Возрождение Кармен

POV Алина Предыстория этой встречи такова, что… Не всегда все получалось так, как я хотела. Чаще приходилось мириться с чужим мнением, выполнять их желания. И я не слушала саму себя. Мне говорили — не есть лучший вариант, зачем тратить время на лишние физические нагрузки? ОФП? Кому оно нужно? Я своими руками убивала свое тело, свои колени, себя… Не было человека, который мог бы меня направить в нужную мне сторону. Правильное питание, адекватный режим и план тренировок. Обожгись однажды, и будешь вечно относиться к людям с подозрением. Впрочем… — Ты мне не нравишься. — Это взаимно. Мы с Надеждой Александровной не поладили с первой минуты. Она узнала, что Даня мой парень… И тут понеслось. — Он ужасный человек. — Почему? — Он носит космический шарфик. — Что?! Даня помалкивал в сторонке, пока я с пеной у рта доказывала этой дамочке, что Даня на самом деле не гей, что он не использует меня, что у него есть другие, более важные дела, нежели шпионить для Этери Тутберидзе. С того угла, где он стоял, только и доносилось предостороженное «Алина». Но мне было плевать. Я не собиралась посещать занятия у этой сумасшедшей леди с параноей. Казалось, женщину совсем не оскорбляет то, что я открытым текстом называю ее психически больной. За что? Она вдруг заявила, что моя аура недостаточно чиста и открыта для общения с ней. Таким образом мы пришли к единственному компромиссу — не попадаться больше друг другу на глаза. *** — Мишин очень мудрый человек, — говорю я, когда мы топчемся у входа к катку, — но тут он явно… — Ошибся? — Какое неправильное слово для этой ситуации! Зачем ты притащил меня сюда, если знал, что она не возьмется? — Это ты отказалась. Надежда была готова принять тебя. — Погоди… до того, как она назвала меня неуравновешенной или после? — Это ты ее так назвала. — Ей не нравится моя аура. Она что, ведьма? Даня смеется. Он обнимает меня одной рукой за талию, а другой сует в рот карамельку. Мне хочется цапнуть его за руку. — Она не ведьма, Алина. Просто ей не нравится, что мы из Тим Тутберидзе. И всего-то. Но я не оттуда. Больше нет. Мое внутреннее упрямство просит справедливости. Она не может не принять меня только потому что я была когда-то ученицей Этери Георгиевны. Более того, Я не хочу, чтобы это клеймо навсегда запечаталось на мне. Возможно, я без ее команды никто… Но это не должно мешать мне жить. Не должно мешать реабилитации, если есть хоть крохотный шанс подняться на пьедестал снова — я его использую, как бы себя не уверяла в обратном. Хватит жить прошлым. И не только мне. — Эй, ты куда? Схватить меня он успевает, но мы оба взбудоражены и озлоблены — смотрим друг на друга, точно ищем вину за то, чего не можем исправить… Я смотрю на свои колени. — Не пытайся мне помочь. И впервые за несколько месяцев я по-настоящему не хочу его видеть. *** Бывают ночи, когда мне не удается уснуть сразу. В такие ночи я представляю себя совсем еще маленькой Алей — так назвала меня мама до того, как я не попросила звать меня полным именем, будучи пятилетней, но желающей, чтобы со мной обращались как со взрослой. Я не могу вспомнить свой первый день на катке, но могу себе представить… неуклюжую девочку, желающую доказать всем взрослым, что я сумею. Было больно и страшно — это я знаю… Первое падение, второе, третье. Лед не хотел принимать меня, заставлял уйти, будто не я нужна ему. Символично, если учесть что я сумела сделать со своим телом за такой короткий промежуток времени. Вспоминая все те моменты, которые я считала переломными, понимаю, что по-настоящему переломным момент был только один. «Долго еще будешь дуться на меня? Трубку возьми, Загитова!» Даня пишет мне уже седьмое сообщение, я старательно игнорировала его шесть раз подряд, на данный момент мое настроение оставляет делать лучшего… Но. — Знаю, ты как лучше хотел. — Когда у тебя каникулы начинаются? Они вообще есть? Вопроса этого я не ожидала, но Даня умеет быть… внезапным. — Есть, через неделю, как и у всех, а что случилось? — Ничего. Просто я люблю тебя. Он бросает трубку. Я оглядываюсь на спящих соседок. Нехотя признаю, что не смогу уснуть даже под действием снотворного. Сначала был стук. Затем я точно услышала свое имя, которое кто-то скандировал, не стараясь даже быть незаметным. А затем… — Меня убьют! Тебя быть здесь не должно! Даня… Я видела его машину отсюда, он даже не потрудился выключить фары. — Я даю тебе пять минут на то, чтобы одеться. И мы едем ко мне. Не задавай вопросов. POV Даниил Девушка падает на кровать, улыбается. Она оценила мой идиотский поступок за который придется получать ей, а не мне. Впрочем, я слишком по ней соскучился, чтобы об этом сейчас думать. Я спускаюсь рядом, целую Алину, наслаждаюсь ее теплом, ее телом. Это слишком для меня — находиться рядом и не иметь возможности коснуться ее так, как хочется мне. — Мы будем… сегодня вместе? — Она спрашивает это так тихо, что я не сразу разбираю вопрос. Для меня это оказывается слишком сложно. — Вместе… значит всю ночь. — Поэтому она повторяется. Я не заставляю ее еще больше путаться в словах, стараться подобрать фразы… Я расстегиваю ее рубашку. Моя собственная реакция пугает, я чувствую, что не смогу долго сдерживаться, растянуть прелюдию — значит мучать себя. Но Алина… эта моя Алина. — Я люблю тебя, — шепчет девушка, — я тебя люблю. Мы целуемся до тех пор пока я не оставляю ее под собой совершенно обнаженной. Места смущению больше нет, Алина подается вперед, стягивает с меня футболку. Мы путаемся в одежде, ее волосах и неуклюжих движениях друг друга. Мне приходится оторваться от Алины, но лишь на пару минут. В ящике я нахожу то, что сейчас действительно важно. — Не уходи, — шепчет Алина. Необходимость отвечать исчезает, когда я снова целую девушку. Не уйду. Больше нет.