***
Раньше, в начале весны, Чжухон и Хёну часто звонили или писали, спрашивали о том, как дела у Хёнвона, но он не отвечал, оставляя это на Кихёна. Теперь же ёкай наконец приходил в себя, иногда писал друзьям и те уже не переживали так сильно за него. Может и не удивительно, но Чжухон все же выпустил тот альбом, песни для которого писал Чангюн. И даже по почте прислал его Хёнвону. Треки действительно были замечательными, но сам Чжухон указывал в описании альбома, что было бы намного лучше, если бы именно Чангюн исполнил некоторые из этих песен. Всё же там была одна, которую записывал Им младший ещё до поездки на озеро, когда ему было приблизительно девятнадцать. Хёнвон откидывается на подушку и вслушивается в мелодичный низкий голос старого друга на записи. Все-таки он скучает по нему. Очень. И жалеет, поскольку все это время, пока мононоке Чангюн был рядом, не желал замечать его, признавать то, что его друг жив на самом деле. Может потому Гюн и вел себя так по-разному рядом с Хёнвоном, мороча ему голову своей легкомысленностью, и с Чжухоном, показав свою настоящую сторону… Кихён рядом лежит так тихо — Че поделился с ним наушниками, но видимо лис заснул. Хёнвон отвлекается от невеселых мыслей и смотрит на своего кицунэ. До того момента как на телефон приходит уведомление о сообщении.13:23 Вонхо-сенпай — Привет. Не хочешь сходить на вечеринку?
Хёнвон думает немного и пишет ответ.***
Через несколько дней Че собирается к Вонхо. Кихёна дома нет целый день, Че и не спрашивал где он пропадает, пытаясь сохранять границы личного пространства лиса, а потому Хёнвон пишет ему только одно смс с предупреждением, что идёт на встречу с другом. Понятно, что даже если бы Кихён был дома, Че не взял бы его с собой. С того момента как лис ушёл с Минхёком сенпай уже относился к нему с недоверием, а после тех всех драк Хёнвона с кицунэ, можно было сказать, что Вонхо его на дух не переносил. Конечно, сенпай не говорил о лисе гадостей, но в общем-то переводил тему, если в разговоре было хотя бы упоминание о Кихёне и в общем-то можно было понять, что Вонхо не будет рад если Хёнвон притащит с собой виновника уж половины бед Че так точно. Нужно было отвлечься от всего сверхъестественного, а Хёнвон не делал этого уж слишком давно. Встреча с Вонхо, обычным, но все же невероятным человеком, была бы кстати. Тем более, сенпай почти не разговаривает с Хёнвоном в универе, поскольку видит эту лисью тень, что следует за ним по пятам и не даёт даже шагу ступить. Отчего-то когда Хёнвон уже вышел из дома и хочет закрыть дверь квартиры, он колеблется, но всего мгновение. Парень выдыхает, стараясь успокоиться, и уходит.***
Когда Хёнвон приезжает на место, уже десять часов вечера. Учитывая то, что темнеет пока рано, можно сказать, что на дворе уже ночь, но хотя бы уже тепло. Че оглядывается, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо в толпе молодых людей, старается не обращать внимания на эти цепкие оценивающие взгляды, что обращены к нему — он уже и отвык от того, что обычно бывает одной из самых заметных персон на вечеринках благодаря внешнему виду. Тусовка в огромном подвале. Всюду мерцают яркие синие, фиолетовые и розовые огни. За пультом на возвышении диджей, слева — бар, где за стойкой сотни бутылок из стекла, что мерцает в свете ламп. Хёнвон думает куда себя деть, хотя ранее чувствовал бы себя как рыба в воде на таких собраниях. — Хэй, привет, — Че вздрагивает, когда кто-то мягко хлопает его по плечу, и оборачивается. — А, сенпай, привет, — Хёнвон почему-то чувствует себя смущенным, когда Вонхо медленно проходится взглядом сверху вниз и возвращается, глядит Че в глаза. Отчего-то юноше кажется, что он переборщил со внешним видом, но тут Вонхо подходит к нему ближе, а Хёнвон инстинктивно хочет отойти на шаг, но сенпай мягко притягивает его за талию к себе и шепчет на ухо: — Ты выглядишь восхитительно, так же как и раньше. Хёнвон смущается ещё больше и закусывает губу, пока Вонхо не видит. — С-спасибо… Видя, что кохай все равно ещё не в своей тарелке, Шин указывает взглядом в сторону бара и усмехается. Хёнвон кивает и они отправляются пить. Все же, а для чего они сюда все-таки припёрлись?***
Вонхо никогда не вспоминал Хёнвону те времена, когда было действительно тяжело. Когда он был в больнице и ему ещё приходилось успокаивать Че, пережившего предательство лучшего друга; когда он отшил Вонхо в первый раз, в университете вечером; когда использовал второй, поцеловав в библиотеке, не в силах сдержаться; ну и конечно, когда Хёнвон отверг помощь всех друзей и Шина заодно, буквально послав его к чертям. Вонхо было сложно, когда через два дня Хёнвон появился на пороге его дома, вымаливая прощение и прося помочь в битве с Минхёком. С одной стороны хотелось его тогда послать, хлопнуть дверью, но Вонхо понимал, что он не сможет так сделать, потому что любит. Шину было намного больнее, чем когда-либо из вышеперечисленного, когда он видел лицо Хёнвона в свете синего костра, который сжигал кумихо, и когда видел, что Че простил Кихёна, тогда, может, и не до конца, но Вонхо будет явно не тем человеком, что останется с Хёнвоном в конце. Шину было больно оттого, что он никак не мог помочь кохаю в тот раз, а после и нормально поговорить с ним, ограничиваясь одними «Привет, как дела?» в универе на перемене, когда Кихёна не было рядом. Сейчас же сенпай смотрел на Хёнвона и понимал все ещё как любит его. Что-то в груди предательски глухо и больно стучало. Че был просто прекрасен. Но Шин пытался убедить себя в том, что сидеть вот так рядом с ним и мешать коньяк, вино и водку это лучше, чем не видеться вообще, а потому старался держать себя в руках. — А потом он спрашивает, что я тут делаю… — Хёнвон начинает угорать с собственной истории, так и не дорассказав самое интересное, но Вонхо смотрит на него с улыбкой — какой же Че все-таки милаш, — а я… Че утирает слезы от смеха, заодно размазывая черную подводку. — А я сижу в этой ванне с лапшой и не могу сам понять, что вообще тут делаю. И говорю ему «Не знаю, но хорошо, что никто не додумался залить меня кипятком». Вонхо усмехается. Глаза Хёнвона блестят от выпитого алкоголя, кажется, он почти уже вдрызг, да и Шин, видимо, не соображает слишком трезво. «Он же не запомнит этого, так почему же не попытаться… " Вонхо хочет что-то сказать кохаю, но тот все ещё навеселе, слушать ничего не хочет, наклоняется к Шину и говорит, что отойдёт в уборную. Что-то в голове у Вонхо щёлкает и это явно не что-то, что отвечает за здравый смысл. Он отправляется вслед за Хёнвоном, который все время теряется в толпе, и, видимо, забывает, куда он хотел идти, ловит кохая за руку и ведёт в туалет. Когда дверь за ними закрывается и музыка уже не взрывает барабанные перепонки, а едва слышна из-за толстой двери туалета, Хёнвон усмехается и опирается руками о раковину. — Спасибо, а то я как обычно и… Че вдруг замирает, когда чувствует чужое дыхание так близко, а его шеи касаются чьи-то губы. Хёнвон не знает что ему делать, он резко трезвеет на 5%, но этого недостаточно, чтобы осознать ситуацию и дать отпор или убежать. А… Хочется ли ему убегать? Выпитое хорошо ударило в голову, не надо было, блять, мешать все с разным градусом, но кто же об этом помнил. — Вонхо… — Хёнвон не заканчивает предложение, тихо вздохнув и вцепившись в холодную раковину ещё сильнее, когда Шин притягивает его за талию ближе, все ещё продолжая мягко целовать Хёнвона, и едва прикусывает нежную кожу на шее, выше чокера. — Н-нет… Че не может вырваться, а может и не хочет, а Вонхо от алкоголя его сила не убавилась и он все так же крепко держит Хёнвона, не давая ему даже секунды сообразить, что вообще стоит делать. Одна рука сенпая вдруг лезет Че под полурасстегнутую огромную рубашку и Хёнвон вздрагивает, когда чувствует нежное, даже щекочащее прикосновение к животу. Несмотря на то, что Вонхо не даёт кохаю уйти, его прикосновения мягкие, хотя и требовательные. «Я не могу, не могу, нет, я не…» Хёнвон только замирает с беззвучным «Ох» на губах, когда чувствует как что-то внизу живота скручивается в узел и по телу разливается жар. Вонхо же не отступает, расстегивая ещё несколько пуговиц на рубашке Хёнвона, пока тот то пытаясь вырваться, то замирая, что-то мурлыкает или бормочет вперемешку со вздохами. Кажется, он просит сенпая отпустить его, но от такого мягкого, даже не требовательного, не испуганного тона просьбы, Вонхо возбуждается больше, ещё и когда Хёнвон, может и не специально, прижимается к нему задницей. Шин почти что готов взять Хёнвона здесь, в туалете клуба, будто какого-то парня лёгкого поведения, но Вонхо не считает Хёнвона таковым, он его любит и не понимает, почему Че все это время пытается отдалиться, если ему с сенпаем хорошо. Минутное удовольствие от поцелуев, прикосновений и возбуждения сменяется паникой, когда Шин пытается расстегнуть ремень на штанах Хёнвона. — Подожди, нет, нет, сенпай, не надо, — тихо просит Че буквально скуля. Он запутался. Он не должен быть здесь сейчас, он лишь хотел встретиться с другом, провести время так, как было раньше, напиться, позабыв о проблемах, и все. Он точно не хотел быть здесь с сенпаем и не хотел этих поцелуев и прочего. Стыд и осознание происходящего, приносящее отрезвление, все ещё мешается с удовольствием и желанием, коего быть точно не должно, но, видимо, тело Хёнвона решает за самого Хёнвона. Че все же не хочет доходить до того, о чем думает сенпай, а потому поворачивается к нему и вместо того, чтобы поцеловать его, как ожидал Вонхо, или отпихнуть, как думал что сделает сам Хёнвон, юноша только крепко обнимает его. Шин теряется на секунду, не понимая этого порыва, и все ещё гладит Хёнвона под рубашкой, невольно вызывая волну мурашек, но Че сцепив зубы, шепчет: — Нет. Вонхо, извини, но я говорю нет. Шин на секунду немного отлипает от Хёнвона, чтобы заглянуть ему в глаза. Беловолосый юноша сожалеет, потому что видит в карих глазах напротив не только секундную страсть, помутнение от алкоголя, а действительно непонимание, смущение и сожаление. Не сложно догадаться, что чувствует Шин Вонхо к Че Хёнвону, но ёкай помнит, что он не может так поступить ни с Вонхо, ни с тем кто ждёт его. — Почему? — тихо спрашивает сенпай. Хёнвон только качает головой, обняв Вонхо в последний раз, как друга. — Потому что я не могу. Не могу дать тебе того, чего ты действительно хочешь. Мне легко и хорошо с тобой, я забываю о проблемах, но… Мне надо тебя отпустить, я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Я буду должен тебе всю жизнь за то, что ты сделал для меня, серьёзно. Но полюбить я тебя не могу, мне жаль. Прощай, — последнее слово Хёнвон шепчет буквально в губы сенпаю, на секунду все же давая ему мягкий поцелуй. Последний. И Хёнвон хочет уйти, но Шин останавливает его. — Погоди, — тихо говорит он, стараясь спрятать грусть в глазах, — давай я проведу тебя домой. Сейчас темно и уже поздно. Хёнвон открывает рот, чтобы что-то ответить, хмурится. — Пожалуйста. Че замолкает, так ничего не сказав, глядя в глаза Вонхо, и согласно кивает.***
Парни идут молча, но удивительно, что после всего эта молчанка не тяготит никого. Когда к дому Хёнвона остаётся метров пятнадцать, Шин замечает на скамейке под фонарём человека. Толком не разглядеть кто это, но Вонхо обо всем догадывается, даже объяснять не нужно. Он мог бы все понять ещё тогда, когда увидел странный шрам на шее кохая, будто кто-то его укусил. А Хёнвон же замирает на секунду, увидев его. Когда человек встаёт с лавочки и лениво идёт несколько шагов в их сторону и между ними остаётся три метра, не больше, Вонхо останавливается, а Хёнвон замирает посередине меж двоих. Шин смотрит на Ю, Ю смотрит на него. Искра, буря, ничего. — Ну что, увидимся как-нибудь, Хёнвон-кун, — бодрым тоном бросает сенпай, улыбнувшись Че, и уходит. — Осторожно по дороге домой, — бросает ему Хёнвон вслед. — Да-да, помню, — слышится тихо издалека ответ Вонхо. Хёнвон встречается с нечитаемым взглядом Кихёна и отчего-то грустнеет. Не проронив ни слова Че идёт домой, а лис тихой тенью отправляется за ним.***
Всю дорогу домой Хёнвон не чувствует ни обвиняющих или же злых взглядов в спину, что удивительно, но он до конца не протрезвел и толком не может понять, сколько всего натворил. Ых, если бы ещё немного выпить, может и думалось бы сейчас легче. Че шатает со стороны в сторону, как и всю дорогу сюда, он чуть не спотыкается у лифта и не клюёт носом в пол, но Кихён ловит его за рукав куртки, скрипя зубами. Хёнвон почти вваливается в квартиру, перед глазами все кружится и это дико неприятно и дико смешно, Че усмехается этому, а Кихён только хмурится, слыша как несёт от его ёкая алкоголем. — И где ты шлялся? — Кихён спрашивает чисто из вредности, проверить соврет Хёнвон ему или нет. Из коридора слышится грохот, наверное, Хёнвон упал, когда снимал кроссовки, и Ю все же немного злорадствует в душе. Он сегодня немало понервничал и едва уговорил самого себя не идти по запаху Хёнвона не искать его, не устраивать сцены и не пытаться выгрызть Вонхо сердце, особенно после того, что лис учуял. — Ну… Мы с сенпаем гуляли… Я же тебе сообщение оставил, — ворчит Хёнвон с коридора. Кихён же пока стоит на кухне, показывая нервы только тем, что барабанит пальцами правой руки по столешнице. Че заходит на кухню уже сняв верхнюю одежду и глаза Кихёна всего на секунду расширяются едва не выдав его. — Это называется «гуляли»? Я знаю где ты был, — с вызовом и превосходством в голосе говорит лис, — я прочитал с компьютера твою переписку с ним. Хёнвон сейчас должен был возмутиться, что Ю полез в его комп и читал личное, но Че только начинает хихикать. — Что-то не так? — сощурившись и изогнув бровь спрашивает Кихён. — Ты… Компьютер… Серьёзно… Хёнвон перестаёт хихикать, когда Ю огибает стол и подходит к нему, глядя так холодно, что Че трезвеет ещё на 5%. — Ты не представляешь, как я переживал, — тихо с холодком в голосе говорит Ю и приближается настолько, что Хёнвон начинает нервно хихикать. — Ты что… — Ты был с ним, разве не так? — укоризненно говорит Кихён и Че понимает к чему это все. Хёнвон не любит когда на него нападают. А ещё сейчас его мозг не думает о том, что Че говорит. — Я с ним не спал, если ты об этом, в отличии от тебя и Минхёка, — пьяным, но резким тоном отчеканивает Хёнвон, глядя в карие глаза Кихёна. — Ревнуешь? — спрашивает лис, хмурясь. Хёнвон мешкается. — Что… Нет конечно! С чего бы мне тебя ревновать… — Ты не знаешь ничего, Хёнвон. Для лисов близость не означает того, что ты там себе напредставлял. — То есть, со мной ты тоже не из-за того, что любишь? — хмурится Хёнвон. В голубых глазах — сталь, кулаки сами собой сжимаются. Кихён не любит, когда его обвиняют в том, о чем совсем не знают. Ю прижимает Хёнвона к стенке, глядя снизу вверх и скалится. — Не смей. Меня. Упрекать. Щенок! Ты младше меня в три раза и ты думаешь, что можешь учить меня жизни? Человек, — выплевывает последнее слово Кихён так, словно это ругательство. Ю отпускает рубашку Хёнвона и отходит назад на шаг. Че смотрит на него косо, поправляет одежду. Кихён не злится на него, он чувствует все эмоции Че — злость, страх, вину перед лисом, сожаление о сказанном. Только вот у этого щенка не хватит смелости или же ума признать, что он виноват и сожалеет об этом. Ничего, Кихён тоже может быть упертым. — Мудак ты… Ю поворачивается и смотрит на Хёнвона в упор. Эта размазанная подводка под глазами, эти влажные от геля серебристые волосы, кружевной чокер, рубашка просто гигантская, да ещё и не застегнута на все пуговицы, отчего Кихён видит живот ёкая, эти странные штаны, кто придумал вообще такое непотребство? Хёнвон выглядит так по-блядски и Ю сейчас не знает, хочет он выгрызть сердце Че, или трахнуть его, или и то, и другое. Кихёну обидно, на самом деле. Он знает, что сущность людей в том, что они непостоянны и могут изменять, но почему-то в какой-то момент Ю и забыл, что Хёнвон тоже человек, хоть и с силами ёкая. Лис позволил себя приручить, это его проблема, его… Кихён оказывается возле Хёнвона так быстро, что Че даже затаивает дыхание, буквально чувствуя это опасное расстояние в несколько сантиметров между клыками кицунэ и его шеей. Кихён пальцем оттягивает чокер. — Что ты там сказал?.. — Я… Хёнвон нервно сглатывает и впервые Кихёну настолько нравится, что он умеет внушать страх. Пусть Че тоже помучается так, как лис сегодня. — Ты говоришь, что не ревнуешь меня к Минхёку. Он тогда сказал правду, я сам захотел с ним переспать и он меня не принуждал. — Зачем ты мне это говоришь, — тихо спрашивает Хёнвон, сжав кулаки. Нет, он не ревнует, нет, нет… Да блять. — Врешь. Я это к тому… Кихён почти вжимает Хёнвона в стенку и тот лишь мысленно желает, чтобы он прошёл сквозь неё и исчез где-то. –… Что я-то тебя ревную. Хёнвон вздыхает почти беззвучно, когда клыки Кихёна впиваются в его шею. Че дико хочет убежать, а, может… И нет… Ю на секунду останавливается. — Ты целовал его? — опираясь рукой на грудь Кихёна, Че чувствует как лис буквально рычит, даже если это не слышно в тоне голоса. — Ээ, вообще-то это он первый… — Снова врешь, — кицунэ шипит, словно змея, и по спине Хёнвона бежит холодок. Но ещё страннее то, что если бы не было так страшно, что Кихён действительно может его загрызть, Хёнвону бы это все нравилось больше. Парень никак не может отменить того факта, что даже не смотря на такую угрозу со стороны кицунэ, он все же хочет, чтобы Ю потащил его в спальню. Ю снова кусает Че, чуть ниже ключицы, сдирая рубашку с одного плеча, и Хёнвон уже мычит, стараясь не вскрикнуть. — Так что…? — Да, я его целовал. — И он тебя, — щурясь добавляет Ю, — ты не поверишь, но я чувствую все те эмоции, что ты пережил в тот момент и могу даже проследить как тебя касался Вонхо. Кихён хочет укусить Хёнвона третий раз. — Ничего не хочешь добавить, м? Он тебя целовал и…? — И мне понравилось, — на выдохе произносит Хёнвон, замирая, в ожидании боли, но Кихён только вздыхает и совсем нежно целует юношу. Отчего-то этот поцелуй кажется Хёнвону больнее, чем все укусы, когда лис злится, будто бы лезвием по коже. — Прости меня, — шепчет юноша уже точно отрезвев. Кихён выпускает уши от всех этих нахлынувших эмоций, что-то мычит и принимается слизывать капельки крови на укусах. Хёнвон хмурится, но обнимает Кихёна. — Не заслужил прощения, — ворчит лис и лезет Хёнвону под рубашку. Проскакивает какое-то дежавю, но Че не сопротивляется. — Действительно не заслужил, — соглашается юноша с лисом и тут же охает, когда Кихён оставляет дорожку поцелуев от шеи к плечу, пока его руки мягко скользят по торсу Хёнвона. Че все же чувствует настроение Кихёна, он все ещё злится, все ещё ревнует, хочет доказать, что Хёнвон только его и ничей больше, оставляет все эти царапины и укусы как метки, как свою личную подпись. Ёкай только его и ничей больше и никакой человек не может претендовать на то, чтобы быть с ним или целовать его. Когда Хёнвон становится на колени, Кихён секунду хмурится, не в силах понять что случилось. — Хорошо. Я признаю, что виноват. Мне не следовало вообще туда идти. И пить столько не надо было. Я не думал, что Вонхо… Я, наверное, вообще не думал. Ю вздыхает и присаживается рядом с Хёнвоном. — Я рад, что ты осознаешь все это, спасибо за эти слова. Просто… Я так боюсь, что ты… — Эй, я тебя не брошу, — заглядывая Кихёнy в глаза, говорит Хёнвон. Юноша понимает, насколько расстроил лиса, ведь предал его доверие, и на душе становится скверно. Кихён усмехается, но выглядит не таким поникшим. — Расскажи мне, что это значит, — просит Хёнвон, дотрагиваясь к зажившему укусу на шее, тому, который Кихён поставил в их первую ночь. Лис почему-то теряется и отводит взгляд. — Ну… В общем-то… — Ты ведь не будешь кусать кого попало, — догадывается Хёнвон, помогая Кихёну выразить мысль. Ю только кивает. — Если кто-либо из других ёкаев или людей притронется к тебе, для него или неё это ничем хорошим не закончится. Метка, укус, который кицунэ может оставить своему избраннику. Ты обручен со мной. Кихён отводит глаза, не в силах выдержать этого проницательного взгляда кристально-голубых глаз, и ворчит: — Вонхо повезло, что он не знал или же не увидел, иначе я бы… Лису не дают договорить. Хёнвон затыкает его поцелуем. Поначалу мягким и нежным, а далее страстным и собственническим. Че держит Кихёна за запястья крепко, не давая ему отклониться, и лис прекращает какие-либо попытки сделать это. Когда Хёнвон отрывается от кицунэ, небрежно смахивая ниточку слюнки, что растянулась между ёкаем и лисом после поцелуя, он усмехается, видя реакцию Кихёна. — Это называется французский поцелуй, — объясняет Че, глядя на удивлённое лицо лиса, который точно не ожидал, что Хёнвон полезет ему языком в рот. Кихён все ещё пытается отдышаться — ну что поделать, забывает он дышать рядом с этим чёртовым ёкаем. — Мне нравится, — только и говорит Кихён, повалив Хёнвона на пол и снова увлекая его поцелуями.***
— Знаешь, можно сказать, что ты ведь ещё не ответил на моё предложение, — нервно хихикнув, говорит невзначай Кихён. — В каком смысле? — хмурится Че, не понимая слов Ю, но продолжает гладить лиса по плечу. Кихён приподнимается на кровати. Сейчас он такой растрепанный, прикрытый только одним лёгким одеялом. Лисьи уши забавно торчат в разные стороны, а одеяло с одной стороны дёргается — это он дёргает хвостом, видимо, нервничая. Хёнвон смотрит на него просто глазами-сердечками и не может насмотреться. — Ну… В общем, если ты согласен быть со мной и ни с кем больше с этого момента, ты должен поставить мне такую же метку, — выпаливает Кихён. Хёнвон лежит несколько мгновений, а затем тоже приподнимается на кровати. — А ты… Действительно этого хочешь? Чтобы я был рядом? Просто… Ты кицунэ, я ёкай, мы оба парни и… — Знаешь, мне на это все плевать, — фыркнув по-лисьи отвечает Кихён, — у нас нет таких предрассудков и заморочек, как у людей. К тому же, если тебя что-то смущает или же не нравится, ты можешь попросить меня быть в женском обличии. И мне уже давно все равно на то, кто ты. Будь ты хоть демоном, мне плевать. Но хочешь ли ты быть со мной? Хёнвон касается щеки лиса, тронутый такими словами, и гладит его. Кихён на мгновение закрывает глаза и льнет за рукой, просто как кот, которому хочется ласки. Хёнвон придвигается к лису ближе, настраиваясь, у него снова появляются лисьи чёрные уши, удлиняются клыки, но юноша останавливается у его шеи и вздыхает. — Я не могу причинить тебе боль, — шепчет он, мотая головой. Кихён усмехается. — Это не больно, поверь мне. Да и… Тебе же это нравится. От последних сказанных так тихо слов у Хёнвона по спине бежат мурашки. Ёкай все ещё гладит лиса, и обняв его, наконец кусает. Кихён не вскрикивает, только издаёт тихий вздох, что более похож на стон, и Хёнвон впивается клыками глубже. Кровь на вкус такая странная, но Че не обращает на это внимания. Одна его рука у лиса на талии, другая же блуждает в его волосах. Кихён вздыхает от удовольствия, когда Хёнвон дотрагивается к мягкому лисьему уху. Действительно, оно и вправду настоящее — мягкое, пушистое. Че гладит кицунэ как кошку, пока кусает, и даже не видит реакцию Кихёна на это все. Стоит наверное как-то объяснить ёкаю, что уши у лисиц — эрогенная зона. Хёнвон сцеловывает остатки крови над ключицей лиса и отстраняется. — Ответ на твой вопрос — да.