Total Institution

- Я помню объект… Эти слова были произнесены прерывистым шепотом, а взгляд Баки опустился, пока он пытался вспомнить детали, и пальцы Стива инстинктивно сжали его пальцы. Он не был уверен почему, но слова Баки наполнили его грудь плотными, удушающими витками страха. Это заставляло Стива чувствовать беспокойство и тошноту, и пока Баки говорил… внезапно он стал не уверен, что вообще хотел это знать… Но какой еще, в действительности, у него был выбор? Без этой информации они были обречены. Баки никогда не будет свободным. Сквозь узкую щель было видно, как Баки нахмурил лоб, высунул язык и неуверенно смочил губы. Он выглядел так же, как чувствовал себя Стив – словно его сейчас стошнит. - Я…я проснулся там… - тихо пробормотал он, и его взгляд стал далеким. – Там были ученые… и солдаты, но я не думаю, что это был военный объект. Мне кажется, он был медицинским, и ученые… и солдаты находились там, чтобы… чтобы усмирить меня, если бы я действовал без приказов… Стива практически передернуло. Усмирить его. Как животное. Как будто его жизнь ничего для них не стоила. Ему не полагалась порядочность или терпение, а только приказы либо смерть. Стив тяжело сглотнул, почувствовав у себя во рту вкус горечи и тошноты. Боже… он предполагал, что это было плохо только из-за того, как реагировал на всё Баки, но… у него даже не было всей картины происходящего, и она уже была хуже, чем Стив себе воображал… Солдаты были готовы усмирить его по первому требованию… боже… как кто-то мог смотреть на этого человека и взаправду верить, что это была его вина… - Этот объект был под фабрикой в Вашингтоне, которая производила детали для автомобилей… - голос Баки понизился, на лбу образовались глубокие складки, пока он сосредотачивался на воспоминаниях. – Но… я думаю, это было только ширмой, потому что единственным, что когда-либо доставлялось на завод или покидало его – это химические вещества или части лабораторного оборудования… седативные средства… электроды… Тело Баки пробирало заметной дрожью, и рука Стива успокаивающе сжала его ладонь. Взгляд заключенного потускнел и устремился вдаль. Стив послал ему небольшой кивок, нежно потирая мягкое местечко на руке Баки, там, где его большой палец соединялся с ладонью. - Все в порядке… - тихо выдохнул Стив, и взгляд Баки на мгновение прояснился и снова устремился к нему. – Все в порядке, Бак… ты хорошо справляешься… ты все делаешь так хорошо… Эта нежная, искренняя похвала вызвала нерешительную, дрожащую улыбку на губах Баки, и он тяжело сглотнул, прислонившись лбом к двери. Он выглядел так, словно собирался выгнуться, чтобы стать как можно ближе к Стиву; как если бы предпочитал завернуться в сильные руки Стива, вместо того, чтобы находиться в изоляции в крошечной, враждебной комнатушке. Он жаждал гораздо большего утешения, чем просто нежное поглаживание его руки, но, тем не менее, Баки заставил себя довольствоваться и этим. Он мог с этим справиться. Ради Стива. - Внутри производственного цеха есть лифт, который поднимается на три этажа и спускается в подвал, но на уровне подвала… если ты введешь код, сквозь заднюю стенку кабины лифта откроется дверь, которая ведет к самому нижнему отсеку, - разъяснил Баки детали, которые ему открылись, когда он сосредоточился. Его воспоминания об этом объекте сформировались после всего, что было сделано, чтобы самостоятельно вычеркнуть свое прошлое у себя из головы. И все же возвращать воспоминания было больно, но эта память никогда не была отрезана от него. Он просто должен был сосредоточиться и не обращать внимания на ужас, который клубком сворачивался в его внутренностях от этих воспоминаний. - Скрытый нижний уровень – это то, где я проснулся, - тихо пробормотал Баки, дважды моргая и с трудом фокусируясь на настоящем. Он не был с Гидрой. Он был со Стивом, и Стиву было нужно, чтобы он вспомнил. - Там были флуоресцентные лампы… как здесь… - выдохнул он, и на мгновение его остекленевшие глаза метнулись по камере, пока его разум устанавливал эту связь, и Баки почувствовал усиливающуюся внутри него тошноту. – Они всегда были такими резкими и яркими, а пол был выложен белым кафелем… Баки прошило дрожью. Стив почувствовал, как его желудок немного сводит от нервов. - Там была… стена, полностью заставленная шкафами с файлами, и длинный стальной стол, накрытый инструментами… - голос Баки становился все тише и тише, пока Стиву не пришлось наклониться ближе, чтобы его расслышать. Взгляд Баки был далеким и несосредоточенным. Его ладонь стала липкой под рукой Стива, и охранник почувствовал внутри себя внезапно хлынувший поток неуверенности. - Там была маленькая камера, - неразборчиво произнес он, прежде чем умолкнуть, когда его разум натолкнулся на тяжесть этих воспоминаний. Его рот открылся, а затем застыл, оставаясь болезненно разинутым, когда слова застряли у него в горле, а затем вытолкнулись наружу удушливым, тошнотворным шепотом. - И… и… кресло… - Баки, этого достаточно. Эти слова были твердыми и командными, но не резкими, озабоченность Стива состоянием Баки перевесила его потребность в информации. Баки потерял связь с окружающим миром. Он куда-то уплывал, и Стив был не в состоянии ему помочь, а он не мог этого допустить. Его хватка на руке Баки усилилась, и он крепко ее сжал, когда глаза Стива вперились прямо в его глаза. - Хорошо? Посмотри на меня, Баки. Мы закончили. Тебе больше не нужно об этом думать. Загнанный взгляд Баки вспыхнул и угас, и внезапно его омыло волнами неприкрытого облегчения, а плечи ссутулились, когда он уперся лбом в дверь. Его дыхание вырвалось из него дрожащим стоном, и Стив почувствовал, как его живот скрутило от вины. Баки выглядел измученным… - Там… там, возможно, есть записи… - прошептал Баки, даже когда из горла Стива вырвался успокаивающий звук. - Тссс… эй… Баки, позволь всему этому уйти… не думай об этом… Баки вздрогнул, яростно моргая, когда его губа дернулись от невысказанных слов: - Может… может быть, файлы все еще там, прости, Стив… я не хочу больше вспоминать… я… Рука Стива резко соскользнула с края, протискиваясь сквозь щель настолько далеко, насколько позволяло его предплечье. Баки вздрогнул, удивленно подскочив, когда рука Стива скользнула к нему. Прикосновение было твердым, но когда его рука достала до челюсти Баки и легла на нее, оно стало таким же любящим и свободным от злобы, как и всегда. - Баки, - снова начал Стив, голос которого накладывался на стресс, боль и вину. – Баки, послушай меня. Тебе не нужно себя заставлять. Тебе не нужно причинять себе из-за этого боль. Его большой палец пробежался по скуле Баки, и когда заключенный привык к прикосновению, то почувствовал, что тянется ему навстречу. Рука Стива, удерживающая его челюсть, была твердой и надежной. Она вызывала доверие и была… любящей. Баки прерывисто выдохнул, жадно поворачивая щеку навстречу его руке. - Послушай… Я хочу помочь тебе отсюда выбраться и хочу найти эту информацию, но не желаю этого, если из-за нее ты причиняешь себе боль… Стоя за дверью, Стив тяжело сглотнул, а его дыхание застыло в легких. Он протолкнул свое предплечье немного дальше сквозь щель, и его пальцы коснулись длинных волос заключенного. - Я уже видел тебя, когда ты напуган, Бак… когда что-то слишком сильно на тебя давит… я никогда не хочу снова увидеть тебя в таком состоянии… Голос Стива смягчился, а прикосновение к покрытой щетиной челюсти стало почти умоляющим. - Бак… тебе не нужно больше подталкивать себя подобным образом ради меня… Баки болезненно ахнул, развернул лицо и прижался шершавыми, полными губами к ладони Стива. Этот поцелуй был дрожащим и отчаянным, и сердце Стива замерло от удивления, когда Баки потянулся своей жесткой, металлической рукой, чтобы ухватиться за его ладонь и сделать прикосновение полным. Он издал рваный вздох и прижался к его руке, цепляясь за этот контакт. - Я должен… - беспомощно прошептал Баки, горячо дыша в ладонь Стива. – я…я должен быть достаточно хорош, чтобы не потерять тебя. Чтобы ты не прекратил… я хочу… делать так, как ты говоришь… подчиняться… Живот Стива скрутило от ужаса. Его горло захлестнуло тошнотой, а рот беспомощно распахнулся, когда Стив уставился на щель широко распахнутыми глазами. Боже, пожалуйста, скажи ему, что он этого не слышал. Пожалуйста, скажи ему, что он не слышал, как Баки говорил, что хочет ему подчиняться. Сама эта мысль вызывала у Стива тошноту. Это было так плохо... так нездорово. Это было все то, чего боялся Стив. Он полагал, что чувства Баки могут развиваться нездорово, но до сих пор эти мысли все же носили теоретический характер. Стив просто готовил себя к возможности того, что эмоции, которые испытывал к нему Баки, были извращенными и противоестественными. Но слышать это из его собственных уст было намного хуже, потому что теперь Стив точно это знал. Он знал, что взгляды Баки были настолько искажены, что он сделал бы все что угодно, даже навредил бы себе, чтобы сохранить чувства Стива. Он хотел быть послушным, желал подчиняться Стиву. Это делало Стива абсолютно больным. И худшая часть всего этого? Не Стив был тому виной. И даже не Баки. Это была вовсе не их вина, а побочное действие нездоровой, токсичной среды, в ловушке которой они очутились. Эти чувства сформировались из тех лет мучений, которые пережил Баки и из-за дисбаланса власти, который был им навязан. Эта была не их вина, но, тем не менее, здесь присутствовал искаженный, поруганный взгляд на мир, и не существовало никакого способа предотвратить этот ущерб. Это было несправедливо. Стив не мог это остановить без того, чтобы избавить Баки от своих чувств; без того, чтобы полностью его уничтожить при любом другом раскладе. Это было несправедливо. Это было нечестно. Из горла Стива вырвался страдальческий, болезненный звук, а глаза закрылись, когда по позвоночнику пробежала дрожь. - Боже… - выдохнул он, чувствуя себя больным. – Боже, Бак, нет… нет… я… я не хочу этого… - прошептал Стив, ощущая, что его рука была липкой, когда Баки прижался к его коже очередным неуклюжим поцелуем, на этот раз к запястью. – Я этого не хочу… Но что он мог сказать? Стив не мог просто попросить Баки перестать так думать. Его подопечный перестал бы говорить это вслух, но в его внутреннем мире это просто бы стало еще одним правилом, которому он должен был бы подчиняться, подвергаясь риску потерять единственное доброе прикосновение, которое когда-либо получал. Стив был в ловушке. У него не было никакой возможности помочь Баки – остановить это саморазрушительное, оскорбительное поведение, которое он развивал по отношению к самому себе и Стиву. Лучший… нет… единственный выход для него – вытащить Баки отсюда. В противном случае… в противном случае, ситуация будет все ухудшаться и ухудшаться до тех пор, пока он не станет отравлять Баки простым своим присутствием, хотя и удаление Стива полностью его разрушит. Стив задержал дыхание, и его глаза вспыхнули, открываясь. Он должен был действовать. Потому что словами нельзя было помочь Баки. - Баки, послушай меня. – В его слова вернулась сила, а рука на его щеке вновь стала твердой. – Послушай. Я собираюсь тебя вытащить. Я найду средство и использую все, что будет у меня на руках, чтобы тебя освободить, понимаешь? Стив выровнял дыхание, и его грудь сдавило от волнительной решительности. - Мне нужно будет отлучиться на два дня, но я вернусь и, надеюсь, с чем-то, что может помочь. Внутри камеры, у Баки в животе все опустилось, и его металлическая рука осторожно сжала ладонь Стива. Его слова беспомощно иссякли, а мысли скакали, путаясь от реакции Стива на его преданность. Он был недостаточно хорош? Ему следовало быть лучшим инструментом, которым пользовался Стив. Он должен поощрять его подчинение. Баки тяжело сглотнул, его мышцы напряглись, пока он держал Стива за руку, но после того, как тот мягко ее потянул, он с неохотой ее выпустил. Стив вытащил руку из камеры, и внезапно его ясные голубые глаза насквозь прошили щель, неотрывно глядя на него. - Ты будешь в порядке в течение двух дней? – с нажимом спросил он, глядя ему прямо в глаза. – Меня заменит охранник второй смены, но я хочу знать, что с тобой все будет хорошо. Баки сглотнул, протяжно вздохнув, чтобы успокоить расшатанные нервы. Он не хотел оставаться один… чтобы его игнорировали и не прикасались, но… ради Стива… Баки кивнул, все время поддерживая зрительный контакт со своим охранником. И рот Стива медленно изогнулся в небольшой улыбке. - Хорошо… - пробормотал Стив. – Это будет недолго. Совсем немного, и я обещаю, что найду способ вытащить тебя отсюда. *** Стиву потребовался весь первый день, чтобы найти, как он надеялся, правильную фабрику, и ранним утром второго дня он обнаружил, что стоит снаружи с сердцем, колотящимся прямо в горле. По всем признакам это было правильным местом. Это была фабрика по производству автомобильных деталей в Вашингтоне, которая внезапно обанкротилась примерно в то время, когда Гидра всплыла на поверхность. Об этом фиаско с хэликарриерами говорилось во всех новостях. Этот кризис только-только был предотвращен Мстителями, главной помощницей Фьюри из ЩИТа и новым игроком на сцене, которому приписывали прозвище «Сокол». Ущерб был невообразимым, и во всем этом крахе очень многое отбросили в сторону, как неважное. В разгар этого кризиса, казалось, никто даже не заметил внезапного и совпадающего по времени закрытия фабрики. Стив просто надеялся всем своим существом, что она действительно была заброшена. Из него вырвался тихий, ровный вздох, когда он осторожно шагнул на территорию здания. Входы были закрыты, но Стив заметил, что, по-видимому, когда это делали, дотошность соблюдали не во всем. Были приняты соответствующие меры по опечатыванию здания, но они выглядели поспешными и небрежными. При блокировке были допущены ошибки, и Стиву просто нужно было найти одну такую ошибку, которая позволит ему проникнуть внутрь. Кончики его пальцев пробежались по раме одной из задних дверей, медленно спускаясь к замку, прежде чем что-то под его пальцами щелкнуло, и Стив удивленно подпрыгнул. Его глаза прищурились, разглядывая свисающий через скобу замок, который был открытым. Он наклонился, сузив глаза и изучая этот замок. Должно быть, его не полностью защелкнули, когда запирали, но он удерживался за счет четырехлетней грязи и ржавчины, пока прикосновение Стива не сдвинуло его только сейчас. Стив нервным взглядом осмотрел заросший, огороженный периметр и медленно снял замок, открывая дверь. Бегло оглядевшись, он сразу понял, что это именно то место, которое было ему нужно. Все установки казались выключенными. Здесь находилось оборудование, но оно было неподходящего типа, и Стив не мог понять его настоящего предназначения, просто оно было не для изготовления автомобильных деталей. Там не было никаких хитрых штучек, которые обычно можно обнаружить на производственном этаже; в действительности, это было не слишком заметно, но достаточно, чтобы Стив мог сказать, что весь верхний этаж по большей части был предназначен для показухи. По его позвоночнику пробежала легкая дрожь, а тихие шаги эхом отдавались в большой пустой комнате. Лифт. Ему нужно было найти лифт. Стив мог почувствовать, как на его затылке волосы встают дыбом, пока он пробирался через пустую фабрику, ожидая что в любой момент включится сигнализация или он наткнется на агента Гидры. Это место казалось основательно заброшенным, но все же… Баки был живым доказательством того, что Гидра делала с людьми. Он слышал истории и видел отдельные фрагменты… Стив знал, что если кто-то все еще скрывался в этом учреждении, он мог подвергаться серьезной опасности. Но если во всем этом проклятом комплексе был пусть даже клочок информации о Баки, это того стоило. Стиву понадобилось почти полчаса, чтобы пройти через безмолвный заводской цех и, наконец, наткнуться на лифт. Этот объект все еще оставался подключенным к городской электросети. Скоропалительное прекращение работы этой фабрики по большей части упустили из виду, так что Стив предполагал и надеялся, что в комплекс все еще подавалось электричество. Он был не уверен, что сможет получить доступ к скрытому уровню каким-либо другим способом. Поэтому Стив поспешно шагнул в лифт, и нажал кнопку уровня цокольного этажа. Он вздрогнул, когда лифт закрылся, отступая назад, чтобы опереться на поручни. Стив мог почувствовать, как его сердце колотится в груди, а в ушах стучит кровь. Боже… он надеялся, что дело того стоило. Лифт двинулся вниз по шахте и остановился на уровне подвала, со скрипом распахивая двери. Но это не была остановка Стива. Он, так или иначе, должен был выйти через заднюю панель. Глубоко вздохнув, Стив развернулся, проводя пальцами по боковому шву на задней стенке. Без информации, полученной от Баки, ему бы никогда не пришла подобная мысль, даже на секунду, но если Баки был прав, нужные ему помещения находились за задней панелью. Сильно прикусив нижнюю губу, Стив внимательно провел пальцами по шву, будучи дотошным, ощущая легкое потряхивание. Это было нелегко, но не невозможно. Если бы он просто мог… Стив втиснул кончик своей полицейской дубинки в узкую прореху, которую он проделал, пропихивая ее внутрь и нажимая изо всех сил. Двери неохотно заскрежетали, пока на них нажимали вопреки их конструкции, а Стив издал судорожный вздох, наваливаясь на двери. В механизмах, которыми перестали пользоваться, что-то болезненно щелкнуло, и через проделанное им отверстие в лифт просочилось небольшое дуновение спертого застоявшегося воздуха. Колея, по которой раздвигались двери, заскрежетала и заскрипела, когда Стив раскрыл их шире, и неожиданно что-то застопорилось с неприятным щелчком. Двери встали намертво. Они больше не открывались и не возвращались на место. Они застряли, будучи открытыми достаточно широко, чтобы через них проскользнул Стив. Стив с фырканьем позволил своей дубинке упасть, а его сердце ушло в пятки, когда он втиснулся сквозь узкую щель. Все, что он мог себе представить – застопорившиеся двери придут в движение и раздавят его тело между тяжелыми металлическими пластинами, но они удержались, и Стив рвано выдохнул, когда споткнулся, оказавшись по другую сторону. И вдруг Стив почувствовал, как его рот бессильно распахивается.