Надежда для Тёмного Лорда

Глава 4 Дельфина медленно, с подчёркнутой издёвкой наклонила голову, меряя меня колючим взглядом. — Мы может поговорить с ней наедине? — спросила я. По лицам окружающих нас людей было понятно, что от моей идеи никто не в восторге. — Вообще, это законно, то, что на ней наручники? — решила немного поучаствовать в разговоре Кэролайн. — А что не так, девушка? — с улыбкой, в которой было мало доброжелательности, поинтересовался Рон. — Перед нами девушка — дочь Темного Лорда и Беллатрикс. Будь моя воля, она бы не в наручниках находилась, а в Азкабане, под присмотром дементоров. Жаль, Гарри в своё время настоял, чтобы бездушных монстров ограничили в правах. — Лишать свободы передвижения несовершеннолетних… — Она совершеннолетняя, — прервал благой порыв Кэролайн Драко Малфой. — Ей двадцать четыре. И она совершила преступление. — И ещё оказывала сопротивление при задержании. Хитрая бестия. Всё-таки жаль, что её не задушили прямо в колыбели. Сколько неприятностей можно было бы избежать? Меня, признаться, несколько покоробило от такого прямолинейного, грубого заявления. Когда-то английская дипломатия славилась, как предмет для подражания, но что-то пошло не так. Всё последнее время великобританцы ведут себя как-то далековато от величия. Дельфина вела себя вполне достойно. Учитывая, что она была одна против всех нас, и ей приходилось выносить психологическое давление. Стоп! — скомандовала я себя, напоминая, что передо мной вовсе не безвинная жертва, как бы не внушала она мне симпатию нашей якобы схожестью. Она спровоцировала мальчишек на безумную авантюру с переносами во времени, но перед тем, как вынести обвинительный приговор стоило бы выяснить детали. Детали — часто в историях они решают всё, смещая акценты. — Не узнав детали, я вынуждена буду затратить гораздо больше времени. — Девочка? — окатил меня Рон Уизли саркастичным взглядом. — Ты вот впрямь всерьёз думаешь, что она сейчас перед тобой раскроется, как на духу? Вот прямо так всё тебе и выложит? — Пусть поговорят, — неожиданно встал на нашу сторону Малфой. — Хуже, чем есть, уже в любом случае, не будет. — Вот так мы тебя сейчас и послушаем! — ощетинился Рон. — Твоё мнение интересно в последнюю очередь. — Кроме того, твоё утверждение спорно, кузен Драко. Всегда может быть хуже. Если ты жив, конечно, — голос у Дельфины был высокий и резкий, словно у птицы. Малфой дёрнулся: — Не называй меня так! — Почему? Наши матери были родными сёстрами. Правда, ты предпочёл об этом забыть. Ты обо всём забыл. Предатель! Последняя реплика прозвучала как плевок ядом. Да уж, не так уж сильно мы и похожи. Ладно, не буду никого судить. Может, моя семьи и не идеал, но меня никогда не бросали. — Она в кандалах, в зачарованном замке. Вокруг столько стражников. Неужели одна девушка способна внушать такой страх, что даже простой разговор с ней способен внушать опасение? — Мой ответ — да! — прорычал Рон. — Если эта девушка — дочь… — Мы уже всё поняли, — прервала его речь Кэролайн. — Кто она и чем опасна. — Что ж? Если общаться нам нельзя, возможно, вы тогда выделите мне место, где я могла бы привести себя в порядок? — предложила я. — Или, пока вы будете выделять мне место, мы всё-таки сможет перекинуться парой слов? — Пусть поговорят, — подвёл черту под перепалкой Гарри Поттер. — Поддерживаю. Если от этих разговоров не будет пользы, то и вреда не станет. Кэролайн перед тем, как выйти, бросила в мою сторону тревожный, предупреждающий взгляд. Да знаю я, знаю! Всё уже поняла. Не съест меня дочь Волдеморта. И вообще, из нас двоих скорее ей следует меня опасаться — шансов быть сожранной или выпитой насухо куда больше. Пока тут топтался народ, Дельфина старательно делала вид, что моя персона её не интересует. Но стоило нам остаться наедине, подняла на меня вопрошающий, жёсткий, насмешливый взгляд. Как я уже говорила, глаза у неё красивые. Но взгляд лишён даже намёка на тепло. Словно вся она была сплетена из острых углов, противоречий и полного неприятия. Нелегко с такими людьми вести разговор, но вполне возможно. Мне и раньше приходилось это делать, когда Аларик притаскивал в школу очередного волчонка, не успевшего смириться со своей новой сутью и ненавидящего всех и вся. Правда, у новообращённых оборотней ненависть была свеженькая, как выпавший снег. А тут уже можно было скорее говорить об устоявшемся ледоставе. — Итак? — скрестила Дельфи тонкие груди на груди. — Скорая помощь? И как же ты собираешься мне помогать? — Изначально о тебе речи не было. Я хотела помочь мальчишкам, которым ты, как выяснилось, дала билет в один конец. — Нравится чувствовать себя мессией? — пренебрежительно вздёрнула моя собеседница тонкую бровь. — Ничего плохого в этой роли никогда не видела. Но, увы, у моей помощи есть своя цена. Изначально я отозвалась не бескорыстно. — Как же так? Разве светлые маги не должны действовать исключительно ради общего блага? Я ответила ей таким же насмешливый взглядом: — С чего ты решила, что я из светлых? — Скорее всего ты зарвавшаяся, много возомнившая о себе, грязнокровка? — сладким голосом пропела она. Переходим на личности и оскорбления? Даже ничего как следует не разузнав о противнике? Прямо скажем, так себе тактика. Если она тут вообще есть. — В нашей истории сейчас не имеет значение, кто я. А для тебя не так уж важно, что я могу и как собираюсь возвращать людей, которых ты обрекла на весьма сомнительную участь. Знаешь, что важно? Для тебя — я имею в ввиду? Она всё с тем же показным пренебрежением передёрнула точёными узкими плечиками: — Думаешь, мне интересно мнение незнакомо кого? — Это, к твоему сведению, не мнение. А факт. Исходя из тех сведений, что у меня есть, рискну предположить, что тобой двигало желание переиграть прошлое и вернуть отца? — О! Неужели, капитан очевидность? — Интересно, что причина твоему поступку — желание насолить старым врагам, лишив их наследников? Или просто тотальное невежество? — Ты о чём? Впервые за время нашего с ней разговора в Дельфине промелькнуло нечто вроде живого интереса к поднятой теме. До этого она словно бы присутствовала, но слушала в пол-уха. — О том, что, отправив в прошлое мальчишек, ты лишилась своего единственного шанса встретиться с родителями. — Какая глупость! — Разве? Подумай сама, как ты себе представляешь внезапное изменение будущего? Завтра ты встанешь, а вокруг тебя одна половина мертвецов поднялась, другая половина, те, что живы и здравствуют, вдруг неожиданно сделались мёртвыми? И та жизнь, что ты прожила, вдруг наполнится новыми воспоминаниями? Как ты представляешь себе изменение реальности вокруг себя в связи с изменениями событий прошлого? Она меня слушала. Ещё недоверчиво, но очень внимательно — сделавшийся цепким и острым взгляд выдавал, насколько важна для Дельфины поднятая тема. — Изменение прошлого не может не отразиться на будущем… — протянула она, в задумчивости кусая губы. — Твоя реальность никогда не сможет измениться. И чтобы не случилось в той, куда попадут… как зовут парней? — Альбус и Скорпиус, — машинально ответила она мне, а потом скривилась, будто лизнула что-то кислое. — Оба отменные идиоты. — Это сейчас не важно. Альбус и Скорпиус могут спасти жизнь твоего отца и вся история в той, новой для них реальности пойдёт по другому пути развития. Но для нас с тобой, здесь и сейчас, ничего не изменится. Мы даже никогда об этом не узнаем. Это в параллельной вселенной твой отец может стать министерством магии в Великобритании, а потом подчинить себе весь мир. И у него может родиться девочка, с твоим лицом и именем, твоим характером и это будешь ты. Но для тебя, той, что здесь и сейчас ничего не изменится. — Это полная чушь! — Нет. Это правда. На самом деле не существует никакого переноса в прошлое, Дельфи, как не существует в мире прошлого и будущего. Мы всегда существуем лишь здесь и сейчас. Время, прошлое, будущее имеют значение лишь для нашего сознания. Наша жизнь как рассказ, и она существует в то мгновение, когда ты его читаешь. Так что… всё зря, Дельфи. — Ты несёшь полную чушь! В этом нет никакого смысла! — гневной скороговоркой проговорила она. — Ты сама знаешь, что есть. И если подумаешь над этим чуть дольше, то осознаешь, что иначе не может быть. Хотела встретить отца? Тебе нужно было брать маховик времени и отправляться в прошлое. Тогда в твоём сознание совпали бы точки, и ты смогла бы выйти в новую реальность уже с новым знанием. И в этой новой, третьей, альтернативной нашей, реальности ты могла бы продолжать жить уже с родителями. Но сейчас это невозможно. Ты улавливаешь суть? Судя по выражению лица, Дельфи всё поняла. Досада и раздражение были крупными буквами написаны на её красивом и тонком, породистом лице. Осознание оборачивалось для неё катастрофой, но Дельфи в то же время искала варианты решения проблемы. Надеюсь, она приходила к нужным мне выводам? — Чтобы отправиться в прошлое, тебе нужен новый… маховик времени? Так он назывался, правда? Если я всё правильно поняла из рассказа Гарри и Драко, тот, который вы стащили из хранилища Малфоев, был раритетным? Она бросила в меня наигранно-насмешливый взгляд: — Для грязнокровки ты слишком много и правильно думаешь. — Я всегда стараюсь подобрать к людям правильные ключи. Это особенно хорошо работает, когда цели совпадают, как в нашем случае. Послушай, Дельфина… — Зови меня Дельфи. — Ок. Дельфи…мы может долго и трудно разрабатывать новую стратегию, заклинания, используя разные виды магии. Но если мы объединим твои знания, мой опыт и нашу магию, у нас есть шанс быстро и почти гарантированно получить желаемого. — И чего ты хочешь? — По условиям моей сделки с Поттером я должна помочь им с Малфоем вернуть сыновей. — А я? — Когда вернём мальчишек в наше измерение, можешь забрать себе маховик, и отправляться в прошлое. — Думаешь, я поверю, что ты позволишь мне это сделать? — А с какой стати я буду тебе мешать? Ты просто переместишься с его помощью… — В новую реальность. Да-да, я поняла. А для вас, тех, что останутся, мир не изменится? И Гарри Поттер останется существовать безнаказанным? — Да. — Это несправедливо! — С какой бы радости? Твой отец сам виновен в своей судьбе, Дельфи. — Не смей так говорить о нём! Да кто ты такая… — Да ради бога! Хватит! Твой отец создал эти крестражи, разбив душу на части и буквально разложился от чёрной магии. Твой отец выбрал путь убийцы, уничтожив семью младенца, а когда он вырос, не подумал отстать, а продолжал преследовать ребёнка, годящегося ему во внуки. По-твоему, он невинная жертва? — Кто ты такая, чтобы судить о деяниях, смысл которых не понимаешь? — Ой, вот только не надо подменять понятия. Эти двойные стандарты и двойная мораль, так свойственные вам, англосаксам… если решаешь делать гадость, так хоть самому себе не ври, что это конфетка. Имей мужество принять последствия того, что натворил. — Тебе не понять. — Почему же? Мой отец тоже был убийцей и эгоистом, не гнушающийся замарать руки в чужой крови и проявить чудовищную жестокость к врагам, а зачастую даже к друзьям и союзником. Это не мешает мне любить и оплакивать его. Но моя любовь не слепая — я знаю, кем он был. И ты не обманывай себя, Дельфи. Что ты знаешь о своём отце? Вдруг при встрече с ним тебя ждём самое большое в жизни разочарование? Мне понятны твои мотивы. У тебя никогда не было семьи… но ведь может быть и так, что Волдеморту, который скорее был мёртв, чем жив, не нужна была дочь. Ему и сын, может быть, был бы не нужен. Ты готова смотреть ему в глаза и понимать, что для него ты всего лишь пустое место? Она с ненавистью смотрела на меня. Но я знала, что должна была это сказать. В первую очередь ради неё самой. Я видела, что делает с людьми разбитые ожидания. Мою мать это убило прямо у меня на глазах, когда она поглядела в глаза человеку, которого столько ждала и прочитала в них полную пустоту. Она стала для него пустым местом. Но Элайджа был не в себе, а мама поторопилась. Глупо проводить аналогии между двумя этими историями. Но я знаю и то, какого это — бояться стать ненужным отцу. Я так долго не понимала, почему Никлаус ушёл, так долго старалась его вернуть или смириться с тем, что я для него пустое место, что я ему не нужна, что он меня не любит. Я не хотела, чтобы Дельфи прошла этот путь до конца и нашла лишь пустоту. А именно это, скорее всего, её и ждёт. — Если нет, может быть, стоит всё оставить как есть? Начать жизнь с чистого листа. Она криво усмехнулась. Улыбка у неё была острой, как лезвие. — Думаешь, они бы позволили мне просто жить? Ты же слышала, что сказал это рыжий из семейки нищебродов? Была бы их воля, они бы придушили меня в колыбели! Даже если бы и захотела, они не позволили бы мне просто жить, но я — не хочу. — Это твоё право. Как я уже сказала, маховик твой, как только вернём мальчишек. Дельфи смотрела на меня с подозрением: — С чего мне тебе верить? — Я никогда не нарушаю данного мною слова. Так меня учили. Можно убить, если в этом есть необходимость, но данное слово обязательно сдержать. — Это ты так говоришь. Но правда ли это? — Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. У тебя есть другие варианты? Хотя бы малейшие задумки, как вернуть Альбуса и Скорпиуса обратно сюда, без моей помощи? Какое-то время она молча смотрела на меня, а потом покачала головой: — Нет. — Что ж? Тогда по рукам? — Возможно, я склонна согласиться, — сузила она глаза. — Думаешь, они это позволят? — У них тоже особенного выбора-то нет. На кону, считай, единственная возможность увидеть детей снова. Я шагнула к двери, справедливо полагая, что далеко наши друзья не ушли. — Она готова сотрудничать. Гарри и Драко выглядели обнадёженными, Рон и профессор Макгонагалл — недовольными и недоверчивыми, Кэролайн была обеспокоена. — Сотрудничать? — присвистнул Рон. — Что-то побаиваюсь я такого сотрудничества. Мне это совсем не нравится, Гарри. Стоит дважды подумать. Я подбоченилась, с вызовом глядя на стоявших передо мной магов. — Вы хотите увидеть Альбуса и Скорпиуса живыми и как можно скорее? Тогда вам придётся смириться с тем, что придётся освободить Дельфи и предоставить мне свободу действия. — Да что ты? И с чего бы нам всем слушать одну такую смешную задавалистую козявку, как ты? — фыркнул в лицо Рон. — Никто из нас не станет верить дочери Сами-Знаете-Кого, — строго поджав губы, заявила профессор Макгонагалл. — Вам и не обязательно верить ей. Но придётся поверить мне. Без помощи Дельфины нам придётся ходить кругами и надеяться на удачу. Она нужна мне для благополучного исхода заклинания. И ещё — нам придётся на какое-то время покинуть Хогвартс… — Ни за что! — в один голос воскликнули Рон и Минерва. — Иначе ничего не получится, — настаивала я. — А если вы стакнулись за нашей спиной против нас? — продолжал выдвигать варианты планов моих тайных замыслов господин Уизли. Интересно, у него паранойя приобретённая или врождённая? Ну, с другой стороны не такая уж это плохая черта характера. Часто выжить помогает. — Вот интересно, зачем я стану это делать? Что такого может предложить мне мисс Диггори, чтобы я соблазнилась настолько, что предала своих друзей. — Мы никогда не были друзьями. — А я не о вас говорю. — Хватит! Довольно! — судя по тону, Гарри Поттер был близок к тому, чтобы потерять терпение. — Делай, как считаешь нужным, Хоуп. — Ты серьёзно?! Ты дашь ей уйти?! Гарри Поттер машинально поднёс руку ко лбу и потёр старый шрам. — Она не преступница, Рон. Дельфина никого не убивала! — Но она Его дочь! И она… всё случилось из-за неё! — Это мы с тобой знаем. Но в суде это будет очень трудно доказать. Ей достаточно будет просто отпереться. Мы ничего не докажем. — Отпускать эту змею опрометчиво! Ты же сам знаешь! — Рон! — судя по голосу, Гарри был уже на пределе. — Мне всё равно! Я вовсе не рвусь снова в бой, не желаю взять реванш и в очередной раз повергнуть врагов. Сбежит она, останется, соберёт вокруг себя оставшихся сторонников Чистой Крови — мне всё равно. Я просто хочу вернуть сына! Обнять его, прижать, услышать его голос. Ты… ты не понимаешь. — И не дай бог тебе понять, — глухим голосом поддержал давнего врага Малфой. Рон притих. Видимо со стыдом испытывая невероятное чувство облегчения от сознания того, что ни один из его детей в этой авантюре не участвует. — Хорошо. И куда вы планируете отправиться? — Возможно, если нужные мне вещи отыщутся здесь, нам и не придётся никуда уходить, — в задумчивости проговорила я. — А что нужно-то? — деловито поинтересовался Драко Малфой. — Для создания заклинания связи мне потребуются личные вещи ваших сыновей и, желательно, одна из вещей, в которых была заключена частица души Волдеморта. При звуках имени того, кого они до сих пор называли Тем-Кого-Нельзя-Называть. Минерва и Рон вздрогнули. — Ты говоришь о крестражах? — благоговейный ужас, прозвучавший в голосе Рона меня не порадовал. — Мне нужно что-то, достаточно яркое и сильное, что сможет послужить чем-то вроде прожектора при создании заклинания. Бывший крестраж в этом почти идеален. — Нет необходимости никуда перемещаться. Я обеспечу вас тем, что ты хочешь получить. Гарри не повысил голос, его лицо не исказилось в гримасу, но я без слов поняла, что, если я предам или не оправдаю доверия этого человека, он может стать беспощадным. Угроза не была озвучена, произнесена, но всё же я поняла. — Отлично. Прежде, чем приступить к заклинаниям, могу я немного отдохнуть? — Конечно. Пойдёмте, мисс Хоуп, я провожу вас в вашу комнату. — Дельфина может пойти со мной? Я не буду против того, чтобы мы с ней разделили жилище. Минерва ничего не ответила, но так резко развернулась, что полы её мантии скользнули по моим ногам. — Идём, Дельфи, — с улыбкой я одной рукой подхватила новую знакомую под руку, второй подняла пресловутый чемодан. Дочь Волдеморта болезненно дёрнулась при моём прикосновении и постаралась отодвинуться. У неё не получилось. Её настроение я намеренно проигнорировала. Почему? Ну, во-первых продемонстрировала всем что она под моим покровительством (смешно, наверное, но возможно именно так во мне сказывает кровь альф), а во-вторых, мне просто тупо нравилось её бесить. Дельфи расслабилась и послушно двинулась со мной рядом. Остальным ничего другого не оставалось, как временно смириться со сложившимся положением вещей. Да, родительская любовь очень жёсткий аркан, скручивающий в бараний рог даже самых крутых. Даже мой отец ничего не смог сделать с такими путами. Куда уж Гарри Поттеру, белому магу? Забавно, но в башни к другим обитателям Хогвартса нас не поселили. Выделили комнату неподалёку от комнаты директора. Видимо, чтобы мы всегда были под рукой и под присмотром. Не знаю, как Дельфи, я ничего против не имела. Комната была уютной, комфортной. В ней была отдельная крошечная ванная, а из окна открывался отличный вид — мы находились едва ли в не самой высокой точке Хогвартса, за исключением, разве что астрономической башни. — Отсюда видно квиддичное поле, — с удивлением прокомментировала Дельфина, выглядывая в окно. — Можно наблюдать за игрой, не выходя из замка. Но, наверное, мы здесь так долго не задержимся? — Наверное, — кивнула я. — Ты не против, если я первой схожу в ванную? — Совершенно не против. Она кивнула и направилась к двери. — Эй, подожди! — окликнула я новую знакомую, которую пока ещё рано было именовать подругой.  — Что? — недовольно нахмурилась новая знакомая. Я с лёгким щелчком аннулировала заклинание, удерживающие следящие наручники на её руках. Она с удивлением посмотрела сначала на руки, потом — на меня. И нельзя сказать, чтобы в её лице читалась благодарность. Скорее — досада. — Ух, ты! Умеешь колдовать без палочки? — Да. Зато с палочкой — не умею. Если тебя способно это утешить. Думаю, без лишних украшений будет удобнее? — Так и вправду лучше. Она потянула дверь на себя: — Тебе не кажется, что «спасибо» было бы сейчас очень кстати? — Тебе так важно получить слова благодарности? — с презрением фыркнула она. — Нет. Просто тебе пойдёт на пользу научиться кого-то благодарить. — Спасибо, — прошипела она и скрылась в ванной. Как только дверь за Дельфи закрылась, Кэролайн возникла на пороге, взглядом требуя от меня приглашения. — Входи, — шёпотом позвала я. — Хоуп, тебе не кажется, что ты затеяла очень опасную игру? — едва различимым шёпотом проговорила она. — Это не я её затеяла. А ты. — Ладно, но… эта девочка не бедный котёнок, нуждающийся в утешении. Начнём с того, что она почти на добрый десяток лет старше тебя. — Всего лишь на семь лет. — Да. Но и этого немало. И во-вторых, два добрых энтузиаста, пожалевших её до тебя — где они теперь? — Надеюсь это в ближайшее время выяснить. — Выясняй. Но обещай мне не слишком-то ей доверять? — Если я оступлюсь, ты же будешь рядом, — постаралась успокоить её я. Вытаскивая сменные вещи из своей зачарованной расширяющими чарами сумки, Дельфина выронила какие-то бумаги. Я машинально подобрала их с пола, намереваясь положить на прикроватный столик. И тут же пожалела об этом. Это был снимок, похожий на теперешние анимированные картинки. То есть люди на них двигались. Ошибиться с тем, кто был изображён, не было возможности. Беллатриса и Тёмный Лорд. Мать Дельфины была красивее киношной Беллы. И всё же Бонем Картер поразительным, необъяснимым образом удалось передать в этой женщине главное — безумие, надрыв, жестокость и боль. А Волдеморт… Он был в реальности куда ужаснее, чем отразил его кинематограф. Чёрные длинные бесформенные одежды струились вокруг его тощего, словно бескостного тела. Голову скрывал капюшон, из-под которого с трудом можно было различить узкую прорезь рта и мерцающие красным углем глаза. Реально, они мерцали, как угли из камина. Красные, демонические, будто полные крови. Рэйф Файнс отличный актёр, но такое человеку сыграть не дано. Такому даже не подобрать слова — в Тёмном Лорде было что-то текучее, животное, словно он сам сделался змеёй, но в тоже время… если все, кого я знала, в первую очередь оставались людьми, то здесь человеческого не было вовсе. Инфернальная тень, демон, сбежавший из ада. Как могла мать Дельфины любить его? Это ведь тоже самое, что воспылать страстью к горящему огню, разбушевавшемуся смерчу или прорвавшему плотину потоку. Да и в тех, наверное, человеческого больше. Я много повидала. Людей, не-людей, монстров и чудовищ, но ни одна тварь не пугала меня. А глядя на Волдеморта, я чувствовала, как нечто неведомое и запретное, потустороннее касается пальцами позвоночника и волосы от ужаса едва ли не шевелились на затылке. Как они смогли его уничтожить? Где нашли силы? И какое счастье, что это мертво. Боясь, что Дельфина застанет меня за подглядыванием, я осторожно опустила фотографию на место. Откровенно говоря, было бы лучше, если бы я её вообще не видела.