Верни мне его, или да поможет мне Бог...

Этого не может быть. Нет. Просто нет. Нет. Это было все, о чем мог думать Тони, вылетая из здания суда и направляясь вниз по улице. Репортеры тут же кинулись к нему, но он прорвался сквозь них, — по пути уронив парочку из них на асфальт, отчего остальные тотчас же разбежались. Они спешили поскорее убраться с его дороги, чтобы не стать следующей жертвой трясущихся рук Тони, которые готовы были столкнуть Бога с дороги и вниз по каменным ступеням, если это поможет ему добраться до его ребенка хоть на секунду быстрее. Ролс-Ройс был припаркован с торца здания суда, и Хэппи небрежно оперся на него, держа стаканчик с дымящимся кофе в одной руке и прижимая телефон к уху другой. — …слушай, я помню, что я говорил, — пробормотал он в трубку, когда Тони подошел ближе. — Я знаю… но я же говорил тебе, что не могу прямо сейчас взять выходной… я помню, что мы обещали твоим родителям быть там, но сейчас здесь немного штормит, и я не могу просто свалить… Глаза Хэппи стали почти в два раза больше, когда он, наконец-то, заметил Тони, уже практически бегом приближающегося к нему. — Детка, я должен… я должен идти… Он отнял телефон от уха, торопливо убирая его в карман, и швырнул кофе в ближайшую мусорную корзину, как раз в тот момент, когда Тони подбежал к нему. — Босс, что… — начал он, все еще круглыми и слегка безумными глазами бросая взгляд на репортеров, преследующих Тони. — Ключи, — прошипел Тони, уже открывая водительскую дверь и протягивая руку. — Что… — снова начал Хэппи, его взгляд почти болезненно метался с лица Тони на папарацци и здание суда за их спинами. — Какого хрена… — Ключи!  — взревел Тони. Даже репортеры, до которых оставалось еще несколько сотен метров, подпрыгнули. Хэппи торопливо отстранился, наконец, окончательно фокусируя свой взгляд на Тони. Или на том, что осталось от Тони — он был почти уверен, что оставил почти все свои внутренности там, в здании суда. Сейчас перед Хэппи стояла лишь пустая, дрожащая оболочка. Этого не может быть. Он сказал, что этого никогда не произойдёт. Он обещал. Тони точно не знал, что именно Хэппи увидел на его лице, но этого, должно быть, было достаточно, потому что уже в следующее мгновение ключи от Ройса оказались в его руке, а Хэппи заталкивал его в машину — отбиваясь от самых наглых репортеров, которым хватило духу рвануть за ним. А еще секунду спустя, все они — в том числе и Хэппи, — испуганно отпрыгнули от машины, когда Тони, не раздумывая, вырулил от здания суда, вливаясь в полуденное манхеттенское движение. — Пятница, — позвал Тони, опуская телефон на пассажирское сиденье и лавируя меж машин со скоростью, превышающую разрешенную минимум на двадцать миль в час. — Да, Босс, — раздался привычный ответ. — Мидтаун Тех. Найди все, что можешь… — не успел он закончить предложение, как ИИ уже начала рапортовать: — Сегодня днем, примерно в 13:12 в правоохранительные органы поступила информация о выстрелах в Мидтаунской Школе Естественных наук и Технологий. Полиция была на месте в 13:26. До прибытия спецназа в 13:39 никаких попыток проникновения на территорию школы не предпринималось. Штурм школы состоялся ровно в 13:43. Во время первичной зачистки не было обнаружено никаких следов стрелков, поэтому спецназ провел эвакуацию учеников и персонала, одновременно инициируя повторный обход… — Питер… где, черт возьми, Питер? — перебил Тони ИскИн, сжимая руль до боли в костяшках. — После эвакуации персонал провел перекличку всех учеников: мистер Паркер числился пропавшим без вести. Во время двух последующих перекличек отсутствие мистера Паркера было подтверждено. — Боже, — задыхался Тони, пытаясь сделать вдох и на всей скорости выворачивая к выходу из туннеля Квинс-Мидтаун. Казалось, воздух просто проходил насквозь, минуя легкие. — Найди его. — Через какую сеть, Босс? — спросила Пятница, не раздумывая. — Вы ясно дали понять, что в связи с судебным процессом следует избегать некоторых юридически сомнительных зон… — Через все! — прорычал Тони, опасно близко прижимаясь к стенам туннеля, проносясь мимо верениц машин под симфонию гудков. — Взломай богом забытые русские спутники, если придется! Найди его! — Веду поиск, — последовал автоматический ответ, а затем наступила пауза. Пауза, за которую Тони успел промчаться через весь туннель и вернуться на поверхность выше уровня моря в районе Хантер Поинт парка. Когда в машине снова раздался голос ИИ, Тони не успел задавить вспыхнувшую в его груди надежду. Ее слова, однако, зарубили ее на корню. — Входящий звонок от Некрутой Леголас. Остатки воздуха в легких Тони испарились. — Отвечай. — Тони, Тони?!  — голос Клинта эхом разнесся по машине. — Где, черт возьми, Питер? — прошипел тот вместо приветствия. — Наконец-то!  — выдохнул Клинт. — Боже, я уже вечность пытаюсь дозвониться… — Где, блядь, мой ребенок?! — Мы не знаем… — начал Клинт, и Тони разочарованно зашипел. Вжимая педаль газа в пол чуть сильнее. — Мы не знаем, но здесь его точно нет. Мы уже раз десять все тут обыскали, и… Тони начал задыхаться. Это действительно происходит. Питер пропал. Он пропал. — …Тони. Тони? Ты должен успокоиться… дыши… Слова Клинта едва ли пробивались сквозь туман, что застилал сейчас все вокруг. Спазм пронзил окоченевшие руки Тони, швыряя Ройс к противоположной стороне улицы, когда он резко развернулся на очередном повороте. — Блядь!  — он дернул руль, сворачивая с тротуара за мгновение до того, как машина впечаталась бы в кирпичную стену. Хотя зеркало заднего вида он все же потерял. Как и большую часть краски на левом боку. — ТОНИ! Это был не голос Клинта. — Чт… Клинт? — голос Тони звучал хрипло, непривычно даже его собственному слуху. — Останови машину и успокойся, Тони, — это был Кэп. — Тормози, Тони! — Скажи мне, где мой ребенок, Кэп, и я сделаю все, что пожелаешь, но до тех пор… — нога Тони уже почти касалась пола. Ройс мчался меж машин под какофонию гудков. — Его здесь нет, — голос Стива грохотал где-то на линии. Силы в нем было достаточно, чтобы вырвать Тони из закручивающегося вокруг него урагана из паники — но только на мгновение. — Его здесь нет, так что убив себя, — или кого-то другого, — пытаясь добраться сюда, ты никак ему не поможешь. Медленно, очень медленно слова начали просачиваться в мозг Тони, и еще медленнее его мозг начал осознавать их, — или, по крайней мере, пытаться осознать. Как бы он ни пытался крутить эти слова, менять местами и переворачивать, он не понимал ничего, кроме того, что его здесь нет. Страх завладел им, отказываясь впускать хоть какую-либо логику. Логика означала необходимость признать и принять тот факт, что его здесь нет. А Тони не был готов к этому. Он обещал. Он обещал. — ТОНИ!  — голос Кэпа снова прогремел в трубке — достигая совершенно новой октавы, когда Тони продолжил молчать. — Тони! Ответь мне… пожалуйста… просто… Тони ударил по тормозам с такой силой, что Ройс громко заскрипел, сворачивая в пустой переулок и резко останавливаясь. — Боже… ТОНИ?!  — голос Стива медленно начал просачиваться сквозь туман. — Тони? Клинт… Ты должен… ты должен отследить его телефон… Тони потерял счет… ну… всему. Оно ускользало от него. Отрывалось от него и тонуло под осознанием того, что он только что сделал. Что он только что потерял. — Он у Росса. Абсолютная уверенность в собственных словах пронзила Тони до глубины души — настолько глубоко, что он даже и не подозревал о том, что это возможно. До этого момента — после Афганистана, и Оби, и Нью-Йорка, и Киллиана, и полной катастрофы, в которую вылилось это Соглашение, — он был уверен, что просто не способен на это. На это опустошающее чувство, словно что-то жизненно важное было вырвано из его груди. Впервые он ощутил что-то подобное в той пещере, когда автомобильный аккумулятор угрожал собственным весом вырвать то немногое, что еще осталось у него в груди. Потом на собственном диване, когда он наблюдал за тем, как знакомые руки поворачиваются и вытягивают. А затем — в одиночестве на бетонном полу, с щитом, который он знал лучше, чем собственные руки, торчащим прямо у него из груди. — Он у Росса, — повторил Тони, и с каждым разом эти слова отнимали у него все больше сил. Но он должен был произнести их. Ведь это правда. И он позволил этому произойти. — Мы не знаем этого… — повторял Стив снова и снова. — Сейчас мы ни в чем не уверены… — Я знаю, — перебил его Тони. Он едва узнавал сейчас свой собственный голос. Напряжение и всепоглощающих страх, комом сжимавшие его горло с той секунды, как он прочитал Наташино сообщение, испарились. На их смену пришел тусклый, безжизненный, пустой тон. Принятие. — Ты не видел его, — продолжил Тони. Стив не произнес ни звука. — Он знал. — Зияющая дыра в груди Тони, которая угрожала поглотить последнее, что у него было, наконец-то победила. За пару минут весь мир Тони рухнул, оставляя лишь дрожащую, холодную, пустую оболочку. — Он у Росса. — Окей, — тяжело вздохнул Стив сквозь зубы — почти задыхаясь, — окей, — он повторял это снова и снова, словно пытаясь осознать то, что Тони говорил ему — и, судя по его бессвязному лепету, безнадежно в этом проигрывая. Тони снова начал ускользать. Его разум — который обычно работал так быстро, что он ощущал даже легкую тошноту, не в состоянии заснуть по ночам, — остановился. Совершенно. Внезапно он почувствовал невесомость, вот только это не была приятная невесомость. Это не была свобода. Он чувствовал себя… брошенным. Словно в любую секунду он может просто уплыть. Куда? Он не знал — да и не хотел этого знать. Он хотел остаться здесь. Он хотел остаться здесь — с Пеппер, и Роуди, и, пошло оно все нахрен, даже со Стивом, и со всеми остальными засранцами, которых он пригласил в свой дом. С Питером. Он хотел остаться с Питером. У него была лишь одна задача: держаться — держаться за Питера, — и все равно, каким-то образом, он ускользнул. А теперь и Тони ускользал вслед за ним. — … Тони! Тони!  — голос Стива все еще ревел на том конце трубки. Но звучал он как будто далеко-далеко. — Тони, ты должен дышать! Сделай вдох… А он разве не? Теперь, когда Стив упомянул об этом, он действительно начал замечать жжение в своей груди. Он слышал свист своих легких, которые безуспешно пытались впитать в себя воздух. Но он не мог никак исправить этого — потому что ему нечем было дышать. Все испарилось. Он падал в темноту — настоящую темноту. Червоточина за его спиной захлопнулась, ядерная ракета летела где-то перед ним, но Тони продолжал падать. Здесь не было воздуха. Ни единого звука. Ни лучика света. Здесь не было ничего — и мало-помалу оно поглощало его. Мало-помалу, пока от него тоже не осталось ничего. Внезапно что-то без предупреждения схватило Тони за лацканы пиджака и потянуло. Оно тянуло его, пока он не вывалился с переднего сиденья Ройса на мокрый тротуар. Шока от неожиданного движения и вспышки боли, пронзившей его колени, когда они коснулись дороги, было достаточно, чтобы завести его мозг. Ненадолго. Чьи-то руки все еще сжимали полы его пиджака. Они вцепились в мятый материал, встряхнув Тони так сильно, что у него застучали зубы — чтобы хоть немного прочистить туман, поселившийся в его голове и отказывающийся его покидать. — ТОНИ!  — Стив был прямо напротив него, одной рукой все еще сжимая его пиджак, а другой хватая его за горло. Два пальца до боли надавили в том месте, где должен был биться пульс, — Тони! Тони, ты должен дышать! — Стив задыхался, его собственная грудь тяжело вздымалась, когда он отнял руку от пиджака Тони, опуская ее ему на загривок. Другая рука все еще продолжала давить на линию пульса. — Я позвоню в скорую, но ты должен дышать, ладно? Дыши: вдох на пять, выдох на пять. Повторяй за мной. Хорошо? Дыши вместе со мной… На глазах Тони Стив сделал несколько глубоких вдохов. Наверное, это даже хорошо — Стив выглядел так, словно они ему были крайне необходимы. Он что, бежал сюда прямо от школы? Сквозь туман Тони расслышал, как где-то в машине зазвонил его телефон, и Стив слегка отстранился, чтобы поднять его с переднего сиденья — ни на мгновение не убирая руку с шеи Тони. — Тони? Тони! — голос Пеппер раздался на том конце трубки. — Слава богу, Пеппер… — Тони видел, как Стив судорожно вздохнул. — Он… я… он… я не… — Он там? — процедила Пеппер голосом, который всегда означал, что у Тони крупные неприятности. Или он стал причиной крупных неприятностей. — Тони? Какого хрена?! Почему здесь в холле какой-то ребенок просто орет о том, чтобы ты вышел к нему? Какого хрена… Быстрее, чем когда-либо в своей проклятой жизни, Тони выхватил телефон из руки Стива, прижимая его к своему уху. Туман испарился, спустившись в его грудь давлением, которое он больше не мог сдерживать. Он чувствовал боль, дрожь и ясность ума. Ведь внезапно туман исчез, все встало на свои места. — ПИТЕР?!  — прорычал Тони в трубку. — Это Питер?! Рука Стива соскользнула с горла Тони и опустилась на его плечо, когда он наклонился поближе. Как и Тони, он ловил каждое слово Пеппер. — Нет. Нет, его здесь нет, — неуверенно ответила Пеппер, и вся ярость испарилась из ее голоса, как только она услышала Тони. Теперь каждое свое слово она произносила мягко. Нежно. Но сдержанно. Она всегда была слишком наблюдательной, когда дело касалось Тони. Она поняла, что что-то было очень неправильно. — Это другой ребенок, я его не встречала, Тед, или Фред, или что-то вроде того, я не… — Нед!  — выдохнул Тони, встречаясь взглядом со Стивом, который внимательно следил за происходящим, — это друг Питера, — объяснил он, — что… почему… почему он там? Где Питер? — прохрипел он в трубку. Паника снова начала сжимать его грудь. Если Нед там… и он кричит… где же Питер? — Он не говорит, — сказала Пеппер, — он отказывается отвечать, пока ты не приедешь сюда. Но что-то не так. Он истекает кровью — или он контактировал с кем-то, кто истекал кровью, — потому что его рукав почти насквозь промок от… Несмотря на то, что Тони совершенно не верил в это, паника, поселившаяся у него в груди, действительно росла. Она доросла до такой точки, когда Тони уже начал опасаться, что она может в стиле чужого прогрызть себе путь наружу сквозь его грудную клетку. — Я уже еду, — сказал Тони, неуклюже пытаясь вскарабкаться на ноги — в основном безуспешно. — Я еду. Отведи его в переговорную и не оставляй его одного. Дай ему… все что ему нужно… все, что он захочет… я… я… Телефон Тони вырвали из его рук, пока он пытался подобрать слова и неуверенно встать на ноги — именно в таком порядке. Одной рукой Стив снова схватил за лацканы его пиджака, поднимая Тони на трясущиеся ноги. — Мы уже едем, — пробормотал он в трубку, прежде чем сбросить звонок и запихнуть телефон в карман пиджака Тони. Тони кивнул, скорее для себя, словно это простое движение могло все исправить, и, спотыкаясь, поплелся к открытой двери машины. Не успел он сделать и шага, как железная хватка схватила его за воротник пиджака и швырнула на капот. И прежде, чем Тони успел осознать, что, черт возьми, происходит, Стив уже обогнул его, скользнул на водительское сиденье и захлопнул за собой дверь. Тони потребовалась целая минута — что было уже далеко за пределами его сегодняшних мыслительных способностей, — чтобы переварить это. А когда это, наконец, произошло, он обошел машину и забрался на пассажирское сиденье. Машина рванула с места еще до того, как захлопнулась дверца. — …с ним все будет хорошо, — повторял Стив снова и снова, пока они петляли по оживленным улицам, которые должны были вернуть их обратно на Манхэттен, — он умный парень, — Ройс задел шлагбаум на границе туннеля, который вывел их в центр города, и влился в поток машин, превышая разрешенную скорость километров на двадцать. Слишком медленно. Слишком медленно. Они должны добраться туда сейчас же. Сейчас. Питер… Питера… — Он умный парень, и с ним все будет хорошо. Он, возможно, сам со всем справится еще до того, как мы возьмемся за это. С ним все будет хорошо… Тони? Тони, дыши… — каждые пару секунд взгляд Стива метался к Тони, изучая его, прежде чем снова вернуться на дорогу. Тони едва обратил на это внимание. — Я обещал ему, что ничего подобного никогда не произойдёт, — он говорил это не для Стива. И не для себя. Слова просто слетали с его губ, потому что так было нужно. Он должен был сказать их. Они так сильно обжигали его грудь, что он уже просто не мог их сдерживать, — я обещал ему, что Росс никогда его не найдет, — взгляд Стива снова метнулся на Тони. — Никогда его не тронет. И эта пустота снова начала разрастаться у него в груди, угрожая утащить его вниз. Голос Стива разнесся по машине — искаженный, словно он говорил это под водой, но, в конце концов, смысл его слов дошел до Тони. — Иногда — неважно, как сильно мы хотим этого — или как сильно нам это нужно, — мы просто не можем защитить тех, кого любим, — пробормотал Стив, сжимая пальцы на руле так сильно, что существовала реальная возможность просто разломать его в этой хватке, — иногда они просто ускользают сквозь наши пальцы, — было в его голосе что-то грубое, что заставило Тони посмотреть на него. Стив снова устремил на него свои глаза. Их голубой цвет буквально обжигал, — но мы вернем его, и он знает это, — выдавил Стив, — он знает, что мы придем за ним, — его голос был тверд, — чего бы это ни стоило. На некоторое время они оба погрузились в молчание, позволяя рычанию машины и симфонии гудков, что сопровождали их дикую гонку по оживленным улицам, заполнить тишину. Пару минут спустя впереди показалась возвышающаяся над ними Башня Старка. — Я убью его, — пробормотал Тони, когда они ускорились, пролетая последние несколько кварталов. Стив бросил на него хмурый взгляд, — Росса, — добавил Тони, в упор глядя на Стива. С каждым словом он становился все спокойнее. — Я убью его за это. Несколько секунд Стив нечитаемым взглядом рассматривал его, прежде чем снова вернуть глаза на дорогу. Он ничего не сказал. ***  — Тони! Тони протиснулся через стеклянные двери вестибюля и тут же повернулся на голос Пеппер, которая проталкивалась к нему сквозь толпу со стороны лифта, где все это время нервно ждала его. Она не успела сделать и пары шагов, как Тони пересек уже пол вестибюля. — Где он? — выдохнул Тони, подойдя к ней. Она тотчас же пошла с ним в ногу. — В главной переговорной, — сказала она, хлопнув рукой по кнопке вызова лифта, и повернулась к Тони, впервые внимательно осматривая его. Выглядел он, должно быть, отвратительно, потому что как только ее взгляд сосредоточился на нем, она уже не могла его отвести. Двери лифта распахнулись, и Тони прошел внутрь, Пеппер и Стив — сразу за ним, после чего они начали подъем. Нога Тони нервно постукивала по глянцевому полу. Он первым вылетел из лифта и, не дожидаясь остальных, буквально бегом кинулся по коридору. Он с грохотом распахнул двери переговорной комнаты в конце коридора. Находящийся на другом конце комнаты Нед пересек расстояние между ними быстрее, чем Тони мог ожидать от кого-то с такими короткими ногами. Он даже и шагу ступить в комнату не успел, как Нед оказался уже буквально в футе у двери. Задыхаясь. — Мне так жаль! — тяжело выдохнул он. Его трясло так сильно, что, даже несмотря на то, что он крепко обхватил себя руками, все его тело дрожало от макушки до пяток. Новые и старые дорожки от слез прочертили его щеки под красными, опухшими глазами. — Мне так жаль, мы хотели позвонить вам — я клянусь, мы правда хотели,  — мы просто, просто… — он вздрогнул, пытаясь выдавить слова из губ, которые просто отказывались двигаться, и легких, которые, очевидно, отказывались вдыхать воздух. Тони сделал крохотный шажок вперед, почувствовав, что остальные нагнали его и теперь застыли в дверях. Он вытянул вперед руку, пока не касаясь подростка. Алое пятно, растекшееся по левому рукаву, болезненно привлекло его внимание. Тони сделал еще шаг, пытаясь получше разглядеть порез под тканью, потому что это определенно был он. Сквозь дыру в рукаве он отчетливо видел разорванную кожу. Он наткнулся на что-то? В него стреляли? Нед продолжал лепетать, едва ли замечая, как Тони аккуратно взял его за окровавленную руку и начал медленно поворачивать ее, чтобы получше разглядеть рану — а это, определено, была пулевая рана. Глубоко внутри Тони снова вспыхнула ярость. — Мы хотели помочь — Питер хотел помочь, — мы знали, что у вас проблемы из-за Росса и всего остального и мы просто… когда Ванда нашла нас… мы хотели убедиться, что она говорит правду, и что это действительно поможет… а если поможет, тогда, может быть, мы тоже сможем помочь вам со всем, что происходит, и… — слова Неда становились все тише и тише по мере того, как заканчивался воздух в его легких, но он не прекращал говорить. Слезы снова чертили дорожки по его щекам, и каждый вздох и выдох сопровождался громким свистом, но он не прекращал говорить. Не прекращал смотреть на Тони с мольбой в глазах. — Пожалуйста, пожалуйста, мне очень жаль — нам очень жаль, — но, пожалуйста, пожалуйста, найдите его… я… пожалуйста… Тони, которого совершенно не обрадовала эта рана, но который был рад, что она не смертельна, положил руки Неду на плечи и аккуратно подтолкнул его к ближайшему стулу за пустым столом. — Хватит, хватит… — перебил он лепет Неда, усадив его на стул и присев перед ним на корточки, несмотря на боль, пронзившую его колени, — дыши, — приказал он, когда Нед продолжил впустую пытаться втянуть воздух. — И расскажи мне, что произошло. Стив поспешил встать прямо за Тони, но затем неуверенно отступил на пару шагов, чтобы не напугать ребенка. Неду, однако, далеко было до ровного дыхания. Более того, дышать ему стало еще труднее, потому что теперь он только и мог умолять — и это ранило Тони в самое сердце так, как и он и представить себе не мог. — Пожалуйста, пожалуйста, вы должны найти его… я… мы… — Я найду его, — снова перебил его Тони. —  Я найду его, но ты должен рассказать мне обо всем, что случилось, чтобы я смог сделать это. Пока он говорил, Стив придвинулся чуть ближе. — Ты сказал Ванда? — спросил Стив мягко. Когда испуганный взгляд Неда метнулся к нему, Стив присел на корточки рядом с Тони, — ты про Ванду Максимофф? — добавил он на выдохе. Тони знал, что Стив воспринял ее исчезновение довольно близко к сердцу. Он, как и другие, несколько месяцев безуспешно пытался найти ее. Это не давало Стиву спать по ночам. Не давало и Тони спать по ночам. Он пытался выследить ее с тех пор, как остальные вернулись без нее, но результатов пока не было. Не то чтобы Стив знал об этом. Или должен был узнать об этом. Ему не нужно знать, что временами — когда он бодрствовал слишком много часов подряд, и его мысли заходили в такие дебри, о которых он не хотел и вспоминать, — Тони охватывало это тошнотворное чувство, что именно из-за него она не вернулась. Они никогда не ладили. Это невысказанное «он-вроде-как-виноват-в-смерти-ее-родителей-и-брата» чувство витало в воздухе в каждой комнате. — Она здесь, в Нью-Йорке, — тяжело вздохнул Нед, его взгляд, наконец-то, начал фокусироваться на Тони, когда его истерика начала понемногу отступать, — когда вы звонили, в ту ночь, это была она, — Нед опустил глаза, делая очередной глубокий вдох, и Тони со Стивом в замешательстве переглянулись. Нед заметил это, снова поднимая взгляд на Тони. — Это ее подстрелили. Мы были… боже, я даже не знаю, что мы хотели сделать, это настолько не наш уровень, а она, к тому же, вылезла в окно, и мы не смогли найти ее — несмотря на то, что Питер провел на улице всю ночь… — слова Неда начали сливаться друг с другом, когда его тревога снова начала возрастать. Тони потянулся вперед и, не обращая внимания на пронзившие болью колени, медленно приобнял Неда за плечи. — Притормози. Нед послушался. Немного. — Мы не хотели звонить вам. У вас было столько забот из-за всего, что произошло, и я думаю, что он чувствовал себя плохо из-за этого. Он не хотел взваливать на вас еще что-то. Вы все это делали, чтобы защитить его — и он просто хотел помочь вам… Тони снова перебил его, когда слова начали вылетать уже на сверхзвуковой скорости. — Помочь мне как, Нед? — надавил Тони. — Что он сделал?! Нед нахмурился, глядя на Тони — как будто его вина буквально давила на пространство меж его глазами. — Он, вроде как, наткнулся на то, как один из головорезов Росса покупал Ванду у какого-то стремного парня на кладбище — и с этого момента все закрутилось по нарастающей. *** Что-то холодное и твердое ударило Питера по лицу, вырывая его из тумана, окутавшего все его тело. Он вскочил на ноги еще до того, как его мозг успел окончательно очнуться. Покалывание в затылке заставило его броситься к стене и прижаться к ней спиной, пока его мозг все еще разогревался — все еще пытался очистить туман, который, казалось, поселился в каждой клеточке его тела. Когда зрение, наконец, начало проясняться, и бетонные стены комнаты прекратили вращаться перед глазами, его мозг начал улавливать протяжный, свистящий звук, раздававшийся где-то за ним. Взгляд Питера метнулся на толстую металлическую дверь и прутья решетки на другом конце камеры. И, да, это была камера. Холодные бетонные стены, короткая скамья и широкие прутья на массивной стальной двери. И прежде, чем Питер начал бы погружаться в это угнетающее осознание, его взгляд наткнулся на человека, стоящего по ту сторону металлической решетки. Тихий свист, который ранее пронзил туман в голове Питера, как раз и издавал этот человек, наблюдая за тем, как Питер пятится в угол. Остатки тумана в голове Питера рассеялись, когда Госсекретарь Росс лениво посмотрел на него с той стороны решетки. — Они говорили мне, что ты быстр, — сказал Росс; его глаза все еще изучали Питера с расчетливым хладнокровием, от которого у Питера внутри все перевернулось. Даже когда Тони и Брюс проводили с ним все тесты, что пришли им в голову, стоило ему впервые рассказать им всю эту укушен-радиоактивным-пауком-историю, он ни разу не ощущал себя результатом-неправильно-прошедшего-эксперимента так сильно, как сейчас, под взглядом Росса. — Но должен признать, тяжело представить себе масштабы, пока не увидишь это своими глазами. Росс, наконец, отвел взгляд, небрежно опираясь на металлическую дверь и откусывая от огромного яблока. В животе Питера все скрутило. — Где я? — прошептал он, не в состоянии заставить себя промолчать. Бетонные стены начали давить на него. После неудачного столкновения с многотонным складом он не очень хорошо переносил замкнутые пространства. Волоски на затылке, казалось, один за другим отрывались от его кожи. Росс снова поднял взгляд, делая еще один укус. — Вдали от дома, — уголки его губ слегка изогнулись, когда его расчётливый взгляд снова пробежался по Питеру. — Маленький паучок. Внутренности Питера пронзило такой болью, что его едва не вырвало прямо там, где он стоял. — Устраивайтесь поудобнее, мистер Паркер, — протянул Росс, кидая то, что осталось от яблока, в камеру Питера; огрызок подкатился к банке колы, что так жестоко вернула Питера в сознание. — Вы с нами надолго. Не говоря больше ни слова, Росс развернулся на каблуках и исчез за дверью, что отделяла камеру Питера от коридора. Питер свернулся калачиком и задрожал еще до того, как Росс с грохотом захлопнул дверь. Едва он остался один, громкий всхлип вырвался из глубины его горла — а вскоре за этим всхлипом последовал другой, и еще один, и еще — до тех пор, пока Питер не начал хватать ртом воздух, разрываясь между слезами и сокрушительной тяжестью, что опустилась ему на грудь, угрожая задушить его. Вскоре свет в камере погас, и Питер остался один, в темноте, где только его гулкие всхлипы доказывали ему, что он все еще жив.