***
Страх… Сейчас я понимаю, что он преследовал меня всё это время. За каждым моим решением стоял страх, который подспудно точил меня изнутри. Даже тот шаг с сокрытием лица был продиктован не столько солнцем, а страхом перед людьми. Вечная агрессия, решение конфликта как можно более жестким способом, пытаясь доказать свою силу не столько окружающим, сколько себе самому. Ну и деньги. Деньги, деньги, больше денег… Опираясь лишь на неясные воспоминания памяти прошлого, которые настойчиво твердили, что лишь деньги определяют значимость человека, я старался получить их как можно быстрее любым способом, чтобы банальным образом почувствовать уверенность в будущем. Один, в окружении чужих людей, с залитыми кровью руками, я сорвался. Деньги есть показатель твоего успеха, примерно так можно охарактеризовать постулаты моей прошлой жизни. В этом мире они значат не настолько много, особенно когда вокруг ходят толпы людей, способных и умеющих убивать. Вечно мысля лишь старыми понятиями, пытаясь урвать как можно больше и быстрее, я не учел, что это другой мир! А если учесть, что я и в этом мире провел достаточно долгое время фактически в карцере, залитом водой, то такой срыв можно считать естественной реакцией — тут любой немного сошел бы с ума. Всё это время я просто продолжал существовать по инерции, не живя полной жизнью. Прошлая жизнь с её вечными условностями, давлением общества, которое само не имело четкой цели и существовало только для того, чтобы потреблять. Потреблять всё больше и больше, засасывая поколения людей в этот бесконечный водоворот.***
Двое парней, что приняли меня в подворотне, пока я истекал кровью из перебитой артерии, оказались неплохи. Настолько неплохи, что даже подлечили меня, правда лишь в меркантильных целях. Состояние бреда, в котором я валялся, сменилось эйфорией и слабостью от действия наркотика. Транспортировка на корабль, осмотр моего бессознательного тела покупателем, подавляющий чакру кандалы на руках и шее — всё это осталось в наркотическом тумане сладковатого запаха, которым сочился небольшой мешочек травки, которую мне периодически совали под нос. Очнулся из дурмана я уже поздно ночью, запертый в клетке, одной из нескольких, расположенной в этой каюте. Никакого беспокойства, страха или волнения, как раньше. Погружаясь в себя, даже замираю, с удивлением рассматривая произошедшие изменения. Система чакры, что существовала, умирая и изменяясь, в этом теле распалась полностью, окончательно поглощенная мной. Широкие магистрали потоков, широким веером расходясь от источника чакры, связывали весь организм в единое целое, вместо прошлого лоскутного одеяла. Да, некоторые места всё ещё вызывали сомнения, но, если рассматривать всё в едином комплексе, результат впечатлял. Похоже, что моё усилие, когда я за мгновение пропустил сквозь себя огромное количество чакры, в разы ускорило моё восстановление. Словно жесткая щётка сдирает грязь, этот импульс содрал всё лишнее и наносное, оставляя лишь крепкую основу. Колебания в области шеи и кистей рук привлекли внимание. Понятно, оковы постоянно испускают свои собственные сигналы внося помехи и срывая тем самым попытки сознательно воспользоваться чакрой. Небольшое усилие, хруст со стороны замысловатых приблуд фуиндзюцу, которые просто не были рассчитаны на то, что сквозь них пропустят чакру биджу. Снимать их полностью я пока не стану, чтобы не вызывать лишних подозрений. — … два дня... да… он вышел из своей каюты… — тихий шепот из соседней клетки разбудил меня. — Ни звука, этот проснулся. — Кем будешь? — знакомый голос заставил меня встрепенуться. Где же я его слышал? — Знаете, — обвел я взглядом старых и совсем не любимых знакомых. В клетках рядом со мной сидели закованные в такие же как и у меня железные «украшения» шиноби Звука, которые совсем недавно меня неизвестно куда тащили. Понятия не имею, что с ними случилось по пути и как они меня потеряли, но сама мысль, что им тоже пришлось несладко грела душу, — я вас тут увидел, и кое-что вспомнил. У меня, кажется, появилась первая серьезная цель. Вы даже не представляете, как я хочу сейчас пожать горло вашему хозяину. Сидящие в таких же клетках шиноби Звука, от одного взгляда на которых заныл затылок, переглянулись. — Работа такая у нас, — пожал один из них плечами. — И, похоже, что мы её выполним, — вторил ему его напарник. — Кто вы вообще такие? — Ичиро, — игнорируя мой вопрос, указал шиноби на дверь. Второй шиноби достал из угла клетки небольшую свистульку и просвистел незамысловатую мелодию. — Три минуты я вам дал. — Теперь нас не услышат эти, — с толикой презрения он махнул в сторону двери. — Там один матрос, типа нас охраняет. Меня зовут Джиро, а это мой напарник Ичиро. Тебе повезло, что тебя встретили мы, а не кто-то другой. — Вы тоже в камере, как и я. А ещё говорили, что шиноби. Деревня Звука и всё такое… — В отличие от тебя, мы можем бежать отсюда в любой момент, — привёл он железобетонный аргумент. Ну-ну, не буду разрушать их мечты. Оковы мне уже не мешают, так что и я могу свалить отсюда. Вот только узнаю у них, где я вообще сейчас нахожусь. — Но всё ещё сидите здесь. — Почти в любой, — надавил он. — А сейчас мы слушаем весь корабль. Разговоры, перемещения экипажа и многое другое. Бежать прямо сейчас просто нет смысла, мы посреди океана и бежать отсюда просто некуда. И пусть с самим кораблем мы справимся, но позволить им довезти нас до суши будет легче и быстрее. — Время, — выдал ещё несколько трелей свистулькой Ичиро. — Быстрее. — Совсем скоро мы прибудем в Страну Воды. Ты идешь с нами, — затараторил Джиро. — Это кто вам такое сказал? — их наглость просто поражала. — Ты всего лишь наш груз, который мы доставляем к цели, — цинично продолжил Джиро. — У тебя нет выбора. — Сообщу тюремщикам о побеге? — Один из них сейчас в нескольких шагах от нас и ничего не слышит, — вмешался Ичиро. — Мы контролируем всё. Можешь нам не верить, но подобные задания — это наша специализация. — И лучше тебе пойти с нами по-хорошему, — недобро улыбнулся Джиро. Я могу прямо сейчас снять с себя эти оковы и захватить корабль. Двое шиноби Звука проблемой не станут, я вижу, что на них одеты такие же оковы, как и на мне. Команда корабля проблемой тоже не станет, если только там нет сильных шиноби. Да даже если я его захвачу, то столкнусь с той же проблемой — я понятия не имею, как управляться, да ещё и в одиночку, с парусником. А если будут и шиноби, то в бою мы полностью разнесем судно. — В команде корабля есть шиноби? Сейчас только от их ответа зависит моё решение. — Да, — проклятие, всё-таки придется сотрудничать с Звуком, — двое. Сильные боевики, но при этом отвратительные сенсоры. Дальше своего носа не видят, — с презрением добавил он. — Тогда я иду с вами. — Так сказал, словно у тебя был выбор, — хохотнул он. Железо клетки для меня не проблема, как и обшивка корабля. Вот только это будет настолько громко, что за мной побежит разве что не ленивый. Решено, как только мы покинем корабль, я сразу же скроюсь от шиноби Звука. Забавно, но, судя по их поведению, они понятия не имеют, кого именно везли в бочке. — Надеюсь на твоё благоразумие. Нам осталось до прибытия ещё два дня пути, — вступил в разговор Ичиро. — Прибудем к вечеру. Всё сделаем мы, твоя задача не мешаться у нас под ногами. У нас есть влиятельный человек в этом городе и есть большой шанс того, что он посетит этот корабль. Если повезет, я передам ему знак и нас выкупят. Нет, тогда той же ночью мы бежим своими силами. Просто не мешай. — Этот человек, кто он? — Не твоё дело, — фуркнул Ичиро. — Решишь помешать, дам по голове и так унесу, — оставил за собой последнее слово Джиро. Ну-ну, наивный орочимаровский парень, так я тебя и боюсь. В своих расчетах звуковики несколько ошиблись и прибыли мы не вечером, а к полудню. По прибытию в порт никто на корабль так и не явился, во всяком случае нас никто из камер на палубу не выводил, да и к нам никто не спускался. Наш тюремщик, принеся жиденький обед, только позубоскалил, рассказав нам, что уже завтра нас отправят на рынок для продажи. После смены караула у тюремной каюты, Джиро начал горланить во всю глотку, раздражая, а после и оскорбляя караульного. Тот и так бесился, что его оставили на корабле, а не отпустили с большей частью команды на берег, ну а после: короткая схватка, освобождение из клеток и тихое движение по почти безлюдному судну в поисках выхода. Бесшумно прокравшись мимо дремлющих на самой палубе дозорных, мы скрылись в воде. — Выкинешь что, — шепотом предупредил меня Джиро, едва мы только погрузились в грязную воду порта, — мы всё равно найдем тебя. — Всё понял, никаких проблем. Я сам хочу добраться до берега, — показал я на свои чакроподавляющие «браслеты». — То-то же. Стоило только шиноби немного отплыть, как оковы на моих руках сломались, с лёгким всплеском распадаясь в воде на несколько частей. Усиление и напитка мышц чакрой, пока звуковики с трудом удерживаясь на поверхности продвигались к опорам пристани, отозвались приятной теплотой по всему телу. Теперь у них вообще нет шансов, так как чакроподавляющие кандалы всё же до сих пор на них. Весят эти железяки чуть больше шести-семи килограмм, так что плывут шиноби, особенно без использования чакры, отвратно. Общая слабость после той дряни вместо нормальной, которой нас пичкали на корабле, также сказывалась. Когда я, изо всех сил загребая руками и ногами, уже преодолел весь путь, они едва достигли середины. Надо отметить, что они попытались схватить меня, пока я проплывал мимо них, но просто не успели. — А-а-а, там морской чёрт! — истошный крик у меня вышел совсем даже не истошным из-за прорывающегося баса. Повторим, только немного сжав связки: — Там, смотрите! Там, у опор! Оно живое! Проблем звуковикам я обеспечил, так как мой крик подхватили ещё несколько человек на пирсе, тогда как я, погрузившись под воду, начал движение вдоль набережной. Отплыву в сторону и выберусь на берег, пока всё вокруг отвлечены. Следует как можно быстрее выбраться из этой мусорной свалки, что представляет собой вода у причалов, если только я не хочу подцепить какую инфекционную заразу. И нет, не хочу. Некоторое усилие над собой и эмпатия развернулась вокруг. Сила, что в первый раз показалась мне невероятной, таила в себе множество ограничений. Чувствовал я почти всегда лишь сильные эмоции, что выбивались из общего фона и чаще всего были связаны с гневом или болью, а шиноби, как показал пример звуковиков и встреченных ранее в «Гато Компани» Юки и Хриплого, я вообще не ощущал. В разговоре и понимании человека поможет, но не более. Ну или как сейчас, когда я тащился по пустой грязной улочке, пытаясь понять, какой дом вокруг безлюден. Порт остался позади, как и большинство людей, а в самой улочке я по пути так и не встретил ни одного человека. Рис не самого лучшего качества, который я нашел в покосившемся от старости доме, и несколько протухшая вода составили скудный ужин. — Ну, как говорится, спасибо за еду, — первая порция сухой крупы отправилась по пути в желудок. Приходится есть так, на варку и готовку просто нет времени, этой ночью я хочу уйти несколько дальше, чем на несколько кварталов от порта. С перекусом закончили, пусть во рту и остался привкус сероводорода от протухшей воды, и теперь перейдем к самому важному, тому, чего я ждал всё это время. — Как мне этого не хватало, — слова сами вырвались, едва теплое облако чакры полностью меня окутало. Одно моё желание и впервые за долгое время тенкецу раскрылись, выпуская чакру вовне. Алая пленка покрова биджу и хвосты, что подрагивают словно от радости у меня за спиной, впервые за долгое время вырвались на свободу. Девять штук — все на месте. Сама система чакры словно задышала после первого открытия танкетсу.***
Она не знала ни своего настоящего имени, ни своих родителей. Дитя войны, осколок некогда большой крестьянской семьи, девочка осталась одна, когда её последний родственник — брат её мамы, так и не вернулся домой. Через пару дней неизвестные мужчины выбросили её из дома дяди. Улица стала её домом, а ватаги беспризорников семьёй. Ей повезло, ведь она была здорова в отличие от многих других. Расквасив нос нескольким слишком задиристым мальчишкам, она отвоевала себе место на улице. Дети вовсе не были одни, да одни они и не выжили бы, — хоть кто-то да присматривал за ними. Калеки стали попрошайками, заполняя лишней монетой кошельки преступным авторитетам, а кто-то, как и она начали воровать. Совсем как она. Этим днём ей не повезло и её поймали за руку. Она смогла вырваться, быстрый мальчишка заехал по ноге схватившего её мужчине, и она смогла убежать. Их наставник, пожилой и опытный вор-карманник, лишь покачал головой на её оправдания и, отхлестав ремнём, выбросил на улицу. Ночью голод загнал её в покинутый дом. Его ещё не обчистили голодные до наживы люди и здесь ещё была еда. Немного подгнивших овощей и крупа. Найдя ведро, она принесла и немного воды из колодца. Она отдавала тухлятиной, но другой воды в городе просто не было. Подкрепившись, она только попыталась заснуть, свернувшись на подранном футоне в углу комнаты, как со стороны порта раздались крики. Голодный желудок разразился тихим урчанием, напоминая о том, что она сегодня не обедала и не ужинала, тогда как совсем рядом лежит рис. Встать, сварить и нормально заснуть — именно так она бы и сделала, если бы не страх привлечь огнём чужаков с улицы. Заснуть, дождаться утра и тогда наестся на весь день. Через пару дней её наставник сменит гнев на милость и позволит вернуться. Чужак с шумом вошёл в дом, заставляя девочку вынырнуть из дрёмы. Слишком громкий, даже не закрыл за собой дверь — так ходят или хозяева, или те, кто не боится встретить опасность, особенно в ночи портового города. Чужак громко дышал, обшаривая каждый угол, пока не нашёл рис и воду. С жутким хохотком он зашелестел завязками мешочка. Скрипнув, закрылась дверь, закрывая для неё возможность побега. Лишь бы не обратил внимание на груду тряпок, в которые она укуталась. Лишь бы ушёл из дома. Хруст перемалываемой крупы отдавался эхом в ушах, пока она молилась. Как же он голоден, если с таким чувством ест сырую крупу? Только бы он не понял, что здесь есть кто-то ещё, лишь бы её голодный живот предательски не заурчал. Алый свет залил ту щель в тряпках, через которую она смотрела на чужака. Жар опалил её лицо, когда от страха она забилась в угол, смотря на сидящую перед ней фигуру. — Можешь быть спокойна, — обратился к ней, даже не открывая глаз, демон, объятый багровой плёнкой ненастоящего огня, — я тебя не трону. Он подавлял самим своим присутствием, и девочка даже не услышала его слов. Сквозь багровую плёнку было видно, что это был тот чужак. Выросты за его спиной шевельнулись, обвивая тело, а длинные выросты на голове, шевельнулись как уши у собаки. Мягко поднявшись, монстр ушёл не тронув её, не забрав её жизнь. Едва слышно всхлипнув, она зажала обеими ладошками рот. Что-то тёплое растеклось по сведенным вместе и онемевшим от долгого сидения ногам, но девочка даже не обратила на это внимания. Вздрагивая от каждого шороха, молясь, чтобы монстр не вернулся за ней, она провела в этом углу всю оставшуюся ночь, выйдя наружу лишь с рассветом, аккуратно обходя выжженное пятно — место, где сидел демон.***
Запах гари заполнил комнату. Вот только я помнил о проблеме с поджиганием всего и вся, потому и убрал от себя все предметы, так что в самом доме ничего не горело. Пожар в городе? Только выглянув на улицу я понял весь масштаб — огненное зарево на месте порта, напомнило об оставленных где-то там озлобленных шиноби Звука. Что-то мне подсказывает, что это их рук дело. Что же, оставаться в этом доме я не могу, учитывая, что вокруг натуральные трущобы, тушить их, если вдруг огонь дойдет и сюда, никто не будет. Девочка в углу комнаты, которую я не заметил несмотря на всю свою эмпатию? Захочет — спасётся. Только что пустая улица была сейчас забита людьми. Кто-то спешил в сторону порта, возможно помочь в тушении пожара или просто желая посмотреть на зрелище, а кто-то стремился как можно быстрее покинуть опасную территорию. Лязгающий звук, словно столкнулись два железных предмета, донесся сверху. Две фигуры в темных одеждах мчались по крышам домов, периодически вступая в бой друг с другом. Взмахом руки одна из них отправила в полет россыпь сюрикенов, часть из которых попала в толпу на улице, вызывая массовую панику. Второй шиноби, сложив перед собой руки, толчком отправил в противника заметный лишь по колебаниям воздуха воздушный удар. Рукотворный порыв ветра прошел по десятку крыш, снося с них черепицу и части перекрытий, после взорвавшись ударной волной, почти целиком снося дом. Маска… На одном из них была знакомая маска, точно такая, как и у того шиноби в подвале бандитов. Стоит ли мне вмешиваться? Пока они отвлечены и продолжают сражаться друг с другом, я могу помочь масочнику. Увесистый булыжник с мостовой так и просился в руку. Оценка расстояния, траектория движения, скорость цели, сила броска — едва ли не автоматически прикидывал я варианты броска, выжидая удобного момента. Одно движение рукой и, едва слышно свистнув, камень вошел в бок противнику, сбивая его с ног. Стремительный рывок от масочника и добивающий удар поставил точку в этом бою. — Мне не нужна была помощь, — приземлился передо мной Хриплый. Уж его голос я точно узнаю. — Скажи, почему я не должен убить тебя прямо сейчас? — Не сможешь? — если раньше я бы задумался о его силе, то сейчас он не сможет и коснуться меня. — Знаешь, что не получится, вот и спрашиваешь? Летящий в меня кунай я выхватил из воздуха прямо перед своим лицом в то время, как моё желание убить вырвалось наружу, всей своей силой обрушиваясь на него. Содрогнувшись всем телом, словно игрушечная кукла с оборванными нитями, он рухнул на колени, чтобы чуть позже дерганными движениями упасть возле стены. — Надавишь так ещё раз и однажды можешь не проснуться, — немного придя в себя и отлипнув от стены, прохрипел он. — Контролируй свою Ки. — Серьезно? — это было уже наглостью заявлять подобное, особенно после того, как я спас его, а он решил напасть снова. — Серьезно, — как же сложно определить по его тону эмоции, особенно с этим хрипом. Новая волна Ки обрушилась на его разум и он, схватившись за голову, прижался к стене. — Поставить на колени снова? — Я понял, мне не следовало говорить о этом, — тяжелое дыхание доносилось из-под маски. Если бы я не знал, что это от боли, то подумал, что он возбужден. — Прекрати! Хватит! — Пойдем, — я убрал давление. Будучи в подчиненном положении, он обязан подчиниться. — Расскажешь из-за чего начался пожар, и будем в расчете. — Твои знакомые из Звука сожгли порт, — через минуту ходьбы, обернувшись на меня сказал Хриплый. — Вот как. — У тебя хорошая маскировка, — добавил он, когда мы отдалились от места боя. — Словно два разных человека сейчас и тогда. — Почему ты решил, что я знаю кого-то из Звука? — пропустил я его слова. — Плыл с вами на одном корабле и видел, как вы с него выбирались, — с тихим смешком прокомментировал он. — Что твои знакомые из Звука, что охрана корабля, словно слепые котята. Не беспокойся, это простая случайность, у меня есть дело в этой стране, а этот корабль шел в неё первым. — Мог бы хоть поблагодарить за то, что я вытащил тебя из лап Гато. — Я бы выбрался и сам. И ты попытался натравить на меня психованного Юки. — Дырка в моём боку от твоей заточки. — Это была не заточка. — А есть разница? — Есть, — отрезал он в молчании продолжая путь. — Я так понял, что ты знаком с этим городом, Хриплый-кун? Самое время разузнать о ситуации в городе, названия которого я даже не знаю. — Бывал раньше здесь. Город как город. Там порт, точнее уже сгоревший порт, — махнул он рукой, — вышли мы из трущоб, сейчас идем через квартал мастеровых. — Ничего особенного. И не называй меня так или убью. — Можно было и не спрашивать, — не то, чтобы я на что-то рассчитывал. — Как же мне тогда тебя называть? — Тогда добавлю, что скоро этот город будут штурмовать войска Мей Теруми. Гражданская война подходит к концу, и её коалиция одерживает победу за победой. Этот город один из последних, что ещё сохраняет верность действующему Мизукаге. Он падёт без крови. — Штурм — это уже серьезно, без потерь не обойдётся. — Как нет смысла стоять на пути цунами, так и нет смысла городу сражаться. Войска Мэй войдут в город, дойдут до городской администрации прямо по этой улице и примут капитуляцию — вот и весь штурм. Настоящие бои будут потом, когда будет бой за саму Скрытую Деревню. Уже в молчании мы продолжили свой путь по пустым улицам ночного города. — Называй меня Кролик, — начал он первый. — Так будет правильно. — Кролик?! — его достаточно грубое поведение и голос в особенности совсем не вязались с таким прозвищем. — Моя маска, — ткнул он пальцем себе в лицо. — Хорошо, — пришлось согласиться, всё-таки это единственный человек, что ещё не попытался меня предать или убить. Тот случай в подвале у бандитов Гато не считается, всё же это было стечение обстоятельств. Но «Кролик»? Что у них тут за кролики такие, если эта маска совершенно не похожа на обычного кролика? — Что… Что это было? — с некоторой запинкой спросил он, когда мы выбрались из глухих переулков на оживленную улицу. Было заметно, что произошедшее неслабо ударило по нему. — Ты свалил меня с ног используя лишь Ки. Без подготовки, мгновенно. Это просто невозможно. — Спрашиваешь вот так, напрямую? — Мне интересно, — когда он говорил вот так тихо, его голос даже казался нормальным. — Меня интересует необычная чакра. Можешь считать это простым увлечением. — Ты — шиноби, — только и ответил я. Никто не будет по собственной воле раскрывать своих сил и умений тому, кто использует это знание ему же во вред. — Скажи мне, ты ответил бы на подобный вопрос? — Да, всё верно, я понял тебя, — шагнул он с освещенной улицы во тьму узкого прохода между домами. — Я ведь шиноби, как и ты.