Не потеряв, не обретёшь.

В голове Наруто царил абсолютный вакуум — все мысли покинули ее, кажется, безвозвратно. Хокаге помотал головой, пытаясь прийти в себя, набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы выплеснуть накатившую тоску, непонимание и отчаянную надежду, но не успел произнести ни слова. Откуда ни возьмись появилась Сакура и с места в карьер обрушилась на саннина. — Опять сбежал, старая обезьяна! — угрожающим шёпотом начала она. — Сколько раз говорить, чтобы не открывал окна! — куноичи руками изобразила, как открывает что-то, а затем погрозила пальчиком обескураженному Джирайе. Мол, нельзя, нельзя! Она мысленно перекрестилась, — саннин выглядел глупо, действительно был похож на слабоумного, каким она и пыталась его представить. Учиха виновато посмотрела на Наруто, а его спутницам очень искренне поведала: — С дядей такое бывает, иногда сбегает из дома, но, вообще, он не буйный — мухи не обидит, — она несла несусветную чушь и надеялась, что Узумаки и Джирайя промолчат. Куноичи отвернулась, чтобы не захлебнуться в чувствах, бушующих во взгляде Хокаге, и самое сильное из них — застарелая боль утраты. — Зачем вы с ним так грубо? — раздраженный голос Мизукаге поведал Сакуре о том, что она отлично сыграла роль. — Он же болен, насколько я могу судить с ваших слов. Нельзя с ним так обращаться. Вы же медик, должны понимать, что таких людей нельзя нервировать. С ними нужно вести себя спокойно… Все хорошо, не стоит волноваться. Вы меня понимаете? — Сэйто ласково поглядела на Джирайю. Он ни черта не понимал и его смущали абсолютно невменяемый взгляд Наруто и суровый взгляд Сакуры, как и вся бредовая ситуация в целом, но саннин неуверенно кивнул. — Извини, Наруто, — Сакура вложила в слова всё, что не могла высказать, — нам пора. — Порывисто обняла Жабьего отшельника за талию (он сдавленно охнул, оказавшись в ее железных объятиях) и сложила печать перемещения. Хлопок — и оба исчезли. — Ну и мегера, — только и смогла выдавить помощница Казекаге, — бедный мужчина, жить с такой родственницей — не сахар. — Она принялась оживлённо обсуждать с Сэйто только что разыгравшуюся сцену и не обратила внимания на иссиня-бледное лицо Хокаге. *** Сакура выпустила саннина из своих железных тисков и помогла ему сесть на диван в гостиной Орочимару. — А теперь объясни-ка старой обезьяне, что за цирк вы там устроили. Наруто похож на выходца с того света в наряде Каге, ты… — он уважительно хмыкнул, — если б не знал, что ты врешь, поверил бы безоговорочно. Я жду, — саннин тяжело откинулся на спинку дивана, развалился на нём, как у себя дома. Учиха раздумывала как бы помягче начать, переживала, не усугубит ли шок состояние саннина. — Всё непросто и опасно,  — начала она издалека, присаживаясь на стул возле окна. — Я и сам догадался. Давай без предисловий, — потребовал Джирайя, искоса разглядывая ее ножки, — я не трепетная барышня, можешь со мной не рядиться, — несмотря на слабость, голова была ясной и холодной, а желание прояснить ситуацию — настойчивым и неодолимым. Наруто в роли Хокаге, Мизукаге — незнакомая деваха, неузнаваемая Коноха, его невероятное спасение, плюс новая рука. Как тут не растеряться? — Мне же оторвали руку, да? — пошевелил пальцами левой кисти. — Мы пришили вам руку человека, который умер как раз перед тем, как вы оказались в Конохе. Она по всем параметрам подходит вам. — Спасибо, — искренне поблагодарил Джирайя. Он решил, что «мы» — это Сакура и Цунаде. Учиха с минуту посидела, глядя в никуда, и саннин не выдержал: — Да не тяни ты! Долго я был без сознания?  — Пять дней. — Женщина странно посмотрела на него: — Хотя прошло шестнадцать лет… Рассказ Сакуры занял довольно много времени. Она в подробностях поведала почти обо всем, что случилось после его «смерти», но Джирайя никак не мог поверить в услышанное. — Шестнадцать лет?! Все считали меня мёртвым, хотя я не умирал, получается, ха-ха, обманул судьбу, — мужчина хлопнул себя по ляжкам и скривился от боли в спине и плечах. — Наруто стал Хокаге, это просто… — он весело рассмеялся, чувствовалось, что саннин очень гордится своим учеником. — Все было бы замечательно, не случись несчастья с Гаарой и, как следствие, Закона, запрещающего перемещаться во времени. — А зачем вы вообще нарушили его? Была какая-то веская причина? Или мир во всем мире претит природе шиноби? — усмехнулся Джирайя. — Надоело сидеть, сложа руки? — голос казался беспечным, но глаза выражали истинные чувства — беспокойство и непонимание. Если это только ради него… как он сможет жить, если Сакура и Какаши пострадают?! *** Наруто, наконец, освободился и покинул кабинет, выпрыгнув из окна. Мысли метались, как обезумевшие пчелы, безжалостно жаля сознание пониманием того, что именно шиноби Конохи нарушили Закон. И самое главное доказательство этого — его Учитель. Живой старик-извращенец! Невероятно! Чувство вины перед другими Каге перемешалось с огненным шаром размером с маленькое солнце — радостью от предстоящей встречи. За последние полгода поводов для улыбки было ничтожно мало. Но сейчас, идя по любимой Конохе, Наруто чувствовал что-то наподобие счастья. В кармане пиликнул телефон, Наруто достал его и прочитал сообщение от Сакуры: «Мы у Орочимару». Узумаки сложил печать перемещения, но ничего не произошло. — Что такое? — не понял он и несколько раз повторил попытку. Глухо. — Даттебайо! Да что за черт?! — Хокаге с тем же успехом попытался создать клонов. Когда он подходил к дому Змеиного саннина, его обуяла настоящая паника — чакра не слушалась его, как будто ее заблокировали. Случись какая-нибудь заварушка, как он сможет защитить Коноху?! Маленькое солнце в груди заметно потускнело. Наруто вошел в дом и остановился на пороге гостиной. Прислушался. — Все было бы замечательно, — говорила Сакура, — не случись несчастья с Гаарой и, как следствие, Закона, запрещающего перемещаться во времени. — А зачем вы вообще нарушили его? — От живого голоса Джирайи, внутри что-то дрогнуло. — Была какая-то веская причина? Или мир во всем мире претит природе шиноби? Надоело сидеть, сложа руки? Узумаки сделал три шага вперед. — Я бы тоже хотел знать, — потребовал он у Сакуры, жадно всматриваясь в лицо Джирайи. Сердце колотилось где-то в глотке, не давая свободно дышать и говорить. Хотелось броситься на грудь саннина и выплакаться. Поведать, как неимоверно тяжело терять сына, как выматывает неизвестность о его судьбе, как душит бессилие оттого, что ты не можешь вернуть его, как трудно… знать, что никогда больше его не увидишь, не прижмешь к себе и еще множество «не», которые ему неподвластны. Сакура с саднящей болью в душе наблюдала за лицом друга, прекрасно зная, о чем он сейчас думает, отчего кривится в страданиях его лицо. Она отдала бы очень многое, лишь бы помочь ему, ослабить боль потери. И разве они не пытались? Учиха так и сказала: — Мы пытались, Наруто, хотели спасти его. — К-кого? — не понял он, отрывая взгляд от саннина. — Джирайю? — Нет — Боруто. Узумаки молчал целую минуту, переваривая услышанное. Бледное застывшее лицо, сжатые кулаки и глаза… в которых мелькнул огонек надежды. И все же… — Это возможно? Точно возможно? — с нажимом спросил Хокаге, подступая к подруге на шаг и хватая ее за плечи. — Не знаю. Последний раз сенсей смог переместиться примерно на сорок семь лет назад, еще до своего рождения. Дальше пока не получилось, и сейчас его глаза не в самом лучшем состоянии, как и он сам, — при воспоминании о Хатаке, лицо опалило жаркой волной, но она быстро справилась с собой. — Я не понял, — впервые после появления Наруто, заговорил саннин, с напряжением вслушиваясь в разговор двух друзей, — кто такой Боруто? Тягостное молчание длилось не больше пяти секунд, но всем троим показалось, что прошел целый час. — Сын Наруто. Его перенес в прошлое, видимо, брат-близнец того ниндзя, который убил Гаару. На сто двадцать лет назад, — пояснила Сакура и рассказала, что Наруто получил письмо из прошлого. — Как такое возможно? Это что-то запредельное. И почему он это сделал, почему перенес Боруто так далеко во времени? — Этого мы не знаем, — опять ответила Сакура, понимая, что Наруто крайне болезненно даже думать об этом, не то что говорить, — Боруто не пояснил, или АНБУ пока не нашли письмо с пояснениями, как и о дальнейшей его судьбе. Наруто? — Да, найдены только два послания, — тихо сказал Узумаки, и в тот же миг за окном поднялся ветер, погнал по дороге пыль, зашумел листвой в вышине, предвещая перемену погоды. — Не представляю, как такое можно вынести, — Джирайя всей душой сочувствовал Наруто, жалея, что ничем не может помочь. — Конечно не представляешь, старик! — Наруто саданул кулаком по столу. — Как ты можешь понять, у тебя же никогда не было детей! Постоянно думать, гадать, как он там, вдруг ему грозит опасность, а я не в состоянии защитить его! Я вообще ничего не могу для него больше сделать! Я даже не могу… — он в отчаянии махнул рукой, и в ту же секунду молния разрезала небосвод, а следом за ней оглушающе рыкнул гром. Очередная вспышка молнии осветила лица друзей, и на Наруто опять накатили безысходная боль и злость. — Эти вечно сочувствующие лица на каждом шагу, — он конечно преувеличивал, но остановиться уже не мог, — видеть их не могу. Все смотрят на меня, как на смертельно больного, как вы сейчас! Сколько можно! Сакура положила руку ему на плечо, но Узумаки резким движением сбросил ее и отвернулся лицом к стене. Первые тяжёлые капли дождя не остудили чувства друзей, не принесли долгожданного облегчения после изнуряющего зноя. — Что вам грозит, Сакура? Все очень серьезно? — вновь заговорил Джирайя. — Пять лет, — выдавил Наруто, — если ты действовал один, и десять, если в группе. — Но как можно проверить, нарушил ты Закон или нет? Ведь это невозможно, — неуверенно обронил Джирайя. — Да, мы тоже так думали, — Сакура покачала головой. — Но чертов Изури Агари с помо… — ее прервал порывисто поднявшийся саннин. — Изури Агари, ты сказала — Изури? При чём здесь он? — Он новый Казекаге, — скривился Узумаки. — Ты его знаешь? — Не то что бы знаю, — отшельник поморщился и почесал левое плечо, — но он не должен быть Каге, — убеждённо сказал он. — Когда я был в Деревне Дождя, я узнал кое-что об этом человеке. — Не тяните, выкладывайте, — поторопила Учиха замолчавшего саннина. И Джирайя, конечно, рассказал. — Ясно, вот только как мы это докажем — его причастность к тому делу? — Сакура поочередно посмотрела на мужчин. — Все свидетели давно приставились. Но срок давности ещё не истёк — слишком серьезное преступление. — Давайте подумаем об этом завтра, сегодня у меня просто нет сил ни на что. Столько всего навалилось, — Наруто с силой потёр лицо. — У меня тут ещё одна проблема, Сакура. — Все трое подавили тяжёлый вздох. — Чакра не слушается… — Физически ты здоров. Проблема в нервах. Все системы организма неразрывно связаны с нервной системой, а она дала сбой: постоянный стресс, недосыпание, — куноичи закончила сканировать состояние Наруто и задумалась. — Как долго это продлится? — с волнением поинтересовался Хокаге. — Трудно спрогнозировать, тем более учитывая ситуацию. В первую очередь хороший сон и самоконтроль. Ты же шиноби, Наруто, должен уметь контролировать себя в любых обстоятельствах. — Ты бы смогла? — опять взвился он. — Я — не Хокаге, — как можно спокойнее парировала ирьенин, — на мне не лежит ответственность за всех жителей деревни. Возьми себя в руки, Наруто. Совет Каге через два дня, и если не чувствуешь уверенности в себе, боишься, что не справишься — передай управление Шестому, на время. Он как никто другой умеет… — Ещё чего, я не собираюсь поднимать лапки вверх, не собираюсь прятаться от трудностей и спихивать ответственность на других, — Узумаки вскочил со стула и не заметил, как Сакура подавила улыбку. — Поверь, я не бравирую. Если почувствую, что нужна помощь — попрошу сенсея. — Тоже мне, тонкий психолог, — улыбаясь, пробурчал себе под нос саннин и встретился взглядом с зелёными глазами. — А вы больше не покидайте дом, — с угрозой предупредила Учиха. — Мы с Орочимару с ног сбились, пока искали вас. — С Орочимару?! — несказанно удивился Джирайя. Ничего, кроме того, что его бывший друг помог в решающем сражении в Четвертой мировой войне шиноби, Сакура не сообщила о нем. А теперь, оказывается… — Вот дурачье, вы связались с Орочимару! — и уставился на Наруто, явно чего-то ожидая. — Что? — не понял тот и непроизвольно улыбнулся. Даже такой непростой разговор не мог приглушить радость от встречи. — Тебя это как будто не удивляет, не тревожит, — в голосе саннина слышалось явное осуждение.  — Может, и удивило бы, не находись мы в его доме. У саннина буквально отвисла челюсть. — Я не понял, Орочимару живет в Конохе? За какие заслуги? Только не говорите, что он исправился и стал милым одуванчиком. Никогда не поверю. — Он, конечно, не стал милым одуванчиком, — Сакура весьма похоже спародировала саннина, за что получила в ответ его хмурый взгляд, — но он действительно, э-э-э, исправился, изменился, не совсем, конечно, но в общем. — Джирайя невесело усмехнулся. — И без его помощи вас бы здесь не было, — напомнила она справедливости ради. — И вы ему доверяете? — Джирайя не верил своим ушам. — Не думай, старик, что мы с Шестым глупее тебя. За ним постоянно присматривают, — Узумаки старался держаться непринужденно, что давалось с огромным трудом. Он целых шестнадцать лет думал, что Джирайя мёртв. А теперь он стоит рядом, как ни в чём не бывало, и разговаривает с ним. — Доприсматривались, — Жабий отшельник указал на себя, имея в виду всю ситуацию с перемещениями во времени. — Хм, ясно, Какаши поработал с соглядатаями, поэтому они «не замечают» происходящего в доме Орочимару? — В общем, да, тем более, в дом они заходят нечасто, — без тени стеснения подтвердила куноичи, но тут же понурила голову: — Если бы мы знали, что Изури сможет отследить изменения, мы бы не стали рисковать благополучием Конохи. Прости, Наруто. Мы не хотели обнадеживать тебя, поэтому ничего не сказали. — Я понимаю. — Наверное, вам виднее, — все ещё не успокоившись по поводу Змеиного саннина, буркнул Джирайя. — Да хватит кудахтать, как старая квочка, — грубый голос Орочимару смешался с оглушительным раскатом грома. В полутьме комнаты, наступившей из-за непогоды за окном, лица едва угадывались, трудно было разглядеть эмоции и чувства собеседников. — Ладно, пойду я, — Наруто первым нарушил неловкое молчание. — Не знаю, что решат остальные Каге, но не стоит изводить себя заранее. Нас ещё не обвинили официально. Нужно надеяться на лучшее. — Ну да, и готовится к худшему, — услужливо подсказал хозяин дома. — Да не каркай ты! —  прикрикнула на него Сакура. — Что за язык поганый! — припечатал Жабий отшельник, не представляя, как себя вести с бывшим товарищем. Придется учиться уживаться вместе, учитывая новые обстоятельства. Скажи ему кто-нибудь некоторое время назад, что он будет жить с Орочимару, расхохотался бы в лицо. — Во всяком случае, я рад, что жив, что здесь, с вами, — искренняя улыбка не смогла оставить равнодушными Сакуру и Наруто. Они улыбнулись в ответ. *** Росчерки молний почти непрерывно рассекали небеса и грохотал гром, а упругие струи дождя били Наруто по голове и плечам, но Хокаге не обращал внимание на непогоду, медленно бредя домой. Он постарался успокоить сознание, как советовала Сакура, отринуть страхи и сомнения. Но как это сделать, когда изнутри раздирает тревога за близких людей? Сенсей, Сакура, Джирайя. Старик уж точно ни в чём невиноват. И если придется выбирать между благополучием целой деревни и друзьями, что он выберет? Наруто не знал ответа. Или боялся его? В любом случае, он сделает всё возможное и невозможное для защиты друзей и Конохи. Хокаге остановился напротив двери своего дома и мысленно обратился к своему демону: «Знаешь, что самое страшное в истории с Боруто?» «Ну?» — проворчал Курама, догадываясь, каков будет ответ. «Понимать, что его давно нет». Лис промолчал, свернулся клубочком и закрыл морду одним из хвостов, всем своим существом ощущая безысходную боль друга. *** Сакура отбыла домой сразу же после осмотра Джирайи, напоследок посоветовав Орочимару приклеить на стены, двери и окна запрещающие печати для перемещения, чтобы никто не мог проникнуть в дом без ведома хозяина. Саннин по достоинству оценил ее идею. Она переместилась домой и постаралась успокоиться. Получилось не очень. — А ещё Наруто отчитывала за неумение контролировать эмоции, — попеняла она себе. Лицо вновь зажгло от стыда. — Сакура, наконец-то, — Саске спустился со второго этажа и обнял жену за напряжённые плечи. — Устала? — по-своему растолковал ее зажатость. — Безумно, — честно призналась она. — Ты извини, Саске, пойду приму душ, — голос истинного шиноби даже не дрогнул. Наруто обзавидовался бы ее умению притворяться в самый нужный момент. Сакура с остервенением намыливала кожу, пытаясь смыть усталость и пот, но как отмыть душу, понятия не имела. Как избавиться от гнетущего чувства стыда и плотского влечения к Хатаке Какаши? — Вместо того, чтобы переживать о возможных последствиях нарушения Закона, ты вновь думаешь о сенсее. Шаннаро, как же все сложно, как сложно, — она в изнеможении прижалась спиной к холодной стене ванной. — Забыться бы хоть на какое-то время. Ее желание исполнилось, как только голова коснулась подушки. Саске разбудил её ранним утром, уже полностью одетый, с сумкой через плечо. — Ты уходишь? — в первое мгновение Сакура решила, что он каким-то образом узнал о ее измене; в грудь словно вонзились сотни зазубренных игл, раздирая изнутри. — Да, проводи меня. — От его привычной улыбки сразу полегчало. — Секретная миссия, — он, как всегда, был немногословен. Сдержанные, но от этого не менее теплые объятия закончились нежным поцелуем. Саске отстранился и легонько стукнул жену по носу.  — Погоди, Саске, — Сакура схватила его за руку, — у меня странное предчувствие, нехорошее, — она прижала руку к сердцу, которое отбивало ритм чечётки. — Будь осторожен, очень осторожен. — Ты забыла? Я же параноик, всегда начеку и проверяю всё по десять раз, — улыбка коснулась его глаз, он помахал рукой и направился к выходу из Конохи. Сакура с необъяснимой тоской смотрела ему вслед, назойливое предчувствие не отпускало. Неопределенность и неуверенность в их совместном будущем внезапно затопили сознание. Почудилось, что она видит своего Саске в последний раз. — Все наладится, наладится, — как мантру шептала она по дороге домой.