Возрождение Кармен

POV Алина Алена разбегается и, прежде чем я пытаюсь понять, что она творит, девушка выполняет аксель. Так, что дух захватывает. Я ловлю восхищенные взгляды ребят, которые они бросают на Алену. Но девушка совсем не обращает на них внимания. Я убеждаюсь в том, что нога Алены уже давно прошла. И здесь она только ради меня. Это меня злит и впечатляет одновременно. Когда она повторяет элемент, я закрываю глаза. Я тоже так хочу. — Как думаешь, — спрашиваю я, схватив Алену за руку, — я уже могу попробовать? Тулуп? В два оборота? В один? Мне это очень нужно… — Стоит ли рисковать, Алина? — она переплетает хвост в косичку, — впрочем, ты меня все равно не послушаешь. Сколько ты уже посещаешь каток? Я кусаю губы. — Вторую неделю. — Я уверена, что ты там не одна. Нет. Каждый раз меня сопровождает Даниил Маркович. Мы практически не разговариваем с ним, он держит меня за руку пока я наворачиваю круги. Так или иначе, я уже могу стоять без помощи тренера, выполняю самые простые элементы. Помимо тренировок с Даниилом я продолжаю амбулаторное лечение в больнице, посещаю физиотерапию, массаж. Тренировки и танцы. Все это помогает мне меньше думать о будущем. Через месяц школа. Я чувствую, что жизнь возвращается в привычную колею, когда завалена делами и нет возможности жалеть себя. — С Даниилом Марковичем, — шепчу я, — кажется, он хочет помочь мне. По-настоящему. Алена удивленно таращится на меня. — Ну, конечно! Он хочет тебе помочь. Он чувствует груз ответственности и вину за случившееся. Все наладится, Алина. Вот увидишь… Я опускаюсь на мат, закинув руки за голову. Алена еще пару раз исполняет аксель, а я наблюдаю за ней. За этой хрупкой, маленькой девочкой, чье тело постепенно превращается в тростинку. Она не ест. Практически ничего, словно еда — это яд, способный уничтожить ее. Я тоже так считала, будучи человеком, идущим к победе. Наверное, в наше время по-другому не победить. Пока рядом с тобой будут соперницы, способные выполнить невозможное. Впрочем, я стараюсь больше не думать об этом. Как там говорится? Правильное питание — залог успеха? — На тренировках Даниил Маркович ходит теперь спокойный, — заявляет Алена, падая рядом. — Что? — Раньше он был злой. Ну, не совсем. Просто он нервничал, когда Этери Георгиевна спорила с ним насчет четверных Ани и Саши. Теперь только пожимает плечами и так спокойно: «этого в программе больше не будет». Я недоуменно на нее пялюсь. Даниил никогда не говорил ничего подобного мне. Да мы и не разговаривали о методах тренерского штаба Этери Георгиевны. Зачем было поднимать эту тему? Я была уверена, что там ничего нельзя изменить. Но сейчас в моей душе теплится надежда: что если все не так безнадежно? — Хочешь сказать он начал… упрощать программы девочкам? — Да, и мне упростил. Этери в бешенстве, она не хочет утверждать его программы. Но, если Саша еще как-то пытается вставить свое: «я хочу», то Аня заявила, что больше не будет прыгать четверные. Грядут перемены, Алина. Не знаю к лучшему или же нет. В любом случае что-то происходит. Домой мы возвращаемся вместе. Алена выкроила время на небольшой девичник. Мы усаживаемся на пол, кутаясь в одеяла. — Тоня против всех, — восторг так и плещет, когда я включаю фильм, — я так мечтаю выучить триксель, хоть иди и бери дополнительные уроки у Мишина. Я смеюсь, закидывая в рот виноград. Алена берет в руки кисть и тоже начинает жевать. Половину фильма мы смотрим в тишине, наслаждать атмосферой спокойствия. Это то еще удовольствие. Алена засыпает. Виноград падает из ее рук. Алена… Она так сильно поддерживает меня. А я? Я просто топталась по этой самой поддержке столько времени. Сколько еще людей хотели мне помочь? Может… может Даниил Маркович перестал приходить ко мне в больницу именно по этой причине? И я сама вела себя словно стерва? Стараюсь вспомнить… но все образы смешиваются между собой, создают иллюзию, будто это происходило не со мной. Укрыв Алену, я смотрю на часы. Время пятнадцать минут одиннадцатого. Медленно, очень медленно, я набираю номер Даниила. — Вы не против прогуляться с Масару? POV Даниил — Вы только не думайте, что я… буду вас доставать постоянно, — Алина пытается скрыть свое пылающее лицо, я только отмахиваюсь. На улице тепло, но девушка закутана в толстовку. Масару бежит впереди нас, иногда оборачивается, поскуливает (чтобы шли быстрее?) — Мы можем перейти на ты, — наконец, говорю я, — ты больше не моя ученица, Алина. — Для того, чтобы называть вас, э… «Даня» нужна веская причина! — возмущается девушка, ее губы подрагивают в улыбке, только она опускает голову, лицо закрывают волосы. Будто она не хочет, чтобы я видел ее такой — веселой. — Мы целовались. Хороший аргумент. Я бы сказал отличный. И судя потому, как Алина на меня уставилась, считает она также. Вот только девушка никогда не сдавалась и сейчас явно не собирается. — Это было давно и неправда. Вот. Настала моя очередь возмущаться. Конечно, это было давно. Но я помню все… и могу напомнить ей. В красках. Только в напоминании Алина не нуждается, я уверен и она чувствовала тогда то же самое. Нежное прикосновение к ее щеке, дурацкий (по ее мнению!) аромат моего одеколона, невыносимое желание. И ощущение безнадежности, сковавшее нас обоих. Я не смог устоять в прошлый раз. И не могу устоять сейчас. Мне нужно сдерживать себя, но я подхожу ближе к ней, глядя на ее приоткрытые губы. Ждет ли она? Понимает? Вероятно, я получу чем-нибудь по лицу. Если учесть то, что в руках у нее нет ничего, что могло бы ранить меня, то я имею неплохие шансы уйти отсюда невредимым. Позади раздается негромкий скулеж Масару, но Алина никак на нее не реагирует. И я сокращаю расстояние между нами. Мы целуемся, будто никогда прежде не делали этого друг с другом. Скованно, чувствуя ненужную стеснительность. Мы прошли через огромное число испытаний, продолжаем проходить их. Сегодня я ее целую, а завтра буду смотреть на нее издалека. Сегодня она меня принимает, завтра я превращусь во врага народа. Наша с ней судьба не определенна, чувства абсолютно запутаны. Я готов отдать ей все, что она пожелает. Алина касается моей руки, я обхватываю ладонь девушки, отстраняюсь. — Это достаточно для того, чтобы ты назвала меня Даней? Алина старается привести дыхание в норму. Она находит взглядом скамейку и мы устраиваемся на ней. — Достаточно. — Ты вспомнила? Алина переводит взгляд на меня. В ее глазах горечь, боль и обида. Все то, что я вижу на протяжении года. Но сейчас я чувствую, что лед тронулся и у меня есть шанс. Шанс все исправить. — Я не забывала. И я понимаю, что не ошибся. У меня больше нет права на ошибку.