Последний был шаманом И ну-на бубне бацать, Он воскресил всех заек, И снова их двенадцать.*
***
Словно невидимая рука кукловода переставила декорации или, скорее, поменяла кусочки пазла и, взяв элементы головоломок из разных мозаик, неумело поместила их в темный коридор деревянной больницы. В самом конце холла появилась неожиданно светлая комната, нет, красивой ее назвать было нельзя, помещение было серое, бетонное и безликое. Но главное было не это. В странном и необычном для этого особняка кабинете, в стене имелась дверь, которая была открыта и вела она на УЛИЦУ! Глеб радостно шагнул вперед, уже представляя себя дома, в теплой кровати: виски в одной руке и чем угодно съедобным в другой, но брат схватил его за плечо и сказал: — Не спеши! Что-то тут не так! — Что не так?! Там выход! — возразил Глеб, выворачиваюсь из-под руки старшего. — Да все! Это ловушка, сто процентов! — вполне резонно предположил Вадим. — И что нам делать?! — с грустью глядя на спасительную дверь, ведущую к свободе, спросил Глеб. — Подумаем! — ответил ему брат. Ночь уже вовсю властвовала за пределами особняка. Вадим сидел, прислонившись к деревянному косяку около открытого настежь кабинета, а Глеб восседал в дверном проеме, безразлично глядя в темное, спасительное пространство, сложив ноги по-турецки и подперев голову рукой. — Слушай, у тебя курить есть, а? поинтересовался Глеб. Вадим похлопал себя по джинсам и, достав пачку Captain Black, кинул ее брату со словами: — На, последняя. Глеб взял шоколадного цвета сигарету и щелкнул зажигалкой. — Будешь? — предложил он Вадиму затянуться. Глеб забрал из пальцев брата пахнущую вишней сигарету и, взяв ее в рот, посмотрел на младшего. Глеб скомкал пустую коробку и с раздражением кинул ее в кабинет. — Что ты сделал?! — крикнул вдруг Вадим вскакивая. — А что?! Тебе нужна была эта коробка? — удивился Глеб. — Нет! Ты молодец! — Вадим пробежал по коридору и, схватив разваленный стул, вернулся назад и, закинув его в помещение, замер в ожидании, что будет дальше, но ничего не произошло. Глеб встал рядом, заглянул в комнату и, забрав сигарету у брата спросил: — И что это значит? — Мы, наверное, можем идти… — неуверенно ответил Вадим, подбирая с пола ружье. — В любом случае, не сидеть же нам здесь вечно! — А если… — Глеб не успел договорить. Брат схватил его за запястье, и в одно мгновение оба мужчины оказались в кабинете, ведущем к свободе. Вадим уже ощущал дыхание морозной ночи, но тут Глеб споткнулся о что-то мягкое, лежащее на полу. Это всего лишь на секунду затормозило движение братьев, но этой секунды не хватило мужчинам, чтобы выбраться. На обе двери с грохотом упали железные заслоны. Вадим с треском врезался в металлическую дверь, еще пару раз со злостью ударил о нее ногами и, метнувшись к другой такой же заслонке напротив, разрядил в нее предпоследний патрон из найденного им обреза. На двери осталась небольшая вмятина и только. — Это конец, Вадим, — спокойно сказал Глеб глядя в пол. — Что это? — удивился он, наклонился, и поднял с пола пучок зеленой свежей травы. — Я об нее споткнулся, — он повернулся к брату и, разжав ладонь, рассыпал сочную зелень перед его глазами. Вадим наклонил голову и увидел, что весь пол усыпал молодой летней осокой. — …мягкой травой, а снизу — каменное, каменное дно… — усмехнулся Вадим, разгребая ногой зелень и найдя под ней бетонный пол. — Мы здесь умрем, да? — безразлично спросил Глеб. Что-то затрещало на стене, под самым потолком, и, повернувшись к шуму, братья увидели старинный ламповый телевизор. — Привет, я хочу сыграть с Вами в одну игру! — заговорил Билли с экрана. — Или уже нет?! Вы не доверились мне! Правила были просты, но Вы оба нарушили их, а это чревато смертью! Те, кто не ценит жизнь, не достойны самой жизни. Игра окончена!