Возрождение Кармен

POV Алина Меня узнают на катке. Пару смельчаков берут автограф, остальные сторонятся. С тех пор, как я была «общительной» и «славной» девочкой, все изменилось. Моя жизнь изменилась, восприятие людей и цель. Люди чувствуют эти изменения, они больше не видят во мне милую Алину, которая готова делать все ради них. Когда-то мне хотелось их радовать. И я старалась сделать то, чего хотят они, моя жизнь крутилась вокруг них. После каждого проката я радовалась комментариям и словам поддержки, плакала, читая то, что пишут хейтеры. Сейчас мне все равно. Через неделю главный старт в моей жизни. Последний старт. Многим сама идея моего ухода показалась абсурдной, другие решили, что я вновь отбираю золото у других спортсменок. Кто-то написал, что я могла бы бросить спорт сейчас, раз уж собралась это сделать в будущем, мол, не стоит лишать других медалей, если ты все равно вешаешь коньки на гвоздь. Кому-то показалось, что я эгоистичная особа, решила выжать все из своего тренера, а затем бросить ее ни с чем. Люди очень странные на самом деле. С Чемпионата Мира прошло не так много времени, но люди до сих пор уверены, что моя победа — это случайность. Алена падала в короткой программе. Это их «если бы она не упала». Но, черт. Она упала! Как бы, это не было грубо с моей стороны. Почему я должна вечно всем доказывать? Неужели у людей нет ни капли такта? Я останавливаюсь, цепляясь зубцом конька за лед. Пора бы уже принять тот факт, что люди не любят тех, кто борется. Я вспоминаю Женю. Она ушла из спорта, когда не смогла справиться с хейтерами, долгое время девушка боролась, занимала третьи, четвертые и пятые места. Все были недовольны. Почему? Решили, что она бросила Этери? Когда-нибудь люди научатся не воспринимать все как трагедию, и тогда станет легче. Мое время заканчивается. До закрытия катка остается считанные минуты, но меня совершенно не тянет домой. Каждый день я прокручиваю наш с Даней разговор после Чемпионата Мира. В попытках его поддержать, мы поругались. Наговорили друг другу лишнего. Я совершенно забыла о том, что он мой муж, что я должна была его поддержать. Обнять и успокоить. В ту минуту, когда он потерял, кажется, все. Но я поступила иначе. — Она уволила тебя… из-за меня. Даня бросает в свой чемодан несколько рубашек, закидывает их полотенцами, шампунем, а после нервно пинает. Я нашла его в номере пару минут назад, этого хватило для того, чтобы понять: он не в порядке. — Из-за тебя? Это не имеет значения, и твоей вины в этом нет. Однако, он не смотрит на меня. Ко всему прочему, я чувствую его настроение, его злость, которую он хотел бы выпустить, но держится, чтобы не сорваться на мне. — Виновата! Если бы я нашла другого хореографа… — Я сам вызвался. К тому же, Этери не тот человек, который будет держать рядом с собой потенциально опасного для нее человека. Она не видела угрозы в тебе, поэтому и позволяла мне возиться с тобой, Алина. Я действовал на свой страх и риск, Алина. У каждого когда-то кончается терпение. У Этери, вот, кончилось сейчас. Он опускается на кровать, схватившись руками за голову. В моей голове точно щелкает какой-то непонятный переключатель. Я превращаюсь в стерву. Самую настоящую. Мне самой противно то, что я говорю. — И хорошо. Ты больше не будешь губить детей. Не будешь участвовать в этом. Разве ты не рад? Его взгляд будет мне сниться. Я отступаю назад, но у Дани, к счастью, лучше получается держать себя в руках, он даже не матерится, а только чертыхается, да и мой вопрос игнорирует. Но я не останавливаюсь на этом. — Когда-то это должно было случиться. Ты должен быть рад. Ведь в том, что случилось со мной, твоей вины не меньше. Разве ты бы хотел еще так… — Я все исправил! — и в этот миг я, наконец, затыкаюсь. Он поднимается с кровати, указывает мне на дверь. — Алина, черт, я все исправил! Этери прислушалась. Ей пришлось изменить подход к тренировкам! Четверные убрали, какого черта ты говоришь о том, чего не можешь знать? Мое сердце бешено колотится, но я сама уже распалена. Мне нужно доказать свою чертову точку зрения, которая никому в этой ситуации не нужна. — Что я могу знать? Я знаю, как они подходят к тренировкам, к режиму питания и нагрузкам. Это все сказывается на детях! И ничего не изменить, потому что там работают нелюди! И он уходит. Оставляет меня в своем номере — шокированную от своих же слов. В тот день я высыпала на Даню грузовик обид, боли и разочарований. Он не заслужил этого, он делал все для того, чтобы в группе Этери изменились правила. И они изменились. Это было видно невооруженным глазом. Но мне в тот момент казалось, что нет истины, правдивее моей. После, я долго извинялась перед Даней и, конечно, он сказал, что ничего страшного, бывает. И все такое. Но теперь, приходя домой, я вижу печального мужчину, который не понимает, для чего он здесь. Почему-то я решила, что увольнение для него пройдет легко. Я не постаралась даже проникнуться этой ситуацией, мне показалось… — Девушка, мы закрываемся. Меня выставляют на улицу. Обнимаю себя руками, рассматривая силуэты автомобилей в темноте. Когда-то на этом катке я училась стоять заново. Не одна. — Не замерзла? Я оборачиваюсь. Даня придерживает Масару, которая старается вырваться и подойти ко мне. Я удивлена тому, что он пришел сюда. Конечно, он знал, что я здесь, он не отпускает меня, пока не выяснит все детали. Но я заявила, что до дома доберусь сама. — Н-нет. Я не замерзла. Только вышла… вот… И неловкость повисает между нами. Кажется, ее ощущаю только я, потому что Даня прижимает меня к себе и целует в губы, наматывая мой шарф плотнее. Я тяжело вздыхаю, понимая, что прежде всего он меня любит, а обиды… ну, они бывают. Мне стыдно за свое поведение, но я рада, что Даня понимает. — Что? Не будет наказания? — спрашиваю я, когда он касается моей ладони своими холодными пальцами. — Будет, — говорит он таким голосом, от которого краснеют щеки. — Но только дождемся ночи.