***
Точка сохранения наполняет вас Решимостью… Пока ещё наполняет. Ладно, если признаться, то нестись сломя голову в Сноудин было хреновой затеей. Во время боя очень сложно найти что-либо полезное и остаться при этом в живых. Лучше попытать счастье здесь, в лесу. Тем более ждать себя Комедиант долго не заставил. — Продолжим, Чара? — геноцид-геноцидом, а простые нормы приличия никто не убивал. Человек жутко оскалился и, поудобнее перехватив нож, кивнул, ни на миг не теряя своего противника из виду. Сейчас он будет атаковать, нужно быть предельно сосредоточенным и… Тело Геноцидника пробило костями насквозь и вбило в мерзлый грунт. Что это было? Чара не сводила глаз со своего противника, он не мог атаковать её, она бы заметила. Содрогаясь всем телом, она попыталась подняться, кости никуда не делись и на них ещё словно кто-то встал. И, без шуток, попрыгал! Чара зыркнула в сторону своего врага, который смотрел не на неё, а на что-то поверх. Что за чертовщина происходит? Прямо перед её лицом, в снег ступила пара костлявых ног. Посмотрев выше, она увидела спину другого скелета, который обернувшись на неё, смотря сверху вниз, презрительно процедил сквозь зубы, маниакально сверкая зрачками: — Только посмей сбросить. Что за кретин смеет ей указывать, и откуда он вообще здесь взялся? Чара барахталась в снегу, как рыба в сетке, но кости намертво приковали её к земле. — Ты ещё кто такой? — местный монстр затянулся, выкуривая остатки сигареты. Под мелодичное рычание человека, незваный гость правой рукой стянул с головы капюшон, затягивая его на манер петли на шее. Позади него материализовался призрак, широко раскинув руки в стороны, создавая брату кроваво красный фон. — Сааааанс, — оскалился скелет, возвращая капюшон на прежнее место. — Лжец! — прокричал монстр, незамедлительно призывая Бластеры. «Этот скелет не я, и он, не ты» Подняв руку, Санс отразил атаку костяной стеной, хоть было и легче просто увернуться, но тогда весь урон пришёлся бы на человека, убивая его. Нет, он не защищает это мелкое отродье, ему просто нужно время для веселья, а не будет человека, не будет и временной линии. Пораскачиваясь у своё удовольствие, как психопат в ломке, Санс сорвался с места призывая кости, Бластеры и всё своё безумие: — Какой чудесный сегодня денек, снег идет, дитя корчится от боли. В такие дни, такие монстры, как ты, должны обратиться в пыль.***
Чара просто лежала и смотрела, как двое монстров равняли всё, что их окружало, с землёй, благо, свирепствовали они на почтительном расстоянии от неё. Она не видела уровня самозванца, но прекрасно знала, что у Папируса он 18-ый. Чара уже давно оставила попытки освободиться и просто наблюдала за схваткой. Ещё поесть и было бы вообще заебись. Она попыталась достать из кармана паучий пончик. Успех! *Вы восстановили 12 ОЗ.* Наблюдая за попытками скелетов убить друг друга, Чара невольно удивилась, как она вообще смогла как-то раз почти завалить Папируса? Везение, стечение обстоятельств, колдовство? В любом случае она так ни разу и не победила его, так как предчувствуя возможность проигрыша, скелет выходил из битвы и из поля зрения человека. Никто его в этом всё равно не осудит, так как никого кроме них не осталось. Выстрел Гастер-Бластера ударил в опасной близости от Чары, накрывая ту комьями снега и земли… и стволом дерева, с корнями вырванного ударом. Раздался скрип ломающейся древесины и звук разбитой вдребезги души. — Дерьмо, — выругался Санс, исчезая по щелчку пальцев.***
Золотые цветы проминались под осторожно поднимающимся на ноги человеком. Чара с опаской огляделась по сторонам, перед тем как ехидно выдать: — Выкуси, чёртов фрик! — Что и требовалось от тебя ожидать~ Чара чертыхнулась. Какого хрена? Хотела спросить она, но никто не дал ей времени на пустые разговоры. Налёт стены костей отрезала ей путь к отступлению, наглухо перекрывая туннель непроходимой преградой, а сражаться в таком тесном помещении да ещё и веткой — безвыигрышный вариант. САНСозванец телепортировался прямо перед ней и одной рукой резко сдавил её лицо в ладони, а другой перерезал горло остроконечной костью, да так стремительно, что Чара даже пискнуть не успела. Только захрипела, судорожно хватаясь за шею. Меж пальцев струилось багровое месиво, стекая по локтям и капая на жёлтые лепестки, горло заполняла соль собственной крови, она пузырилась, бурлила, туманила взгляд. С булькающим хрипом Чара упала навзничь, последним, что она услышала, было: — Тебя уделали.***
Чара подорвалась с дурацких цветов и тут же получила залпом Бластера в лицо. Не успев опомниться, она полетела в ближайшую колонну, затем в другую. Собрав все колонны в пещере по несколько за раз, её душа разлетелась на осколки.***
Не утруждая себя выбором направления, Чара кинулась в атаку, где стоит тот, кого она собирается атаковать, она сообразит позже. Бешено крутясь волчком во все стороны, она в напряжении ждала новой подлости. Но в пещере кроме неё никого не было. Тяжело вдыхая спёртый воздух, Дитя продолжала озираться по сторонам, почти до хруста сжимая свою ветку. «Неужели он ушел?» Не тут-то было…***
— Хватит! Всё! Стоп! — прорычала в ярости Чара, в который раз поднимаясь с проклятых цветов. Она искренне не понимала, что этот чёртов скелет к ней прикопался? Они же даже не знакомы! — Ох, прости, малая, я немного увлёкся, — скелет, притворно улыбнулся и развел руки в стороны, но его глазница угрожающе вспыхнула фиолетовым, руша наигранно доброжелательный образ. — Ты этого от меня ожидала? Раз так, то мне придётся тебя разоЧАРАвать. — Уже откровенно насмехался монстр, призывая новые атаки. — Ну, с юбилеем тебя, десятый раз как никак.***
*Фриск, не теряй Решительности. Ты будущее людей и монстров.* С каждой новой смертью слышать это становилось всё более и более тошно. Сброс ничего не решал, скелет, как был, так и оставался в месте падения человека, жестоко убивая и причём ни разу не повторяясь. Она уже была бы рада увидеть Папируса, Ториэль, да кого угодно, только не этого пришибленного. Отчаянные времена требовали абсурдных мер: а что если она притворится спящей? Ответ был очевиден, но попробовать стоило.***
Это больше не весело. Глупые чувства рвутся наружу, они хотят позвать на помощь, закричать на всё подземелье: «Хей, я прямо здесь, прошу помогите! Пожалуйста!» Так безнадёжно… Никто не придет спасти убийцу. Ни Азгор, ни Санс, никто. Даже Фриск не придет. Хах, особенно Фриск. Они много раз предлагали пройти по другому пути, не давали ей полный контроль над миром, постоянно ограничивая её в действиях, говорили о непостижимой «извращенной сентиментальности» человека. Только теперь Чара понимает смысл этих слов. Вот только слишком поздно.***
Разомкнув веки и устало потянувшись, Чара поднялась на ноги. Ветка выпала из рук, утопая в золотых цветах. В ноздри ударил резкий запах железа, но вдохнуть этот воздух мешала острая боль в груди. Сфокусировав зрение, Дитя схватилась за рукава когда-то синей толстовки, сжимая костяшки пальцев до побеления. Она безвольной куклой повисла на руке Санса, отчаянно шевеля иссушенными губами. Чара из последних сил дергалась в конвульсиях, захлёбываясь собственной кровь. Кровь заполнила все горло, вытекая изо рта, носа, сводя попытка глотнуть хоть каплю воздуха на нет. Она тонет? Хах. Утонуть на суше, то ещё развлечение. Воспоминания волной накрыли её с головой. Чара не умеет плавать… Её предки были никудышными родителями, у них никогда не было на неё времени, не то что научить плавать, банально что нужно накормить своего ребёнка, они вспоминали не чаще пары раз в неделю. А когда их не стало, никому не было дела до сиротки. Не говоря ещё о приюте, где такие же как и она — «дети» толкали на досуге самых слабых в канаву с мутной затхлой водой и наблюдали, как те в панике барахтаются в этой луже. Тухлая вода неизменно попадала в нос и уши, раздирала горло и легкие. И именно сейчас помутневшее сознание Чары создавало ей идеальную иллюзию утопления, воскрешая в памяти паническое чувство беспомощности. За спиной человека скелет сжимал в руке душу, вырванную прямо из жалкого тела. Душа Решительности трещала по швам, но монстр держал её так, что бы она не развалилась раньше времени. Свободной рукой он вцепился человеку в волосы и потянул вверх, поднимая лицо на себя. В угасающих глазах плескался самый настоящий ужас. Легко склонив голову, монстр смотрел в них до самого конца, упиваясь чужими мучениями. Душа разлетелась на мельчайшие осколки, впиваясь в ладонь и застревая в костяшках. *У вас недостаточно решительности, чтобы перезапустить этот мир.* Скелет пренебрежительно бросил тело на поляну багровых цветов, лепестки которых красными мазками подлетели в воздух и, кружась в танце, опускались на неподвижного ребёнка, укрывая его невесомым покрывалом. Небрежно стряхнув с руки осколки разбитой души, монстр прислушался, напрягая все свои чувства. Даже дышать перестал, чтобы не упустить едва ощутимые колебания временных линий перед перезапуском. Но ничего не произошло, тишина была гробовая. — Получилось? — прошептал Даст, в мыслях надеясь получить точный ответ. Ногой пнув Дитя пару раз, монстр присел на корточки, принимаясь тыкать тело уже подобранной веткой «Человек не выглядит живым, брат». — Главное, чтобы он не выглядел способным сбросить «Мы не принадлежим этому миру, и сейчас сильно рискуем, дожидаясь перезапуска. Лучше перестраховаться и вернуться чуть позже». — Бесята в глазах Даста не к добру заплясали, заставляя Призрака напрячься. — Да брось, бро, кто не ФРИСКует, тот не пьёт шампУРсик. Секундное замешательство, а за ним: из призрачной головы повалил дым, руки напряженно застыли в одном положении, в положении способном открутить чью-то пустую черепушку, один глаз смотрел на брата, другой на акробата. Мёртвого скрученного в неестественной позе акробата. И именно в такие моменты как этот, в этой нелепой ситуации, заляпанный кровью, возле безжизненного тела человека, Даст выглядел по-настоящему счастливым, вымораживая брата своими остроумными шуточками.***
Оперевшись спиной о дерево, которое находилось недалеко от переправы с прутьями, заботливо сделанными его братом, Папирус агрессивно вдыхал табачный дым, пытаясь выкурить одну гребаную сигарету уже в 78-ой раз. Что бы ни делал человек с ТаймЛайном, его это не колышет, хоть и сильно выбешивает. Глупые трюки никак не помогут Чаре победить. Ни сейчас, никогда. «Хей, Папи, не хочешь проведать человека?» — фантом летал над головой брата, старательно «защищая» от летящего снега, притворяясь зонтиком. — Сам припрется, — недовольно буркнул Папс, растирая гудящие, от перезапусков, виски. «О, а вот и он!» Тяжёлая дверь из Руин медленно открылась, выпуская в лес, нет не человека, монстра. Залпом выкуривая сигарету, Папирус расслабленно выдохнул, прикрывая глазницы. Терпкий дым, наконец, разлился по его несуществующим лёгким. «Постой, это опять тот монстр. Убьём его?» — Конечно, бро, — кивнул скелет и, выкинув сигаретный бычок, телепортировался на приличное расстояние от монстра по локоть в крови. — Где человек, ЛжеСанс? — Что, уже соскучился? — хмурый вид версии его брата нисколько не смущал убийцу, а совсем наоборот, подтрунивал его больное чувство юмора и любопытство. — Больше эта мелочь нам не помешает~ =)***
Лиловый и фиолетовый плясали в глазницах, подобно пламени свечи. Монстры крошили друг друга в капусту, полностью отдавая себя битве. Рядом с ними тенями парили призраки их братьев, наблюдая за сражением и друг другом. Они не проронили ни слова, а только с вызовом смотрели в чужие пустые глазницы, разжигая новое для мёртвого чувство. Досада. Сложно видеть такого же, как ты сам, и при это не поддаться сомнениям. Сейчас Папирус увидел мир, который пошел по тому же сценарию, что и его собственный. Значит ли это, что судьбу не изменить? Все предопределено, как ни старайся? Ему стало обидно, до глубины своей пустой души обидно. Он ещё ни разу не видел мир, где всё бы обернулось иначе, где убийца бы раскаялся, где добро не смешивали с грязью, где те, кто хотел подняться с колен, поднимались. Хах, бесполезные мысли. Всё, что у него осталось, это его брат. Остальное перестало иметь хоть какой-нибудь смысл.***
Битва сильно затянулась, никто не хотел сдавать позиции. Обе стороны изрядно потрепало, однако, исход был предрешен задолго до появления вторженцев в этот мир. Местный скелет тяжело дышал, его здоровье стремительно снижалось, если так пойдет и дальше ещё пару ударов, и он откинется. Призрак Санса подлетел к нему, обеспокоено заговорив: «Нам нужно уходить, убьем его в следующий раз». «Брат, они хотят сбежать» Лицо исказила гримаса отвращения. Захват души придавил жертву к земле и пропахал ею глубокую борозду прямиком до Даста. Сверкая красными точками в глазницах, он сделал вид, что это не его рук дело. «Битва ещё не окончена», — подтрунивал призрачный Папс над испуганной версией своего брата, который судорожно бегал глазами в невозможности сделать хоть что-то физическое, опасаясь самого худшего исхода. Вторженцы сломают этот мир к чертям и обратят смерть в опыт. И последнее слово будет исключительно за ними, а точку в этой битве поставит Даст: — Командую парадом здесь Я.***
*Вы получили новый LV.* Выдохнув облачко пара, Даст прижал руку ко рту, постукивая пальцем по скуле, на мгновение задумавшись, а после согнулся пополам, заходясь маниакальным смехом. Монстра буквально распирало от хохота, но остановиться он был не в состоянии, давая волю нахлынувшим на него эмоциям. Как бы не было глупо, но именно чужая смерть заставляла его чувствовать себя живым. Смех подобно раскатам грома расходился по лесу, эхом отражаясь от высоких сводов подземелья, уходя дальше вглубь этой общей могилы, где-то с веток повалил снег. В попытке успокоиться монстр запрокинул голову, глотая воздух вместе со смехом. — Слабак! — победно прохрипел убийца, не собираясь признаваться, что события пошли несколько не по плану… Хоть этот опыт и доставил некоторые неудобства. Не проблемы! Неудобства. Сомнений в победе не было. — Жаль конечно, что мы в первый раз не довели дело до конца. Так бы было вдвое больше опыта «Не думаю, что второй раз тебе убить его не составило бы труда». — Не веря услышанному, Даст мотнул головой и, смаргивая наваждение, уставился на отстранёно парящего брата. — Что-то случилось, бро? «Нет, просто привиделось… глупость» Эм, ну, ладно, ты же знаешь я всегда рядом и готов шутить хоть до ПОТЕРИ ПУЛЬСА. «Ньех! Брат, ты невыносим!» Для них всегда было важным это пресловутое «мы». Куда мы пойдем, кого мы убьём, когда мы уже, блять, прекратим нести херню, и сколько можно каламбурить, брат! Так уж вышло, что они всё старались делать вместе, так было легче, проще. Им обоим. Проще убивать, осознавая, что это не только твоих рук дело, проще выносить тяжесть вины, разделив её на двоих, проще переносить редкие кошмары, не потому что снятся редко, нет, а потому что спишь не часто, коротая время за разговорами. Папирус не понимал, почему так обошелся с братом, он был ему нужен. Они были нужны друг другу. Существовать сам по себе он не сможет, как не смог и тот другой призрак, да и незачем быть одному, без брата. В этом нет смысла. Откуда взялся этот глупый протест, и против чего именно он взъелся, Папирус решил не думать. По крайней мере пока. «Что теперь будем делать?» — Вот уж не думал, что от тебя будет толк. Обернувшись, братья заметили над разрушенными головоломками глючное окно, из которого просматривался весьма определенный монстр. — В этом сомневался только ты, Глюче, — Даст враждебно оскалился, хоть Эррор и принимал довольно полезное участие в операции, а именно: после каждой смерти человека сообщал, когда завершался перезапуск, он всё ещё презирал всех своих вынужденных союзников. И Даста это, пиздец, как задевало. — Твоя работа на этом окончена, настала моя очередь и лучше тебе убраться поскорее, если жизнь дорога. Высокомерие Эррора откровенно раздражало Даста, но упираться бараном ему сейчас было себе дороже. Поэтому, призвав всё своё терпение он, щелкнув пальцами, телепортировался в свой мир. Хватит с него на сегодня приключений.***
Мягкий свет с поверхности бликами играл в волосах человека, ласкал бледную кожу, сушил бурые пятна на жёлтом свитере. Он укутывал Дитя лёгкой теплотой, ни на секунду не задумываясь: может он этого и не заслужил? Да и ни к чему это. Разницы нет. Всё одно. Из тени колонны выполз Кошмар, нарушая идиллию последних минут жизни этой вселенной. Почему минут, не секунд? Да потому, что начав разрушение этой альтернативы, Эррор спровоцировал появление, как он говорит, радужного мудака и сейчас активно сражается с ним. Один. А что? Найтмер не собирается помогать ему в этом деле, у него и своих забот хватает. И даже если Звезданутый одержит победу. Его не ебёт. Этому придурню достанется только оболочка пустого мира. И ничего больше. Кошмар поддел тело человека щупальцем, поднимая его над землей. Для нужд голодающего подземелья он будет весьма полезен.***
Простой, непосвящённый в дела вселенных, обыватель мог подумать, что Найтмер зря дал отмашку на уничтожение этой альтернативы. Видете ли в ней же заложен огромный потенциал, взять хоть Папируса, его способности, да в умерщвляющее русло… Так вот — нахер. Найтмеру не нужны в команду ещё психопаты, он за своими-то уследить не может. А превращать каждое собрание в квест «разними двух помешанных на уровне монстров, а то они разнесут всё к чертям» ему не улыбалось. Проще будет обоих выпилить, чтобы остальным неповадно было. Не бери больше, чем сможешь унести. Переломишься. Да и его противники, как бы не хотелось это признавать, не полные тупицы. И увеличь он число своих бездельников, Звездные бы решили слизать его тактику и тоже призвать в свои ряды новых рекрутов. Что они собственно недавно и сделали после того, как он завербовал Кросса, приняли в свой кружок какую-то никчёмную мелочь. И теперь титул занозы в заднице отошел от радужного прямёхонько к новичку. Ну да дело даже не в соревновательном духе или игре в «кто больше». Всё бы это продолжалось до тех пор, пока каждая стычка не превращалась в стратегическое противостояние двух, сука, армий! И ему это нахер не сдалось.