Никогда не Сдавайся

      Когда ведьмы подошли, я все еще держал в руках остывающее тело Авенария. Эльдарки забрали меч, две из них потащили тело мертвого арбитра к краю арены, а Ильянир аккуратно подняла меня за плечи, стараясь не задеть обожженное место. Она повела меня вглубь помещений арены. Я был подавлен и не обращал внимания на вопросы эльдарки. К моему удивлению, ведьма отнеслась к этому абсолютно спокойно и проводила обратно к камере в полном молчании. Перед тем как закрыть за мной дверь, она обернулась и кинула мне какой-то фрукт напоследок. - Ешь. Хороший бой. Госпожа очень довольна тобой. Чувствую тебе недолго осталось в твоей камере. – улыбнувшись, сказала эльдарка. Я машинально поймал брошенный фрукт. Не задумываясь над тем, отравлен он или нет, я начал есть. Фрукт был кисло-сладкий и водянистый, с шершавой кожурой. - Что это изменит для меня сейчас, – обреченно прошептал я, продолжая есть. - Глупый мон’кей. Тебе могут выделить покои в башне культа, предоставить одежду, нормальное пропитание и питье. Также возможно у тебя будут личные рабыни, которых ты сможешь использовать как захочешь. – Уже собравшись уходить, она развернулась и спросила, – что за песню ты пел, она совсем не похожа на ваш примитивный язык. - «Дорога в мир иной», если я правильно помню перевод, так она называлась. Племена Иокантоса давно утратили связи с Империумом, и не так давно их обрели вновь. Там почти не говорят на готике, у них свой язык, который, говорят, когда-то был в ходу еще на Древней Терре. – закрыв глаза, ответил я эльдарке. - Певец из тебя никудышный. Не попадал в ноты. Сбивался с ритма, но те эмоции, которые ты испытывал, напевая эту песню, усиливали твои страдания. Из тебя получился замечательный «каэль-нон» - источник страданий, как его обычно переводят на ваш низкий готик. – Ильянир зажмурилась, словно вспоминая те ощущения, которые испытала во время боя. - К твоей чести могу сказать, что ты сражаешься лучше, чем поёшь. - Сказав это, эльдарка приблизилась, осторожными движениями ногтей оторвала отстающие куски обгоревшей плоти, а также куски ткани, приставшие к обожженной коже. Мои мучения и боль вызвали у комморитки довольную улыбку и приглушенные стоны. Эльдарка будто бы вдыхала страдания и боль, словно аромат только что приготовленного изысканного блюда. Закончив несложную хирургическую операцию с раной, Ильянир достала из набедренной сумки какую-то мазь и смазала ожог. Боль начала постепенно отступать. - Это тебе мой подарок, мон’кей. Жду еще твоих выступлений, надейся и молись, что я не буду твоим противником на арене. Запомни, с ее песков уходит только один. – сказав это, она встала, закрыла камеру и ушла, оставив наедине со своими мыслями.       Я закрыл глаза руками и разрыдался. Передо мной, даже когда я закрыл глаза, было лицо Авенария, искаженное жуткими страданиями, презрением, и ненавистью. Эльдарки добились своего, они выбили почву из-под ног, их попытка сломить меня почти удалась. Вопрос лишь в том, что они сделают дальше. Каким будет их следующий шаг.       Остаток дня я провел в размышлении и самокопании. Еды и питья так и не принесли. Боль от ожога совсем прошла спустя несколько часов. Я чувствовал даже благодарность Ильянир, за то, что она обработала рану. Невозможность отследить течение времени подавляло не хуже вины за убийство друга. Тусклый свет Илмей не попадал в камеры рабов, а слабое освещение не могло быть надежным источником для определения времени. Усталость и стресс взяли свое, я не заметил, как заснул.       Следующее мое пробуждение было гораздо приятнее чем предыдущее. Проснулся я от громкого стука дверей камеры, резко встав, пытаясь прийти в себя и понять, что происходит. Мои метания остановила сильная, женская рука, успокаивающе погладившая по голове: - Спокойно, зверюшка, не дергайся ты так. Это последняя ночь, что ты проводишь в этой вонючей камере. Радуйся, скоро тебе представится возможность подтвердить свои знания. Через пару циклов мы отправимся в налет на реальное пространство. – Синтафаэ вновь погладила меня по голове. В этот раз суккуба была одета в броню. Корсет сменился черной кирасой из неизвестного материала в точности повторяющей контуры тела. Изящные туфли уступили место высоким сапогам с пластинами, защищающими голенище. Перчатки она заменила на наручи и какое-то оружие, напоминающее лапу хищной птицы, с которого до сих пор капала кровь. Синтафаэ вся была в крови, даже прекрасные волосы оказались усеяны разного рода крючьями с мельчайшими капельками крови на них. На самой же суккубе не было ни царапины.       Я застыл перед эльдаркой, боясь пошевелиться словно мышь, увидевшая змею. По пульсирующим зрачкам можно было с легкостью понять, что по венам королевы арены сейчас бежал адский коктейль из знаменитых темно-эльдарских боевых наркотиков. Синтафаэ улыбнулась мне, слизала кровь со своих губ и вновь произнесла: - Как тебя зовут, зверюшка, все время забываю спросить твое имя. - Генри Арчертон, – я хотел было продолжить свое описание, но Синтафаэ приставила палец к моим губам, повелевая замолчать. – Остальное мне не интересно, Генри. Пока не интересно. Все остальное о тебе уже знает сестрица, а я не хочу забивать себе голову ненужными вещами. Я отдам распоряжение, чтобы для тебя выделили покои, а пока наслаждайся этими, – суккуба вновь улыбнулась, сверкнув пугающе глазами. В следующее мгновение она словно вихрь вылетела из моей камеры. Двери камеры за ней закрыла вышедшая из-за угла Баэша. В руках надсмотрщица держала тот самый электрохлыст. Активировав орудие пытки, эльдарка изобразила у себя на лице гримасу, вмиг стершую всю схожесть между нашими видами. - Радуйся, животное, что этот красавец больше не пройдется по твоей спине. А то я с радостью внесла бы его ласки в твое ежедневное расписание, – Баэша угрожающе зашипела, готовясь меня ударить. - Остановись, тупая ты сука! - окликнула ее другая эльдарка, – Тебе было приказано его охранять, а не избивать, – Баэша резко обернулась на кричавшую и хлестнула кнутом в сторону говорившей. Щелчок кнута прошел мимо, а в следующую секунду руку с кнутом припечатало к решетке камеры ударом ноги. Вторая эльдарка уже держала голову Баэши на прицеле своего бласт пистолета, удерживая ногой руку надсмотрщицы, стоя в почти вертикальном шпагате. - Убирайся, поищи себе менее ценных рабов для пыток, – Эльдарка была существенно ниже Баэши, но новоприбывшую это совсем не смущало. Ведьма, зарычав от досады, вырвала свою руку и развернувшись, ушла вглубь тюремного блока. Спасшая меня от кнута эльдарка проводила Баэшу не только взглядом, но и парой крепких словечек на эльдарском. - А ты везучий, еще чуть-чуть и это жалкое подобие воина пустило бы в ход свой кнут, - обратилась спасительница ко мне. На готике эльдарка говорила так, будто это был ее родной язык, – Позволь представиться, Ни’иша, драконт Кабала Багровой Змеи, – эльдарка сделала жест, который можно было посчитать за эльдарскую версию реверанса. - Генри Арчертон, дознаватель Ордо Ксенос, – в свою очередь представился я. - Ордо Ксенос, знала я одного инквизитора из Ордо Ксенос. Мальтейс был очень толковым инквизитором. Не удивляйся, - словно отвечая на мой немой вопрос, прервала меня эльдарка, – Я путешествовала на корабле вольного торговца Эспозито почти полгода, как представитель миледи Амарейи. Еще конечно, как шпион и боевая поддержка, – почти шепотом произнесла кабалитка, погружаясь в воспоминания, - Пойдем, тебя опасно оставлять здесь одного, а стоять стражей здесь, я не намерена. Заночуешь в моих покоях, – эльдарка зашла в камеру, осматривая меня и любуясь на круглые от удивления глаза. Ни’иша была лишь немногим выше меня, и то лишь за счет высоких каблуков кожаных полусапожек. Одета комморитка была в облегающую куртку с корсетом с высоким воротом и обтягивающие, кожаные штаны. Ей явно нравилось мое внимание. От остальных эльдарок она отличалась не только ростом, но и кошачьими глазами с вертикальным зрачком.       Больше всего Ни'ишу выделяла прическа больше похожая на те, что предпочитали банды из подулья. Пока я рассматривал эльдарку, моя спасительница убрала свой бласт пистолет в кобуру на бедре и, тихо напевая что-то себе под нос, направилась в сторону выхода. - Чего ждешь или тебе так сильно нравится твоя камера? – бросила через плечо Ни’иша. Я мигом поднялся и пошел за ней, уже подготавливая вопросы, которыми я буду закидывать бедняжку.       Эльдарка шла другим путем нежели ведьмы до этого. Спустя некоторое время мы вышли к огромному ангару с открытой крышой, где стояли гравилеты темных эльдар. Ни’иша подошла к гравициклу и, нажав на активационные руны, села на него, приглашая меня на место пассажира. Я сел и неуверенно положил руки на ее талию. - Держись крепче, не бойся, не сломаешь меня, я любительница быстрой езды, – Произнеся это, эльдарка игриво улыбнулась и подмигнула. Моя компания ее ничуть не расстраивала, а скорее даже наоборот веселила. Включив мотор гравицикла, комморитка стартовала почти вертикально вверх, вынуждая меня всем телом прижаться к ней и зажмуриться от страха. Несколько десятков секунд полета со свистящим в ушах ветром показались мне часами. Мое сердце стучало словно бешеное. - Генри, не будь так груб в наш первый день знакомства, - кокетливо промурлыкала Ни’иша, намекая на чрезмерно крепкие объятья, от которых у эльдарки перехватило дыхание. Я едва заставил себя открыть глаза и осмотреться. Мы приземлились на посадочную площадку в верхней части шпиля. Вид был потрясающий и одновременно пугающий. Я едва смог рассмотреть то место откуда мы прилетели. Зато теперь мне примерно стало ясно расположение арены культа Синтафаэ, относительно камер для рабов где меня содержали. Я направился в след за эльдаркой в ее покои, на подгибающихся от пережитого страха ногах.       Покои Ни’иши были скромнее чем покои суккубы, но все же тоже поражали своей роскошью, особенно после камеры для рабов. Существенным отличием было отсутствие тренировочной зоны. Вместо нее была довольно большая оружейная, со стойками разнообразного оружия, среди которого попадались и имперские образцы. Отдельно там стоял стенд для брони. Доспехи эльдарки поражали своим качеством и могло показаться, что они даже были герметичны. Рядом с доспехами, на такой же стойке были закреплены крылья экзарха пикирующих ястребов. Это зрелище поразило меня, хотя от виденных на пиктах эти отличались тем, что были покрашены в цвета кабала Амарейи черный и багрово-красный. - Уже заметил мои крылышки. Пришлось отдать не мало за их покупку, но они стоят того. – крикнула мне из другого конца своих покоев Ни’иша. – Иди сюда, у тебя наконец будет шанс помыться и нормально поспать.       Мысли об этом всем мигом затмили все мое удивление. Поначалу я испытал шок от химического душа, который довольно быстро помог снова почувствовать себя чистым. Когда я вышел из душа, меня уже ждала новая одежда, которая на удивление довольно неплохо на мне сидела. - Ну а здесь ты можешь поспать. – Эльдарка указала на небольшую кровать в дальнем углу покоев. - Откуда ты вообще узнала обо мне? - спросил я у эльдарки. - От моего супруга, Сакариса. Это он заметил тебя в строю захваченных людей, у него довольно острый взгляд. – Ни’иша вновь могла насладиться моим удивлением. - Супруга? – удивился я. - Да, если правильно помню, то именно так вы называете того, кому поклялись в верности и кого обещаете любить до конца своих дней, – Эльдарка на краткий миг задумалась. – хоть для нас это все имеет больше символичное нежели сакральное значение, но смысл примерно тот же. - Никогда бы не подумал о том, что такое возможно у вас. – удивился я. - Возможно, почему нет. Думаешь, как по-твоему рождается большинство «истинно рожденных». Хватит уже болтовни, – резко остановилась эльдарка, – ложись и отдыхай, следующий твой день будет не менее сложен чем прошедший. – Ни’иша нежно провела ладонью по моей щеке и подарила краткий поцелуй. Игриво улыбнувшись, она развернулась и направилась в глубь своих покоев, одновременно указывая рукой на предназначавшуюся мне кровать. Я был шокирован таким поведением и удивленно провел пальцами по губам, словно не веря в произошедшее. Не решаясь поспорить с указанием хозяйки, я направился к своему новому спальному месту. После неудобной и жесткой койки, на этой кровати спалось бы великолепно и безмятежно, если бы не мучавшие меня кошмары. Мне снилось то обстоятельства смерти Авенария от моих рук, то что все мое везение на самом деле фарс, и я все еще нахожусь в своей камере лишенный воды и еды. Все остальные кошмары были не менее жуткими, но, к моему счастью, растворились в забытье.       На следующее утро, если оно таковым было, Ни’иша разбудила меня и очень плотно накормила великолепно приготовленной едой. На мой вопрос приготовила ли она все сама, комморитка рассмеялась и отрицательно покачала головой. Эльдарку сильно забавлял мой голод и смущение от того, что я едва мог сдержаться и не наброситься на еду словно варвар.       После трапезы, Ни’иша переоделась в броню, затем, осмотрев мой внешний вид и довольно кивнув, сказала: - Тебя сейчас будут испытывать на твои запросы и потребности. Чтобы проверить насколько ты жаден, завистлив и алчен. Не думай, что твоя ложная скромность сможет впечатлить и удовлетворить миледи Амарейю, наоборот вызовет подозрение. Синтафаэ в свою очередь будет большую часть времени скучающе рассматривать тебя. Она скорее всего все еще отходит от вчерашнего великолепного выступления, в котором она опять вся вымазалась в крови. - Она заходила ко мне прямо перед вашим приходом, незабываемое впечатление. – ответил я Ни’ише - Не люблю фамильярностей, - перебила меня эльдарка. - говори со мной на «ты» лучше – это будет мне напоминать о том времени, когда я путешествовала на крейсере Эспозито. Мерзкий тип был все-таки. Раз команда, погрузив его после серьезного ранения в стазис, не захотела вылечить, когда была возможность. – ударилась в воспоминания комморитка. – Нас уже ждут, пошли, помни, о чем я тебе говорила.       Путь до самого верха башни не занял много времени, а я все пытался вспомнить где я слышал эту фамилию, Эспозито. Эльдарка, видя мою задумчивость, не стала меня беспокоить, и мы молча поднялись на самый верх башни.       Я вновь предстал перед воротами из обсидиана, ведущими в тронный зал Амарейи, но теперь уже в другом свете. К своему удивлению в этот раз я был абсолютно спокоен и не нервничал, что наводило на самые разные и во многом противоречивые мысли. Одной из была мысль о том, что Ни’иша накачала меня наркотиками для храбрости. Мои размышления прервались, когда ворота вновь беззвучно открылись.       Тронный зал Амарейи изменился, ставни были закрыты, и свет Илмей отныне не слепил меня. Рядом с троном архонта теперь стоял еще один, сделанный в другом архитектурном стиле и увешанный разнообразными трофеями. На этом троне восседала суккуба Синтафаэ. В этот раз облаченная в платье, подражающее своим стилем платью сестры. С тем лишь исключением, что там, где в платье Амарейи были рубины, платье Синтафаэ украшали сапфиры, гармонирующие цветом с иссиня-черными волосами. Засмотревшись на них, я едва не забыл поклониться и поприветствовать эльдарок. Приветствие было на настолько чистом эльдарском насколько только способно было человеческое горло после не столь продолжительных тренировок. К моему удовольствию приветствие вызвало удивление не только у знакомых эльдарок, но и у остальных присутствующих. За большим столом, стоящим перед лестницей, ведущей к тронам суккубы и архонта, сидело пятнадцать драконтов кабала. Ни’иша обошла меня и села на причитающееся место за столом. Рядом с ней сидел тот самый драконт, что обнаружил мою розетту на отвороте куртки. «Видимо это и есть Сакарис». - подумал я, рассматривая беловолосого эльдара с жутким шрамом на щеке. - Ты здесь чтобы решили твою судьбу, Генри Арчертон, дознаватель Ордо Ксенос. Решим ее мы. – произнесла Амарейя, обводя присутствующих руками. - Ты показал неплохие навыки владения оружием, мощный интеллект и великолепную обучаемость. Единицы из миллионов захваченных мною рабов смогли продемонстрировать столь великолепное произношение эльдарского языка. Ты единственный, кто смог этого добиться на второй день, - Амарейя сделала паузу, наблюдая за реакцией присутствующих. – ты один из немногих кому будет дарована жизнь. Какой ты хочешь, чтобы она была, кем ты себя видишь при моем дворе? – Я вновь отвесил ей глубокий поклон и произнес на эльдарском: - Миледи, я неизмеримо благодарен вам, за оказанную мне честь вновь предстать пред вашими глазами. Советник, телохранитель, доверенное лицо в Империуме. Все эти роли мне по силам. - Ты так в этом уверен? – возразила мне Амарейя. – подойди ближе, не бойся, нет смысла стоять в дверях. - Да, миледи. – незамедлительно ответил я. – Я уверен в своих силах. Если вам нужны еще доказательства моих способностей, я с радостью вам их предоставлю и пройду еще испытания. - А ты уверен, что ты выдержишь еще испытания, ведь последнее едва не сломило тебя? Ты думаешь, что я буду столь любезна и сразу опущу тот факт, что ты, мон’кей, да и к тому же дознаватель инквизиции, из Ордо Ксенос! Тот, кто по своей сути и предназначению должен с нами бороться, как с одной из самых больших угроз вашему Империуму Человечества! - Но какой смысл вам тогда было вызывать меня сюда? Раз вызвали, да еще при всех драконтах вашего кабала, то значит уже считаете меня выше статуса обычного раба? – парировал я вопрос архонта.       Амарейя закрыла глаза на несколько мгновений и, улыбнувшись одними губами, произнесла: - Считаю и только поэтому ты здесь. Если бы я хотела, то тебя бы отправили на симфонию боли одного из моих гомункулов, либо же ты был запытан, как кусок мяса, группой моих кабалитов. Возможно тебе бы выпала честь умереть с оружием в руках, на арене, но мне понравилось твое выступление. Твои страдания от смерти друга от твоих собственных рук могли удовлетворить особу и более требовательную чем я. - Рад что вам понравилось, миледи, – вновь поклонившись, ответил я, – я все также считаю, что указанные мною роли мне подходят. Мою компетентность в других аспектах вы сможете подтвердить со временем, которое, уверяю вас, не будет продолжительным. Вы та, которой действительно можно поклясться в верности. - Я возмущена от того, что ты игнорируешь меня! - перебила меня Синтафаэ, - ведь именно мое мнение было решающим, чтобы тебя освободили! Такая реакция меня удивила. У эльдарки был казалось немного болезненный вид, который она даже не пыталась скрыть косметикой или другими средствами. Заметив мое внимание, суккуба неодобрительно сверкнула глазами в мою сторону. - Миледи архита, простите мое неуважение, но мне и в голову не могло прийти, что я чем-то могу понадобиться вам, – Уловив слабость комморитки и возможное противоречие между сестрами, продолжил я. – Если я буду служить вашей сестре не означает ли это, что будут соблюдаться и ваши интересы, миледи? Синтафаэ улыбнулась мне и произнесла: - Дело не в том, чьи интересы будут соблюдаться, дело в том кому ты будешь принадлежать, чьей игрушкой ты будешь, – Синтафаэ продолжила улыбаться и, грациозно положив ногу на ногу, бесстыже намекнула на отсутствие под платьем нижнего белья. Я был ошеломлен таким действием и тем, что увидел. Мое удивление прорвалось сквозь маску холодности и безразличия, чем вызвало у суккубы довольный смех. Амарейя же наоборот устало закатила глаза и, фыркнув, произнесла: - Вернемся к нашему главному вопросу, что ты хочешь в обмен на твою беспрекословную лояльность? - Свои собственные покои, доступ к нормальной пище, свое оружие возможно и не летальное, и голову Годвина фон Клюгена на блюде, – словно по шпаргалке ответил я. Мои последние слова шокировали даже Амарейю, архонт удивленно взглянула на меня словно, ей казалось, что она ослышалась. - Смелое заявление. Первые три пункта меня ничуть не смущают, я соглашусь даже на предоставление тебе небольшого арсенала. Имперского оружия даже самого высокого качества у нас хватает. Если кто-то из моих кабалитов умрет от твоей руки, значит так тому и быть, значит они были недостаточно хороши. Годвин же совсем другое, его ценность пока существенно выше твоей и пока твоя ценность не перевесит его, об этом даже не может идти и речи, – Амарейя откинулась на спинку трона и задумчиво посмотрела на своих драконтов, словно проверяя реакцию каждого на произнесенные слова. - Решено, я согласна на твои условия, кроме последнего. Его выполнение зависит от твоих действий и твоей ценности в моих глазах. - И в моих, - перебила Синтафаэ сестру, игриво сверкнув в ее сторону глазами. Так началась моя работа на Кабал Багровой Змеи и архонта Амарейю Кейрос.