Возрождение Кармен

POV Алина Осень уже чувствуется, она принесла свои пронизывающие ветра, дожди и холод. Прячусь в зал ожидания, постепенно согреваясь. Я кутаюсь в куртку, высматривая знакомое лицо в шумной толпе прохожих. Раздраженно люди толкают друг друга, не стараясь даже извиниться. Винить их особо не приходится. Уставшие, голодные и сонные, в пять утра, им хочется поскорее добраться до дома. Получить багаж быстро не удается никому. Где-то там топчется мой Даня, спеша забрать сумку и влиться в толпу нервозных людей. Наконец, я вижу его. Он входит в зал ожидания, но замечает меня не сразу. Я наблюдаю за ним издалека. Он тоже сонный, но я уверена, что как всегда выспался в самолете. Ни один перелет не проходил без этого священного ритуала. Он замечает меня и на лице расцветает улыбка. Мне и самой становится тепло. — Я не думал, что ты придешь, — он ставит сумку на пол и крепко так обнимает меня. Я очень скучала по нему, в голове не укладывается, что это возможно — так привязаться к человеку. — Мне не спалось. Решила: почему бы и нет? К тому же, сегодня мы бы не смогли встретиться. Я иду на обследование. — Сегодня и у меня дела, — делится Даня, но какие именно не говорит. Сегодня будет решаться мое дальнейшее будущее. Будущее, которое определит дату очередной операции. Мне не хочется думать о том, что придется еще не раз лечь на операционный стол. Видимо мой мозг блокирует все то, что связано с опасностью не вернуться в спорт. — Позвони мне, как поговоришь с врачом. Я обещаю, что сделаю это. *** — Ненавижу математику, — это утверждение самое справедливое за последнее время. — А мне нравится, — отвечает одноклассник, — тебе помочь? От помощи я не отказываюсь, но не успеваю заглянуть в его тетрадь, как в класс входит наш завуч. Она тут же извиняется перед учительницей и так островной произносит: — Алина, выйди, пожалуйста. К тебе пришли. Папа и мама явно не теряют надежды на то, чтобы мое мнение изменить, и, видимо, как можно быстрее. Встаю из-за парты, но меня снова окликает Евгения Владимировна. — И вещи забери, думаю разговор будет долгим. Заинтригованная я, скидываю учебники в рюкзак, и выхожу вслед за женщиной. Мы идем в молчании до ее кабинета. Я все еще судорожно придумываю, как же объяснить родителям, что их мнение о наших с Даней отношениях меня мало волнует, но так, чтобы их не обидеть. Они не со зла, не могу делать из них злодеев. Евгения Владимировна оставляет меня у дверей, а сама удаляется в другую сторону. Глубокий вдох, и я вхожу в кабинет. — Здравствуй, Алина. Вижу, ты даже не прихрамываешь. Удивительно быстро восстанавливаешься. Меня это радует. Все, в чем я себя уверяла столько времени — о том, что я не испытываю страха перед этой женщиной, было ложью. Увидеть ее в воочию перед собой снова, оказывает парализующее свойство, заставляет меня искать причины ее ненавидеть, но они точно по щелчку пальцев исчезают. «Это все мама и папа. Это Даня. Я, в конце концов…» Но Этери стоит здесь и она главный виновник того, что федерация выкинула меня из сборной, списав в утиль. Она первая, кто кричал, что они не собираются брать ответственность за мою травму. Она придумала эти методы, способные загнать любого ребенка в инвалидную коляску. «Если бы ты слушала нас и делала все правильно, никто бы не пострадал. Мы терпели все проверки после твоего падения, и ничего. Все в порядке.» Все в порядке, но не я. Разворачиваюсь и выбегаю из кабинета. Кто-то скажет, что это трусость — бежать. Но встретиться с ней лицом к лицу я не готова. Я боюсь сама себя — попасть в ее ловушку снова, и снова поверить в ее исключительные методы, которые приносят только золото. «Это большой спорт. Здесь нет места слабакам» POV Даниил — Мне ваш адрес дал Мишин Алексей Николаевич, и он сказал… Дверь закрывается перед нашим носом. К такому я был не готов. Если мне кто-то сказал, что я буду просить помощи у посредственного тренера маленьких детишек, то я бы рассмеялся и сказал как и всегда «Этери гениальный тренер, зачем другие?». Но вот мы с Аленой здесь. — Может, вам дали не тот адрес? — предполагает девушка, — но зачем так реагировать? Я снова стучу в дверь, злясь на Мишина, который все это затеял, на себя за то, что готов броситься хоть на край земли, почуяв любой, даже самый сомнительный запах надежды. Мы стоим у небольшого частного домика у черта на куличиках. Я уверен, что здесь даже нет водопровода, старая колонка находится в десяти метрах от самого дома. Алена предположила, что эта женщина ведьма. Впрочем, выглядит она так. С головы до ног она одета в черную одежду, а на шее сомнительные украшения. И этот дом… жить здесь может только ненормальный. Мы ожидали увидеть древнюю старуху, но дверь нам открыла подтянутая, даже красивая женщина, которой я бы не плохо больше сорока пяти лет. — Откройте, пожалуйста! — и я уже не уйду отсюда пока она не объяснит почему так реагирует. — Нет. Я не работаю с учениками Тутберидзе. Уходите. Мы не уходим. Алена смотрит на меня удивленно, я пожимаю плечами. — Помощь нужна… бывшей ученице Этери. Загитовой Алине. Вы наверняка знаете ее историю. Сначала женщина не отвечает, но затем тихо произносит: — Знаю. — Мы так и будем разговаривать через дверь? — мне уже становится неловко. Алена топчется на месте. Мы оба устали с дороги и хочется поскорее вернуться домой. Но эта дамочка действительно нас заинтриговала. Она распахивает дверь. В ее взгляде то самое желание — послать нас подальше. — Я готов заплатить большие деньги… — Мне не нужны ваши деньги. Алина и так крутится в этой грязи столько лет. — Вы действительно можете помочь ей? Алине? Чем? Алексей Николаевич сказал, что вы имеете опыт реабилитации. Как это возможно? Надежда складывает руки на груди. Она изучает сначала Алену, девушка тут же прячется за мою спину. А затем она смотрит на меня. — Я буду разговаривать только с Алиной, Индюшонок. Приведи ее завтра на центральный каток. С коньками и медицинской картой. Дверь снова захлопывается перед нами. Я чувствую, что будет… сложно.