***
— Ты проиграл! — восклицает победным тоном Чжухон и бросает джойстик. Он ободряюще толкает Чангюна в плечо, но с его лица не сползает эта такая знакомая ухмылка — ну издевается же! Им младший только хмыкает и вдруг на его голове появляются волчьи уши. — Ррр! Хони пугается и почти не валится на пол, восклицая «Блять!» так испуганно, как едва ли можно произнести матное слово. Чангюн тихо смеётся, обнажая острые клыки, и едва не скатывается с дивана вслед за братом. — Не смешно вообще! — ворчит Чжухон, снова усаживаясь на диван рядом с инугами. Его немного обижает, что Чангюн смеётся над ним, но в какой-то момент внутренний голос подсказывает, мол, на что ты обижаешься, а, ты же его встретил снова как чудо и дуешься на глупости? Чжухон с одной стороны согласен со здравым смыслом и понимает, что на безобидную шутку злиться не стоит, а с другой стороны ещё он понимает и то, что снова так легко привык к Чангюну, будто бы они и не расставались. За этой же мыслью приходит и ещё одна, уже точно крамольная. А что будет… Если… Когда? Чангюн… Он ведь не может исчезнуть, правда? — Чангюн, слушай, ты всегда будешь жить у Хёнвона? — по другому у Хони язык не поворачивается спросить. Он выжидает ответ с замиранием сердца. Им младший призадумывается. — Ну, я не знаю точно. Это ведь Минхёк послал меня сюда. Разобраться с тобой. *Jazz music stops* — если бы кто-то мог в этот момент пошутить о неловкой паузе, то именно так бы прозвучала эта шутка. Чжухон надеется, что он просто неправильно понял Чангюна, но переспрашивать не решается. Видя испуганное замешательство на лице брата, Им решает уточнить. — Он сказал мне разобраться со своим прошлым, как оказалось с тобой. Возможно с моей прошлой жизни остались какие-то не законченные разговоры с тобой или мы поругались перед тем как я обратился, — Чангюн не употребляет слово «умер», может из-за своей привычной тактичности, а может Чжухон на самом деле чего-то не знает, впрочем об этом он тоже пока не хочет говорить, Хони не прикапывается к словам. — Хм. Да у нас тогда было все как нельзя хорошо, Гюни, — призадумавшись ненадолго отвечает Им — он не пытается толком вспоминать, это уж слишком болезненно, даже если его младший брат все равно сидит сейчас рядом. — Ладно, а потом что? После того как ты разберёшься? Возможно Чжухону не хочется знать ответ, но слова слетают с языка прежде, чем он успевает понять, что не хочет на самом деле знать что будет. — Возможно Минхёк отзовёт меня к себе, — пожимает плечами Гюн. Хони внимательно всматривается и видит в его сгорбленной поникшей фигуре грусть. Хёну, передавая слова Хёнвона, описал Чангюна как «весёлую псину», что он ведёт себя совсем не так как при жизни, но Чжухон видит только грустную собаку, такую же, как видел все свои двадцать лет жизни, пока тот не… Обратился. — То есть мы можем больше не увидеться? Чангюн нервно смеётся. — Насколько я знаю вы улетаете через полторы недели, так что мы по любому не увидимся. — А ты не можешь полететь с нами? «Бля» Чжухон вздыхает и понимает что ляпнул бред — человека, де-юре мертвого, точно не смогут пустить на борт самолёта. Но Чангюн отвечает не прицепляясь к словам. — Я не могу ослушаться Мина и уехать далеко. Я должен быть рядом. — Ну и черт с ним тогда, я останусь тут в Японии. Вот только визу продлю, перевезу вещи и буду рядом с тобой. — Нет, все не так, бро. Я завишу от магии Минхёка и если он прикажет мне быть рядом, я буду рядом с ним и мы не будем вместе. Я должен защищать его, ведь если с Мином что-то случится, я не смогу держаться в этом мире. Он мой аякаши, помнишь? Чжухон прерывисто вздохнул, глядя в глаза Чангюна. «Кажись, мы в дерьме»***
Хёнвон не может удержать зрительный контакт и ему приходится рассказать. Он говорит обо всем, стараясь умалчивать свое субъективное мнение, не вмешивать чувства и эмоции — он не умеет о них говорить и это больно. Потому его речь сухая и относительно безэмоциональная, хотя в голосе иногда звенят нотки гнева, как замечает Вонхо. Че рассказывает и о Джине, которого он встретил на вечеринке ещё тогда, и о Чангюне, что так внезапно объявился по приказу Мина, и о друзьях — хотя в голосе какая-то грусть, а не радость за то, что они поверили ему — Че просто предпочёл бы не вмешивать их в это и пытаться разобраться самому. Также Хёнвон рассказывает об убийстве ещё одного человека, о желании Хёну поговорить с Мином и вразумить его — промежду прочим добавляя, что считает это глупостью и большим риском. А ещё Че рассказывает о том, о чем не говорил никому. Эти странные чувства внутри, словно в некоторые моменты внутри него загорается огонь, искорки слетающие с пальцев в моменты гнева или страха. К счастью этого никто не замечал, но Хёнвон пугается даже собственного отображения в зеркале, единожды увидев, как отсвечивали его глаза в темноте. Он сам толком не понимает что с ним такое, но со временем это становится все сильнее и это труднее сдерживать. А ещё юноше кажется, что это каким-то образом связано с Ли Минхёком…