Жизнь или смерть?

Королева медленно прогуливалась по саду у замка, положив руку на уже заметно округлившийся живот. Он не позволял ей носить те же наряды, что и раньше, поэтому на Реджине было более простое платье. С момента, когда она узнала, что ждёт ребёнка, одни и те же мысли крутились в её голове: она не могла полюбить будущего малыша, понимая, что этот ребёнок навсегда привяжет её к проклятому королю Леопольду, которого она ненавидела всей душой. Осознание, что в ней сейчас находится часть его, не давало Реджине покоя. Ещё и мать не переставала твердить, что ребёнок — это помеха власти. Королева опасалась, что, оставив ребенка, она уже не сможет продолжать разыскивать Белоснежку, как минимум, в ближайшие три года. Реджина не готова была с этим смириться, не собиралась откладывать поиски из-за еще не родившегося, но уже так презираемого ею наследника Леопольда. Поэтому для себя Реджина уже давно решила, что избавится от ребёнка сразу после его появления на свет. Ей не хотелось, чтобы что-то в её жизни кардинально менялось. Она просто была не готова. Ни к ребенку, ни к разговору с королем.

***

— Что?! — Реджина всё ещё не могла прийти в себя от услышанного. — Это бред! У меня никогда не было дочери! Я не могу иметь детей! — Да, да, да... Знаю. — скучающим голосом сказала Девушка. — Мне, так-то, не важно, веришь ты или нет. Убеждать не буду, однако факт есть факт. Пока незнакомка это говорила, Реджина даже не заметила, как Робин подошёл к ней сзади, успокаивающе положив руки ей на плечи. Миллс не осознавала, насколько ей это было нужно, пока это не произошло. За последние сутки на неё слишком много всего навалилось, так что понимание, что её любимый разбойник сейчас стоит прямо за спиной, невероятно успокаивало бывшую Злую Королеву. Сейчас ей не хотелось вновь сражаться со злодеями. Особенно с девушкой, называющей себя её дочерью, хоть Реджина и не могла понять, как это возможно. Она лишь надеялась, что наконец сможет найти спокойствие, которого ей так не хватало в жизни. — Возможно, я верю. — медленно выдохнув, произнесла она. — Просто не понимаю, как это могло произойти. Я нет и никогда не было детей, — но ту она подумала о Генри, маленьком мальчике, который сейчас, наверное, сходит с ума от волнения. Реджина любила его всем сердцем, несмотря на то, что он не был её родным сыном. Возможно, с этой девушкой была та же история, но невероятная схожесть не давала Миллс покоя. Эта незнакомка выглядела практически так же, как и сама Реджина в юности. Так что отрицать всё было просто бесполезно. Только вот, почему она этого не помнит? — Быстро же настроение поменялось. — слегка скривилась девушка при виде стоящего за королевой Локсли и произнесла с какой-то злостью — Вор помог? Реджина и Робин недоумевали, с чего бы она так говорила. От этого королева неосознанно отстранилась от разбойника. — Что происходит? — наконец подал голос он. — Хм… С чего бы начать? — театрально задумавшись, произнесла девушка. — После трагической гибели Аида я оказалась во главе преисподней, так что, как я уже сказала, без моего ведома это место никто покинуть не может. И как же я могла упустить такую уникальную возможность пообщаться с матерью. От этих слов стало немного не по себе. Реджине очень странно было представлять себя в роли матери кого-то, кроме Генри. Она просто не могла поверить, что у неё есть родная дочь, о которой она понятия не имеет. Из-за этого её сердце сжалось. Что такого должно было случиться, чтобы ей нужно было забыть собственную дочь? А в том, что это было ей нужно, она не сомневалась. Она не сделала бы это просто так. Но тут одна мысль захлестнула королеву с головой. То, о чём она почему-то не подумала раньше. — Подожди. Если ты сейчас здесь, это значит, что ты… — ей не хватило сил сказать «мертва». Заметив её колебания, Робин снова взял Реджину за руку. Он старался не вмешиваться в разговор, понимая, что это не совсем его дело, однако своими прикосновениями давал понять, что он рядом и поможет, если что-то пойдёт не так. — Ага. Один знакомый отравил. После этого Миллс неосознанно поняла, что уже ненавидит этого «знакомого», который посмел забрать жизнь её дочери. Как бы странно это не было, она начинала чувствовать привязанность к этой девушке. Может, это и стало причиной, по которой пришлось забыть? Вопросов всё ещё было очень много, но, возможно, картина начала постепенно проясняться. Или Реджина просто начала привыкать. — Послушай, я не знаю, что случилось в прошлом, и почему ты злишься на меня, но мне правда жаль. Я уверенна, что бы это не было, это было для твоего блага. — другого объяснения у неё просто нет. Однако последующие слова разорвали её сердце на миллионы крошечных частей. — А, то есть это для моего блага ты оставила меня в лесу сразу после рождения? Ради моего блага я осталась одна, без еды, пытаясь выжить с помощью магии, которую я даже не понимала! Да, конечно, я уверенна, что это было ради моего блага. Слушать это было ужасно больно. Реджине было тяжело представить, что она сделала это с собственной дочерью. Бросила, практически не оставив шанса на выживание. Она даже не знала её имени. Девушка поймала её взгляд и будто поняла, о чём та думает. Она видела столько сожаления в глазах матери, что это не могло остаться незамеченным. — Моё имя Эстер. — произнесла она, а затем махнула рукой, скрывшись в клубах фиолетового дыма. Реджина не могла не почувствовать энергию, которую оставляла эта магия. Точно такую же, как и у неё. Сомнений не оставалась. Миллс ещё несколько мгновений смотрела в то место, в котором только что была её дочь, и с губ еле слышно сорвалось такое родное слово: — Эстер...