Идея по душе

Конечно же я оказался в привычной уже пустоте совершенно один. И от нечего делать начал считать вдохи, гадая, кто же придет ко мне сегодня. На восьмом все мои предположения закончились, и в этот же момент я всем своим существом почувствовал, что за моей спиной кто-то есть. — А ты у нас, оказывается, очень общительный, так много имён... — уважительно произнес Хазел. Я решил, что буду называть его так, и без этого путаниц хватает. — Да зови, как хочешь. Ни одно из этих имён не мое. Строго говоря, носителей этих имён больше не существует. Существую только я и занимаю место в первой дюжине людей, с которыми ты хотел бы повидаться. Я закатил глаза, а мой собеседник рассмеялся. Он все ещё не нравился мне, я продолжал упорно слышать издевку в его голосе, а все его тело излучало какую-то опасность. Однако, я действительно надеялся увидеться с ним. Это было бы не так приятно, как увидеться с Джуффином или сэром Шурфом, тем не менее, уж точно полезнее. Я был уверен, что он может мне помочь, и даже знал, что это Макс вложил в меня эту уверенность. — Итак, — начал я, складывая пальцы домиком. — Темная Сторона. Ты знаешь, как попасть туда? — А ты? — моя игра в серьезность, по всей видимости, весьма забавляла его. Я медленно выдохнул и сел, скрестив ноги. Мне вдруг стало стыдно. Не за себя, а за Макса. Может, этот странный тип действительно знает, как решить проблему, но с чего бы ему вообще помогать нам? — Это даже оскорбительно, насколько невнимательно ты слушал меня, — Хазел покачал головой, как расстроенный учитель. Хорошо, хоть языком не цокал. — Я ещё раз спрошу: ты сам-то знаешь, как попасть на Тёмную Сторону, господин Вершитель? — Нет, — раздражённо огрызнулся я и поймал его насмешливый взгляд. Я глубоко вздохнул. — Подожди, ты хочешь сказать, что я знаю, как туда попасть? — Знаешь или нет, а попасть можешь, — он пожал плечами. А потом ткнул куда-то пальцем. — На твоём месте, я бы поторопился. Могущественные и недовольные своим возвращением колдуны уже начали сбегаться. Я посмотрел туда, куда он указывал, и увидел толпу людей. Рассмотреть их было невозможно, но они бежали — это правда. Однако... Кое-что я знал наверняка. Никакой опасности не было. Потому что никаких людей не было, только дурацкое не очень качественное наваждение, от которого я могу избавиться одним щелчком пальцев. Потому что я вообще все могу. Особенно здесь... — На Темной Стороне..., — закончил я вслух, после того как бегущие испарились. — Ну наконец-то дошло, — захлопал Хазел в ладоши. А потом уставился куда-то сквозь меня. — Не очень-то сообразительный мальчишка тебе достался, раз ты готов на такой риск. — Ничего страшного, как-нибудь справлюсь, — ответили мы. Я не знаю, как это объяснить. Просто в тот момент Хазел разговаривал с Максом, а Макс отвечал ему. Тем не менее, это не было похоже на то, будто он контролирует мое тело. Наоборот, словно я обрёл свою недостающую половину. Не было даже пресловутого счастья, только осознание того, что все так и должно быть. Мы все понимали, что происходит. Мы с Максом начали сливаться. Из-за того, что мы были на разных сторонах мира, процесс был не полным. Но произошедшего было достаточно, чтобы перестать различать, где "я", а где "он" и "мы". Стоило мне на мгновение зажмуриться, чтобы собрать мысли в кучу, как Хазел уже оказался рядом. Он по-дружески положил мне руку на плечо и начал говорить тихим шёпотом, от которого по всему телу побежали мурашки. Непонятно только: от страха или удовольствия. — Давай, Макс. В вашем смешном мире, это похоже на дверь, так давай же. Отопри ее и распахни так широко, как только сможешь. Пусть для всех все станет так же правильно, как для тебя. — Не вздумай. На плечо мне легла чья-то ладонь, а по телу разнёсся знакомый панический ужас, сковывающий тело и мешающий дышать. Я бы никогда не хотел, чтобы именно страх был знакомой эмоцией. И тем не менее, именно он привел меня в себя, позволив нащупать, казалось бы, потерянную грань между мной и моей Тенью. Макс покинул меня, и напоследок я успел почувствовать его облегчение. Позади меня стоял мальчик, и за его приветливой улыбкой я видел скрытую угрозу, адресованную, впрочем, не мне. Мучительное мгновение я вспоминал, где мог его видеть. За это время, должно быть, произошел какой-то бой, потому что к моменту моего озарения от Хазела ничего, кроме сероватого дыма, не осталось. — Вы убили его? — искренне ужаснулся я. Почему-то мне стало его очень жалко. — Нет, конечно, — рассмеялась леди Сотофа. — Можно подумать, мне бы хватило сил. Я и насчет тебя не была бы уверена. Сложно убить то, что не существует. Я понял, что стою на ногах, хотя совершенно не помнил, как поднимался. И на всякий случай, сел обратно: мало ли чему мне придется сейчас удивляться. Когда рядом эта невероятная леди, следует быть готовым удивляться с полной самоотдачей. — Какая прелесть, — меня погладили по голове. — Ты преуспеваешь в искусстве комплиментов куда больше, чем этот ворчливый старик в твоём возрасте. Я рассмеялся. Немного нервно и со стороны бы показалось, что наигранно. Однако мне и правда было довольно весело, ровно настолько, насколько это вообще может быть в подобной ситуации. Я вспомнил Джуффина и даже произнес несколько комментариев насчёт замечания леди его голосом. — Хочу домой, — произнес я, отсмеявшись. Я надеялся, что мой голос будет звучать уверенно. Как желание, которое закон. Вместо этого, я звучал как капризный ребенок. — Уже скоро, дорогой, — она села рядом со мной и обняла за плечи. — Уже скоро. Не знаю, сколько мы так просидели, но так хорошо мне давно не было. Кажется, я даже всплакнул, но не могу за это поручиться. Леди мальчишеской рукой терпеливо поглаживала меня. Воистину безграничное терпение у этой женщины! Только я успел об этом подумать, как она поднялась и строго посмотрела на меня. — Давай-ка, поднимайся, — она протянула руку, за которую я тут же ухватился. — Вот, молодец. А теперь с таким же настроем исправляй свои ошибки. И помни, все дело всегда в руках. Она слегка сжала мои пальцы. В нынешнем облике, ее ладони были больше моих. Когда она отпустила мои руки, я ещё пару мгновений смотрел на свои руки, словно был способен увидеть могущество. А когда поднял взгляд, то снова был один. — Ладненько, — протянул я, потягиваясь. — Давай, родная. Ты уже прекрасно слышала, чего мы тут все хотим. Открой мир. Что-то фыркнуло, посмеиваясь надо мной. Я слегка покачивался на пятках, всем своим существом излучая уверенность. Не знаю, кого я пытался обмануть; не знаю, зачем. — Не дуйся, — примирительно продолжил я. — Ну да, дурак дураком, сам не знаю, чего хочу. Но мне не впервой, да и тебе, наверное. Я осторожно протянул руку и погладил воздух. Он завибрировал под моими пальцами. Могу поклясться, что вибрации имели какой-то особенный ритм. — Верни все так, как было до того, как этот ужасный сэр Макс пришел и все испортил, — попросил я, вдруг осознав, что меня отвергли из-за неудачной формулировке. "Какая умная Темная Сторона" — успел я подумать, — "не только исполняет мои желания, но и помогает их сформулировать правильно." А потом земля разверзлась под моими ногами и я упал не куда-нибудь, а именно на бедный диван. Макс сидел напротив меня, в старом кресле, и упорно пытался превратить его в кресло-качалку. Заметив, что я пялюсь на него он как-то невесело усмехнулся, окинув себя взглядом. На нем было изумрудное лоохи, какие были очень популярны в Ехо. Значит, мир снова меняется в соответствии с желаниями путешественников. Значит... — Все получилось? — неуверенно спросил я. — Ну если возвращение к начальной точке, для тебя результат, то да, — рассмеялся он. Однако, что-то в его смехе было неестественным. — Ну надо же с чего-то начинать, — легкомысленно пожал я плечами. — Вполне в моем духе, если подумать. — Мне ли не знать?! — восторженно подтвердил он. — Сам научил тебя на свою голову. — Пойдем-ка, полюбуемся, что нам приготовило подсознание первого путешественника. Я, кажется, хотел было что-то спросить. Но за открытой дверью меня приветствовали знакомые виды Ехо. А это, надо сказать, здорово выбивает из головы все мало-мальские трезвые мысли. Я просто шагнул на мощеный тротуар; подумал, что мои кроссовки смотрятся на нем не так хорошо, как сапоги; выбросил эту глупость из головы и даже немного покружился, соблюдая все каноны фильмов с моей родины. И все это, заметьте, пока Макс неторопливо выползал из старого дома, как досрочно разбуженный зверь из берлоги. Он взял меня под руку, и мы неспешно пошли вдоль улицы. Все вокруг казалось необычайно знакомым: вот-вот будет поворот направо. Однако, его не было, и это оставляло какой-то едва заметный неприятный осадок, как будто пока тебя не было все вокруг поменялось и даже не подумало спросить твоего мнения. Я едва удержался, чтобы не высказать свое недовольство, впрочем, сдержался. Мне не хотелось называть это место своим домом вслух, да и Макс был способен понять меня и без слов. Мелочи, о которых мы говорили, не стоят того, чтобы напрягаться, вспоминая их. Стоит только заметить, что "дела" мы так и не коснулись. Я не сильно переживал из-за этого, решив считать это небольшой передышкой. Такое бывает: когда ничего не делаешь, устаешь намного больше. Уж в этом-то я разбираюсь. Аппетит ещё здорово разыгрывается в такие моменты. Кстати об аппетите. С этим, даже по моим меркам странным режимом дня, совершенно невозможно вспомнить, когда последний раз мне приходилось принимать пищу. Ну то есть, сколько времени прошло с тех пор, как я ел эти грешные фрукты. День? Пара часов? Нельзя сказать, что желудок сводило от голода, значит, я не был из тех счастливчиков, которые не замечают голода. Впрочем, как сказал один неплохой мужик с моей родины, время относительно. — Слово "относительность" нельзя применять ко времени, оно живое. Я подпрыгнул от неожиданности. Задумавшись о своем, я чуть было не споткнулся об сидящего на земле парня. Я сделал пару шагов назад, то ли из-за того, что было немного неловко так близко стоять к нему, то ли из-за того, что он так строго на меня смотрел, словно я съел втихую пирог, приготовленный для приема гостей, а переделывать его уже нет времени. Ещё через секунду я заржал. Мой давешний знакомый, который хотел выяснить, какие же изменения произошли, был, как уже упоминалось, из той категории, которая совершенно ни на чём не может сосредоточиться. Серьезный строгий взгляд как-то не соответствовал имиджу. Макс неодобрительно покачал головой и подал руку. — Александр, рад тебя видеть, — парень ухватился и неуклюже поднялся на ноги. — Впрочем, не могу не признать, что обстоятельства нашей встречи необычны даже для тебя. Я приподнял бровь, а потом подумал, и поднял обе. Метаморфоза речи Макса была достойна моего удивления в полном объеме. Александр безрезультатно пытался отряхнуть свои странные одежду. Мне согрело душу, что не только я не сочетался с этим изменчивым миром. — Приветствую вас, Макс. Очень рад вас видеть, — в его голосе звучала искренность, но вырвал руку он слишком резко. Впрочем, сделал он это только, чтобы ткнуть в меня пальцем. — Я встретил этого замечательного человека во время диссонанса. А когда все пришло в норму, подумал, что, если повторю все его действия, то смогу снова призвать это состояние. Мне ведь так и не удалось понять его природу. В последней фразе было столько сожаления, что мне захотелось вот прямо сейчас повторить все, лишь бы у этого славного малого была возможность осуществить все свои планы. Я открыл рот, чтобы хотя бы немного уменьшить его печаль, объяснив ситуацию, но прикусил язык под быстрым взглядом Макса. — Есть вещи, которым суждено остаться непонятыми, — назидательно произнес он. — Вы всегда так говорите, — покачал головой Александр, — Однако, непонимание угнетает меня. "Ненавижу не понимать" — пронеслось в голове и все встало на свои места. Ну конечно, я со своей хваленой удачей не мог встретить здесь никого иного. Странно, ещё что Тень Джуффина не бегает за мной, раздавая приказы. Теперь я с любопытством разглядывал Александра, чтобы потом, с помощью какого-нибудь мудреного заклятья, показать его Шурфу. Так и скажу ему: "Как самого себя каждому надо знать свою Тень!" Воображаемая мною реакция Шурфа так рассмешила меня, что я заржал в голос, игнорируя два удивлённых взгляда. Шурик (а я решил, что буду звать его только так) смущённо посмотрел на Макса, мол он всегда такой? Мысль о том, что Тень моего друга, такая неуверенная и тактичная, вызвала новый взрыв смеха. Впрочем, думаю, что с выражением бурного счастья я слегка перестарался, потому что подавился воздухом и закашлялся. Шурик тут же подскочил ко мне и испуганно замахал руками. Объяснить ему, что со мной ещё и не такое бывает, и панику поднимать не надо, я не мог, поэтому просто положил ему руку на плечо. Он успокоился мгновенно, как, между прочим, и я сам. Непривычное тепло разлилось по телу настолько быстро, что я резко отдернул руку, не то, чтобы, испугавшись, скорее удивившись. Все тут же вернулось на круги своя, с той только разницей, что теперь я снова был если не серьёзен и собран, то хотя бы не собирался помереть от смеха. И на том спасибо. — Шурик, значит? — спросил я, протягивая руку для рукопожатия. — Очень приятно, Мак... — Макиавелли, — закончил за меня Макс. Он стоял позади и больно щипнул меня за ляжку. Не знаю, зачем такая скрытность, этот парень не понял бы, даже если бы он прямо сказал. Да и наверняка, даже если бы я сказал свое имя, он все равно бы не понял. Примерно, как не понимал я, почему это надо скрывать. Ну надо, значит, надо. Теперь для этого милого беспомощного мальчика меня зовут, как какого-то выдающегося человека с моей родины. — Как философа? — воскликнул он, а мы переглянулись. — Это так здорово! Ох... Давненько я его не видел, а ведь обещал ему встретиться около трехсот лет назад. Господа, вы простите меня, если я немедленно откланяюсь? Он не дождался нашего ответа и куда-то умчал. Мы стояли в ступоре. Не знаю, чему удивлялся Макс, но у меня причин было предостаточно. В частности, кое-что, что теперь вертелось у меня в голове. Как собранный пазл. — Ты... — обратился ко мне старик. Кажется, он не знал, с чего начать. — Макс... — Зови меня Макиавелли, — я запахнул воображаемый плащ. — Теперь это мое имя. — Ты бы со словами был поосторожнее, — ухмыльнулся Макс. — А то действительно, потеряешь имя. Не будешь таким счастливым. — А его можно потерять? — удивился я, но тут же выбросил эту глупость из головы. У меня была более важная глупость, которую нельзя было сейчас терять. — Кажется, я знаю, что делать.