Курама

      Война добралась и до этого города. Четкой линии фронта в этой войне не существовало в принципе, а бои шли в основном за некие узлы, точки, позволяющие контролировать территорию. Этот прибрежный торговый город с его выгодным расположением был одной из подобных точек притяжения сил. Кролик был прав, утверждая, что город падет без боя, но не в полной мере. Власти города действительно не оказывали настоящего в полном смысле этого слова сопротивления. К тому же, это была война именно между шиноби, то есть городская администрация в силу своего подчинения напрямую государственной вертикали власти, во главе которой стоял даймё, чисто технически оставалась нейтральна. Понятно, что по-настоящему нейтральным быть в таком положении было просто невозможно, потому многие чиновники поддерживали интересы той или иной из сторон, естественно имея с этого свой процент.       Вообще сложилась уникальная ситуация, когда на официальном уровне даже никакой гражданской войны не было, был просто конфликт внутри Скрытой Деревни между её жителями. Дайме при этом был абсолютно нейтрален, выступая третьей стороной, ведь Ягура всё еще оставался вполне себе официальным Каге. Вот только этот нейтралитет совсем не мешал ему вставлять палки в колеса вечно молодому и нестареющему Каге, поставляя припасы и поддерживая повстанцев Мей. Ну а феодалы, как это обычно бывает во времена хаоса, устроили уже свои междоусобные войны, привлекая для заданий шиноби с разных сторон конфликта. Настоящее месиво из связей и отношений, которое если и возможно будет разбирать, то точно не сейчас.       А вот дальше повлиял и тот период времени, когда я прибыл в Страну Воды. На этот момент война шла уже несколько лет, силы сторон исчерпались, а новых бойцов брать было неоткуда, так как всех те, у кого были хотя бы минимальные способности к управлению чакрой уже давно или сами стали шиноби, или просто погибли. Вот в такой ситуации и появились такие люди, что были в этом отряде. С тем мизерным количеством чакры единственное, что они могли сделать — это лишь немного усилить своё тело и всё. Чуть сильнее, чуть быстрее обычного воина и при этом с минимальным боевым опытом, такими были люди из отряда, который я должен был усилить. Бывший самурай, конечно, проводил тренировки со своим отрядом и даже приглашал на тренировки меня, на что я ответил вежливым отказом. Понаблюдал несколько раз за тем, как они пытаются синхронно махать своими катанами, и ушёл. Общий уровень я уже увидел и понял, что подтянуть до уровня настоящих шиноби их было невозможно просто физически. Тут даже не во времени дело, а в самом качестве человеческого материала. Встреть такой боец сейчас выпускника Академии Конохи на поле боя, то условный тринадцатилетний пацан-выпускник порежет его на лоскуты даже не слишком вспотев.       — Хорошо сегодня поработали, правда парни? — уже перед домом-базой, хохотнул один из бойцов.       — Надо бы отметить это, — хлопнул его по плечу второй. — Будешь с… — замялся было он, встретившись со мной взглядом, — с нами?       — Нет, — меня выворачивало от одного вида и запаха их общего обеденного зала.       Недавно, когда я спросил, чем же так несёт, уже «по секрету» мне рассказали о подвале с «врагами революции». Это было произнесено как забавная шутка, но я сам чувствовал чьи-то страдания, что шли явно из-под этого дома. Более я эту тему не поднимал, следуя принципу «больше слушай — меньше говори».       В первый день никаких происшествий не было, а единственный случай, когда мне пришлось вмешаться был обычной бытовой мелочью. Какой-то разгорячённый всадник гнал во весь опор прямо по торговой улице, не разбирая пути, и мне пришлось выдернуть едва ли не из-под копыт коня одного бойца, убирая того с пути лошади. Выпученными от страха и удивления глазами он проводил удаляющегося всадника, коротко кивнул мне, благодаря за помощь, и на этом происшествие было исчерпано.       Таким образом, вместе с тем отрядом, к которому был приписан, я в течение недели перемещался по городу, обеспечивая закрытые встречи Шелеста с самыми разными людьми. Крупные торговцы, чиновники, да там был даже заместитель главы городской стражи.       Текущая верхушка городской администрации… с ними было мало даже попыток завести диалог, ведь этот город на протяжении всего конфликта был лоялен прошлой власти, поддерживая во всём Кровавый Туман. Естественно, что обычным бюрократам по большей части было безразлично, интересы какой из сторон представлять, и они всегда были готовы переметнуться в другой лагерь, выставляя себя пострадавшими, но здесь тот самый Син Хираяма, который оказался полевым командиром и вообще самой главной шишкой у революционеров в этом округе, пошел на принцип. Как поговаривали у него какая-то была неприятная история с местными чинушами, так что где-то уже вполне мог лежать целый список тех, кто не переживёт завершения революции. Жестокие времена, жестокие нравы и жестокие решения… Всё это было совсем не похоже на ту войну, которую я представлял себе совсем недавно.       За всё это время применить силу пришлось всего два раза и то в обоих случаях я даже не вступал в бой самолично. Всё решили ещё до меня. Просто постоянные встречи, разговоры о жизни за закрытыми дверьми. После мы уходили и, как я думаю, одним из сторонников Мей в этом городе становилось больше.       — Война должна выглядеть по-другому, — пробормотал я, когда мы уже направились обратно на базу, но, как назло, это услышал Шелест.       — Она и была такой раньше, — покосившись на меня ответил он. — Настоящие сражения и залитые дерьмом и кровью поля, отравленные колодцы и пылающие города — всё это было в первые годы. Нас осталось слишком мало в этой проклятой стране. Все понимают, что всё решится в финальной битве, где мы или победим, или наш типа настоящий Каге, чтоб он сдох, Ягура положит вообще всех. Будет только так, наш командир не хочет терять людей в этом никчёмном городишке, он просто этого не стоит.       — Хм…       — Начни мы атаку прямо сейчас, и от нашего отряда вообще никого не останется, — продолжил Шелест, тогда как остальные просто прислушивались. — Судьба у нас такая горькая сдохнуть. Были Кровавым Туманом — могли же всё сделать по-другому, не допустить войны! — а оно эвон как вышло.       — Командир правду говорит.       — Никто не хочет больше войны, наемник, — в глазах этого человека, что смотрел на меня была лишь горькая смертельная усталость. — Не надо больше крови, мы все и так слишком много её пролили.       Как рассказал Шелест (объявил отряду) осталось всего ничего до прибытия усиления, после чего город перейдет под наш контроль. Они встретили это сообщение криками радости. Как я узнал позже, с прибытием подкрепления будет произведен штурм оставшихся неподконтрольных новой власти влиятельных людей и самого здания городской администрации. Я уверен, что без потерь не обойдётся, в памяти сразу же всплыл случай, когда один из бойцов на их тренировке по неосторожности слишком лихо крутанул катану в кисти и, как итог, выронил её, едва не располосовав себе ногу.       Да и мечи эти… лично я не взял себе меч из-за того, что прекрасно понимаю, что научиться владеть им сейчас не смогу.       Из оружия мой выбор сначала пал на посох. С присоединением к повстанцам мне открылся их оружейный магазин (это без учёта просто выдаваемого оружия) в котором цены хоть и были просто сумасшедшими, но всё же ниже, чем у городских кузнецов. Про качество я даже говорить не буду, так как в этом не разбираюсь от слова совсем, но отмечу, что откровенного ржавого металлолома все же не увидел.       Так почему же посох? С одной стороны меня к нему банально тянуло, да и, вспоминая свой облик, когда я шёл сквозь тьму в это тело, посох так и просился в руки. Что-то вроде рефлекса, такого же, как и попытки выгнуться после сна или свернуться в клубок. Да-да, и такое было. А вот с другой стороны стоял обычный прагматизм — пусть я и могу купить дешевенькую катану, но вот как обращаться с ней я не имею ни малейшего понятия. И это я говорю не про уход за оружием, а за его применение в бою. Бою клинковым оружием учатся годами, причём не по инструкциям, а у тех, кто владеет этими приемами. У меня же нет ни инструкций, ни знакомого тренера, так какой смысл использовать даже настолько неудобное лично для меня оружие? Ради крутизны? Возможно, в руках оружие вызывало будоражащие чувственные струны души эмоции, но не более. Ради статуса? Куда больший статус мне придала моя одежда. Понимание того, с каким удивлением и даже робостью смотрят некоторые люди на ту форму, что дал мне Кролик, было для меня открытием. Надо будет только расспросить его, что это за АНБУ и чем они занимались, иначе, я просто чувствую это, могут возникнуть некоторые неприятные ситуации.       Так вот, поразмыслив ещё немного над всем этим, я отказался и от посоха. Здесь была похожая ситуация, в моих руках без настоящего правильного обучения он останется лишь обычной палкой. Если же говорить о самом бое, то мне намного проще драться голыми руками, так как я, даже без знания каких-то боевых стилей или техник, просто превосхожу абсолютное большинство противников по скорости и силе. Возникнут проблемы или попадется слишком опытный мастер? Покров, который дает ещё больше силы и скорости вкупе с серьёзной защитой, решает и эту проблему, главное не «светить» его, обходясь минимальными силами. Та самая «сила чакры» в моём случае нивелирует любое обычное оружие при этом переводя бой с обычной драки на абсолютно иной уровень — Бомба Биджу в помощь и спаси Ками души тех глупцов, которые придут с катанами на бой, где от применяемых сил меняется рельеф местности. Вот так и получилось, что мои кулаки — самое лучшее оружие для меня, а не всякие железяки.       Ладно, уйдем уже от этих размышлений, которые меня уже совсем в сторону завели.       Розыск, в который меня объявили, завешав перекрёстки моими ориентировками оказался не таким уж и страшным делом. То есть, да, страшным, но не настолько, как я представлял. В мире, в котором отношения между людьми завязаны большей частью на силу, люди крайне ценили собственную жизнь и научились достаточно здраво оценивать свои шансы. Взять и заломать на улице прохожего, если он владел чакрой, было практически невозможно — такой человек или сбегал, ну или сам разбирался с десятком, двумя, тремя... ну или сколько там за ним пришло обычных людей. Шиноби ловили шиноби и всех это устраивало. И тут во весь рост вставал вопрос: где взять шиноби, если большая часть сейчас воюет друг с другом? Последний джонин Кровавого Тумана в этом городе уже умер, причём по полуофициальной версии от моей руки, а несколько оставшихся чунинов не показывают носа из городской управы, справедливо полагая, что их прирежут повстанцы, едва они покажут нос оттуда. Типичная патовая ситуация, вот и делают вид стражники, что не видят меня, да и я не наглею.       Сами повстанцы Мей над розыском лишь беззлобно посмеялись, благо там у каждого третьего, если не второго, таких листов навалом. Главное добавили, что уж больно сумму крупную предлагают, может быть кто-то и рискнет. Несло от них в этот момент жадностью по самое не балуй. Ну и пролетело в разговорах, что остерегаться скорее следует портовых якудза, которые после пожара малость осерчали. Ссориться с якудза, под которыми была половина города, повстанцам было запрещено прямым текстом — никаких конфликтов и провокаций, никаких стычек и столкновений. Если встретиться, то решать все дела миром, если что — отступить. Это мне отдельно добавили, разъясняя возможные столкновения во время задания.       Увы, но я оттоптал мозоли как официальным властям города, у которых скрывались ещё двое шиноби Звука, так и якудза, которые охотились за мной из-за того, что я пожил некоторое время в принадлежащем им доме.       С портовыми бандами я столкнулся спустя пару дней, когда меня пригласили ударом кастета на беседу с их боссами. Послам не повезло, их я почуял ещё за десяток метров — страх, злость, предвкушение и явные взгляды, которыми меня провожало несколько прохожих, направленное на себя внимание я уже научился определять достаточно уверенно. Так вот, благодаря развивающейся эмпатии и вбитым рефлексам кастетом по печени получил не я, а они. Оставив стонущие тела в проулке, я направился дальше по своим делам.       Этим же днём, но только вечером, когда я решил поужинать в крохотном трактире, ко мне за ужином подсел неприметного вида мужичок и настоятельно пригласил пройти с ним. Острый предмет, упирающийся в мой бок, видимо должен был придавать веса его словам. Итог — ещё один человек с сотрясением черепа, были бы мозги и они вытекли. Это же насколько нужно не дружить с логикой посылая обычных людей на того, кто по вашей же информации способен завалить джонина?       Не будь у меня прямого указания не начинать конфликт с якудза, то я уже отправился бы в порт разбираться с этими молодчиками, но приходилось пока что сдерживаться. Утешает, что рано или поздно повстанцы пойдут договариваться с якудза и тогда я смогу решить с ними все свои вопросы.