Возрождение Кармен

POV Алина — Тянемся, девочки. Давайте, не халтурим! Хореограф старается навести порядок в хаосе недоделанных балерин. Все стоят у станка, но никто особо не может попасть ни в ритм, ни в образ. Александр поправляет поочередно наши руки. Ему явно неловко передо мной, я чувствую, как из него так и рвется: «Загитова, ты ведь должна уметь!». Ну, я умею, только мои мысли сегодня далеки от тренировки. Недостаточно, чтобы я полностью отключилась, но хватает, чтобы вывести хореографа из себя. Что… вчера произошло? Это было так странно, испытать такие сильные ощущения, чувства. Это было невероятно… Но что остановило Даню? Хотела ли я продолжения? Да. Но он явно передумал заходить дальше. — Алина! — я вздрагиваю, когда Александр снова выравнивает мои руки, — придите в себя, пожалуйста. Но я не могу этого сделать! Знал бы он, что вчера мне пришлось пережить! Это было самое странное, что могло случиться. И как теперь все это понимать? Что Даня… что он меня не хочет?! Не меньше часа он провел вчера в ванной, я уснула без него, а когда проснулась, то он так нежно обнимал меня, прижимая к себе. Я ожидала неловкости, но ее не было: наоборот, я чувствовала себя утром самой счастливой на свете, пока до меня не начало доходить, что он просто… передумал. — Загитова! Мечтать будешь дома! — Да ? Что? — испуганно я смотрю в зеркало. Да, за такое меня бы не допустили ни к одному даже самому маленькому старту. Смотрю сама на себя и вижу: совсем юную девушку с сутулой спиной и грязными руками. Но такую счастливую. Я давно не видела этого блеска в глазах. Поскорее выравниваюсь и остаток тренировки заставляю себя думать только о танцевальных па. К концу тренировки у меня есть время позаниматься прыжками. Даня все еще считает, что мне рано, но начинать потихоньку нужно. — Ты сегодня снова уходишь? — Надя присаживается на маты, и ждет, пока я разогреваю мышцы. — Конечно. У меня еще одна тренировка. — У тебя уже лучше получается? Стоять на коньках. — Наверное, это самый идиотский вопрос для Олимпийской Чемпионки. Я бы задумался, Алина. Мы оборачиваемся и видим одного из старшеклассников. Он вообще-то не из нашей группы, но постоянно ходит на дополнительные уроки хореографии. Вроде его зовут Никита. И Надя тут же напрягается, когда парень появляется в поле ее зрения. — Ну, я бы не сказала, что вопрос идиотский. Он… актуальный. — Ты же больше не сможешь вернуться в спорт, зачем тебе это? Впервые мне так прямо говорят, что я все делаю зря. Даже родители смиренно принимали тот факт, что я продолжаю идти вперед, даже, если они были против этого. Этот же парень явно не фильтрует свою речь. — Я вернусь в спорт. Может, нет. Но ему об этом знать совершенно не обязательно. Готовлюсь к прыжку, а он все продолжает: — Серьезно, Алина. Кому ты теперь нужна. У страны всего три квоты. Посчитай сколько достойных фигуристок сейчас борятся за место под солнцем. Им не нужна калека. — Я не калека! По крайней мере в это хочется верить. Мне же удалось подняться с инвалидной коляски, мне удалось снова встать на коньки. Врачи пророчили мне… Почему он так говорит? — Тренировка окончена, ребята. До завтра. Хореограф покидает зал, а за ним уходит большая часть ребят. Я же больше не обращаю внимания на Никиту, и продолжаю разогреваться. — Готовишься показать свой коронный прыжок? Ну-ну, покажи класс. POV Даниил Алина зашнуровывает коньки. Ее явно что-то беспокоит, но на все мои вопросы она только мотает головой. Сегодня я и сам на коньках, Алина больше не нуждается в поддержке, она уверенно стоит на ногах. — Ой, я так соскучилась по твиззлам с тобой! — радуется девушка, когда видит содержимое моего рюкзака. — Не думаю что ты справишься с таким гением как я. - Тебе бы самооценку немного поубав… Я целую ее. Алина отвечает на поцелуй не сразу, она обхватывает рукой мою шею. Это совсем неприлично — целоваться на людях, поэтому я нехотя отстраняюсь. Щеки девушки пылают, она нервно растирает их. — Не делай так больше. Я не могу сосредоточиться на тренировке. — Мы сегодня просто покатаемся. — Просто? — Да, как те люди. И те. И все. — Как это? Почему? У меня на самом деле самая странная девушка на свете. Это впечатляет меня и я беру ее за руку. Ступив на лед, мы катимся в у бортика. — Тебя что-то беспокоит. Что именно? Алина поворачивается ко мне лицом, катится спиной. Потирая руки, девушка явно собирается с мыслями. — Квот всего три. Мне больше нет места в сборной. Зачем Этери Георгиевна говорила о шансах? Их же просто нет. И это ее беспокоит на протяжении всех этих дней? Я должен был догадаться, что тот разговор не пойдет ей на пользу. Алине не стоит воспринимать все так близко к сердцу. Да и я дурак, что позволил ей думать, что шанс действительно есть. Девочек слишком много. А Алина действительно не в форме. — Я не могу понять ее мотивов. Может, она могла бы тебя рекомендовать? Алина, я не знаю. Но не зацикливайся на этом. Алина пожимает плечами, отворачивается. Слишком, когда-нибудь, она вернется в наш тренерский штаб, я сделаю все, чтобы уберечь ее от того кошмара, что мы устраивали для нее несколько лет подряд. — Я сегодня упала на тренировке. Пыталась сделать тулуп, но ничего не вышло. То есть, я приземлились, но ноги не выдержали. — Я же просил не… — Да, я знаю. Я думала, что смогу справиться с болью. Раньше же справлялась. Но теперь все иначе. Теперь я не уверена, что хочу терпеть. Не совсем понимаю, что она хочет этим сказать. А она и не торопится объяснять мне это. В ней явно борется несколько желаний, мнений. Она сопоставляет возможности с желаемым. Это тот анализ, который должны были проводить мы на каждой тренировке. Но нет, мы выбрасывали ее на лед, давая еще и словесных упреков. — Конечно, когда я только поняла, что меня выбросили за борт, я хотела доказать, что могу вернуться. Прежде всего себе. Но теперь думаю: стоит ли оно того? Убиваться ради людей, которым я просто не нужна? Она прижимается ко мне. Ищет поддержки и я облегченно выдыхаю. Это хорошо еще  — не рвать себя. — Можно я буду просто кататься? Она спрашивает разрешение? Просто кататься? Это взрывает мое сознание. — Ты вольна делать все, что пожелаешь. Только эти слова я должен был сказать прежде, чем она оказалась в инвалидной коляске.