Глебов день

— Иди сюда, поржи! — позвал Глеб брата, наткнувшись среди закоулков темного коридора импровизированной больницы на что-то неожиданное. Подойдя к младшему, Вадим не поверил своим глазам. В темном обшарпанном углу на деревянном стуле сидела женщина, а вернее, манекен. На кукле было длинное белое одеяние, похожее на саван, волосы были черные и длинные, растрепанные, превратившееся в паклю. Заостренные черты лица и пустые глазницы, видимо, говорили о том, что манекен мертв. Но главное было не это, а то, что на груди у женщины висела табличка с надписью: «Труп Агаты». Кое-где к платью куклы были прикреплены фотографии с концертов группы «Агата Кристи». — Твою ж мать, блядь! — воскликнул Вадим. Сейчас же в кукле что-то щелкнуло, и она, как марионетка, задвигала руками и ногами, при этом заиграла музыка, и братья услышали голос Глеба: Сдается мне, что игра опять не стоила свеч, Что снова биты тузы, и мне опять нечем крыть, А можно было уйти, а можно было забить, Но я сел снова играть, хотя мне нечем платить…* — Слушай-ка Глебас, а что было в тех колесах, что мы с тобой сожрали? — спокойно спросил Вадим. — Лучшее все позади… — грустно сказал Глеб, глядя на мертвую куклу. — А что? — А то! И уносят меня, и уносят меня, в цветную звенящую хрень три белых коня, два красных слона, пингвин, бегемот и олень! Понял нет?! — зло спросил Вадим. — Нет! — пожал плечами Глеб. — Ты совсем тупой?! Тебе не кажется странным, что все это сейчас происходит, нет? Откуда организаторы Мира Квестов знали, что этот квест для братьев Самойловых?! Если это, конечно, не ТЫ или не ТВОИ таблетки?! — пояснил Вадим. — Что значит «не ТЫ»? Я к этому отношения не имею! — огрызнулся Глеб. — Тогда мы словили глюк от твоей дури! Иначе другого объяснения нет! — констатировал Вадим. — Ога, один приход на двоих? Такого не бывает! Ты помнишь такое хоть раз? Я лично нет! Да и от «молока»** такой психоделики точно не словить! И вообще сам ты тупой! — обиделся Глеб и, отойдя подальше от брата, прислонился к стене и начал рассматривать свои пальцы. — Тогда, что это?! — закричал Вадим, разводя руки в стороны. — А давай проверим?! Сожрем еще по одной, а лучше по две. Если станет хуже, то точно от этого! — неожиданно предложил Глеб. — Хм, а что! Дело говоришь! — подумав, согласился Вадим. — Давай!

***

— Ну как? Тепло ли тебе девица? —Вадим слегка толкнул брата. — А? Что? Спать хочу Вадик, шо пиздец! — зевая, ответил Глеб. — А у меня голова трещит, но вроде ничего не поменялось же, да? — уточнил Вадим. — Да вроде как и ничего, — подтвердил Глеб и положил голову брату на плечо. Они сидели на полу уже минут десять. Кукла, отпев, затихла и больше, казалось, ничего не происходило. — Вадик! Я вот что тут подумал, — сказал Вадим, потирая сонные глаза, — кажется, мама в детстве говорила, что не всякое оценочное суждение должно служить модификатором поведения. Будучи произнесено с четкой дикцией и уверенно-доброжелательной интонацией, оно действует аналогично заклинанию: «Окаменей!». Причем, более надежно. Хотя и ненадолго. Но и без опасных побочных эффектов, а? Как думаешь, это так? — с надеждой заглянул в глаза старшего Глеб. -Ээээ, эка тебя развезло Глебас! А говоришь от «молока» не распидорашивает! — хрипло засмеялся Вадим, гладя брата по голове. — Слушай, философ доморощенный, давно хотел у тебя спросить, ты вот тот белый туман видишь? — поинтересовался он, показывая на пол, по-которому стелился белый как снег дым. — Хе-хе! Белый туман похож на обманку — он вывернет нас наизнанку! — еле сдерживая смех, сказал Глеб и, увидев, как вдохнув пары странного дыма, его брат уронил голову на пол, засмеялся еще сильнее, ощущая при этом, что сам засыпает.