Двустороннее соглашение

      Всю дорогу домой Линь выглядел подавленным, и почти не разговаривал с нами. Вероятно, он неправильно интерпретировал мой разговор и объятья с Джехёном. Когда мы остались вдвоём, я почувствовала, что у меня нервно подрагивают руки, но всё же решилась начать разговор. Хотя на решимость это слабо походило:       — Линь, мне нужно тебе кое-что сказать. Точнее, спросить… Прояснить… Я не уверена, но…       — Он предложил тебе встречаться? — на одном дыхании выпалил друг.       Я замахала руками.       — Дело не в этом…       Мои ноги почему-то вдруг начали становиться ватными. Я вдруг испугалась. То ли своих чувств к Линю, то ли возможного нового этапа в наших отношений. Пока я мямлила и бормотала что-то невнятное, мы успели подойти к моему дому.       — Давай поговорим внутри, не топтаться же на улице… — предложила я.       Линь, всё так же хмурясь, последовал за мной. В доме было тихо, родители ещё не вернулись с работы. Сняв обувь и верхнюю одежду, мы пошли в мою комнату.       Я присела на кровать и продолжила мямлить:       — Понимаешь, Джехён сказал…       — Ты мне нравишься! — вдруг перебил меня Линь. — Даже если уже слишком поздно, я скажу это хотя бы сейчас.       Ни для кого не секрет, что я на редкость впечатлительная особа. Поэтому шлёпнись я сейчас в обморок — никто бы не удивился. А если серьёзно, то я просто оцепенела. Значит, Джису и Джехён были правы. Все вокруг замечали это, кроме меня…       — Я… не до конца уверена, что чувствую, — пролепетала я, запинаясь.       — А ты прислушайся к своему сердцу, своим ощущениям, — сказал Линь. — Что ты чувствуешь, когда я делаю так?       В одно мгновение он повалил меня на кровать, навис сверху и несколько раз поцеловал в шею. Сердце тут же отреагировало и забилось быстрее, но я ничего не ответила.       — Не хочешь говорить или ничего не чувствуешь?       За этими словами последовал поцелуй в губы, как всегда, нежный и неторопливый. Моё сердце сладко сжалось. Линь отстранился от меня в ожидании ответа, но я молча смотрела в его бездонные карие глаза. Кто бы мог подумать, что будет так сложно сказать о своих чувствах.       Он снова вовлёк меня в поцелуй, более страстный и требовательный. Дышать становилось труднее, голова начинала кружиться. Но было во всём этом что-то такое, что зарождало во мне нехорошее предчувствие. Я поняла, что всё это время делала ему больно и что, если сейчас не предприму что-то, могу потерять его навсегда. Однако меня терзали какие-то сомнения.       Но не успела я собраться с духом, как Линь, сделав над собой усилие, отстранился от меня и отчеканил:       — Хватит. Я всё понял.       В одно мгновение он выбежал из комнаты, оставив меня наедине со своими путающимися мыслями и гулко бьющимся сердцем.