Повседневное дополнение!

             Фенрис, сидя на большом удобном диване с красивым зелёным и тёмно-зелёным орнаментом, усердно грыз яблоко, изредка косясь на спящих рядом близнецов. Перед ним на стене весел большой телевизор, где пели какие-то знаменитости, которых он слушал вполуха. Под телевизором красовался резной камин. По бокам два больших окна со светло-зелёными шторами с вышивками золотой нитью. Возле противоположной от входа стены два стеллажа, а между ними — с десяток фотографий в рамках.       Рядом завозился Кайлан, начав тихо хныкать, и Фенрис подорвался с места, хватая бутылочку и нависая над малышом; он осторожно просунул соску между пухлых губ. Кайлан, забавно нахмурившись, сверлил его внимательным взглядом. Неожиданно и громко чихнул проснувшийся Максвелл, и Фенрис потянулся за второй бутылочкой, садясь как бы между ними, чтобы оба близнеца его видели.       — Весь в делах, весь в заботах, — посмеиваясь сказал Каллен, заходя в зал.       — Даже яблоко не дали догрызть, — вздохнул Фенрис. — Куда оно, кстати, делось?       — Вон, на полу валяется под столиком журнальным.       — Блин… Каллен, подбери его, пожалуйста, а то я колобков кормлю.       — Уже, — Каллен метко забросил огрызок в мусорку и завалился рядом с семьёй на диван.       — Ты сегодня не на работе?       — Нет, — Каллен, вздохнув, перевернулся на спину и потянулся всем телом. — Имею я право с семьёй побыть или где?       — Конечно же можешь, — тихо рассмеялся Фенрис, убирая пустые бутылочки, нагибаясь чуть ниже, прижавшись к малышам плечами и просовывая под них руки, крепко прижал к себе и поднялся вместе с ними.       — Как же теперь это легко у тебя получается, — Каллен не смог сдержать восхищённого вздоха, смотря, как супруг пританцовывая ходит с близнецами по залу, постукивая их по спинке.       — Тренируюсь же каждый день, раз по десять как минимум, — улыбнулся Фенрис, хихикнув, когда Максвелл срыгнул.       — Вот смотрю на тебя и насмотреться не могу. Как же ты здорово с ними смотришься! А ещё не хотел, — взгляд Каллена стал укоризненным.       — Ты мне теперь это всю жизнь припоминать будешь?       — Конечно, ты же сам меня вредным назвал.       — Вот дай мне близнецов уложить в кроватку и получишь ремня на задницу! — пообещал Фенрис.       — За что?! Я ж правду сказал…       — Погоди, доберусь только, — серьёзно заявил Фенрис, удовлетворённо кивая, когда отрыгнул и Кайлан.       — Не сердись, — Каллен поднялся с дивана и, подойдя к Фенрису, приобнял его за талию, прижимая к себе.       — Взгляд у тебя, как у Каллена-младшего — такой же хитрющий. Подлиза!       — Есть немного, — Каллен, игриво подмигнув, наклонился ниже, нежно целуя Фенриса. — До сих пор смущённо краснеешь от этого.       — Ну и ладно, — зардевшись, Фенрис отвернулся, чуть сильнее прижав ворчащих близнецов.       — Люблю тебя! — радостно просияв, Каллен расцеловал всё лицо Фенриса, с каким-то лёгким наслаждением вслушиваясь в его голос.       — И я тебя люблю, — совсем раскрасневшийся от смущения Фенрис ответил на последний поцелуй. — Не дави так сильно, они же поели только что.       — Прости, — Каллен закинул руки за голову. — Думаю, будет нестрашно, если они немного обкакаются.       — Да я как бы и не против этого. Даже очень хорошо. Просто пузики потом болеть будут. Или ты забыл, как они буквально на прошлой неделе всю ночь плакали в два голоса, и ты перед работой не поспал нисколько?       — Забудешь такое, — Каллен задумчиво потёр переносицу.       — Вот-вот, — Фенрис кивнул. — Поэтому напоминаю ещё раз: не дави им животы, когда они только поели. Я, честно признаться, думал, застрелюсь тогда.       — А у нас в планах ещё пара малышей!       — С твоей плодовитостью я чую, у меня к тридцати годам их десять будет!       — Дом надо больше тогда купить…       — Иди чайник лучше поставь! Кстати, Андерс, может, в гости заглянет.       — Чего это так? Вроде не созванивались же.       — Я ему написал, что я кексов и тортов напёк и что мне это одному не слопать.       — Тогда точно придёт…              — Любимый! — завопил Гаррет. Слетев с лестницы, он запнулся о последнюю ступеньку, с шумом грохнувшись на пол.       — И за что нам такой доминант? — непонятно у кого спросил Андерс, пытаясь успокоить испугавшегося и начавшего плакать малыша. — Гаррет, глупая твоя голова, какого демона ты ребёнка пугаешь?       — Да я ж не специально, — поморщившись, Гаррет поднялся с пола и потряс ударившейся ногой.       — Я его только покормил! Если у него из-за этого случится несварение желудка, я тебе член откушу.       — Его можно, главное — яйца оставить! — согласно кивнул Гаррет, на что Андерс недовольно крякнул. — Что?       — Люблю тебя, — хохотнул Андерс, удобнее укладывая малыша на руку и начиная качать чуть активнее. — Вот попробуй его теперь успокой.       — Ща! — Гаррет рванул в зал, откуда раздалось недовольное мяуканье, и коты бросились врассыпную.       — Ты мне ещё и котов решил до истерики довести? Гаррет, что ты делаешь? — Андерс сделал шаг назад, вставая в проём кухни.       — Поймал! — Гаррет схватил Твикса за шкирку и протянул ребёнку. Малкольм, выпучив глазёнки, перестал реветь и потянул ручки к коту, подёргав того за ухо. — Вот и всё! — улыбаясь проговорил Гаррет, чмокнув Андерса в губы.       — Ты ж мой герой, — рассмеялся Андерс. — Бедный Твикс, такое обречение на морде.       — Пусть терпит! Комок шерстяной.       — Перестань обижать моих котов! — возмутился Андерс, несильно пнув Гаррета по ноге.       — Да я же любя их так!       — В лоб от меня получишь, тоже скажу «любя»!       — Злой какой, — Гаррет обиженно засопел.       — Костюм котика, — в самое ухо игриво шепнул Андерс, и Гаррет тут же просиял. — Ну, или мясо в подливе… Ты чего так светишься?       — Мясо на Андерсе!       — Развратник, — Андерс, не сдержавшись, принялся хохотать.       — Я ж серьёзно…       — Любимый, не сходи с ума, — отсмеявшись выдавил Андерс. — Что я тебе насчёт этого говорил?       — Так-то ты много чего говорил, — задумчиво протянул Гаррет, ставя кота на пол.       — Повторяю: никакая еда моего тела касаться не будет!       — Ты периодически мимо на колени валишь…       — Это не считается!       — Почему?       — Потому что в этом нет какого-то пошлятского подтекста! Это просто рассеянность. Тем более я теперь на ребёнка часто отвлекаюсь, его же первым надо накормить.       — Я ничего и не говорю, просто мечтаю измазать тебя клубничкой, — Гаррет мечтательно закатил глаза.       — Развратник, — рассмеялся Андерс.       — Зато весь твой, — Гаррет хитро подмигнул, притянул за талию Андерса к себе, нежно поцеловав.       — И то верно… Я подумаю, — в глазах Андерса заплясали хитрые искорки.       — Правда?! — Гаррет прижал Андерса сильнее, и тому пришлось отклониться назад, чтобы не зажать ребёнка.       — Я же не сказал «да», я сказал «подумаю».       — Надеюсь твоё «подумаю» всё-таки перерастёт в «да», — отозвался Гаррет и снова полез за поцелуем.       — Ты со своим напором, заставляешь меня об этом задумываться всерьёз, — задумчиво протянул Андерс, посмотрев на сопящего Малкольма.       — Это же хорошо? Да? — как-то неуверенно спросил Гаррет.       — Скажем так: не плохо, — посмеиваясь, отозвался Андерс. — И, кстати, о еде — Фенрис писал, что он кексиков напёк с тортиками.       —И, конечно же, ты их захотел, — вздохнул Гаррет       — Не понял, а что такого-то? Я уверен, у него и мясо всегда приготовлено. Каллен же не круглые сутки одни каши жуёт.       — Ну, может быть.       — А вообще, — Андерс вмиг посерьёзнел, — ты домашку сделал?       — Э-э… Нет…       — А чего замер тогда? Молнией делать! А я пошёл к Фенрису, тортики пожую.       — Так и скажи, что посплетничать захотелось, — хохотнул Гаррет.       — Имею полное право! Ты делать домашку, а мы с Малкольмом пойдём навестим Фенриса и близнецов, хоть пощупаю всех, а то живьем последний раз видел две недели назад.       — Как долго! — всплеснул руками Гаррет.       — Кыш домашку делать! А я в гости собираться…