Идея по душе

Не помню, как вернулся. Это сейчас мне кажется, что улочки постоянно меняющегося города невозможно запомнить, а тогда я был слишком уставшим, чтобы тестировать свои интеллектуальные способности. Вполне вероятно, что Мир уловил мое желание поскорее добраться до дивана. Впрочем, я хорошо помню, что дома был один, и отметил для себя этот факт. Думаю, я ожидал обнаружить, что место занято еле живым Максом. На удивление не было сил, как и на раздевание. Я отказался даже от идеи устроиться поудобнее. Просто свалился мешком и тут же уснул. В последний момент мелькнула мысль, что не просто так на меня напала сонливость. Сознание, тем не менее, отказалось анализировать это предположение и покинуло меня. Окружающая меня темнота если ещё не перестала пугать, то уже стала привычной. Я деловито осмотрелся, прикидывая, какие развлечения приготовлены для меня сегодня. Они не заставили себя ждать. Слева от меня стоял человек. Я едва различал его очертания, так далеко он находился. Тем не менее, когда он заговорил, показалось, что он повсюду. Ну или его голос идёт из моей головы — Здравствуйте, господин Вершитель. Я узнал эти насмешливые интонации. Несмотря на то, что появившийся вдруг поблизости человек, был мало похож на моего нового знакомого, я сразу же понял, что это он. Теперь он выглядел совершенно иначе, но что-то от прежнего лица все ещё оставалось в нем. Правда, я не успел понять, что именно, так как не собирался любоваться им дольше секунды. Щёлкнув пальцами, я выпустил Смертельный шар, который почему-то оказался вдруг розовым. Он благополучно достиг своей цели, и я замер в ожидании. — Ну что ж, я с тобой, хозяин, — язвительно отозвался он. — Ответь мне, зачем ты здесь? — я все ещё не был уверен, что именно мне стоит знать, поэтому спрашивал первое, что мне приходило в голову. — Где бы ни было твое "здесь", хозяин, меня там нет, — он демонстративно развел руками. — Меня нигде нет. — Дай тогда угадаю, — его дурачества начинали злить меня, — ты обязательно хочешь где-нибудь быть, поэтому и заварили всю эту кашу. — Не угадали, господин, — он в притворном удивлении вскинул брови так высоко, что мне пришлось приложить усилия, чтобы не плюнуть в него. — Я хочу, чтобы остальные тоже нигде не были. — Ни себе, ни людям, — заключил я. — Скорее и мне, и остальным, — ухмыльнулся этот мужик. — Что бы эти святоши там не думали, я не злодей. Так им и передай. А теперь иди. Надоела мне эта игра. Он тряхнул головой и щёлкнул пальцами. От неожиданности я аж подскочил, вот только уже не во сне, а наяву, на несчастном диване, который своим скрипом дал мне понять, что явно не в восторге от моей активности. Значит, Шар на него не подействовал. В доме по-прежнему никого не было, однако на кухне я обнаружил немного тропических фруктов. Я не был большим любителем подобной экзотики, однако, едва взглянув на них, понял, что ужасно соскучился по этому вкусу. Пока я ел, пил кофе и курил, я не думал ни о чем, хотя, казалось бы, новой информации было хоть отбавляй. Однако мне не хотелось грузить себя с утра пораньше, так как понять что-либо мгновенно оказалось невозможно. Так что я оставил это занятие более серьезным людям. Осталось только этих более серьезных людей найти. Впрочем, я не думал, что с этим будут проблемы. Вместо этого, я вдруг осознал, что чертовски соскучился по Ехо и всем его обитателям. На мгновение даже подумал призвать сюда кого-нибудь, воспользовавшись привилегиями Вершителя, но тут же с полной искренностью отмахнулся. Подобное путешествие могло причинить моим друзьям вред, а этого мне хотелось меньше всего. Потом вспомнил, про разбитое зеркало и чуть вообще не скис. Вернуться старой дорогой возможности не было, а факт, что я закрыл этот мир от вторжения маячил на границе сознания. Вдруг я закрыл его в обе стороны? На этот вопрос надо было срочно найти ответ, поэтому утренняя трапеза была прервана. Выйдя на улицу, сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим морским воздухом. Едва увидев фрукты, я догадался, что сегодня снаружи ждал райский остров. Ноги утопали в песке, однако рядом с порогом стоили превосходные летние шлепанцы, которые выглядели весьма привлекательно. Переобувшись, я вслух поблагодарил мир за заботу. Просто на всякий случай. Мне все равно требовалась его помощь прямо сейчас. Я углубился в лес, не задумываясь особо, куда иду. Надеялся, что чувствительная реальность сама приведет меня, куда нужно. Взамен, я решил наградить ее своим удивлением. Теперь дома размещались на высоких разноцветных пальмах. У них не было крыш, а от палящего солнца спасали огромные листья. Из одного окна высунулась худенькая рука и сорвала ближайший фрукт. Я подумал, что хочу запомнить этот мир таким. Джунгли, между тем, становились все плотнее, так что мне пришлось начать прилагать усилия, чтобы продолжать двигаться вперёд. А затем они расступились, ну то есть деревья-то закончились. Зато внезапно началась трава, очень высокая трава. А прямо на границе стояли мои сапоги. Меня приглашали продолжить путь. Надо отдать мне должное, я благополучно пропустил все предпосылки грядущих изменений. Заметил, что что-то не так только когда дома превратились в неаккуратные пародии на башни. Это никак не соответствовало логике тропиков, даже на мой непритязательный вкус. Леди Софта тщательно ощупывал дерево, когда я увидел ее. Простенькое белое платье делало и без того очень хрупкое и тоненькое тело почти прозрачным. А потом я понял, что это не зрительный эффект ее одежды, она, и правда, стала чуть менее материальной. — Возвращаюсь к своей истинной форме, — она даже не обернулась. — Мы все возвращаемся. Я хотел спросить, как же выглядит их истинная форма, но не успел. Из ближайшей башни вышел Нусберг. Если не считать отвратительных цветастых шорт, которые были ему совершенно не по возрасту, выглядел он сносно. Во всяком случае, не просвечивал. Тем не менее, я решил удостовериться и пощупал его. Лучше уж мужественно снести его гнев, чем проводить подобные эксперименты с леди. Она казалась слишком воздушной, чтобы осквернять ее физическими контактами. Я бы чувствовал себя последним вурдалаком, да к тому же ещё неизвестно, чей гнев страшнее. К моему счастью, Нусберг только скинул мою руку с недовольным выражением лица, но даже ничего не сказал. Зато недвусмысленно оставил дверь открытой. Я решил, что это приглашение и вошёл, чувствуя, как меня провожают внимательным взглядом две пары глаз. Я и не ожидал, что внутри помещение будет соответствовать своему внешнему виду, так что был удивлен, обнаружив себя в башне. Ко всему прочему, вдруг мне показалось, что это та самая башня, в которой я оказался, пройдя через зеркало. И, словно подтверждая мою гипотезу, единственная дверь вела в темную пустую комнату, которую я так часто видел во снах. Макс сидел перед разбитым зеркалом и медленно перебирал осколки. Мне было интересно, почему их до сих ор не убрали, но заговорить я не решился. Его сердце ужасно ныло у меня в груди, словно просясь обратно. Поэтому я медленно сел рядом и положил голову ему на плечо. Выражать эмоции каким-то другим способом казалось глупым и неестественным. Мы немного посидели в полном молчании. — Я уже в порядке, — медленно произнес Макс. — Ага, я вижу — усмехнулся я. — Играешься с разбитыми зеркалами. Невероятное развлечение. — Ну, не уж-то ты у меня такой могущественный, чтобы называть путешествия между мирами игрой, — он натурально заржал и мне пришлось убрать голову с его плеча. Он поймал мой непонимающий взгляд и кое-как выдавил из себя: — Вы предпочитаете двери, мы зеркала. Дело вкуса. Мы помолчали. Не то, чтобы это угнетало меня, но сейчас, когда я чувствовал, что разговор ещё не окончен, не хотелось всех этих ненужных пауз. — Ты говорил с ним? — наконец спросил Макс. Я кивнул, сразу же поняв, о ком он. — Ну и как он тебе? — Я ничего не понял, — я пожал плечами. — Или не хотел понять. — Или не хотел, — эхом отозвался я. А потом вдруг встрепенулся. — Ну если ты знаешь, о чем он болтал, то и мне можешь объяснить. Конечно, обычно хоть сколько-нибудь могущественные колдуны предпочитают ни черта не объяснять, однако я был уверен, что Макс — исключение. Я всё-таки в каком-то смысле часть его самого. Он молча смотрел в пустую раму от зеркала, видимо, прикидывая, стоит ли распинаться, или я все равно ничего не пойму. Ну или какие там ещё могли быть причины ничего мне не рассказывать? — Его зовут Хазел... или Назел, — неуверенно произнес Макс, а я не удержался от смешка. Можно, оказывается, и так: даже имени врага не знать. Джуффину понравится. — Зря смеёшься, я вовсе ничего не путаю. Просто сейчас очень сложно разобраться, с кем из них имеешь дело. Я осмотрелся и, не найдя ничего более подходящего, засунул руку в Щель. Наклевывалась неплохая история, а слушать на голодный желудок — проявлять неуважение. На всякий случай, достал чашку чая для Макса, который спокойно ждал, пока я прекращу суетиться. Когда я, наконец, уселся, он продолжил, уставившись в чашку. Он рассказал мне, что Хазел и Назел были Тенями друг друга. Каждый из них по-отдельности был, мягко говоря, не очень могущественным, однако, как это бывает, считали они себя очень особенными. Достаточно особенными, чтобы перейти грань возможного использования друг друга, наплевав на все запреты. Проще говоря, они слились. И теперь они не столько сильны, сколько опасны в своем безумии. — И чего же они хотят? — спросил я. — Чтобы все остальные тоже слились, — пожал плечами Макс, будто бы я спрашивал нечто очевидное. Никакого злого плана. Просто, как счастливые влюбленные, они желают такого же счастья всем остальным. Никак не удавалось уразуметь, что же тут плохого. Я представил, каково это, слиться с Тенью и от нахлынувших чувств чуть не подавился. А ведь я только представил! Сколько же чувств будет от настоящего слияния? — Да нисколько, — ответил Макс на мой не озвученный вопрос. — Если бы все было так просто, никто бы никогда не создавал запретов. Баланс рушится, знаешь ли. Он, Баланс, конечно силен настолько, что нам и не снилось, так что сам себя восстановит. Только цена этого может быть очень большой. — А, ясно, — мне ничего не было ясно. Опять какие-то недоступные для моего понимания штуки. — И даже мое желание Вершителя не поможет. — Честно говоря, я даже не знаю, что оно сделает. Обычно Вершители благоразумно соблюдают хотя бы некоторые правила, к тому же именно это и было написано одним из них. Доверяй своим предшественникам. — Да я и не собирался ничего делать, — честно признался я. — Просто спросил. Иногда, знаешь ли мысль о чуде лучше самого чуда. — Ты становишься старше! — одобрительно воскликнула леди Софта, положив руку мне на плечо. — Пойдемте, мальчики, покажу вам, что вы натворили. Она потянула нас к выходу, и нам оставалось только плестись за ней. Я отметил, что вид у Макса был почему-то очень виноватый, как у нашкодившего ребенка. Нельзя сказать, что я тоже чувствовал вину. Скорее, понимал, что, вроде как, должен ее ощущать, но, в лучших традициях сэра Шурфа, ограничивался знаниями об эмоциях, а не эмоциями. Но это я так рассуждал, пока мы не вышли. Потом вдруг стало не до мыслей совершенно. На улице не было ничего, кроме тумана, такого плотного, что у него был вкус, который я ощутил во рту, хотя даже не собирался его пробовать. До меня с небольшой задержкой дошло, почему вкус показался знакомым. Именно это я попробовал в свой первый день здесь. Сейчас казалось, что это было очень давно. А ещё сразу же представилось странным, что утренние фрукты не были из тумана. Я собирался спросить об этом, но, стоило открыть рот, как другой вопрос вырвался сам собой: — Почему именно туман? — Все становится плотнее и осязаемее, когда на улице туман, не находишь? — улыбнулась леди Софта. Я удивленно вскинул брови, мол не такого наивного объяснения ожидал. Она развела руки в сторону. — Посмотри на меня. Я и так смотрел на нее, и был готов продолжать делать это целую вечность. Однако я понял, что именно она имела ввиду. Леди Софта больше не походила на призрака, цвет ее кожи оставался бледным, но это была какая-то здоровая бледность. Я облегчённо выдохнул, чем привлек к себе внимание Макса. А вот он, оказалось, напрягся ещё больше. Бросив на меня недовольный взгляд, он повернулся к Нусбергу. — Все настолько плохо? — А ты сам не видишь, — раздражённо отмахнулся он, — Пока ты шатался по мирам, твой дорогой мальчишка начал уничтожать наш мир. Почему-то я не удивлен, что вы оба такие чудовища. — Что ты сделал, Макс? — могу поклясться, что он произнес это голосом сэра Лонли-Локли. — Выгнал всех путешественников, — с гордостью ответила леди. Мы трое уставились на нее в шоке. Даже до меня, не понимавшего тогда всего ужаса ситуации, доходило, что гордиться тут нечем. — Что? Между прочим, до вчерашнего дня считалось, что это невозможно. Мы стали свидетелями знаменательного события. — И конца света заодно, — закатил глаза Нусберг. А потом ткнул в меня пальцем. — А он тогда почему не исчез? — Сердце, — ответил я, хотя спрашивали не меня. Предполагая, что я такого знать не могу. Да я и сам был в этом уверен. — Если бы я был хоть чуть менее уверен, что ты не идиот, а только притворяешься, то уже убил бы тебя, — процедил Нусберг после небольшой паузы. Его голос, впрочем, потонул в громком смехе Макса. — Я конечно очень рада, что вам весело, — леди Софта снисходительно улыбалась, пока расправляла несуществующие складочки на платье. — Но у нас есть несколько небольших проблем. Все выразительно посмотрели на меня. Мне захотелось провалиться сквозь землю, но я тут же отогнал это желание. Мало ли. Леди Софта подошла ко мне и положила свои маленькие ручки мне на плечи, ей пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться. Мелькнула какая-то мысль, однако мне не удалось распознать ее, так как все внимание было сконцентрировано на девочке передо мной. — Ты же хочешь домой, да? — я не мог пошевелиться и просто выразительно моргнул. — Ты не вернёшься туда. Ты останешься здесь. Я оттолкнул ее, приложив больше сил, чем было нужно. Мне тут же стало стыдно, но я подавил это. Ее голос звучал насмешливо, когда она говорила. Словно я был животным, пытающимся выбраться из клетки, на потеху публике. Злость разгорелась мгновенно. Я понимал, что не чета этим чудовищам и, тем не менее, мне было плевать. Я начал обдумывать, как бы изловчиться запустить в них по Шару, если нет даже уверенности, что они вообще работают. Но додумать я не успел. Леди Софта выпрямилась (все мои размышления заняли всего пару мгновений) и резко села прямо на землю, впервые серьезно глядя на меня. — Ну а теперь, когда ты сосредоточен, давай-ка кое-что выясним, — она жестом остановила пытающегося что-то сказать Макса. — Ты действительно больше не можешь покинуть этот мир. Ты сам пожелал, чтобы в этом мире оставались только рождённые в нем. А сейчас ты и сам наполовину Тень, со временем, впрочем, станешь полноценной. Если доживешь, конечно. Многие ушедшие были силой возвращены сюда и заперты здесь. Не думаю, что они сильно благодарны за это, а среди них есть могущественные колдуны. Скорее всего, на тебя откроют охоту. Никому бы этого не хотелось, можешь мне поверить, — она криво усмехнулась, а затем вдруг рассмеялась. — Да не делай такое скорбное выражение. Все не так страшно. Сбегаешь на Темную Сторону, отменишь решение, делов-то. Она демонстративно махнула рукой, мол речь шла о сущих пустяках. Я бы поверил ей, но заметил, как она бросила почти неуловимый взгляд на открывшего было рот Нусберга. Так я понял, что мне опять предстоит совершить невозможное, но виду не подал. Хорошим актером я никогда не был, да и вряд ли бы мне удалось провести людей, читающих мысли. Однако леди Софта даже не взглянула на меня, когда поднялась. Ее платье даже не испачкалось. — Большой Семёрке требуется наша помощь немедленно, — произнесла она, и раньше, чем кто-либо ответил ей, щёлкнула пальцами. Они с Нусбергом исчезли, оставив нас с Максом наедине со всеми моими вопросами. Смотаться на Темную Сторону мира Теней, который сам выглядит, как Темная Сторона. Отменить желание, которое казалось мне все более дурацким, чем дольше я смотрел на Макса. С чего я вообще взял, что ему что-то угрожает? Мог бы и догадаться. Я, честно, старательно пытался отругать себя, но ничего не выходило. Настроиться на работу не получалось. — Ну и как мне попасть туда?! — воскликнул я в слух. Вопрос был риторический, так что ответа я не ждал. — Предоставь это мне, — Макс успокаивающе погладил меня по плечу, от чего по телу разлились счастье и, внезапно, усталость. — А пока пойдем, думаю, ты очень устал. Он взял меня под локоть и поволок куда-то в туман. Я просто плелся за ним, гадая, как мог устать, если встал всего пару часов назад. Напрашивался вывод, что это дело рук моей драгоценной Тени. От этой мысли я даже не разозлился, потому что уж кому-кому, а явно не ему желать мне плохого. Пока мы пробирались сквозь влажный туман, он развлекал меня каким-то не особо важным разговором, деталей которого я почти не помню. Зато хорошо помню это чувство: как будто я пятилетний мальчишка, идущий на ярмарку с дедушкой. Как бы это ни было странно, дом, временно бывший моим, никуда не делся. Располагался, как миленький, посреди тумана, как будто висел. Хоть что-то в этом мире постоянно. — Я старался, — с гордостью произнес Макс, открывая дверь. — Тебе нужно хоть за что-то цепляться, чтобы не потерять себя. Я пожал плечами. Ему виднее. Я уже привык к мысли, что всем вокруг виднее. Что, впрочем, было к лучшему, ибо с меня снимали почти всю ответственность. Единственное, правда, чего я хотел бы, чтобы с меня сняли сейчас — это одежду. С тех пор как мы вошли, старик полностью взял на себя полномочия моей опорно-двигательной системы. Стоял я только за счёт него, грубо говоря. Он без слов меня понял и принялся раздевать. Теперь я уже окончательно потерял грань между сэром Максом из Ехо и пятилетним мальчуганом. Думаю, сэру Шурфу понравилось бы, что я наконец ощущаю себя тем, кем он меня постоянно видит. Мысль о моем друге вызвала улыбку. Первым делом повидаюсь именно с ним, как только вернусь. А сейчас немного посплю. Мне показалось, что я увидел смутно знакомое лицо в углу комнаты, однако уснул почти сразу, как моя голова коснулась подушки.