Возрождение Кармен

POV Алина — Я же вижу, что ты хочешь. Давай сделаем это. Даня сжимает мою руку. Коньки удобно сидят на ногах, я наслаждаюсь предвкушением безболезненного катания. Кажется, я уже забыла что это такое — не ощущать боли, но это невероятно. Даня открывает для меня калитку и я делаю несколько шагов. Сначала мне кажется, что мне снова придется учиться стоять на коньках. Но ноги вспоминают что такое лед и я уверенно отталкиваюсь носком. Даня расцепляет наши руки и я отдаюсь этому ощущению. Мне хочется смеяться! Такое это счастье делать то, что ты действительно любишь. А в моем случае — делать это с любимым человеком. Даня догоняет меня, а я бросаю на него взгляд: «можно?» Нельзя. Пока нет. Прыжки только с Надеждой Александровной. А сейчас я могу попробовать вращения. Набирая скорость, я подозреваю, что с первого раза не получится достаточно эффектно. Но чтобы так… — Черт, — и еще несколько нецензурных выражений слышу я от Дани, пока разглядываю лед. Мои руки усеяны мелкими царапинами, поэтому я поспешно натягиваю перчатки, ругая себя за то, что не сделала этого сразу. Даня помогает мне подняться. — Больно? — Нет. Но мне стоит быть более собранной. И не отдаваться чувствам так резво. Даня сжимает мои ладони. В его глазах ужас. Теперь каждое мое падение для него кошмар наяву и я не знаю как объяснить ему, что ничего ужасного не происходит. Хуже — я не могу объяснить этого самой себе. Каждое падение отныне я буду воспринимать, как катастрофу. Никогда не думала, что я буду бояться льда. — Дань, а покатайся со мной. И мы вливаемся в толпу людей, которые бесцельно нарезают круги по арене. Мы молчим, но слов и не нужно. Не сейчас. Когда он отстраняется, я замечаю на его лице едва уловимую улыбку. Кажется, что он что-то задумал. — Даня? А люди расходятся. По сторонам, пропуская нас вперед. Они делают вид, что меня не узнают и только сейчас я понимаю это. Бросаю на Даню подозрительный взгляд. А затем гаснет свет. POV Даниил — На лед приглашается Олимпийская Чемпионка! Неподражаемая Алина Загитова! Алина прижимается к моей груди пока я не подталкиваю ее вперед. Наконец, она понимает, что все это не шутка. Она осторожно катит в центр арены. Люди постепенно освобождают каток, присаживаются на трибуны. А затем играет музыка. Мои девочки выходят на лед одна за другой. Сабина сжимает в руках букет, который больше ее самой, но она уверенно катится к сестре, вручая ей розы. Алина теряется, но на ее губах появляется улыбка. Такая скованная. Алена, Саша, Аня. Все они следуют примеру Сабины. Лед усыпан цветами, а девочки наперебой поздравляют Алину с выздоровлением. Мне остается стоять в сторонке и следить за тем, чтобы они ненароком не убили мою девушку. Алина плачет, когда ее обнимает Алена. Они что-то шепчут друг другу, но это невозможно услышать, да и мне не нужно. Я облокачиваюсь на бортик, наслаждаясь тем, что Алина отвлекается от того ужасного падения с вращения. Не то, чтобы она шлепнулась очень больно. Но теперь на падения еще страшнее смотреть. Думаю, что валерьянка станет моим самым лучшим другом на ближайшие несколько лет. Девочки устраивают шоу в честь Алины. Она радуется, она катается, она танцует с ними. *** — Это было так здорово! Я была рада увидеть Сашу и Аню. Какие они стали взрослые! И Морис просто убийственно серьезный. Я так счастлива! Я прижимаю Алину к дереву прежде, чем она успевает сообразить в чем дело. Ее руки оказываются на моих плечах. И поцелуй — требовательный. Тот самый, которого я так долго ждал. Так, чтобы не хватало воздуха, способности трезво мыслить и думать о будущем. Только я и она. Алина прикусывает мою губу, прекрасно понимая, что это мне нравится. — У тебя удобная кровать. Она говорит это и на ее щеках расцветает румянец. Более и слов не нужно. Но я не собираюсь пока еще ехать домой. Почему-то. Из своего рюкзака я достаю покрывало и стелю на траву. В парке довольно людно. Сегодня тепло и вечер располагает к прогулкам. — Было бы круто посмотреть на звезды, — мы смотрим на небо, — но их там не видно. — Всегда можно представить. Я устраиваюсь поудобнее, подкладывая под голову рюкзак, а Алина сидит, играя травинкой. Она пару раз бьет ей по моему носу. И это была бы самая романтичная прогулка. Та, о которой так часто пишут в книгах, которыми вдохновляются художники и фотографы. Это было бы мило. Если бы я не уснул. POV Алина Укрывая Даню, я стараюсь не думать о завтрашнем дне. Моя первая серьезная тренировка, которая принесет много боли. Растяжка — это больно, а я за время проведенное в Германии успела многое потерять. Затем лёд, который принесет новые падения. Диета. Я перешла на правильное питание, но это должно быть отразилось и на моей прыжковой технике. Надежда говорила, что мы будем ее полностью менять, но мне все равно страшно. Этот день был чудесным. Мне понравился сюрприз, который устроили мне ребята. И сейчас, наблюдая за Даней, я понимаю, что лучшей жизни и не придумаешь. Он потирает глаза, присаживается. — Я… случайно. Целую его. — Это было так мило. Ты даже почти не храпел. — Приятно слышать, — ворчит он. До дома мы добираемся в тишине. А потом Даня уходит в ванную. В его холодильнике я нахожу молоко и несколько плиток шоколада. Яйца, хлеб. Фантазии хватает на то, чтобы пожарить нам яйца и налить под все это молока. Когда Даня освобождает ванную, я влетаю туда прежде, чем он успевает меня схватить. «Ты бы мог войти ко мне» — так и не срывается с моих губ, хотя это единственное о чем я сейчас могу думать. Теплые струи воды успокаивают, настраивают. Я закрываю глаза. А когда выхожу, то вижу спящего за столом Даню. И я действительно начинаю за него беспокоиться.