Блаженный Сон

Гектор нервно ходил по комнате, нарезая круги уже битый час. Он медленно успокаивался, сердцебиение приходило в норму, разум прояснялся. Управляющий прокручивал у себя в голове все варианты событий: вот его везут на машине, с водителем, как почётного работника; а вот он ложится на кровать и засыпает Блаженным сном. Или, может, он самостоятельно добирается до Центра, где всё так же, как почётный гость, проходит процедуру? В определённый момент он спустился с небес на землю. Гектор осознавал, в какой стране живёт. Осознавал, что вскоре у дома №6 по улице Крушвице появится наряд полиции, который, наверное, сначала изобьёт его резиновыми дубинками, привяжет к стулу, ещё раз изобьёт, посадит в грузовик, остановится на полпути, выбросит, обваляет в пыли, сломает очки и растреплет галстук, после чего каким-то образом его заставят заснуть навсегда… Гектор не то, чтобы боялся умирать, он не хотел умирать! Ему было, ради чего жить — ради сына, которого отправили далеко на Север, ради кота Ордера, которого он когда-то спас! Ведь Медина ещё столько мог сделать! Но он не видел выхода. Говорят, что из любой ситуации есть выход. Но сейчас, когда он так нужен, его не было! Грызи ногти, рви волосы, но выхода не было… Этой ночью управляющий не спал. Он и прежде не всегда ложился, пересматривая записи с внутриквартирных камер наблюдения и делая необходимые пометки в своём рабочем журнале, однако сейчас он не мог заснуть от элементарного волнения и осознания неизбежности скорой смерти. Третий раз он бросил взгляд на наручные часы. Полчетвёртого. Наверное, только с введением процедуры «Блаженный Сон» Гектор по-настоящему понял, насколько бесценно время — каждая его секунда, каждое мгновение. И мгновений этих у него оставалось не так много, а это пугало больше всего. Управляющий оделся, принял душ и решил немного прогуляться, но и это не отогнало мысли об эвтаназии; уже через пятнадцать минут Гектор снова переступил порог подвала, посмотрел на своего спящего кота, слабо улыбнулся, и отправился на рабочее место. Все жильцы дома №6 пребывали во сне, тихом и ничем не тревожимым. Все, кроме Жоржа де Латура. Сорокалетний художник, вечно бедный материально и богатый духовно, тешимый красным вином и его прекрасной музой, что-то тщательно рисовал на холсте. «Вот уж точно человек, довольный жизнью! Рисуй и наслаждайся работой» — подумал Гектор, разглядывая через телемонитор будущее произведение искусства. Совсем скоро рассвело, настало время завтракать. Взяв со стола связку ключей, Гектор закрыл свою небольшую жилплощадь и направился в столовую. — Доброе утро, Гектор! — поприветствовала его Роза Ранек, что-то старательно нарезая. — Здравствуйте, Роза! — поздоровался управляющий. — Что у нас на сегодня? — Да вот, чай с бутербродами, голубчик! — ответила повариха. Роза была женой почётного работника архива Марка Ранека из третьей квартиры. В своём журнале Гектор справедливо указал, что она просто «Милейшая старушка» — так оно, в целом, и было. Её умение готовить было неоспоримым, и управляющий это признавал — ведь никому из его знакомых не удалось бы приготовить хорошей еды из продуктов на прилавках магазинов. Колбасу делали едва ли не из бумаги, яблоки грозились запретить, а красная икра просто была запрещена директивой № 6012. А, впрочем, что с этого? Её всё равно не мог себе позволить никто в этом доме, разве что Марк Ранек, у которого была припасена баночка. — Как поживаете, Роза? — спросил Гектор. — Ох, меня совсем одолел этот радикулит, — пожаловалась она. — В этом доме так холодно! Хотя улица Крушвице и располагалась рядом с немногочисленными угольными шахтами, жильцы едва ли знали, насколько хорошо он помогает согреваться. — Гектор, голубчик, — попросила она, — вы бы как-то посодействовали с улучшением отопления, что ли. — Я делаю, что могу, — оправдался Медина, — но дефицит угля в стране сводит все мои усилия на нет. Сам мёрзну в своём подвале, — взгрустнул он. Дожёвывая бутерброд, Гектор услышал звонок из своей квартиры, и тут же поспешил вон из столовой. Он надеялся, что ему звонит тот же голос, спешащий сказать: «Уважаемый Гектор Медина! Ошибка в вашем возрасте в Министерстве Информации устранена. Ваша путёвка в Центр Эвтаназии была отозвана. Приносим вас свои извинения за причинённые неудобства». — Это Министерство Информации. — Да-да? — у Гектора перехватило дыхание. — Гектор, вам необходимо до среды собрать образцы ДНК жильцов… Увы. — …в рамках программы генетической чистоты населения. Подойдёт всё — слюна, волосы, кровь… Это было очередное задание Министерства, а не путь к спасению, как ожидал Гектор. Воздушный замок рухнул, чуть только был построен. Вряд ли у управляющего был выбор. О путях спасения он мог подумать и ближе к ночи, когда ни о какой работе не было и речи. Дождавшись, когда хозяева уйдут на работу, Гектор, воровато оглядевшись, взял свою связку ключей и открыл дверь в первую квартиру. Здесь проживали Клаус Шиммер, его жена Мария и дочка Злата. Прикрыв дверь, Гектор принялся осторожно обыскивать предметы интерьера, причём так, чтобы хозяева ничего не заподозрили. Он даже комнатное растение наклонил в ту же сторону, в которую оно клонилось перед началом обыска. Неожиданно, дверь распахнулась. Гектор вздрогнул и судорожно обернулся, приготовившись давать более-менее связные объяснения тому, как он тут оказался и что делает. «Проверяю пожарную сигнализацию», «Дверь была незапертой», «Почуял запах гари» — вот самые первые варианты, которые пришли к нему в голову. Фигура вошла в комнату, и Гектор почувствовал некоторое облегчение. Это была Злата — девочка лет шести, жизнерадостная и с вечно довольными глазами. Она удивлённо, и в то же время с любопытством, спросила: — Дядя Гектор, а что вы делаете в нашей квартире? — Я, хм… Слежу за порядком, милая. — А мама говорит, если чужой человек появляется в квартире, то он либо преступник, либо полицейский, — сказала Злата. Она была права. «К сожалению, в этой стране полицейские вламываются в дом куда чаще преступников» — мысленно произнёс управляющий. — Вы не похожи на полицейского, дядя Гектор, — закончила девочка. — Но я и не преступник, милая, — виновато улыбаясь, попытался избавиться от подозрений Медина. — Я просто… слежу за порядком. — Ой! — девочка заволновалась. — Только не говорите маме, что у нас беспорядок! — виновато и смущённо попросила она Гектора. — Я сейчас всё-всё уберу! — пообещала Злата. — Договорились, — Гектор улыбнулся и вышел из квартиры, незаметно прихватив с собой две расчески хозяев. Злата проводила его взглядом. Управляющему Медине не раз приходилось проникать в жилища квартирантов. Дело было вовсе не в его любопытстве или преступных побуждениях: Гектор сам корил себя за то, что он делает. Ему приходилось заниматься этой работой по долгу службы, равно как и ставить камеры, писать рапорты и характеристики на жильцов. Государство искало шпионов и предателей среди своих подданных, а в этом деле, как известно, все средства хороши. Управляющий не был уверен лишь в одном: находится ли под колпаком и он? Вдруг Мудрый Вождь наблюдает за теми, кто наблюдает за людьми? Замкнутый круг из старого анекдота: «Инга следит за Яковом, Яков следит за Ольгой, Ольга следит за Ингой, а за ними всеми слежу я». Следующей на очереди была квартира №3, где проживали Марк и Роза Ранек. Как уже было сказано, Роза работала поварихой в столовой дома №6 по улице Крушвице, и представляла из себя милейшую, по мнению управляющего, старушку. Её супруг, Марк, тоже достиг преклонного возраста. Не такого, чтобы отправиться на эвтаназию, но тоже преклонного. Впрочем, и это ему не грозило — Марк являлся заслуженным работником городского архива, а уж там, в архиве, своя система пенсионных возрастов и другие правила. Возможно, Ранек был не слишком богат, но он мог позволить себе недоступные, например, для Гектора вещи. Баночку красной икры, как уже было сказано раннее. Медина знал, что дед хранит её в ящике стола, однако не доносил на него. Непонятно, что двигало управляющим: боязнь того, что Марка защищает государство, и закроет глаза на наличие красной икры, или же простое человеческое уважение к этому, кажется, вполне дружелюбному работнику архива. А может, он просто дожидался нужного момента?.. Проблем с третьей квартирой у Гектора не возникло, но, на всякий случай, он закрыл дверь на замок. Закончив дела в этой квартире, управляющий благополучно покинул её, практически не оставив следов проникновения. Оставалась последняя квартира — вторая. Там жили Яков, Луиза Манишек, а также их сынишка Маркус, как две капли похожий на отца. Гектор начал обыск, взял всё, что ему было нужно, и… услышал шаги за дверью. Похоже, хозяева вернулись. Управляющий начал судорожно искать, куда бы ему спрятаться. Недолго думая, он нырнул под кровать, попутно молясь, чтобы жильцы не додумались заглянуть туда. Он поклялся, что до их ухода не сделает ни вдоха, ни выдоха. Вернувшиеся Яков и Луиза начали обсуждать последние события, власть и проблемы на работе. Гектор вынужден был вслушиваться в каждое слово и улавливать интонацию, боясь быть обнаруженным. Через полчаса хозяева всё-таки ушли на ужин, взяв с собой сына. Медина вытер пот со лба, вылез из-под кровати, и нервно зашагал к выходу. Сдав образцы ДНК курьеру, Гектор поужинал и снова направился на своё рабочее место, намереваясь продолжить рассуждения о том, как спасти себя от Блаженного Сна. Он припоминал то, о чём размышлял в третьей квартире — работа в архиве. Медина решил, что попробует обратиться к Марку за помощью следующим утром. Гектор покормил Ордера, почесал за его чёрным ухом, после чего улёгся на кровать. Он хотел просто потянуться, пробыть в таком положении с минутку, а затем снова встать, но сон всё же взял своё. Видимо, первые ноты страха перед Блаженным Сном сошли на нет.