***
Когда Кихён пропал среди ночи, юноша заметил это почти моментально. Тогда ещё пошёл дождь и Хёнвон сильно промерз, когда следил за Кихёном. Парень все не понимал, почему лис так внезапно признался ему в любви, а затем тихо собрался, едва начало светать и куда-то ушёл. Че очень боялся, что что-то случилось, а потому решил узнать, куда же отправился кицунэ. Сейчас он толком не помнит всех подробностей, но юноша только знает, что ему было страшно — не за себя, а за своего любимого. Всё всплывает в памяти отрывками, но такими яркими, будто бы это все произошло буквально вчера. Кихён хотел уйти. Ускользнуть так, чтобы Хёнвон и не вспомнил о нем. Оставить тёплые воспоминания, чтобы утром Че, валяясь на кровати, вспоминал о том, что было прошлой ночью с улыбкой, чтобы запах Кихёна, что стал уже таким родным за это время ещё несколько дней держался на простынях и тех огромных футболках, которые Ю таскал из шкафа Хёнвона без разрешения. Чтобы кицунэ остался призраком и Хёнвон думал, что все это было лишь очень грустным, но таким сладким сном. Однако у лиса не получилось. Рано или поздно нужно было разорвать эту связь. И было бы не так больно, если в самом начале… — Кихён, нет!!! — Хёнвона отталкивает светловолосый кицунэ так, что парень падает на асфальт, царапая до крови ладони и локти. Че только бросает мимолетный взгляд на Тэхена, что все так же не даёт парню подойти ближе к своему лису. Ю смотрит на ёкая так грустно, что сердце щемит. Возле бурого лиса стоит девушка, одетая в дорогое кимоно. У неё длинные волосы жемчужного оттенка, белые уши и всего один хвост. Хёнвон откуда-то знает, кто она такая, и его совсем не радует тот факт, что она так близко к Кихёну. Лис не спрашивал зачем Хёнвон пошёл за ним, не кричал, не злился, но смотрел так печально и преданно, что у ёкая сердце разрывалось. Нет, не правда, не может все так закончиться… Кихён не рассказывал Хёнвону о том, что богиня уже давно взывала к нему во снах, что он знал — придёт конец и связь придётся разорвать. Так будет лучше для них двоих… Хёнвон подрался с кицунэ, думая, что сможет этим что-либо сделать, хоть что-то. Джису едва не убила его. Катана в руках Хёнвона появилась так же легко, словно он был настоящим лисом. Богиня только хмыкнула, а Кихён впервые почувствовал эту пустоту внутри, и это не об эмоциях — Хёнвон призвал его катану и она послушалась ёкая. Возможно это как раз из-за того, что Кихён был обручен с юношей, кто знает. Вот как Че смог убить Джина — он использовал силу Кихёна для этого. — Он все ещё проклят, понимаешь? — тон богини не меняется, но, кажется, это сочувствие.? — И если он будет так дальше делать, тебе тоже не станет лучше. Хвосты очень сложно вернуть. Кихёну это претит сейчас. Он хмурится, видя, как Тэхен выбивает катану из рук Хёнвона. — Мне плевать, — почти беззвучно отвечает Ю. Он пытался все это время убедить себя в том, что это будет правильно — уйти, но сейчас он ни в чем не уверен, а пути к отступлению закрыты, слишком поздно идти на попятную. Если бы Ю так и остался с Хёнвоном, было бы хуже. Джису не оставила бы ёкая в покое, а его состояние ухудшилось бы из-за Кихёна. Если лис уйдёт из этого мира в свой, его влияние на жизнь Хёнвона значительно уменьшится — лис ведь все ещё таскает за собой какую-то часть сил кумихо. — Прошу, дай мне с ним попрощаться, — Кихён почти что заставляет себя произнести эту фразу. Меньше всего хочется просить богиню сейчас о чем-то. Это жестоко. Прежде всего по отношению к Хёнвону, но лис все равно пытается мысленно оправдаться, что это он, эгоист такой, вот потому и просит. Богиня смотрит на лиса немигающим золотым взглядом несколько секунд и Кихёну стоит огромнейших усилий не отвести глаза в сторону. — Будь по твоему. Тэхену не надо десять раз повторять — один кивок, и он уже отошёл от Хёнвона и не пытается помешать ему. Юноша сидит на асфальте, едва тёплый весенний дождь не прекращается, Че промок до нитки, но это сейчас не столь важно. Кихён подходит к любимому и садится рядом с ним. Хёнвон едва поднимает на него взгляд. — Почему…? Кицунэ смотрит несколько секунд в глаза Че, о чем-то думая. — Потому что я лис, обманщик, соврал тебе. — Не правда, сейчас ты врешь, — хрипло отвечает Хёнвон, обречённо глядя в глаза Кихёну. Лис невесело хмыкает, конечно, он лжет, а Че не настолько наивный, чтобы повестись на это. — Рано или поздно пришлось бы… — Нет, это было не обязательно, — отчеканивает Хёнвон, вытирая мокрой от дождя рукой кровь с разбитой губы, — ты как обычно взял все на себя и решил за двоих. Кихён едва дышит, слова словно ножом проходятся по сердцу. А ещё ужаснее то, что Хёнвон сейчас прав. — Я не злюсь, извини… — добавляет Че. Ю хочется ото всего отказаться сейчас, но он понимает, что не может этого сделать. — Она убьёт тебя, если я не уйду, — мрачно говорит Кихён. И Хёнвон сейчас понимает, что Ю не о Джису говорит сейчас, а о той, что так неотрывно смотрит на ёкая и из-за кого он чувствует странную клаустрофобию все это время. — Пожалуйста, скажи, что это все не только из-за меня, — горько говорит Хёнвон. Кихён поджимает губы. — Ну она злится за то, что я пошёл на сделку с кумихо и потерял все хвосты. Че снова хмыкает. — Понятно. Значит все из-за меня. Дождь все идёт, не прекращая, словно само небо опечалено. Кихён встает и подаёт руку Хёнвону. Юноша глядит на неё несколько секунд и все-таки позволяет себя поднять. Кихён уходит вместе с ним не оглядываясь. — Остановить его, Инари-сама? — тихо спрашивать Тэхен, глядя украдкой на богиню. — Не надо. Он вернётся, — спокойно говорит она. Кихён медленно ведёт Хёнвона в сторону их дома, все ещё не отпуская его руки. Че будто в прострации, не может осознать того, что сейчас происходит, он просто идёт, не чувствует ничего, едва держась за прохладную руку Кихёна. В квартире тепло, горит светильник у кровати, едва слышно звуки дождя, барабанящего по подоконниках. Отчего-то Хёнвон не запомнил всего, что происходило в ту ночь после попытки Ю сбежать. Он вроде как переоделся в сухую футболку, выпил чаю, который приготовил Кихён, сидел все это время с его цветочной накидкой на плечах. Юноша только нахмурился, почувствовав как щиплет разбитую губу спирт, когда лис решил обработать ранки. На мгновение кицунэ застыл с ваткой в руках, глядя в пронзительно-голубые глаза Хёнвона. Никаких эмоций, как на первый взгляд, но это не так. Кихён так медленно приближается к Хёнвону, поначалу едва касаясь губами его губ. Парень никак не реагирует, сидит так же неподвижно, но прикрывает глаза. Начало. Помнится Кихён так невзлюбил Хёнвона. А Че злился на паренька-заучку, который почти две недели хромал в универе. Кихён едва выдыхает, словно ему больно, но эту боль не передать, только Хёнвон сейчас её чувствует. Лис чуть подаётся вперёд, уже немного настойчивее целуя юношу. Когда Кихён пытался убить парня в парке прошлой осенью, он не думал, что все закончится вот так. Тогда лис был всего лишь расчетливым, послушным посланником Инари. Хёнвон отвечает на поцелуй, едва касаясь кончиками пальцев щеки кицуне, а другой рукой приобнимая лиса за талию. Он держит его так легко, боясь, что может спугнуть лиса, но понимает, что рано или поздно придётся отпустить. Кихён и не думал о том, что может что-либо чувствовать, но встреча с ёкаем перевернула его мир с ног на голову. Он научился доверять человеку. Стоило это вообще делать? Определённо да. Ю не жалеет ни о чем. Разве что о том, что так мало времени им было отпущено. Хёнвон едва оживает, чувствуя прикосновения лиса, этот тёплый поцелуй, полный любви и сожаления. Никто из них не хочет прощаться. Хёнвон целует его в последний раз, он это прекрасно понимает. Сегодняшняя ночь тоже была последней и Че не жалеет ни о чем. Всё это время он учился доверять лису — такому вредному, временами несносному, но такому преданому. Это определённо стоило того. Кихён не спешит отстраняться. Он все ещё сидит почти на руках у Хёнвона, все ещё так же легко касается его губами, будто бы боясь, что если отклонится хоть на милиметр, ёкай исчезнет или же лису не будет чем дышать. Кихён не смотрит на Хёнвона, он закрыл глаза, но запоминает каждую деталь по своему. Сердце у юноши стучит особенно, будто в одном темпе с лисьим, запах такой родной, тепло Хёнвона как никогда греет; Ю не хочется уходить, хочется растянуть этот момент подольше… — Я правда люблю тебя, — только и шепчет лис, — пожалуйста, будь счастлив… — Юки… — Прости меня… Единственное, что он может сейчас сделать, так это забрать эту боль хотя бы сейчас. Хёнвон засыпает на руках у лиса моментально. А когда он проснётся, то не сразу вспомнит о нем. Кихён не может и в этот раз решить все за двоих — пусть Че сам забудет о лисе, если захочет. На рассвете дождь прекращается. Занавески тихо колышутся на ветру, небо все ещё серое, солнце встанет не скоро. Кихён бросает последний взгляд на юношу, мирно спящего на кровати, и опускает взгляд, наконец ставит точку, запрещает себе чувствовать что-либо снова. «Прощай, Че Хёнвон»***
— Присмотри за ним, пожалуйста. Кихён смотрит на небо не мигая. Солнце уже поднимается и бросает на серый ещё сонный город золотистые лучи. — Конечно. Лис стоит на краю крыши уже пол часа. «Наверное, он уже проснулся» — Ю ловит себя на этой мысли и сильнее сжимает челюсти. Нельзя, нельзя, все, это конец. — Ты же не собираешься спрыгивать? — его голос даже не злит и не раздражает сейчас. Кихён не может чувствовать ничего. — Я по-твоему совсем придурошный? Парень хмыкает. — Ну не знаю, возможно. Ты так расстроен. Сколько бы ты не пытался это скрыть, и твоя Инари, и даже я это прекрасно вижу. — Заткнись, — рычит Кихён, но понимает, что злиться на правду нет смысла, — просто… Пожалуйста, побудь рядом с ним, закончи свои дела. — Я обещаю тебе, Ю Кихён, сделаю все что в моих силах. Кицунэ, получив наконец такой ответ, уходит. Солнце уже взошло.***
Хёнвон идёт пару кварталов пешком, бросая взгляд на людей, спешащих домой, на компании подростков, что все ещё гуляют по городу в такое время, на разноцветные горящие вывески и рекламы, которыми пестрит Токио, на бумажные оранжевые фонарики у входа в какой-то магазинчик. Телефон в кармане тихо гудит и парень останавливается, чтобы принять вызов. — Привееет, — весело тянет знакомый голос в трубке и Хёнвон усмехается. — Ты сегодня отдыхаешь, я так понимаю? — Ну, пятница же, — чуть серьёзнее объясняет парень, — а вообще, не хочешь присоединиться? Я в том баре, куда мы ходили неделю назад, помнишь? — Спасибо, но сегодня настроения нет, — немного неловко отнекивается Хёнвон. — Нуууу, я же твой сенпай, не забыл, — хитро добавляет Вонхо. — Да-да, но сегодня я правда не хочу напиваться. А впрочем… Давай ты позвонишь мне, когда будешь вдрызг, и поедем домой, окей? — Вот этот вариант намного лучше, — мирно соглашается Шин. Хёнвон кладёт трубку и продолжает свой потерянный маршрут по Токио. Что ж, придётся погулять пару часов, а затем зайти за сенпаем, чтобы он не шлялся по городу пьяным.***
Было сложно. Так, как никогда в жизни ещё не было. И на первый взгляд могло показаться, что переживают в этой ситуации только друзья Хёнвона, но это не так. Че продолжил жить своей обычной жизнью. Никаких истерик, слез, желания напиться вдрызг или чего-либо такого. Однако Хёнвон совсем не хотел разговаривать об этом и все понимали, что это ни к чему хорошему не приведёт. Ситуацию осложнял тот, от кого этого вообще не ожидали. Когда Хёнвону уже пятый раз на день звонит знакомый номер, Че все-таки берет трубку. — Может хватит уже? Или ты хочешь чтобы я заикался? — голос парня спокоен, но сердце сейчас бьётся как птица в клетке. — Ну прости уж. Разве так сложно ответить с первого раза, чтобы я тебя не доставал? — ворчит парень. — Ты же знаешь меня, Вонни. Хёнвон закрывает глаза и все таким же холодным тоном отвечает. — Нет, Минхёк, я тебя не знаю. Ты меня ещё давно об этом предупреждал сам. У Че нет желания общаться с ним, хотя и не понятно, хотелось бы увидеть его или нет. Когда Мин умер, Хёнвон действительно жалел, что не знал его и думал, что если бы повернуть время вспять, возможно, он бы что-то исправил. Но сейчас, когда он волшебным образом вернулся, Хёнвон не хочет разговаривать с ним. Это неприятное чувство, будто по сердцу проходятся наждаком, преследует Хёнвона почти постоянно, ведь каждый думает о том, чтобы спросить как юноша себя чувствует, и на самом деле Че совсем не желает обо всем этом говорить. То, что ему хочется просто выйти где-то в лес и просто проораться, не обязательно никому знать. Слишком сложно делиться своими эмоциями, особенно теперь. Как позже оказалось, Минхёк заключил сделку с лисом и стал фамильяром Кихёна после смерти. Больше не кумихо, а мононоке, такой же как и был раньше, громкий, надоедливый, но… Живой. Ли не жалел о том, что сделал. Было бы о чем жалеть, если бы он не согласился на предложение Кихёна и его душа перенеслась бы в Ёми. А там уж была ему только одна дорога — в тёмные воды Сандзу, кишащие драконами. Минхёк не рассказал причину, почему он стал мононоке — как и Чангюну, ему нельзя было разглашать это, иначе он бы сразу отправился в потусторонний мир. — Ты не думал почему я здесь? — Минхёк щурится, стоя сейчас на кухне у Хёнвона, прислонившись к дверному косяку. Сегодня в квартире ещё и Вонхо — он узнал о том, что Мин жив, и конечно же не захотел оставлять друга наедине с мононоке. Хёнвон заливает кипяток в чашки. — Кихён послал тебя, — сухо говорит Че, даже не глядя на Мина. Ли хмыкает. — Ну, а если задуматься? Причина же не только в этом, я просто выполняю приказ твоего лиса. На душе у Хёнвона снова скребут кошки. «Он больше не мой. Не захотел быть моим» Че поднимает глаза и в упор смотрит на друга. — А что, если мне плевать? Хёнвон забирает чашки с чаем и отправляется в гостиную, где сидит Шин. Минхёк смотрит вслед екаю и задумчиво хмыкает. Всё не могло быть настолько хорошо. Хёнвон умело создавал эту иллюзию у себя в голове, поднимаясь каждое утро он твердил себе «Все хорошо», но только в глубине души он прятал то, что думал на самом деле. Ни черта не хорошо. Стоило только сильнее задуматься о происходящем и Хёнвону казалось, будто он тонет. От этого чувства, когда не хватало воздуха, а сердце сжималось от тоски просто не возможно было убежать. Че предпочитал просто игнорировать свои эмоции и чувства. Он не злился на Кихёна, не был разочарован в лисе. Он просто был несчастным без него. Хотя и Кихён отчасти оказался прав — больше после ухода Ю Хёнвон свои силы не мог использовать так эффективно, хотя и цвет глаз уже не менялся обратно на карий, да и клыки могли появляться. Че все ещё осознавал, что он магическое существо, да и вряд ли когда-то станет нормальным до конца. — Ты издеваешься? Когда Вонхо однажды подошёл к Хёнвону, сидящему на диване почти в упор, все же по спине у ёкая пробежал холодок. — Ты о чем? — хмуро спрашивает Че, косо поглядывая на сенпая. — Хватит уже лицемерить, Хёнвон. Вонхо вдруг вытягивает из-за спины руку, показывая ту вещь, о которой ёкай уже давно пытался забыть. Юноша нервно сглатывает, глядя как лезвие катаны Ю Кихёна блестит в дневном свете. Она так и не исчезла после ухода лиса, Хёнвон обнаружил её чисто случайно в своей квартире, как и хаори, которое Ю оставил той ночью. — Чего ты хочешь, Вонхо? Голос Че усталый и безжизненный, парень смотрит на сенпая без какого-либо блеска в глазах. — Ты либо соберись и продолжи жить, забыв об этом. Либо же сражайся за него, если и вправду так любишь, — отчеканивает Вонхо, глядя прямо в глаза Хёнвону. Че понимает, что Шин прав, но только едва вздыхает. — Я … не могу. Он ушёл, значит, не хочет, чтобы его искали, — сухо отвечает юноша. Как же он устал от этого всего… — Ты правда так думаешь? — Вонхо скептически холодно смотрит на Че. Хёнвон видит его таким впервые — Шин действительно хочет, чтобы кохай что-то сделал, уже хоть что-то, потому что невозможно смотреть на это бледное лицо с синяками под глазами, видеть этот страдальческий взгляд и слушать вечные лживые фразы о том, что «Все хорошо». — Да, — снова отвечает Хёнвон, сам не веря тому, что только что сказал. Серьёзно? Сколько ещё он собирается это отрицать? — Да пошёл ты, Че Хёнвон, — едва слышно говорит Вонхо и кладёт катану на кофейный столик перед Хёнвоном. *** Красивый дом в японском стиле стоит в окружении деревьев с вечно пожелтевшими листьями. Местность вокруг похожа на маленькую деревушку, однако это лишь иллюзия. Дом находится в другом мире, том, что отличается от человеческого. Хозяин дома сам заколдовал деревья — он не любит смотреть на цветущие, а потому сделал вокруг «вечную осень». Синий огонёк, словно шаровая молния, залетает в дом, мчится по коридору, по дороге обращаясь в маленького мальчика лет двенадцати. Громкие торопливые шаги босых ног слышны по всему помещению. Дух молниеносно открывает деревянную отодвижную дверь. — Господин! Господин! Парочка девушек, одетых в лёгкие кимоно без накидок, тут же вскрикивает и исчезает за другой дверью, оставляя маленького посыльного разбираться с хозяином дома. Мальчик делает несколько шагов вглубь комнаты, но тут же останавливается, все ещё соблюдая почтительное расстояние, и кланяется. В помещении витает запах каких-то благовоний. На столике, стоящем неподалёку стынет чай в пиалах, а на горе подушек и одеял, прямо перед мальчиком, кто-то лежит. — Ну что тебе надо, Ёичи? — голос у господина ленивый, сонный, но мальчик знает, что раз тут были наложницы, лис точно не отсыпался. Кицунэ приподнимается, даже не поправляя кимоно, которое сползает с плеча, и недовольно махая рыжеватым хвостом почти перед носом Ёичи. — Ну говори, — чуть мягче просит кицунэ. Мальчик снова кланяется, не в силах долго смотреть в такие лисьи даже в человеческом обличии глаза господина. — Кихён-сама, понимаете… Э… Тут кто-то пытался вас вызвать… И… — И что? — лениво зевая, прашивает лис снова. — В общем… Мы сегодня вернули в человеческий мир одно существо. Не знаю как сказать, вроде человек, но… Я не знаю как у него получилось дойти до границы с потусторонним миром… Повисает небольшая тишина. — Что ты сказал…? Голос у Кихёна настороженный, лис смотрит на мальчика так, словно готовиться прыгнуть и убить его, а потому слуге ещё более неловко, хотя он и знает, что лис не нападёт на него и никакой опасности не представляет. У этого кицунэ почему-то нет катаны, он только и делает, что пьёт чай, ведёт беседы с гейшами или наложницами и смотрит на то, как листья опадают с деревьев в зачарованном саду. — П-простите, такого больше не повторится, — едва подбирая слова и не прекращая кланяться, оправдывается Ёичи и ускользает из комнаты. Лис хмурится. Прошлое не отпускает его даже спустя столько времени. Кихён непроизвольно дотрагивается рукой к ключице, где уже так давно светлеет шрам, похожий на полумесяц… *** Хёнвон злится. У него ничего не получилось. Он хотел увидеть Ю, снова, но каждый раз ритуал не удавался, кто-то не давал Че попасть в потусторонний мир. Минхёк же сидел дома у Хёнвона почти безвылазно и действительно приглядывал за другом. Сейчас двенадцать ночи, лето, а Хёнвон сидит закутавшись в одеяло и буквально спит за кухонным столом. — Хэй, ты точно в порядке? — Если и ты будешь так часто спрашивать, я выгоню тебя с квартиры, — сонно ворчит Хёнвон. Он действительно очень устал, а ещё выматывает то, что у него ничего не получается. Ни найти кицунэ, ни продолжить жить спокойно. — Я бы не спрашивал, если бы ты хотя бы делал вид, что все нормально… Знаешь, Хёну и Чжухон тоже переживают… — мягко говорит Минхёк, присаживаясь рядом на стул. Хёнвон хмурится. — Я… Просто я не хочу, чтобы вы думали обо мне. Это действительно трудно, когда… Минхёк молчит и только мысленно орёт «Ого, ого, неужели он решил поговорить???» — Я пытаюсь, знаешь… — Тебе тяжело и я это понимаю, — тихо говорит Мин. — Всё так навалилось… Я правда не знаю, что мне делать. Просто существую, а не живу. Вонхо был прав, когда сказал пытаться жить дальше. Как видишь, бороться не получилось… Мин тепло хмыкает. — Наверное, тут ты прав. Но ты же не прикажешь себе забыть, это просто так не пройдёт. Хёнвон хмурится, едва подбирая слова. Ему в самом деле в последнее время очень сложно говорить о таком. — Просто… Я не могу его отпустить. Никак, совсем, понимаешь? И тебя, и его… Хёнвон шумно вздыхает, больше не говорит ни слова, но Минхёк его и так понимает. Решаясь секунду, Ли все-таки обнимает старого друга. Хёнвон на секунду замирает, но потом все-таки обнимает Минхёка в ответ. Он скучал по нему, все это время, отрицать это просто глупо. — Ты не должен отпускать, пусть так. Держись за это сколько хочешь, если тебе так легче. Но не позволяй этой любви калечить тебя, — тихо говорит Мин и вздыхает, — я очень соскучился, Хёнвонни… — Я тоже… Прости, я был таким идиотом… Мне правда было сложно тебя понять, но ведь следовало тогда попытаться. Я… Жалею о том, что произошло. Ты мой друг и… Минхёк грустно хмыкает. — Ну все, все, я понял. Не раскисай только, ты справишься. Я в тебя верю, дружок. Хёнвон отпустил Минхёка так легко, спустя столько времени, позабыв старые обиды и недомолвки. Ли уходил глядя на рассветное солнце, рассыпаясь на светлячков, мягко горящих золотом в свете рассветного солнца, поднимающихся вверх, словно искры от догорающего костра. Ли закончил свои дела, друг простил его. Кихён тоже почувствовал, что мононоке ушёл.***
После университета Хёнвон ещё пол года работал фотографом на фрилансе, брал какие-то заказы, а потом решил все же работать на фирму, чтобы иметь постоянный заработок. Конечно, если не считать как сильно мотают нервы здесь, оно вполне того стоит. Вонхо же по специальности не работает. Сейчас на подработках, но также на курсах по актёрскому мастерству. Возможно, в этом ему повезёт намного больше. Эти двое все ещё продолжают гулять вместе, разговаривать и в общем-то хорошо дружить. Один раз Вонхо намекнул, что не в обиде на Хёнвона за то, что было, но никогда с времен универа не предлагал другу начать встречаться. Шин понимал, что разбитое сердце так просто не залечить, особенно, когда так много всего случилось.***
— Ты правда этого хочешь? — Инари смотрит на лиса своими пронзительно золотыми глазами, почти не мигая. — Определённо, — спокойно и уверенно отвечает Кихён, не избегая зрительного контакта на сей раз. Лис понимает, что все равно бесполезен богине теперь — с момента возвращения в его мир, он так и ни разу больше не выходил на охоту, а только скитался по своему собственному дому, искал утешение в женщинах, с которыми было жутко интересно разговаривать, и иногда алкоголе. Кихён больше не был воином, в его душе поселилась человечность и её никак не вытравить. — Что ж, пусть будет так, — Инари почти вздыхает. Неужели жалеет о решении своего сына? Кихён закрывает глаза, когда слышит скрежет доставаемого из ножен клинка. Рыжий хвост немного предательски дёргается, но Ю только стискивает зубы, готовясь к мимолетной боли. В конце концов он не жалеет об этом. Больше рыжий лис в свой особняк не возвращался. Ёичи, дух-огонёк, который прислуживал Кихёну, понял что случилось раньше, чем ему об этом сообщили… *** Хёнвон и не считал сколькло времени прошло. Год или полтора? Кто знает. Та весна на третьем курсе была одной из лучших и одновременно самых худших, что когда-либо были в его жизни. Всё это время с той поры Хёнвон все так же ощущал невидимую связь. Юноша не мог объяснить как, но он действительно чувствовал это. Иногда казалось, будто его сердце вторит ударами какому-то другому, и не трудно было догадаться, кто именно был связан с Хёнвоном. Как и говорил Мин, Че все так же продолжал хвататься за эту любовь, но заставлял себя двигаться дальше. Пусть будет занудная работа офисного фотографа, пусть другая квартира, которая ему не нравится. Но Хёнвон старался не унывать, все ещё ощущая эту связь, временами настолько сильную, что казалось, будто бы на душе в буквальном смысле тепло. Парень считал, что это были те дни, когда Кихён вспоминал о нем и сильно скучал. Че так и не смог никого полюбить более. Но что было самым неожиданным, так это то, что однажды связь пропала. Хёнвон не задумывался об этом до того момента, пока это не случилось на самом деле; пока парень не проснулся посреди ночи заплаканный, тяжело дыша, словив паническую атаку, и осознавая, что… Не чувствует более ничего. Только безграничную пустоту, которую не могло заполнить ничего. Будто бы сердце вырвали из груди и Хёнвон превратился просто в тряпичную куклу. Любовь искалечила его, а сейчас Че и не уверен уже, жалеет ли он о той случайной встрече, когда парень пару лет назад сбил на дороге лисицу или нет… Хёнвон все задавался единственным вопросом «Что же с тобой случилось, Кихён?», но ответа так и не смог найти. Связь пропала безвозвратно, а Хёнвон будто стал другим человеком, совсем уже не ощущая даже своей силы ёкая. Катана, кажется, тоже стала просто обычным напоминанием о прошлом. Домой хотелось теперь возвращаться меньше всего и пол ночи Че обычно проводил на прогулках по Токио, стараясь заглушить то безграничное чувство пустоты усталостью… *** — Эм… Привет, ну что, забрать тебя? — Че сам перезванивает Вонхо спустя пол часа. — Хех, как мило с твоей стороны, Хенвонни. Нет, спасибо, я уже в такси, между прочим. Не было настроения пить в одиночку, — Шин язвит, что вообще не свойственно для его характера, и Хёнвон сразу определяет, что Вонхо сегодня выпил только пол бутылки ликёра — он уже знает своего друга как облупленного, а потому такие вещи очень легко определить. — Ну окей, тогда… До понедельника, — посмеиваясь, хмыкает Хёнвон. Вонхо прощается с ним и сбрасывает вызов. В конце концов с сенпаем все будет хорошо, это точно. Особенно Хёнвона радовал тот факт, что буквально недавно Шин нашёл себе подругу, которая ему очень нравится, а потому, скорее всего, когда они начнут встречаться, Вонхо уже не будет вот так гулять до полуночи и о нем будут заботиться. Всё же как бы там ни было, Хёнвон знает, что много значит для сенпая, а потому старается вовсе не вспоминать об их прошлом. Главное, что Шин теперь не одинок и что у него все наладилось. Хёнвон идёт через старый знакомый парк, затем выходит на маленький мост над рекой. Сейчас вода покрыта лепестками, что опадают с цветущих деревьев, коих тут очень много, а потому здесь действительно красиво. Че останавливается и опирается на перила, глядя как плывет по течению мягкий нежно-розовый ковёр с лепестков. Своего же отражения в воде не заметить вовсе, но Хёнвон знает, что он может лишь увидеть обычного человека, все же красивого, но никак не чудо вроде лисьего отражения. Че устало вздыхает — все же ему хочется спать, но он подождёт до того момента, когда будет буквально засыпать на ходу и только тогда пойдёт домой. Лёгкий весенний ветер дует, снося с деревьев больше нежных лепестков, скоро рассвет…***
Когда он поворачивает голову и видит его, то замирает почти на минуту, не в силах понять, что за чертовщина ему мерещится. Не может этого быть. Ну никак. Хёнвон медленно оборачивается и теперь точно понимает, что это все ему не снится. Кихён стоит под цветущим деревом на другом конце моста и наблюдает, как лепестки осыпаются со сливы. У него снова светлые, но теперь с рыжеватым оттенком волосы, немного отросшие, вьющиеся. Всё тот же ровный красивый профиль, будто выточенный из мрамора, все та же миниатюрная фигура в рубашке и немного мешковатой одежде, что её так любил носить лис, когда ходил в универ. Это он. В самом деле. Хёнвон смотрит не мигая и наконец Ю замечает этот пристальный взгляд. Строгий холод в таких знакомых карих лисьих глазах сменяется тёплым выражением. Если бы Кихён все ещё имел свои силы, сейчас бы наверняка хвост да уши появились, но Ю только чувствует как гулко забилось сердце в груди и как вспотели ладошки. «Так вот реакция у людей, когда они волнуются», — наконец понимает Кихён. Хёнвон все ещё смотрит на него, почти беззвучно произнося «Юки», которое лис может прочитать по губам. Кихён только дарит Че лёгкую улыбку, прищурив глаза. Ну, а кто же ещё, если не Юки, а?) Нить, что связывала двоих, становится стальным тросом, натягиваясь сильнее, и больше никогда не отпуская…