Возрождение Кармен

POV Алина — Какая разница, что смотреть на последнем ряду? Это же классика — места для поцелуев. Даня обнимает меня, а я не могу поверить, что он это произнес! — Ты слишком самоуверенный, раз думаешь, что я променяю этот божественный ужастик на тебя. Ты не сравнишься с зомби! Даня явно обижается и мы некоторое время идем молча. Я наслаждаюсь свободой от учебы, тренировок и вообще от всего, что давило на меня в последнее время. Этот вечер воскресения только наш. Даня снова улыбается, когда мы переходим дорогу. Только сейчас я замечаю на его свитере вышитые скандинавские узоры… и зайчиков. Зачем он это делает? — Мне нравится твой свитер, — заявляю я, откусываю кусок яблока, — он бы занял первое место на чемпионате самых странных свитеров планеты. Это что-то означает? — я указываю на его вышивку. Даня пожимает плечами. Я давно смирилась с его странным стилем. Даже… нахожу это милым. Просто он так самовыражается. К сожалению, не всегда удачно. — Нет. Ничего. Это просто мега круто. Он не упускает момента поцеловать меня, прежде чем мы заходим в кинотеатр. Здесь так много людей, что не сразу удается пробиться к кассе. Я уже привыкла к своей вечной бейсболке закрывающей мое лицо. В последнее время я не часто общаюсь с болельщиками. Моя жизнь лихо изменилась, я — другой человек. А та Алина осталась на старых видеозаписях. Я понимаю, они бесятся и очень злятся, но мне не легче. Как я могу спокойно продолжать смотреть им в глаза, понимая, что больше не могу никого порадовать? Они видят на картинке красивую, улыбающуюся девушку. Но вся боль укрыта под тоннами грима и улыбкой, которую ты обязан выдавливать, даже когда очень хочется реветь. Общество не прощает ошибок. Если занавес поднят, артисты смеются, они должны быть сильными. — Тебе коктейль взять? — спрашивает Даня. — Нет, — я качаю головой, — воды. Ты выбрал фильм? Даня кивает и снова исчезает в толпе. Я продолжаю разглядывать афиши, размышляя над тем, какая это жизнь — обычного человека. Мы пришли в кино, а я все еще вынуждена думать об этом? Нет, уж. — Что ты выбрал? Мы смотрим мультик. Даня был бы не Даней, выбери он что-либо нормальное. Самое интересное, что он действительно выбрал «места для поцелуев», но воспользоваться ими ну… никак. Вокруг дети. — Убери руку, — шепчу я. Здесь темно и это здорово, иначе он видел бы раскрасневшуюся меня. А его рука… да, гладит всего лишь ногу. Но, мне хватает этого, чтобы почувствовать себя очень неловко. Он смотрит на меня с улыбкой, точно смеется надо мной. — Думаю, что ей здесь неплохо. — Извращенец. — Я? Это всего лишь колено. — Это мое колено! — Ладно. Даня убирает руку, с чувством собственного достоинства, я задираю голову. Но тут его рука опускается снова, разбивая мое достоинство в крах. Но я понимаю, что это мне очень… очень нравится. *** POV Даниил — Мне н-не холодно. Вообще-то очень -д-даже тепло. Ливень начался внезапно, мы даже не подозревали, что на улице резко сменилась погода. Алина отказывается надевать мой свитер. Но все же, холод оказывается сильнее ее упертости и девушка натягивает его. Сам я вызываю такси. — Я отвезу тебя в школу, ну, точнее таксист отвезет. Ты же запретила мне брать машину. — У нас была романтичная прогулка! — Какая? Ты всю дорогу жевала и критиковал мой наряд. — Я, по крайней мере, разговаривала. Прижимаю девушку к себе, целуя в висок. Это так странно: позволять себе такое. Не боясь, что она может расстроиться. Или люди могут подумать неправильно «К черту людей» — Вот именно. Твои разговоры убивали всю романтику. — Твои руки это делали! И это ты предложил остаться на вечерний сеанс. Из-за тебя я мерзну. — Согреть? — Согреть. Мы смеемся, разглядывая проезжающие мимо нас машины. Алина жмется ко мне, а я обнимаю ее одной рукой. — Я не хочу в школу, — шепчет девушка. — Отвезти тебя к бабушке? — Нет. Я не сразу понимаю чего она хочет, но ее лицо выдает девушку с головой. Она красная, и я уверен, что ей больше не холодно. Сам же я до сих пор не могу понять… — Ты обещал показать мне свои фигурнокатательные программы. Я хочу увидеть их сегодня. — Да. Я там крут, думаю, что я был Богом Мирового ФК. Спустя час Алина готова смотреть все что угодно, только не мои фигурнокатательные программы. Я вижу, что она старается не жалеть того мальчика на экране, но все эмоции на ее лице. Я отвлекаюсь на ее колени, чтобы хоть как-то скрыть собственное смущение от прокатов. Алина удобно устроилась на кровати, закинув под голову две подушки, а ноги на мои колени. Я стараюсь сделать подобие массажа ее коленям, чтобы немного снять напряжение от сегодняшней ходьбы. — Ты ведь тоже… травмировался? — Не так сильно как ты. — Но травмировался! Мне не нравится думать, что Алина считает меня еще большим подонком. «Ты знал, чем все может обернуться». — Тебе было тяжело бросать фигурное катание? Я оставляю в покое ее ноги и смотрю на девушку с недоверием. Она хочет поговорить о моих чувствах к фигурному катанию? — Я не был фанатом. Моя молодость — это не только тренировки. Тебе лучше не знать. Алина смеется. — Старик. Я уже подозреваю какая у тебя была молодость. Девушка выключает прокат, а затем тянется ко мне. — Даня, я тебя люблю. «Я тебя тоже. Ты простила меня?» Сложно поверить, что нам удалось прийти в себя, взять и начать все с начала. Алина здесь, рядом со мной. Она в моих руках, целует меня. Старается подавить неловкое молчание, которое застало нас обоих врасплох. Она оказывается подо мной. А я точно мальчишка теряюсь. Алина, она другая, такая маленькая и нежная. К тому же я готов поклясться, что она на самом деле безумно боится того, что может между нами произойти. И дело даже не в физической боли. Ей кажется, что она готова. Но я — нет. Не готов сделать еще хуже. Я был бы эгоистом, позволь себе эту вольность. Я эгоист. Рубашка Алины наполовину расстегнута. Она тянется ко мне, обнимает шею рукой, притягивает. Когда наши тела соприкасаются, ее глаза округляются. Она явно была не готова к таким физиологическим… процессам? — Это… Прежде чем она говорит что-то неловкое, я целую ее в губы, заглушая ее слова. Девушка смущенно смотрит на меня. А затем ее руки нащупывают край моей футболки. Я эгоист, если позволяю ей делать это. Но я не останавливаю девушку. Она остается без рубашки. Ее испуганный взгляд действует точно холодный душ. Мне не хватает смелости продолжить делать то, к чему она еще не готова. Ни морально. Ни физически. На ее тело трудно смотреть без жалости. Ребра все еще выпирают, она очень худая… Мысли о том, что я лично участвовал в том, что ей пришлось пережить? Это слишком жестоко для нее. — Даня? — девушка обхватывает мои щеки. — Даня.? Я застегиваю ее рубашку обратно. Если я собираюсь сегодня строить из себя Святого Даниила, то это не значит, что… — Ох… Алина чувствует мою руку на внутренней стороне бедра. Она заливается краской, но ее смущение улетучивается с первыми движениями моих пальцев. Она обхватывает мои плечи своими руками, сжимает их со всей силы, а я ее целую. Судорожный вздох удовольствия вырывается из ее губ. И этого более чем достаточно на сегодня. Мне же следует срочно принять душ.