Альянс

      Костерок уютно потрескивал, освещая темноту леса и согревая меня заодно с кашей, в которую я закинул тушенку. Близился конец первого дня зомби-апокалипсиса. Я даже не могу представить, сколько людей сегодня погибло. Мне одновременно страшно, и так легко на душе. Мир сломался, и мы сломались вместе с ним. Я не смог дозвониться до родных, ну, наверное, это и не удивительно. Наверное внутренние службы Японии обрубили связь. В самом лучшем варианте эпидемия появилась лишь в этом городе, а отключение коммуникации с внешним миром лишь способ избежать паники.       Ладно, не стоит хандрить! В любом случае главное в любой нехорошей ситуации — это не терять надежду. Как говорится, даже если вас съели, у вас есть два выхода! Первый для меня — уйти дальше в лесок, сколотить домик, заняться натуральным хозяйством, развести кур, и мирно, без шума и пыли жить дальше отшельником. И этот вариант даже не обсуждается, так как никогда не любил Робинзона. Так что у меня вариант всего один — выходить к выжившим. Ага, не знающий даже языка хрен знает кто явно впишется в любую компанию! Может мне захотелось острых ощущений? За размышлениями о своём, возможно пошатнувшемся, рассудком я поужинал и со спокойной душой лёг спать.       

***

      Утро встретило меня похрустывающей спиной и холодрыгой. Конечно было не адски холодно, но во время сна я успел неплохо так окоченеть. Выбивая зубами трещотку, негнущимися пальцами кое-как сумел снова разжечь костёр. Отогрелся, развёл быстро супчик и позавтракал. Небольшая разминка и вот я снова в деле!       Зашел я в город со стороны промзоны. Небольшие заводики, склады, ангары, оптовые магазины и полное запустение. Как я и ожидал. Суровые мужики сумели постоять за себя и выбраться к своим родным и близким. Так что путь был относительно безопасным и свободным. А вот в спальные районы с многоэтажками я побоюсь лезть. Во-первых опасно, именно там зараза должна была распространиться быстрее всего, а во-вторых что там искать? Грабить квартиры и выносить телевизоры? Вот и я о том же. Поэтому спокойно шел по ухоженной асфальтированной дороге, пока не наткнулся на труп за поворотом.       Нож тут же появился у меня в руке, благо ножны отлично закрепились в перевёрнутом положении на левом плече. Большим пальцем можно было легко отстегнуть хлястик и одним движением вынуть нож и ударить. Но подобные меры не понадобились. Труп мужчины, одетый в спецовку и каску, был окончательно трупом и шевелиться не спешил, хотя все признаки зомбирования имелись: серая кожа, покрытые мутной плёнкой глаза и недостающие куски плоти. Окончательно упокоился видимо в следствии черепно-мозговой травы. Чтож, значит целиться нужно в голову.       Через пятьдесят метров обнаружился ещё труп зомби, чуть дальше ещё один, и ещё... Чем ближе я подходил к точке, куда стремились зомби, тем больше тел замечал. Такое ощущение, что их намеренно выкашивали, а не с боем отступали. Интересно. Вскоре нашел тело с простреленной головой, дробью судя по всему. Такие выпученные глаза, рваное входное и огромное выходное отверстие я видел только после выстрела в голову из дробовика. Надеюсь мой первый контакт с этим человеком или группой пройдёт удачно.       Такими надеждами я себя тешил до того, как услышал крик. Женский крик. Естественно на японском. Он разносился достаточно далеко, но направление я уловил, прежде чем тот прервался. Пробежав квартал, я упёрся в массивный бетонный забор, за которым слышалась какая-то возня. Пара мужских голосов и их смех. В одном месте забор прерывался, это был въезд на территорию, перекрытый шлагбаумом. Максимально тихо я подошел к нему и выглянул на мгновение. Двое мужчин-рабочих, силой затаскивали сопротивляющуюся девушку внутрь ангара, судя по вывеске продуктового. У одного из них было ружьё.       Когда дверь в которую они зашли закрылась автодоводчиком, я решился подойти ближе. Зачем я вообще туда лезу? Но вся моя внутренняя человечность вопит, что если я это так оставлю, то не прощу этого себе. В замочную скважину я увидел, что уроды тащат девушку в какое-то помещение с диваном, скорее всего комнату отдыха. Решили себе отдых устроить, суки. Я видел что происходило, так как у комнаты было большое окно внутрь склада, видимо чтобы начальник всегда знал, когда работник халтурит. Девушку буквально бросили на диван, а затем один из них начал рвать на ней одежду, второй просто наблюдал. Я не мог вмешаться, не сейчас. Если зайду, меня заметят. Нужно, чтобы они оба увлеклись.       Когда девушка осталась в одних трусиках, второй наконец-то отложил дробовик и присоединился к изнасилованию. Надеюсь, успею до того, как случится что-нибудь непоправимое. Я аккуратненько потянул дверь склада на себя. Они не закрыли её за собой, так что тихонечко и аккуратненько я проник внутрь, придержав дверь от хлопка. В этот момент я серьёзно рисковал, буквально как истукан стоя на открытой площадке. Мне безумно повезло, что меня не заметили, хотя на это и был расчёт. Насильники были увлечены. Прости девушка, но ради твоего спасения, потерпи, один из них пристроился к ней сзади, а второй спереди. Начали раздаваться стоны удовольствия от этих двоих, под которые я практически неслышно, перебежками от укрытия к укрытию, в виде полетов с товаром, подобрался к комнате.       Моя левая рука сжимала ручку двери, а правая нож, и хватка на нём была слишком напряженная. Несмотря ни на что, ни на то что рядом происходит изнасилование, ни на то, что я терзаюсь тем, что собираюсь убивать, я обязан успокоиться. Тихий вдох, выдох. Хватка расслабилась и стала упругой, а не каменной, а в голове появилась чёткость. Словно хаотичный пазл наконец то стал единым целым.       Мгновенный поворот ручки, и я буквально телом открываю дверь, бросившись вперёд. Расстояние до первого — метр, который за доли секунды уменьшается в расстояние вытянутой руки до шеи. Холодная сталь, с лёгкостью пробив мягкие ткани и сосуды, устремляется дальше, пробивает трахею и пищевод, после чего выходит с обратной стороны. Лезвие с силой дёргается вбок, разрывая шею, оставляя шею держаться только на позвоночнике. Моё движение продолжается и клинок входит в нижнюю челюсть не успевшего ничего понять второго насильника, до которого только-только долетели капельки крови. Кожа, мягкие ткани, язык, твёрдое нёбо, решетчатая кость а затем и мозг подвергаются воздействию пятнадцати сантиметров стали. Два тела сломанными куклами падают на пол.       Я перевожу взгляд на избитую, полную паники и ужаса девушку. Чёрные короткие волосы слиплись от вылившейся на неё крови из сонной артерии. Лицо она успела прикрыть руками, но всё остальное тело, было покрыто красной вязкой жидкостью. Ей начал покрываться и пол. Мне вспомнились истории солдат Заполярья, о кровавых банях. Это когда в баню к отряду моющихся фашистов заходил красноармеец с ножом. А затем выходил. И лучше не знать что происходило между этими двумя событиями. Эта девушка узнала. На меня смотрели не как на спасителя, а как на чудовище. Я тяжело вздохнул. Развернулся и вышел из комнаты. Нужно найти санузел и отмыть себя и одежду. На душе стало так пусто. Словно что-то во мне оборвалось.       Раковина нашлась быстро. При взгляде в подвешенное над ней зеркало я увидел парня с мягкими но мужественными чертами лица, тёмно бурыми, практически чёрными волосами и серыми глазами, который был покрыт капельками крови. Желая смыть их, я набрал в ладони ледяной воды. Одновременно с хлопком по лицу, от которого вокруг разошлись сотни брызг, прозвучал выстрел.       Я тут же вылетел из туалета и увидел кровавое пятно на стене комнаты отдыха. И девушку, бездыханно лежащую на диване в обнимку с дробовиком. Тяжелый вздох. Это всё на что меня хватило.