Не потеряв, не обретёшь.

— Невеста?! Этого невозможно, — с достоинством ответила Сакура, — мы с ним все еще женаты. Может, ты зайдешь и объяснишь нам, в чем дело, и что случилось с Саске полтора года назад?.. Минами чувствовала неприязнь со стороны Джирайи. Этот огромный мужик недоверчиво отнесся к ее рассказу и разглядывал ее с кривой ухмылкой умудренного жизнью человека. А Сакура смотрела ровно, без каких-либо эмоций. Минами не понимала, что та чувствует: сердится, ревнует, злится, радуется ли возвращению мужа? Когда гостья ушла, Джирайя присел на диван рядом с Сакурой и неопределённо хмыкнул, прокручивая в голове разговор. — Сари был прав: вторжение Агари в разум Саске привело к потери памяти. — Сакура опустила взгляд на свои руки и мягко улыбнулась: — Я чувствовала, что он жив… И как она тебе? — Вроде неплохая девчонка, но не совсем честная. — Что ты хочешь сказать? — она посмотрела ему в глаза, от ее внимания саннин машинально расплылся в улыбке. — Она знала, кто такой Саске, про тебя и про всё остальное. Я давно живу и неплохо разбираюсь в людях. Ты же изучала психологию, должна была заметить, что Минами ведёт себя неестественно: положение рук, взгляд — всё об этом говорило… Глупости говорю, извини. Конечно, ты не заметила ничего такого, ты просто растерялась и разволновалась от всех новостей, от радости. — С одной стороны, я понимаю, почему она не сказала Саске о семье. — Сакура припомнила недавно разыгравшуюся сцену. — Я люблю его и не могу даже думать, что он бросит меня, не хочу его потерять, не хочу вновь остаться одна. — Минами ссутулилась и сцепила пальцы в замок, из надменной девицы превратившись в неуверенную в себе девчонку. — Судя по всему, она потеряла многих дорогих людей, Джирайя. — Но с другой стороны, Минами отняла у дочери отца на многие месяцы, заставила вас обеих мучиться неизвестностью, — закончил саннин ее мысль. Минут пять они сидели в тишине, каждый думал о своем, перетасовывая новости этого вечера. Жабий мудрец первым нарушил тишину: — Будешь разговаривать с Саске сегодня? — Нет, слишком устала, столько всего навалилось. — Сакура присела к нему на коленки и прижала свои ладошки к его лицу. — Ты счастлив? — Они долго смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь всеми красками любви и понимания, нежности и страсти. — До Луны и обратно, и… Джирайя несколько минут разглагольствовал на тему «как он счастлив». Говорил и говорил, пока Сакура резко не подалась вперёд, схватила его за грудки и горячо прошептала в его губы: — Может, ты уже заткнешься, наконец, и поцелуешь меня?  Разве он мог ей отказать? *** Сакура в очередной раз тяжело вздохнула и перевернулась с бока на спину. Джирайя делал вид, что спит, а сам пытался разглядеть в темноте выражение любимого лица. Не выдержал давящей тишины и спросил: — Тебе стыдно перед ним? Сакура вздрогнула от неожиданного вопроса, прислушалась к себе. — Нет. И не было стыдно, когда мы с тобой начали встречаться и жить вместе. Но я очень переживала, что моё предательство морально раздавит Саске. Он верил мне, как никому и никогда, понимаешь? — Сакура больше почувствовала, чем увидела кивок Джирайи. — Разве можно стыдиться нашей близости, моей любви к тебе? — она легла и прижалась к широкой мужской груди, растворяясь в родном уютном тепле и телом, и душой. — Он должен понять меня, простить, — она хотела в это верить, иначе груз предательства так и будет довлеть над ней. Да, Саске тоже не был верен ей, но в отличие от Сакуры, ничего не помнил. *** Раннее утро выдалось не из лёгких. Ураганный ветер кидал в лица прохожих пригоршни колючего снега и забирался под пальто, кусал щёки, коленки и руки. Саске остановился рядом с домом Сакуры, глубоко вздохнул, открыл дверь своим ключом, который чудесным образом не затерялся за многие месяцы, и сразу оказался в объятиях дочери. — Папа, папочка! Мама всё время верила, что ты жив, а я… — она не договорила и тихонько всхлипнула, пряча лицо в районе его груди. Сарада сказала, как скучала, не только эти полтора года, а каждый раз, когда он покидал их на долгое время, как она злилась на него за это, не понимала, почему отец так поступает. И умоляюще закончила: — Не бросай меня больше так надолго. Саске слушал дочь и тихо ненавидел себя. Сколько переживаний он принёс самому родному человеку! Сейчас он не мог понять причину своих поступков. Как он не понимал, что самое важное — это забота о близких и любимых людях? Счастье всегда было так близко, а он искал непонятно чего где-то там, вдали. — Прости меня, — Учиха опустился на одно колено и вытер слезы с щек дочери, виновато улыбнулся, — я не понимал своего счастья или боялся быть счастливым, не знаю. Я очень скучал, когда всё вспомнил, боялся, что с вами что-то случилось, а меня не было рядом, чтобы защитить. Я… — он должен сказать это, давно надо было сказать, послать свой эгоизм, — я люблю тебя и всегда думаю о тебе, как бы далеко не находился. Сакура сидела за кухонным столом, слушала разговор Саске с Сарадой и удивлялась красноречию мужа. Он изменился. Стал мягче и откровеннее. Что на него так повлияло? Потеря памяти или что-то ещё? Может быть, чувства к Минами? В любом случае, Сакуру радовал такой Саске. Она так и сказала ему, когда они сидели за столом и беседовали обо всем, что произошло. — Ты счастлива с ним? — вопрос вырвался помимо воли и звучал глупо. Не заметить СЧАСТЬЕ в глазах Сакуры, мог только слепец или идиот. — Как никогда прежде, — она не хотела обидеть Саске, просто высказала то, что хранила в сердце. *** Минами смотрела в окно — ждала Саске. Прошлой ночью он признался, как рад, что они вместе и предложил переехать в Страну Волн, чтобы быть ближе к дочери. — Я слишком долго пренебрегал обязанностями отца, но ты научила меня, как важно заботиться о родных. Минами чуть не застонала от радости, от понимания того, что ее Саске точно останется с ней. — Ты напрасно боялась, что я брошу тебя. — Нет, я боялась собственного страха. Я знаю, ты всегда честен во всём, что делаешь. Ты бы никогда не был со мной близок, если по-настоящему не желал этого. Саске подумал, что он и сам не сказал бы лучше, а Минами знает его, как облупленного. Когда Саске вошёл в номер, Минами вылетела навстречу и запрыгнула на него, обхватив ногами талию и обняв за шею. — Что ты сейчас чувствуешь? — Облегчение. Мы с ней счастливы, пускай и врозь. И теперь я буду чаще видеть свою дочь, помогать по мере сил, — ответил Саске. Некоторое время слышались звуки поцелуев и шелест одежды. Наконец Саске оторвался от ее губ и перевёл дыхание. — Как долго мы здесь пробудем? — спросила южанка. — Не знаю точно, нам с Сакурой предстоит развод, ты же понимаешь. Она с готовностью кивнула и вновь завладела его губами. Она подождёт ещё немного, а потом… Мысль о «потом» быстро улетучилась, когда прохладная рука Саске проникла под ткань халатика. Они подумают обо всем позже, а пока просто насладятся друг другом. *** Они сидели в цветущем саду и тихо беседовали обо всём на свете. Наруто вновь рассказывал сыну, что произошло после его исчезновения, как тяжело пришлось Хинате и ему самому, расспрашивал о сыне, дочери и внуках Боруто. Ичизаки обещал завтра познакомить Наруто с ними, представить его, как дальнего родственника. — С ума сойти, у меня есть брат, — Ичизаки обнял отца за плечи. — Безумно рад за вас, за всех нас, не передать как. А мама… — глянул на Шестого. — Какаши-сама, вы не можете хоть раз перенести её сюда? Я понимаю, это трудно, но я очень прошу, пожалуйста, — мужчина почтительно склонился. Какаши обещал помочь и тактично оставил Наруто наедине с сыном. У них осталось совсем немного времени, чтобы побыть вместе, — уже завтра вечером они простятся, быть может, навсегда… Счастье и печаль, как оголённые нервы, теребили струны души. Наруто никак не мог выпустить из объятий своего сына, опять расстаться с ним, оторвать от сердца значимую часть. — Отец, у меня всё отлично, ты и сам теперь знаешь, тебе не о чем волноваться. У меня большая семья, все здоровы и благополучны. Так и передай маме. Пусть она знает, что я прожил отличную жизнь, мне есть чем гордиться. И здоровье до сих пор на уровне. Не знаю, как благодарить вас, Какаши-сама, и надеюсь, мы вновь увидимся, — крепко пожал руку Хатаке. — Я понимаю, — искренне улыбнулся Седьмой, — но просто не могу не ассоциировать тебя с мальчиком, который пропал, понимаешь? На, возьми, — передал сыну фотографию всей семьи, включая малыша Акихико. — Спасибо, отец, я теперь спокоен, знаю, что у вас всё хорошо. Поцелуй за меня маму, скажи, что я жду её. Какаши чувствовал себя лишним. Откровенная грусть и счастье Наруто с сыном натолкнули его на мысль о собственном отцовстве. Он никогда не хотел ребенка-шиноби. Постоянно бояться за него, когда он на миссии, гадать, вернётся ли он или они больше никогда не увидятся. Малыш с детства научится убивать, профессионально лгать, всё время будет испытывать стресс от того, что за каждым кустом мерещится противник. Но сейчас, наблюдая за прощанием Наруто и Боруто, видя сколько жизни в их глазах, когда они смотрят друг на друга, Хатаке засомневался в своём решении. Может быть, попробовать? Тем более, Сэйто так мечтает о малыше. Когда Наруто вернулся в своё время, а сам Какаши отправился в своё, он чётко знал, как поступить. — Почему тебя так долго не было? — его Мизукаге никогда не ругалась, отчего Какаши чувствовал вину особо остро. — Я так переживала. Я... — Тсс, - прижал палец к её губам.-  Не нужно переживать. И я не мог отказать Наруто, ты всё понимаешь... Знать, как страдает друг и не помочь ему, если это в моих силах — не по мне, — его сильные руки легли на подтянутый животик и заскользили по талии, бёдрам, плечам и остановились на грудях, несильно сжав их. Сэйто запрокинула голову на плечо Какаши и тут же получила награду — крепкий, многообещающий поцелуй. — Я сделаю всё, чтобы он был счастлив, чтобы мы все были счастливы, — поправился Хатаке и зашептал нежности на ушко своей Мизукаге. Сэйто не смела даже дышать, лелея радостное волнение от понимания того, что имел в виду Какаши, говоря "мы все будем счастливы". *** Ветреный и промозглый май нагонял хандру на многих жителей деревни, но не на будущую мамочку Сакуру Харуно. Она весело улыбалась, поддерживая живот с «котятками», как называл их малышек Джирайя, и осторожно поднималась по ступенькам на второй этаж. — Ой! — Кто-то из двойняшек ощутимо толкнул ее изнутри. Сакуре пришлось схватиться за перила и переждать, пока малышка перестанет безобразничать, но она всё не унималась. — Ох, вы все в батю — такие же озорные и неугомонные. — Что, опять шалят? — рядом с Сакурой нарисовался «батя» и засюсюкал, прижавшись щекой к животу женщины: — Скоро замяукают наши малявочки. — Когда они замяукают, мы с тобой за голову схватимся. С одним ребенком нелегко, а с двумя тем более. — Конечно, нелегко, но теперь ты не одна, я же рядом. Донести тебя до спальни? — саннин пощекотал её хорошенький носик. — Уж до спальни-то я доковыляю. — В последнее время ходить стало тяжело, — детки, подстать Джирайе, были крупными. — Ох! — несколько минут спустя Сакура почувствовала боль в пояснице. — Опять толкаются? — взволнованно спросил Жабий отшельник. Всё, что касалось беременности Сакуры, вызывало в душе саннина бурю эмоций и переживаний. Он прочитал кучу статей про беременность, но лучше бы он этого не делал. Его пугало сколько испытаний приходится перенести женщинам прежде чем родить. Что уж говорить о самих родах! Каждый раз, когда он вспоминал статьи, — вздрагивал. — Как женщины такое выдерживают? — Опять ты за своё! Ты волнуешься больше меня. Никогда бы не подумала, что такой отважный человек, как ты, испытывает страх перед родами, — шутливо толкнула его в бок. Они обсудили, какие выбрать имена, и во время разговора Сакура постоянно испытывала боли в пояснице и животе. — Ох! Что-то мне кажется, что время пришло, отнеси меня в больницу. Только спокойнее, спокойнее, — Сакура легонько похлопала побледневшего мужчину по руке. — Сейчас я соберусь, погоди… — Очень больно? — Терпимо, — еле выдавила Сакура и сильнее вцепилась ему в шею, когда он подходил к госпиталю, неся её на руках, — не волнуйся. *** Стемнело. Джирайя сидел на скамейке возле больницы и с нетерпением смотрел на дверь, из которой должен был выйти медбрат. Шизуне обещала прислать его, чтобы сразу сообщить, как закончатся роды. Джирайя весь извелся за эти несколько часов, пока ожидал вестей. В голову лезли одни страхи. Он в очередной раз прошёлся от скамейки до ворот и услышал скрип открывающейся двери. Резко обернулся и увидел длиннющего, худого парня в белом халате и огромных очках на носу. — Слушай, мужик, это твоя жена носила двойню? — по-простому начал он. Саннин кивнул в ответ. — Сразу скажу: дела у неё не очень хороши, роды протекали очень тяжело. Джирайю прошиб холодный пот, а руки заходили ходуном. Он попытался успокоиться, что в сложившейся ситуации оказалось невозможным. В груди что-то оборвалось. — Скажи только, — Джирайя схватил парня за ворот халата, — мои малышки и Сакура живы? Медик странно посмотрел на него и поправил очки на носу прежде чем ответить.