Возрождение Кармен

POV Алина — Мы можем подняться в квартиру? — Нет. — Почему нет? Он засыпает на моем плече прежде, чем дает мне ответ на этот очень важный вопрос. Я стараюсь изо всех сил не скинуть его голову. Но мы сидим на холодном бетоне ступенек, а я разглядываю его, думая насколько еще хватит моего безграничного терпения. За час мы поднялись до третьего этажа. Остался последний. Я сонно потираю глаза. Спать хочется так сильно, что я готова бросить своего горе-парня здесь. Но нет, моя совесть сильнее желания проучить любимого. Поднимаясь, я толкаю Даню, но он не реагирует. После трех попыток, мне удается уговорить его встать. — Куда мы идем? — лепечет он. — Я хочу спать. — Поверь, я тоже! — преодолев лестничную клетку, мы добираемся до его квартиры. — Доставай ключи, Даня… — Ключи? — Да, от дома. От твоей квартиры. Он шарится по карманам, вручая мне бумажник, телефон, блокнот. Когда ключи появляются в поле зрения, я готова слечь с сердечным приступом, решив, что он их потерял. Ввалившись с Даней в квартиру, я победоносно взмахиваю рукой… — Осторожно, — он заваливается на пол, подтягивая меня к себе. — Иди сюда… Иду. А что мне еще остается? Даня крепко обнимает меня, с трудом удается дышать, но его, видимо, это не волнует. Это ужасно — видеть его пьяным. И, если мне еще раз придется лицезреть такое… зачем люди пьют?! — Тебе бы в душ и в кровать. Давай, я тебе помогу. Идем. — В душ я сам. Я сам в душ… Судя по его состоянию, он либо уснет в ванной, либо утопится. Но собрав все свое мужество в кулак, Даня поднимается с пола, высвобождая меня из своих объятий, и идет в сторону ванной. Гордо так… сложно. Я так и сижу на полу, прислушиваясь к шуму воды и каким-то непонятным звукам. Что он там делает — загадка. И, вероятно, ответа я знать не хочу. Расстелив постель, я вздрагиваю от осознания того, что… мне придется лечь с ним. «Брось, Алина, ты сто раз лежала с ним в постели» — отдергиваю я себя, понимая, что в таком состоянии он не то, что приставать, лишнего движения сделать не сможет. Вода все еще шумит, а я начинаю нервничать. Разминая свои колени, я представляю себе то, как мама борется с отцом, также стараясь уложить его спать. Это неловкая ситуация и Дане придется очень постараться, чтобы я забыла все это. — Я пришел. Как я и предполагала, Дане хватает сил на то, чтобы завалиться в теплую постель. И уснуть. До утра я не собираюсь его трогать. Но смотреть на такого милого Даню? Разве я могу отказать себе в таком удовольствие? *** — Ты вроде должна была сегодня отдыхать. Надежда Александровна берет за ручки двух малышек и показывает им, как нужно выполнять шаги в фигурном катании. Они неуклюже повторяют ее движения, один мальчик падает на лед. Девочка осторожно подкатывается к нему и подает руку. — У меня изменились планы. Я не смогла разбудить Даню. Мне не удалось уснуть, а под утро я поняла, что не смогу долго лежать и пялиться на него, ничего не делая. Зарядка, утренний душ и завтрак заняли больше трех часов, но и тогда Даня не проснулся. Мой выходной день грозился пойти коту под хвост, а Алена уехала отдыхать с родителями за город. Бабушка и Сабина решили посвятить день бассейну, куда и отправились после обеда. Мне ничего не оставалась, как пойти на тренировку. — Я позанимаюсь немного у станка? — Да, я приду чуть позже. Зал открыт. Зал наполнен детьми, они оттачивают хореографию, выполняя несложные упражнения. Когда я вхожу, внимания на меня не обращает ни инструктор, ни дети. Раньше было сложнее спрятаться от всех любопытных взглядов. Сейчас же, я подкидываю бутылку с водой и прячусь в наше укромное местечко меж зеркала и шкафа. На мате, брошенном на полу, я вижу огромную кучу бумаг и ноутбук. Обычно, такой бардак происходил, когда Даня пытался подобрать мне образ к моим будущим программам, но сейчас его нет, и мое собственное любопытство берет вверх. В руках я кручу один листочек из множества. «Гран-при, квоты на Чемпионат Мира» «Алина Загитова — рейтинг» «Токио 2022. Олимпийские игры» Мое настроение медленно скатывается в бездну. Это самое сложное — вспомнить, что когда-то ты не задумывался о том, как бы тебе попасть в сборную, взять эту квоту. Как? Я была Чемпионкой, и мое место всегда было за мной. А теперь, когда квот всего три, а достойных фигуристок море… даже думать об этом больно, не то, чтобы мечтать. — Вы прикидываете мои шансы на то, что я могла бы вернуться в сборную? — я вижу отражение Надежды Александровны в зеркале. Она как и всегда совершенно спокойная. Отбирает у меня листочек, закрывает ноутбук. — Об этом буду думать я. А твоя задача восстановить свое здоровье. Нам никто не запретит участвовать на Гран-при. — Гран-при — это не Олимпийские Игры… — Все мы когда-то начинали с малого. Если ты покажешь на Гран-при и Чемпионате России хорошие результаты, то у тебя неплохие шансы пробраться на Олимпиаду. Мне хочется истерично рассмеяться. Или заплакать. Она издевается надо мной, а все это — детский сад. Даже, если мне проведут эту операцию в Германии, я не смогу так быстро восстановиться. Я не смогу откатать программы, не навредив своему здоровью. Я не могу рисковать, не могу опозориться. Это все равносильно тому, что бросить меня барахтаться в море. — Я катаю фонарики с малышней, а вы здесь вычисляете шансы моего участия на Олимпийских Играх? Вы сумасшедшая! — Не участия, — бесстрастно говорит она. — А победы. — Вам нравится давать людям надежду? Но это ведь невозможно, даже попасть на Игры — это чудо! Надежда хватает меня за плечи и встряхивает. Это уже становится традицией, раз второй день подряд людям приходится меня встряхивать, обращая на себя внимание. Но Надежде удалось приковать мое внимание. Я перестаю орать и смотрю в ее глаза. — Девочка моя. Я не собираюсь упрашивать тебя бороться. Это не в моих правилах — держать тебя насильно. Ты должна сама понять, что ты действительно хочешь от этой жизни. Бросить спорт? Это самое простое, а ты, я вижу, не готова идти по легкому пути. Если мы решили лечиться, то мы будем лечиться. Если мы решили стать чемпионами, то мы ими станем. Поняла? А теперь сопли на кулак и иди к своему алкоголику, от которого за километр разит. А об этом не думай. Она толкает меня в сторону двери, а сама собирает листочки в папку. — Даня здесь?