Дело упыря

— Это Роберт Эрхард, я разговаривал с ним по поводу убийств, — примирительно улыбнувшись, отозвался капитан. Видимо, эта улыбка заставила и без того горячую кровь Волкова закипеть. Стиснув зубы, он прошёл мимо Берестова, чуть ли не сбивая его с ног. — С каких это пор мусора допытывают подозреваемых в кафетериях? — в голосе Романа было столько желчи и ярости, что Игорю стало не по себе. Опустив плечи, мужчина беспомощно наблюдал за Волковым, не зная, как реагировать. Он впервые наблюдал такую вспышку ревности и начинал волноваться, что после этого разговора Рома уйдёт, громко хлопнув дверью. — Ты думаешь, я тебе вру? Кручу романы у тебя за спиной? — глухо спросил Берестов и его голос дрогнул. — Без понятия. Я знаю лишь то, что вы проводите допросы в своих норах, а не за чашечкой чая! — почти что с ненавистью отозвался Рома. В его светлых глазах плескалась такая злость, что Игорь невольно вздрогнул. Волков натянул чёрную рубашку и, широко раздувая ноздри, вышел из комнаты, но уже через миг вернулся и схватил Берестова за плечи: — Правду! Скажи мне правду! Что у тебя с ним? — Ничего! Я говорил с ним насчёт убийства Черняевой! Мне никто не нужен, кроме тебя! — почти срываясь на ор, выпалил Игорь. Волков рыкнул, словно был диким зверем. Отпустив партнёра, он пулей вылетел из квартиры. Берестов провёл по лицу дрожащей рукой и хотел было броситься следом за Романом, как раздался телефонный звонок. — Алло? — нервно гаркнул в трубку Игорь. — Капитан Берестов? — раздался приглушённый голос. — Да? — Это Антигона Нижайская. Я, кажется, знаю, кто кровопийца. — Кто? — мгновенно напрягся Берестов, с силой сжимая трубку. — Не по телефону. Приезжайте ко мне, я жду вас, — отчеканила писательница, и через мгновение её голос прервали истеричные гудки. Игорь помчался на Рылеева. Несмотря на то, что голова была занята Ромой и его пылкой вспышкой ревности, он смог взять себя в руки, чтобы не упустить ни одной детали предстоящей встречи. Антигона, укутанная в атласный сиреневый платок, напоминала покойницу: лохматая, бледная, взгляд безумен и почти что пуст. Пропустив капитана в квартиру, пропахшую старостью, пылью и грязной одеждой, Нижайская опустилась в кресло-качалку. Покачиваясь, она вперила жутковатый и пугающий взгляд в Берестова, который взирал на женщину с подозрительностью и настороженностью. — Вы хотели рассказать о своих подозрениях, — напомнил Игорь, когда молчание откровенно затянулось. — Всё верно. Убийца придёт сегодня сюда. Вы его и схватите, — спокойно отозвалась Антигона, тихо покачиваясь в кресле. — Как скоро он появится? — С минуты на минуту. — Вы можете назвать его имя прямо сейчас? — с нажимом спросил Берестов, плохо скрывая раздражение. — Нет. Не портьте ничего, товарищ капитан. Не торопитесь никуда. Игорь тяжело вздохнул и опустился на скрипучий диван. Какое-то время было слышно только тиканье настенных часов «Кварц», а потом в дверь настойчиво постучали. Антигона вскочила с кресла и плотнее укуталась в платок, небрежно бросая: — Теперь он от нас никуда не денется. Нижайская вышла из комнаты и вскоре вернулась вместе с Олегом Пологовым. Тот рассеянно улыбнулся, мельком глянув на капитана и еле слышно произнёс: «Здравствуйте». — Что, Олежа, расскажешь нам правду? — насмешливо спросила Нижайская, плотнее закрывая дверь и припадая к ней спиной. — Какую правду, Антигона Филипповна? — доброжелательно поинтересовался мужчина, медленно вертя в руках серую шляпу. — Что это ты тот самый кровопийца, который убил Ангелину Молотову и Бог знает, кого ещё! — с вызовом произнесла Антигона, и её глаза блеснули безумием. — Да что вы такое говорите? — казалось, Пологов был готов хихикнуть. Возможно, это было нервное. — Вы и Наине покоя не даёте, насилуете её, вжимая в койку, кусаете, кровью её балуетесь… А потом, когда она уйти попытается, убьёте! И не смей отнекиваться, ирод! — Антигона орала страшным басом, от которого даже у бывалого сыскаря Берестова по спине побежал холодок. — У вас есть доказательства, подтверждающие эти обвинения? — глухо спросил Игорь, поднимаясь. — Наина признается, вы только поднажмите на неё. Он её кусает до крови. Пристал к девке, как банный лист к заднице! Кровопийца чёртов! — Посторонитесь, я хочу уйти. Я больше не могу слушать этот бред, — закатив глаза, промямлил Пологов. — Ну-ка, заткнись! — прошипела Нижайская, скидывая платок. Мужчины в ужасе замерли: старуха была совершенно обнажённой, в правой руке она сжимала нож. «Рехнулась. Она явно рехнулась», — мелькнуло в голове капитана. — Вы сошли с ума! — выпалил Пологов, делая шаг назад. — Антигона Филипповна, я прошу вас успокоиться. Если Пологов виноват, то он понесёт наказание по всей строгости. Опустите оружие, мы во всём разберёмся, — как можно убедительнее проговорил Берестов. Зарычав, Нижайская бросилась на Олега. Тот уронил шляпу и упал на ковёр. Старуха навалилась сверху. Издавая утробные звуки, она принялась тереться рыхлым обнажённым телом о Пологова, держа лезвие ножа в паре сантиметров от его глаза. Олег попытался отшвырнуть Антигону, которая с диким визгом занесла руку, чтобы нанести удар ножом. Берестов ловко сжал её запястье и дёрнул на себя, поднимая на ноги. Ему пришлось заломать руку Нижайской, чтобы она отпустила нож. Связав запястья ополоумевшей, Берестов грубо усадил её в кресло и накрыл пледом, после позвонил операм и в скорую. Антигону в срочном порядке госпитализировали. Как оказалось, она уже состояла на учёте в психиатрической больнице с диагнозом «параноидальная шизофрения». — Тяжёлая у неё была жизнь. Лагеря, блокада… Вот и сошла с ума, — пояснил санитар. Берестов и Пологов провожали взглядом машину скорой и курили. Капитан посмотрел на уродливый профиль мужчины и негромко спросил: — Почему она посчитала убийцей именно вас? Вы обижаете её крестницу? — С Наиной у нас сложные отношения. А Антигона… однажды мы были у неё в гостях, Наина ушла за тортом, а Нижайская приподняла юбку... Там ничего не было. Она шепнула: «Давай». Я вылетел из квартиры, а когда мы вернулись, она вела себя как ни в чём не бывало. И не притворялась. Тогда-то я и понял, что она, похоже, психически больна. Видимо, я стал для неё объектом ненависти, раз она пыталась выдать меня за какого-то маньяка, — Пологов осмотрел себя и поморщился от отвращения. Ему казалось, что он пропитался запахом вонючего старческого тела. Берестов не стал более задерживать Пологова. Отпустив его домой, Игорь поехал к Печерникову. Это оказался довольно молодой черноволосый мужчина. Из разговора с ним Игорь узнал, что Артур действительно встречался с Глухих, но на момент убийства Молотовой и Черняевой у него было алиби: он уезжал в командировки в Омск и Нижневартовск. — Я действительно был влюблён в Анну, у меня были самые серьёзные намерения, но со временем чувства прошли, — с болью рассказывал Печерников. — Выходит, что и Лиза мертва? — Да. И ваших возлюбленных убил один и тот же человек, — сцепив пальцы в замок, задумчиво ответил Берестов. — Наводит на какие-нибудь мысли? — Я… я не хочу обвинять Эрхардов, но и Аня, и Лиза, были знакомы с этой семьёй. — Правда? Как именно они познакомились с гражданкой Глухих? — Роберт мой приятель. Он видел нас пару раз в городе, мы сидели вместе, пили кофе. Однажды он спросил, действительно ли у меня всё кончено с Анной, я ответил, что да. — Было что-то ещё? — Нет. Близко Роберт и Лиза не были знакомы. Ну, или я просто не знал об этом… — Артур откинулся на спинку дивана и закрыл глаза рукой. — Господи, я не могу поверить… Лизочка… — Позвоните мне, если что-нибудь вспомните, — тихо произнёс капитан, оставил на тумбочке свою визитку и покинул квартиру Печерникова. Войдя в квартиру, Берестов услышал шум на кухне и сердце сразу же ёкнуло. «Вернулся!» — радостно мелькнуло в мозгу. Игорь второпях разулся и пошёл на звук. Волков сосредоточенно лепил котлеты и складывал их в сковородку. Заметив Берестова, он как-то затравленно взглянул на него и отвернулся. Игорь сдержал вздох и прошёл в ванную. Принимая душ, он думал только о том, как помириться с возлюбленным, какие слова подобрать… Но всё сложилось само и действовать, следуя какому-либо сценарию, просто не понадобилось. Стоило Берестову пройти в спальню и сесть на кровать, небрежно вытирая голову полотенцем, как рядом оказался Волков. Игорь с замиранием сердца убрал полотенце и посмотрел в льдистые глаза Романа, в которых плескалась сконфуженность. — Я… погорячился. Извини. Я просто ревную, — признался Волков, сжимая пальцы в кулаки. — Ничего, забудем, — примирительно ответил Игорь и облегчённого улыбнулся. — Я боялся, что ты… уйдёшь навсегда. — Глупости, — проворчал Роман и посмотрел прямо в глаза любовника, как бы давая понять, что почувствует даже тень обмана. — Тебе точно он не нравится? Совсем? — Совсем. Мне дорог только ты. С ним я говорил сугубо по работе. Пожалуйста, не сомневайся во мне, — выдержав взгляд, спокойно ответил Берестов. — Я понимаю, что ты не стал бы лгать… Но это идиотское чувство. Дерёт изнутри и всё! Мозгом понимаю, что бред, а тут... — Роман ткнул себя пальцем в грудь и поморщился, а через пару секунд уже крепко обнимал Игоря и прижимал к себе. Так они и сидели какое-то время, обнявшись. Берестов коснулся губами шеи Романа, поглаживая по спине и шепнул: — Мне нужен только ты. — Ты только мой, — чувственно отозвался Волков. Его взгляд задержался на старом тополе, который заглядывал в открытое окно. В один из дней, когда они были ещё мальчишками, они вот так же сидели на этом самом месте и ели яблоки, которые откуда-то привёз отец Игоря. Уже тогда между ними была особая энергетическая нить, но могли ли они подумать, что станут столь близки не только душой, но и телом? Берестов ощутил губы Волкова на своих, и с жаром ответил на поцелуй. Крепкие руки стянули с него штаны и бельё, и прижали спиной к мягкому матрасу. Игорь с вожделением наблюдал за раздевающимся любовником и поглаживал его крепкую грудь. Оказавшись без одежды, Роман навалился на Берестова и, смачно облизав пальцы, начал растягивать партнёра. Он был очень страстным и чувственным, поэтому подобные подготовки получались грубыми, даже когда мужчина пытался быть нежным. Игорь мужественно терпел болезненные ощущения и старался расслабиться. Приподнимая голову, он впивался в губы Ромы своими, позволял его языку хозяйничать в своём рту, пальцами нежно гладя его колючую щёку. Волков вошёл в него одним движением бёдер. Берестов хрипло застонал и крепко обнял любовника за шею. Роман начал делать глубокие толчки, сплетая пальцы правой руки с пальцами Игоря. Это создавало ощущение наибольшей близости. Какое-то время комнату заполняли только рваное дыхание и звуки шлепков, а потом разрядка с головой накрыла обоих мужчин. Лицо Волкова свело судорогой сильного оргазма. Вскричав, он принялся быстрее двигать бёдрами, заполняя дырку Берестова спермой. Тот крепко сжал в себе член и с криком содрогнулся, разбрызгивая семя. Какое-то время после соития Волков находился в любовнике, и лишь когда надвигающая сонливость окутала обоих в свой нежный саван, мужчина сполз с Игоря и лёг рядом, крепко обнимая его.

***

Когда Берестов проснулся, за окнами было пасмурно. Казалось, на город собирался обрушиться настоящий ураган. С нежностью взглянув на Романа, Игорь встал с кровати и прошёл на кухню. Усевшись за стол, он начал есть котлеты, которые накануне приготовил Волков. «Итак, что мы имеем? Всё сходится на Эрхардах. Но кто из них? Владимир? Роберт? Викентий? Если Владимир убил Анну за то, что она отказала ему, то зачем он отправил на тот свет Елизавету? И зачем ему понадобилась кровь Коромыслова и Молотовой?» — напряжённо думал Берестов, когда на кухню вошёл сонный и тоже абсолютно обнажённый Роман. Расставаться совершенно не хотелось, поэтому после трапезы мужчины никак не могли оторваться друг от друга, целуясь взасос и прижимая друг друга к стенам коридора. В итоге Игорь обещал постараться пораньше вырваться и поспешил на службу. — Прибраться, что ли, — почесав затылок, пробормотал Волков, оставшись в одиночестве. Квартира и правда была в запущенном состоянии. Берестову повезло: он застал дома всю семью Эрхардов. Владимир приветливо улыбнулся гостю, словно тот являлся не капитаном ЛУРа, а его старым приятелем. Игоря пригласили за стол. Полупрозрачная скатерть из какого-то импортного материала, хрустальные вазочки с мармеладом и зефиром, аккуратные белые чашечки для кофе — во всём ощущался отнюдь не советский лоск. — Как продвигается расследование? — поинтересовался Владимир. — Этот вопрос мне задаёт каждый второй, — ухмыльнувшись, ответил Берестов, откидываясь на спинку стула. — Вы, помнится, говорили, что готовы сотрудничать со следствием? — Именно так. Чем я могу помочь? — Я хочу изучить вашу библиотеку. Прямо сейчас, — сухо заявил капитан. — О, пожалуйста, — отозвался Эрхард-старший. — Спасибо, — поднявшись, Берестов вышел из просторной столовой и прошёл в кабинет, где хранилась вся семейная библиотека. Изучение полок заняло намного больше времени, чем мужчина мог вообразить. Художественной и научной литературы у Эрхардов было очень много. Но профессиональное чутьё не подвело Берестова, он нашёл то, что искал. В двух книгах, посвящённых философским учениям, говорилось о том, для чего человеку может понадобиться кровь ближнего своего, исключая колдовские зелья и лечебное кровопускание. «В конце XV века лекарь папы Иннокентия VIII, по слухам, убил трех юношей и напоил еще теплой кровью своего умирающего хозяина в надежде, что с ней ему передастся жизненная сила молодости. Позднее это средство употреблялось для лечения эпилепсии: по совету лекарей страждущие толпились вокруг эшафотов и собирали теплую кровь казнённых». Молодость… Игорь был уверен, что вышел на правильный путь. Поскольку среди людей, в первую очередь попавших под подозрение, не было докторов и колдунов, теория о том, что кто-то одержим идеей вечной молодости казалась вполне логичной. Несмотря на то, что это было чуждо разуму советского человека, выросшего атеистом в замкнутом коммунистическом мире, Игорь кожей чуял, что разгадка уже близко. Вернув книги на место, он вернулся в столовую. Владимир и Роберт сразу же замолчали, переводя неприятные взгляды на капитана. — Вы нашли то, что искали? — поинтересовался Роберт, с трудом скрывая пренебрежение в голосе. — Ваша библиотека так и влечёт редкими экземплярами. В частности, философские пособия конца девятнадцатого века. Откуда у вас такой раритет? — Семейные реликвии, — сухо ответил Эрхард-старший, закуривая. — Вы общались с Печерниковым? Он не показался вам странным? — У Печерникова алиби. — Вот как… — Всего доброго. Берестов уже пересекал коридор, когда его окликнул Владимир. Заведя капитана в одну из комнат, он плотно прикрыл дверь и опустился в кресло, жестом предлагая Игорю сделать то же. — Давайте начистоту. Вы подозреваете меня, верно? — склонив голову набок, размеренно спросил Эрхард. — У меня нет против вас улик. — Я не убивал Анюту. Я её любил. — Да? — Не притворяйтесь… Уверен, Викентий вам уже всё растрепал. Мальчишка меня ненавидит, — отмахнувшись, небрежно ответил Владимир. — Но за что? — За то, что я не любил его мать, скажем так, — помолчав, вкрадчиво ответил Эрхард. — Кто, по-вашему, мог убить Анну? Вы ведь знаете её куда лучше, чем хотели показать. — Чёрт его знает. Кроме Печерникова, которого когда-то любила Анечка, никто не приходит на ум. Если это не он, то я не знаю… — А почему умерла ваша супруга? — подавшись вперёд, с вызовом спросил Берестов. На лицо Эрхарда тут же упала тень и он глухо ответил: — А вот это уже не имеет никакого отношения к делу! То был несчастный случай. Не тратьте время, товарищ капитан, копая не под тем и не там. Выйдя из дома Эрхардов, Берестов поехал к Дымовой. Было решено, что до окончания следствия оперуполномоченный будет находиться рядом с Анной. На данный момент это был единственный человек, который выжил после встречи с «упырём». Опер Сидоров пил чай на кухне и встал, приветствуя капитана. Дымова сидела на кровати в своей комнате. Рядом находился Разумовский. Они вместе листали какую-то толстую книгу в чёрном переплёте и посмеивались. Заметив капитана, молодые люди сразу же приосанились. — Добрый день. Как вы себя чувствуете? — вопросительно взглянув на Анну, Берестов опустился на один из свободных стульев. — Здравствуйте. Мне до сих пор страшно, но благодаря поддержке Димы и приставленному сотруднику, мне куда лучше, — с благодарностью ответила Дымова. — Мне, наверное, лучше выйти? — поинтересовался Разумовский. — Да, спасибо, — кивнув, коротко ответил Берестов. Когда за парнем закрылась дверь, Игорь упёрся локтями в колени и внимательно посмотрел на девушку. Какое-то время он напряжённо молчал, а потом заговорил: — Я могу задать вам очень личный вопрос? В интересах следствия, разумеется. — Да, конечно, — сморгнув, задумчиво отозвалась Анна. — Вы ещё… невинны? Девушка вспыхнула, но тут же кивнула. — Вы вспомнили что-нибудь о нападении? Какие-нибудь новые детали? — Нет, совершенно ничего, — Анна обняла себя за плечи. — Я хочу попросить вас помочь следствию. Вы можете отказаться, но если согласитесь, то это будет бесценно, — Берестов перешёл на шёпот. — Я… конечно, помогу. Что нужно делать? — вспомнив о том, что она коммунистка и просто обязана помогать очищать родную землю от подонков, поспешно произнесла Дымова. — Славно, — блекло улыбнувшись, отозвался Игорь. — Тогда приступим… Способна ли одна случайная деталь стать разгадкой тайны? Да. Берестов знал это очень хорошо. Мелочи куда важнее глобального, потому что глобальное состоит из мелких деталей, каждая из которых может вывести на след истинного преступника. Игорь понимал, что его версия достаточно рискованна, но интуиция говорила, что игра стоит свеч. У него не было доказательств, только одна фраза, которая стала ключом к этой истории. И теперь ему нужно было спровоцировать преступника, заставить перейти к действиям. За время, пока Берестов сидел у Дымовой, дверь в квартиру дважды хлопнула. Послышались голоса. Они то становились громче, то снова наступала тишина. Игорь провёл у девушки не меньше часа, а потом поехал к Талызиной.