***
— Минхёк… — почти стонет Ю сквозь зубы, — пожалуйста. Ли не реагирует на это, только дальше наблюдает за Хёнвоном, которого видит в этом самом серебряном блюдце. Сейчас они сидят на деревянном полу в одной из комнат в «весеннем» доме. Для Кихёна это просто пытка — наблюдать как его друг мучается и медленно замерзает. Ещё не понятно, что на уме у этого безмозглого тануки, который только и умеет, что пугать людей до смерти и съедать их. То, что он принял Хёнвона за могущественного ёкая только потому, что у парня рефлекс бить то, что напугало его, и что он в «человеческой форме», может немного продлить жизнь юноши в компании этого зверька, но если так и пойдёт дальше, то Че просто быстрее умрёт от переохлаждения, а не от клыков каких-нибудь монстров. Кихёну не нравились оба варианта, он хмурится и сидел по левую руку от Минхёка, просматривая то на блюдце, то на свою катану, что лежала рядом. Он как ребёнок все порывался взять её, выбежать и отправиться искать Хёнвона, но то все было только в мыслях. На деле юноша только сидел, недовольно помахивая одним черным хвостом с белым кончиком (остальные же он спрятал, помня, что Минхёку будет только в шутку оттяпать их). Ли кажется, что он просто смотрит какое-то шоу на выживание по телеку, но отчего-то кумихо нервно постукивает пальцами правой руки по полу, наблюдая, как ютится Хёнвон в своей зимней курточке, не выдерживающей холода Ёми. Кихён тоже чувствует эту нервозность Мина, а потому все же помнит о том, что хотел сделать, пусть это может быть опасно — так играть с огнём. — Минмуни… — Кихён едва ли толкает Минхёка в плечо и тот вздрагивает. — М? — Я… Давай начистоту, я действительно не понимаю, зачем ты все это делаешь, но ведь не просто потому, что ты злой или тебе скучно, я прав? Минхёк хмыкает, забавно щурясь, но не смотрит на Кихёна. Можно считать это знаком согласия? — Расскажи мне, прошу. Кихёну очень хочется отодвинуться подальше от кумихо, но он сидит все так же близко и выжидает ответ, внимательно наблюдает за Минхёком. Юноша устремляет взгляд зорких чёрных глаз на любопытного кицунэ, словно пытается понять, что у того на уме и не шутит ли он. Последнее время Минхёк только и замечает страх в глазах Ю, который тот старательно пытается не показывать — это немного забавно наблюдать, как Кихён пытается быть гордым и бесстрашным лисом, когда на самом деле хочет убежать как можно дальше, но Мину все же обидно. — Неужели я такой страшный… — шепчет он, вглядываясь в лицо кицунэ, обращаясь больше к себе, чем к Ю. Кихён немного хмурится и шевелит звериными ушами. — Ч-что? Ли не отвечает, только вдруг хватает лиса за запястья и мягко валит на пол, нависая над ним. Кумихо хмыкает, видя ужас в глазах Кихёна, и оскаливается. Его клыки едва касаются шеи лиса, так, просто чтобы узнать реакцию Ю на происходящее и на самого Минхёка, но лис стойко выдерживает такое, даже не шевельнувшись, а Ли, пользуясь случаем, все-таки оставляет метку чуть выше ключицы юноши, отчего тот все же вздрагивает и охает. Следы от зубов сразу же заливаются алым, Минхёк лукаво щурится, пытаясь поймать взгляд Кихёна, что отвернул голову от кумихо. Минмун вообще-то не слишком удерживает Ю, если бы лису было слишком некомфортно, он бы запросто мог оттолкнуть кумихо, но почему-то этого не сделал, а это вызывает у злодея ещё больший интерес. Кихён же, выдерживая это все, заставляет себя посмотреть на Минхёка, когда тот тихо зовёт его по имени. Ли совсем не страшный, очень красивый и милый, кажется совсем немного хитрым, но так, наверное, и думали все его жертвы, которых он убивал так беспощадно. Кихён смотрит на длинные ресницы юноши, милые черты лица, звериные чёрные ушки, одно из которых он опустил, словно ему что-то очень интересно, и не думает ни о чем, парню уж слишком спокойно и он не понимает почему. Может, просто слишком устал. Устал бояться, убегать… Да и спать все-таки хочется уже. — Тебе действительно настолько любопытно? — Мин задаёт вопрос, но не ожидает ответ, он его и так знает. — Ну хорошо, смотри, не переставай ненавидеть меня и хотеть убить, иначе пропадешь, лисенок, не забывай, кто тебе дорог, — тихо шепчет кумихо, обращаясь к Ю…***
Хёнвон почти уже спит, ему все равно и на холод, и на то, что он уже не чувствует ни рук, ни ног, все равно на сквозняк, да даже если кто-то придёт поедать парня, ему будет совершенно все равно. Хочется только спать… Че едва ли улавливает звук цокающих по каменному полу коготков и каких-то мокрых шагов, будто енот где-то намочил лапки и теперь ходит тут. — Ёкай, эй… Ты хотеть есть? Тануки принес еду, хочеш? Хёнвон хмурится, стараясь отогнать сон и послушать, что же ему говорят, едва ли открывает глаза. — М… — Еда! Ёкай! — енот хватает парня за плечи и едва встряхивает, отчего Хёнвону все же приходится проснуться. — Смотри! Тануки протягивает юноше какой-то маленький кусочек хлеба, похожий на моти. — Булочька, хочешь? Хёнвон не очень понимает, то ли енот его назвал «булочькой», то ли это сомнительное кушанье, что он принёс. Парень хочет что-то возразить, но почему-то берет хлебушек. Он не замечает ни хитрого взгляда тануки, что так странно оскалился, не замечает и того, что этот моти на самом деле может быть отравлен. Хёнвон едва ли слушающейся рукой подносит угощение ко рту, но в его голове как-то странно знакомо звучит хитрый голос Минхёка: «Не смей есть ничего в Ёми, иначе не вернёшься домой, дурашка» Че хмыкает и мысленно отвечает, даже не задумываясь, взаправду это голос его друга или ему просто уже мерещится. «Как будто я вообще вернусь домой живым» Енот вдруг отскакивает назад, когда что-то мягко приземляется на снег у входа в пещеру. Он суетится, подскакивает к Хёнвону, пытаясь выдрать у него из рук вкусность и убегает, когда слышит шаги. Че едва ли морщится от боли — тануки его очень поцарапал, но не очень понимает, почему он так быстро убежал, да ещё и еду забрал. Юноша видит перед собой в сумраке кого-то знакомого. — Ю… Кихён подскакивает к Хёнвону, помогает ему подняться, закидывает его почти что на плечи к себе и уносит отсюда. Тащить парня все же немного тяжело, но Ю не подаёт виду, только сопит и несёт Хёнвона дальше. Че чувствует тепло лиса, но этого вовсе недостаточно, чтобы не заснуть. Кихён только мысленно молится Инари, чтобы парень не умер по дороге, все же он ни в чем не виноват. Кихён как ни удивительно, не встречает на своём пути никаких ёкаев или заблудших душ, видимо, они испугались кицунэ. Минхёк отпустил Ю, оставив себе его меч, сказав, что он и так справится, но Кихёну кажется, что это не так, совсем не так, особенно когда он приближается к Сандзу. Несмотря на холод и снег вокруг, от тёмной как ночное небо реки валит пар. Ближе к берегу собрались кучки едва ли заметных призраков, какие-то мелкие глупые ёкаи, похожие на лысых хомячков или каких-то карликов, они хотят пересечь реку, но не знают, что им этого не удастся. Кихён мысленно чертыхается, когда видит стражей, стоящих у начала моста. Женщина и старик — супруги, которые решают, пустить ли душу идти через мост, вброд по реке или же толкнуть на глубину, где обитают такие монстры, которые даже в страшном сне не приснятся. Надо было Ю упросить Минхёка пойти с ним или хотя бы послать за собой фамильяра, ведь только эти двое умеют открывать дверь, и тогда бы не пришлось переходить границу как умершие. Кихён, выпрямившись, подходит к началу моста, стараясь не подавать виду, что нервничает, и делает первый шаг. — Погоди! — окликает его женщина. Лис закрывает глаза и матерится мысленно так, что Минхёк бы точно присвистнул от удивления, а Инари отобрала бы один хвост за такое. Кихён медленно поворачивается к женщине. Она неопределенного возраста, то ли ей пятьдесят, то ли всего тридцать, одета в белое похоронное одеяние. Его так и подмывает ответить что-то с сарказмом, но лис держится. — Ты не можешь тут пройти. «Да ну, а то я блять не знал!» — шипит мысленно Кихён. — Парнишка может, — тихо отвечает Ю, указывая на Хёнвона, — я перенесу его и вернусь. Похоже на сцену, когда мать с ребёнком в поликлинике лезет вне очереди потому что ей «только спросить». Женщина хмурится. — Ёкай, ты здесь не пройдёшь, я вижу тебя насквозь. Он пускай идёт, если может, а ты — нет. «Вот же старая…» Женщина смотрит на Кихёна так, будто бы могла прочитать его мысли, но Ю это и не страшно. После Минхёка его уже ничего, кроме драконов, сидящих в глубинах Сандзу, не напугает. Кихён цокает языком, сходит с моста и направляется к дорожке, что ведёт на мелководье. Придётся переходить вброд, да ещё и с Хёнвоном на плечах, но что поделаешь. Кихён ступает в едва тёплую воду, проходит буквально шагов десять, как вдруг чувствует, что его что-то задело по лодыжке когтями. «Ну вот, началось» Юноша хмурится и сжимает зубы, но идёт дальше, не обращая внимания на маленькие когтистые ручки, полностью чёрные, словно сделанны из теней, что царапают его, тянут за полы кимоно, пытаясь остановить. Конечно, в одиночку он бы запросто перешёл реку, но с Хёнвоном это немного сложнее. Течение довольно сильное, Кихёна немного шатает, но он старается не упасть и тем более не уронить ёкая в воду. Где-то на половине пути его вдруг хватает за ногу рука, более похожая на человеческую, Ю не пугается, но только до того момента, как делает следующий шаг, а его не отпускают. Кихён едва ли не падает, чудом удержавшись на ногах, чертыхается и пытается восстановить равновесие. Ему бы хотелось, чтобы Хёнвон не был таким тяжёлым или шёл сам, но Ю понимает, что он просто физически не может. — Да блять, отцепляйся уже, не грешил я! — Кихён дёргает ногой, чтобы рука отпустила его, но вместо этого только слышит в своей голове грубый чужой голос. «Ты уверен в этом, кицунэ?» От чего-то на душе от этой фразы холодеет, будто бы Кихён и вправду соврал, но… Он ведь? Никого не убивал? Так почему… Ю не успевает ответить, он знает, что если признает свою вину за что-то, этой руке ничего не стоит забросить его на глубину… Кихён не успевает, к счастью, ничего подумать, как вдруг видит какое-то яркое свечение и чуть не чертыхается. Перед ним стоит, едва касаясь водной глади, маленькая белая лисичка. Кончики шести её пушистых хвостов красные, как и кончики больших ушей. Она внимательно смотрит на лиса своими жёлтыми, как пиратское золото, глазами, моргает и медленно скользит по воде вперёд. Рука тут же отпускает Кихёна и он как-то прерывисто вздыхает, стараясь не упускать из виду лису. Она идёт не слишком быстро, но Ю едва поспевает за ней. Там, где её лапки касаются воды, загорается свет и тени отступают, делая воду едва ли голубой и чистой. Кихён знает, что это все означает, но почему-то ему стыдно мысленно благодарить Инари, будто он действительно провинился за что-то. Ю понимает, что богиня послала белую лису только чтобы защитить своего глупого сына, но никак не ёкая, которого несёт Кихён, а потому он все ещё опасается, что когда дойдёт до края, Хёнвона захотят убить. Все же ничего не происходит. Ю медленно выходит на берег за лисой, облегчённо выдыхая и наслаждаясь чистым по сравнению с воздухом в Ёми городским. Лиса ещё раз смотрит на своего собрата, Кихён кивает ей в знак благодарности, и тут же исчезает, растворившись в дымке золотистых лучей нового дня. Ю концентрируется, собирая у своих ног синий огонь, что клубится вокруг, и вдруг взлетает. Лисья магия, не иначе, но так можно добраться к дому Хёнвона за считанные минуты. Кихён заваливается в квартиру Че не удосужившись открывать её ключами, только поколдовал на над замком и тут же оказался внутри. Он включает свет, находит обогреватель и ставит температуру на максимум, заносит Хёнвона в ванную, садит на пол в душевой, кое-как стягивает с него куртку, футболку и ботинки. — Хёнвон, эй… — он едва похлопывает парня по щекам, стараясь привести его в себя, но Ю даже вздрагивает, когда видит это мертвецки бледное лицо, дотрагивается к холодной как лёд коже. Кихён прислушивается — сердце у парня стучит, но так медленно и гулко, едва уловимо. — Хёнвон… Не смей умирать, слышишь, эй… Че Хёнвон… Ю включает едва тёплую воду, чтобы немного отогреть юношу, и плевать, что он уже сам тоже мокнет под душем вместе с ним. Лис немного паникует, он знает, что в Хёнвоне больше человеческого, чем от демона, а потому парень очень хрупкий. А ещё кицунэ понимает, что Че пострадал из-за него, из-за того, что пытался остановить лиса… — Хёнвон, глупый… — едва шепчет Ю. Надо что-то делать, но что? Кихён понимает, что можно попробовать согреть Хёнвона по другому, но боится навредить ему ещё больше. Впрочем, если он не попробует, будет ещё хуже. Смотря на почти синие от холода губы юноши, кицунэ не сдерживает порыва и подаётся вперёд, накрывая его, Хёнвона, губы своими. Он не целует его со страстью или отчаянием, лис просто замирает в таком положении, слушая сердцебиение ёкая и стук тёплых капель воды по кафелю. Едва заметно, что вокруг лиса кружится почти неуловимый человеческому глазу синий огонь. Кицунэ боится, что может сделать Хёнвону больно, он едва ли касается холодных тонких рук юноши и синие огоньки ползут уже по телу Че, неся за собой колючую волну мурашек и согревая. Хёнвон открывает глаза и хватает воздух ртом, невольно цепляясь за кимоно Кихёна и тянет лиса на себя так, что тот почти падает на друга и ему приходится сесть впритул к Хёнвону. — Тихо, тихо, все хорошо, — почти что беззвучно произносит Кихён тоже малость напуганный происходящим, но все же радостно хмыкает. Ему удалось! Ёкай будет жить, все хорошо. На эмоциях Кихён снова целует юношу, отчего Хёнвон, который едва сориентировался в пространстве сначала снова теряется, но потом все же успокаивается. Это все странно. Как он тут оказался? Почему его целует кицунэ? Что вообще произошло? Пока что не важно… Юноша расслабленно закрывает глаза и обнимает лиса за талию, притягивая к себе. Он чувствует тепло Кихёна и сам вскоре согревается. Хёнвон не отталкивает кицунэ, а Ю и не усердствует с поцелуями, только сам ещё крепче обнимает юношу, он очень рад, что все обошлось и сейчас ему плевать, что это все должно смущать, что они, двое парней, сидят на полу в ванне, мокрые. Хёнвон, немного приходя в себя, утыкается носом в шею Кихёна, его плечи вздрагивают только один раз, он гладит лиса по голове, по звериными ушам и сам не может понять, что чувствует сейчас. Наверное, облегчение. Кихён медленно отпускает Хёнвона, выключает воду и накидывает на плечи юноши большое мягкое полотенце. Шлепая босыми ногами и оставляя за собой на полу дорожку из воды, Ю выходит из ванной и приносит для Хёнвона одежду, помогает переодеться, перейти в комнату. Самому-то лису достаточно один раз принять истинную форму, а затем снова превратиться в человека — и вот он уже в чистом сухом кимоно, хаори в цветах так же привычно накинуто на плечи, только влажные волосы немного вьются. Парни сидят на кровати, прикасаясь плечами, Хёнвон держит в едва дрожащих руках чашку горячего чая и смотрит в пустоту. Он не хочет задумываться, как попал домой, но мысли текут привычным медленным потоком, не покидая парня. Он помнит едва ли отрывки — он замёрзал в пещере, его куда-то несли очень долго, а потом он очнулся в ванной в объятиях кицунэ. Че украдкой косится на Кихёна, видит, как тот внимательно ведёт ушами, видит едва помахивающие три тёмных хвоста с белыми кончиками, что веером лежат на кровати, выглядывают из-под кимоно. Ю сидит немного сгорбившись, он действительно устал и вымотался. Впрочем, он не расстроен, нет, ему удалось сделать то, что он хотел, но все же Кихёна беспокоят слова демона из реки. «Действительно ли я все ещё чист? Наверное нет — таким был бы честный ответ. Я помогал убивать, моя катана в крови невинных, хотя сам я ни разу не лишал никого жизни, однако…» Ю кажется, что тут ему не место, он ведь почти что убийца, а у Хёнвона с Минхёком свои счёты и при этом кицунэ сидит тут, со своим «врагом», которого хочет защитить от своего же хозяина. Как себя чувствует Че, видя рядом предателя? Кихён вздрагивает, когда слышит, что Хёнвон поставил чашку на тумбочку и невольно ежится, когда вдруг Че обнимает его за плечи, позволяет повалить себя на кровать и обнять как плюшевого мишку, возможно, потому, что чувствует вину. Че не должен был пострадать из-за него. Кихён лежит под стенкой, смотрит в потолок и молчит. Хёнвон тоже не хочет нарушать эту тишину, он понимает, что им нечего обсуждать, и знает, что когда солнце взойдёт через пару часов, Ю уйдёт, а потому он только крепче обнимает лиса…***
Кто-то стучит в дверь, призывая Хёнвона проснуться, встать с мягкой тёплой кровати и пойти открывать. Че хмурится, сопит, но все же поднимается. Он лежит на кровати один, солнце уже высоко, а часы на стене показывают половину двенадцатого. Хёнвон немного раздражённо отбрасывает одеяло, ему жарко, но его сонный взгляд останавливается на чём-то нежном, что лежит тут же на кровати и чем он был укрыт. Че тянет тонкую мягкую ткань на себя и обнаруживает, что это то самое персиковое хаори Кихёна. Парень только безэмоционально хмыкает, но прячет накидку под подушку и идёт открывать дверь. На пороге стоит Вонхо и он довольно взволнован. — Привет! Э… Все хорошо? Я звонил тебе раз двести, у тебя телефон был отключён, я подумал… Э… Спасибо, что донёс меня вчера домой… — Всё хорошо, сенпай, — мягко улыбается Хёнвон, не отводя взгляд сонных глаз, уже не удивляясь тому, как запросто может солгать. «Ему незачем это все знать и понапрасну волноваться» Вонхо смущённо кивает и передаёт Хёнвону какой-то пакет. — Я тебе там еды принёс… — Да зачем же… Сенпай только призывает Хёнвона не возражать, прощается и исчезает. Че стоит на пороге ещё пару минут и с пустым взглядом смотрит на шоколадное молоко и печенье…***
Кихён сидит на краю крыши, свесив ноги вниз, и смотрит на город, что уже просыпается ото сна. Он ушёл через час после того как уснул Хёнвон, а в голове у него прокручиваются события сегодняшнего дня. Похоже, это все отпечаталось в памяти кицунэ надолго. Он невольно дотрагивается к шее, ощущая едва уловимую боль от укуса Минхёка, и только натягивает воротник кимоно на то место, чтобы скрыть след. Кихён не может отделаться от мысли, что зря он попросил Мина показать ему причину того, зачем он делает это все, помнит предупредительные слова лиса о том, что ему стоит ненавидеть кумихо дальше, вспоминает реакцию Минхёка, когда Ю спровоцировал его и сказал, что все же не пойдёт выручать Хёнвона, что он передумал. Ли тогда сначала возмутился, в его глазах действительно промелькнул страх за друга, который хитрый Ю все же уловил, но кумихо быстро понял, что лис блефует, а потому только снова прижал его к стенке и сказал не выделываться тем самым угрожающим тихим тоном, который Кихён просто ненавидит, но от которого у него, кажется, уже зависимость. «Вот так отыгрался, ничего не скажешь…» Ю мотает головой, чтобы отогнать воспоминания о кумихо и вдыхает на полную грудь. Ему уже пора возвращаться, нельзя терять рассудок в той компании. — Идём, — тихо говорит лис, поднимаясь и становясь во весь рост на краю крыши. — Ага, — коротко отвечает Чанги и вместе с Кихёном снова открывает красную дверь в Ёми.