Возрождение Кармен

POV Даниил Бывали дни, когда я полностью погружался в работу. Бывало, когда нет. — Ты можешь заняться тренировками или так и будешь халтурить? «Так и буду» — думаю про себя, но Этери говорю, что, конечно, я сейчас же займусь работой. Она еще полчаса объясняет мне, что я должен отработать с тройняшками, как должен заполнить документацию. С огромным трудом мне удается ее выгнать из номера. Алена выползает из-под кровати. Она раздражена, нервозна и хочет уже заняться своими делами. Но все же девушка здесь. — Нашла что-нибудь? — спрашиваю я. Алена гасит телефон, и кидает стопку листочков на пол. — Да. Пыль. За такие деньги можно было бы и лучше убираться в номере. — А по делу?! — Афанасьева Надежда Александровна. Вы не поверите, но в молодости эта девушка подавала большие надежды, странно, что о ней ничего не писали СМИ. И что мир фигурного катания ее не знает. Но в интернете есть пара страничек с ее именем. Ничего особенного, женщина за пятьдесят, ставит детей на коньки и всего-то. — Мишин сказал, что о ней ничего нельзя узнать, если она сама не захочет рассказать. Алена тянется к листочкам. — Вы уже поговорили с Алиной? Или при встрече? При встрече. Я все еще не понимаю каким образом эта женщина, которая только и делает, что ставит на коньки малышей, поможет Алине. Но я должен встретиться с ней. Если она действительно так хороша, как ее описывает Алексей Николаевич, то можно попробовать. Алина не может разобраться в самой себе, я здесь плохой советник, до сих пор не могу понять каким образом мы оказались в этой каше. Сложно представить, что творится в голове у Алины. — Спасибо, что помогла, — улыбнулся я. Не хочется признаваться, что мне нужна была больше психологическая помощь от человека, которому не наплевать на Алину. — Нужно идти и работать, Даниил Маркович, завтра же мне выступать, а не вам. Хотя… это вы всегда выглядите так, будто хлопнитесь в обморок. — Неправда. У меня нервы — сталь. — Конечно. Именно поэтому я здесь. Не для того, чтобы вас успокоить. Нужно предложить ей поступить на психолога. Мы выходим из номера, Алена получает щелбана за свой острый язык. Она смеется и заряжает смехом меня. Будет новый день, и я, может, придумаю как поступить лучше… а пока мы готовимся к короткой программе. POV Алина — Прыгнула же! Не упала… это хорошо! Эй, Алина? — Да, но прыгнула с небольшим недокрутом. И бабочка на тулупе, а это очень плохо. Плохо, но не для Алены. Саша не докручивает — у нее снимают баллы. И если даже она сделает идеальный четверной в произвольной, обойти Косторную ей не получится. Вселяет надежду. Я впервые в своей жизни так сильно болею за кого-то. Алена не подводит, и я радуюсь тому, что после короткой программы девушка лидирует. Она приземлила триксель! И это дает ей шанс, огромный шанс на победу. Девочки тоже смотрят трансляцию, они, конечно, особо ничего не понимают, но вместе не так страшно. — Вот он твой парень? Какой странный… — слышу я на протяжении уже двух часов. Даня мелькает на экране так часто, что мне думается не специально ли оператор не выпускает его из вида. А Даня действительно странный. Он практически не отходит от Алексея Мишина, держится ближе к нему, постоянно разговаривает с ним. Этери Георгиевне приходится то и дело тащить его обратно к себе. И если для меня странность — его поведение, то девочки отмечают стиль Глейхенгауза. Это ужасный пиджак, который я собираюсь спалить после приезда Дани. Сиреневый цвет на желтую рубаху. Если кто ему и сказал, что это стильно… — Ты знаешь, как тебя в народе называют? — осторожно спрашиваю я, когда вечером мы болтаем по скайпу. — Нет, просветишь? — это его похоже совсем не волнует, поэтому я не собираюсь быть той, кто ему об этом расскажет. — Аленка такая счастливая, но ведь короткая программа — это даже не половина успеха. Поддерживай там ее за меня. Даня кажется мне каким-то загруженным, у него много работы? Да, пообщаться с тремя девушками, указать на ошибки, подбодрить, а рано утром тренировки. Видимо это и действует на него так… удручающе. — Чем ты там без меня занимаешься? — интересуется он и теперь, наконец, отвлекается от своих бумаг и смотрит в камеру. Сначала я решаю обойти это, но как? Нужно ли это? Эти два дня я не переставала мучать себя прыжками на полу. Мои колени спасибо не говорят, но по-крайней мере ухудшения нет, за этим я слежу, мы с докторами следим. Чуть регресс в плане здоровья и я перестану. Такое обещание самой себе помогает мне не сойти с ума, утонуть в чувстве вины. Я рассказываю об этом Дане. К моему удивлению он старается сдержать улыбку. Не знаю с чем это связано, но мое настроение подпрыгивает. — Коньки совсем сносились, — жалуюсь я, — нужно покупать новые. Ты привезешь мне магнитик? — С каких пор ты стала коллекционировать магнитики? Что-то я не замечал, чтобы ты собирала в странах… С тех пор, как я перестала ездить по странам. Сейчас я могу позволить себе только магнитики. — Я по тебе скучаю, — и это чистая правда. Даня начинает мне рассказывать о том, как проходят его дни, как на работе Этери заваливает его бумагами, рассказывает, что Саша издевается над ним, а он в свою очередь использует девушек для мести Этери за кипу документации. Я смотрю на него и думаю, что ни один человек не заставит меня отказаться от этого милого парня, чей пиджак мне хочется спалить. А родители… они смирятся, успокоятся. Жизнь одна, эта жизнь моя. Много раз я молча выполняла то, чего от меня требует семья, но больше этого не будет. Я очень их люблю. Но Даню я люблю тоже.