Возрождение Кармен

/Музыка продолжала играть, но он ее больше не слышал. Непонятные люди маячили у бортика, не позволяя ему пробраться на лед, к ней. Ему отчаянно хотелось встряхнуть Алину и спросить, какого черта она неправильно зашла на прыжок. Может, этого можно было избежать? Но это лишь глупое оправдание, которое ему вбили в голову судьи, Этери, другие фигуристы, СМИ. «Она упала, потому что не смогла приземлиться. Из-за неправильного захода. Конечно, это так. Вы посмотрите». Но он видел, что девушка не смогла сделать ни одного оборота, ее хрупкое тело мешком рухнуло на лед. Алина вскинула руки вверх, а затем… — Мне нужно к ней. Он старался держать себя руках. Очень старался. Но, когда девушка просто исчезла из поля его зрения и он понял, что на льду ее больше нет, паника накрыла его с головой. «Она неверно исполнила элемент. Мы не несем ответственности за этот инцидент. Это прописано в договоре.» — Говорила Этери журналистам. Больше она никак не комментировала произошедшую ситуацию. Больше… никак… Казалось, весь мир застыл в ожидании результатов обследования Алины. Позже, когда он сидел в длинном коридоре больницы, он понимал — Алина здесь из-за него. Он до сих пор не мог избавиться от образа ее испуганного взгляда перед самым прокатом. Немая мольба и сложенная вдвое записка: «мне, кажется, я не справлюсь». — Ты справишься. Обязательно справишься. Он сжимал ее ладони, глядя в ее светлое, перепуганное лицо. Она расцепила их переплетенные руки. Если бы он мог…/ POV Даниил В сотый раз пересматривая видео, я получал долю невыносимой боли, а чувство вины съедало меня, не позволяя ни на секунду подумать — «а может, они правы? Правы и вот это все на самом деле действительно неверный заход на лутц?». Днем я смотрел ее роковой прокат, а ночью вскакивал посреди кошмара, загнанный в ловушку собственными страхами. Что, если она никогда не встанет на ноги? Образ Алины, сидящей в потертой инвалидной коляске навсегда запечатлился в голове. Она едва отошла от наркоза и искренне не понимала: зачем ее посадили в эту страшную вещь? Впервые я увидел в ее взгляде ту самую слабость, которую она никогда не показывала. Я увидел страх. — Я хочу поговорить с ней… Но в этот момент Алина поняла, что произошло. Она попыталась встать, но боль отозвалась адским мукам и тогда она закричала. Она кричала от бессилия и понимания, что все кончено. Я уже знал, что в ее душе больше нет тех веселых и задорных искр, которые присущи этому светлому человеку. В ее душе пусто и темно. А в моей… — Почему Аня не прыгает четверные? — от моих душевных переживаний меня отвлекает Этери. Сегодня мы прогоняем программы, которые девочки будут исполнять в следующем сезоне. — Можешь не отвечать, — резко говорит она. — Ты слишком упрощаешь программу. Мы не сможем опередить японцев таким образом. Ты ведь сам это понимаешь? Понимаю, но ничего не могу с собой поделать. — Четверных у Щербаковой не будет, — спокойно поясняю я — Если не учитывать тот факт, что она сильно похудела, Аня не в форме. Даже на удочке не докручивает. — Тогда будем больше тренироваться. Дудаков исправит это. Раньше я бы согласился с этим. Отправил бы Аню к Сергею, а сам занялся тем, что думал бы в какую часть программы сунуть прыжок. Но теперь? — Этери Георгиевна, вы и сами понимаете какой это риск. — В этой жизни без риска никак. Как и в Японии без квадов. Работаем, Даня. Работаем. Она ступает на лед и направляется к Ане. Отчитывает ее. Девушка опускает голову, но я успеваю заметить взгляд, который она бросает на меня. «Не дайте меня угробить». Я вздрагиваю. Алина вчера смотрела на меня с таким осуждением, что я решил — страшнее взгляда я больше ни от кого не смогу получить. Но нет, все они здесь — эти девочки борются сами с собой, мечтая, чтобы их немой крик услышали. Им нет нужды писать записки или разговаривать по душам. Я уже вижу, что им нужна помощь. — Даниил Маркович, я хотела поговорить с вами. Я оборачиваясь и вижу перед собой Алену. Девушка стоит, прижимая к бокам костыли. На прошлой недели она повредила связки и теперь отстранена от тренировок. В последнее время я перестал чувствовать себя взрослым мужчиной, когда ко мне подходила Косторная Алена. Я превращался в ребенка, которому дают советы или отчитывают. Она единственная из нашей команды, кто понимал меня. Кто не купился на дешевые интервью и вранье СМИ. Алена билась в попытках пробраться к Алине в больницу. Сначала все девочки группы Тутберидзе собрались навестить Алину. Девушка красноречиво дала понять, что она не хочет никого видеть. Алена не сдалась, она едва ли не ночевала под дверьми отделения. И как же она завидовала, когда Алина позволила ее навещать мне… Узнав, что я отказался от посещения девушки, Алена взорвалась и я еще долго выслушивал о себе много интересного. Она одна знала о моих чувствах к Алине. Далеких от нормальных чувств. Поэтому, можно догадаться, что я испытал, когда она пришла сюда на костылях, еще и в разгар тренировочного дня. — Я узнала, где Алина будет проходить адаптацию— это недалеко от ее дома. Японские домики такие — не удивительно да? — она сияет.— Я так рада, что от Алины еще осталось что — то прежнее. Любовь к Японии неубиваема. Я пытаюсь понять к чему клонит девушка, но пока не получается сложить два и два. — Как тебе удалось это? — не понял я. — Я слежу за ее социальными сетями… — Я проследила. Мне надоел игнор с ее стороны. Это все печально, да. Но она должна понимать, что есть люди, которым не безразлична ее судьба. И если она не захочет общаться со мной, то пусть скажет это в лицо, а не прячется за стенами дома и больницы. Я собираюсь записаться туда же. К тому же я могу себе это позволить. Она кивает на свою ногу. — Ты пришла получить мое одобрение? — Ваше одобрение мне не нужно. Я просто хочу, чтобы вы перестали делать вид, что вам плевать. Алине нужна поддержка, пусть она и отрицает это всей душой. Отойти в сторону никогда не поздно. Поздно будет, когда Алина сорвется.