Возрождение Кармен

POV Даниил Три месяца мы учили прыжки. Три месяца я сидел на успокоительных, пока Алина целовала лед. За эти три месяца Этери минимум два раза грозилась меня уволить. Но, наконец, все кончилось. — Чудо. Она нереальное чудо. Алина чисто выполнила свой коронный каскад. Ее улыбка вызывала у меня бурю эмоций, желаний и, конечно гордость. Я не верил в нее, но она доказала, что может это сделать. Вернуться в прежнюю форму. Конечно, эти три месяца были для нее похожи на пытку. Она отдавалась тренировкам полностью. С утра до ночи проводила время за растяжкой, хореографией и прыжками. Наше свободное время совпадало лишь ночью. Но ограничивались мы тем, что после порции поцелуев, засыпали точно мертвецы. Иногда я приходил к ней, иной раз - она ко мне. Но, когда мы ночевали по отдельности, то это казалось уже неправильным. А мое предложение руки и сердца Алина послала к черту. Она просто не восприняла меня всерьез. — И даже кольца не было? — спрашивает Надежда, когда я делюсь с ней этим. — Даже не было. Оно как-то само ляпнулось после того, как она назвала меня безвкусным и лысым. — Оу. Это действительно любовь. Любовь это или нет, но по крайней мере я четко понимаю, что это отказ. — Я поехал в Хрустальный. Мне надо забрать флешку. Сегодня вечером мы с Алиной обговорим ее программы. Она бросает на меня такой взгляд, отчего даже самый крепкий покраснеет. — Просто. Обсудим. Программы. В Хрустальном меня ждет сюрприз в лице разгневанной Этери. Она копается в ноутбуке. — Что не так? — интересуюсь я, заглядывая, но прежде чем я могу увидеть что там, она захлопывает крышку. — Ничего интересного. Ты на вечернюю тренировку? — Да. Посмотрю, как девочки усвоили проги. — Алина готова? Не уверен, что расслышал ее правильно. — Что? — Алина… она готова к прокатам? Они через две недели. Откровенно говоря Алина не готова. Ее программы пока на уровне обсуждений, но по крайней мере девушка может отпрыгать весь доступный контент, а это уже кое-что. Еще три месяца назад она приземляла абсолютно все на…. Не приземляла вообще. А теперь я действительно вижу, что она еще поборется. Однако, интерес Этери вызван не беспокойством об Алине и, я подозреваю, почему она так обозлилась, когда заглядывала в ноутбук. Новости об Алине распространились бомбически быстро, будто она уже выиграла эту чертову Олимпиаду. Кто-то пишет, что Федерация уже утвердила Алине квоту и это дело формальности. Слухи это или нет, мы не знаем. Но Этери нервничает. У нее много достойных девочек для Олимпийских игр. А квот всего три. — Алина отлично подготовлена. И это все, что ей нужно знать. Алена слышит наш разговор. Она подкатывает к бортику. — Этери Георгиевна, не могли бы вы мне помочь? POV Алина Даня — это смесь разгильдяя, холостяка и того самого мужика, который вечно разбрасывает свои вещи по дому. Не то, чтобы он полностью переехал ко мне, но если собрать все его шмотки, то можно устроить неплохую ярмарку гуччи-вещей. А мне приходится все это стирать, убирать. И все начинается по-новой. — Это ужасно, — говорю я Масару, которая удобно устроилась на его джинсах, — быть женой — это ужасно. Как с этим живут люди? Но подбирая его футболку, которая напоминала бабушкин ковер на стене, мое настроение приподнимается. Это мило. По-дурацки, но очень мило. Я закидываю вещи в стиралку. — Он убьет нас, если узнает, что ты спала на его джинсах, — смеюсь я. Масару лает. Она не отдает Данины штаны. — Масару. Это очень нехорошо так делать. Слезай. Я стараюсь вытянуть его джинсы из-под собаки, но она только хвостом виляет. — Я не играюсь с тобой вообще-то, — говорю я ей. — Масару! Она нехотя (очень нехотя!) Перебирается на пол, поскуливает и смотрит на меня. А я что? Я только рада дать ей сгрызть эти джинсы с дурацкими рисунками. Но и их я бросаю в машинку. Сегодня была достаточно результативная тренировка. Программу, которую мне поставил Даня я выкатала, даже запомнила — что уже само по себе неплохо. Надежда Александровна позанималась со мной в зале. А теперь я стираю носки, джинсы и свитеры. Это настолько меня смешит, что я бросаюсь к зеркалу. И мой смех, наверное, невозможно не услышать даже на улице. Алина Загитова стирает носки своего хореографа. Это достаточно прозаично, если учесть, что мы не живем вместе. И, если учесть то, что он сделал мне предложение. — Масару, какая из меня жена. Я даже готовить не умею. Не приходилось особо. Но моя самостоятельная жизнь на самом деле протекала не так плохо, как я себе это представляла. Мне нравилось так жить. Когда домой приходит мужчина… — Я по тебе совсем не скучал, — говорит Даня, скидывая рюкзак. Мы с Масару валяемся на кровати. И, когда Даня заходит… — Ого. Это действительно большой букет. Одуванчиков. Самых первых и таких красивых. — Я подумал, — говорит он, — что тебе много дарили цветов. Он прав. Одуванчиков мне еще никто не дарил, да так, чтобы собрать их самому. Я протягиваю руки и прижимаю букет к себе. Мне становится дурно, когда я думаю сколько времени у него ушло на то, чтобы собрать вот это вот все. А его футболка теперь не белая. Желтая, а руки… — Ты пожертвовал своей футболкой ради меня? — спрашиваю я. И пахнут они так приятно. Я дарю Дане поцелуй. А он смотрит на меня выжидающе. — Поставлю в вазу! Спасибо! POV Даниил Когда кольцо катится по полу, Алина уже выходит из комнаты. Я устало поднимаю его и рассматриваю. Красивое. Изящное — самое то для Алины. Я чувствую себя неудачником, потому что мой план рухнул, прежде чем начал осуществляться. По крайней мере ей понравились цветы. Кольцо я прячу в карман джинс, а затем иду вслед за Алиной. — Я сегодня собираюсь на каток, — говорит она, аккуратно поставив цветы на окно, — только на наш. Ты можешь отдохнуть, я справлюсь сама и прыгать не стану. «Наш» — это едва ли не на краю земли. Но там катаются от силы человек десять и все они уже такие родные, что не обращают на нас никакого внимания. Алина хочет еще раз откатать программы, я не против. Что же до моей руки и моего сердца, то когда-нибудь я действительно это сделаю не по-идиотски. — Нет, я с тобой. Хочу посмотреть насколько ты усвоила весь мой посыл. Я тебе не доверяю. Алина поднимается на носочки и целует меня. — Нет, — говорю я. Говорю это и мои руки проскальзывают под ее футболку. Она дрожит… и мы понимаем, что не до какого катка мы не дойдем.