Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      — Так, милая, не двигайся. Готово! — у натёртого до блеска серебряного зеркала довольная Цзян Яньли поправляла алую ленту в волосах девочки.       Юнру разглядывала себя в огромном зеркале и не узнавала. На неё большими стального цвета глазами глядела нарядная худенькая девочка. Заколки в густых каштановых волосах переливались в лучах утреннего солнца. Платье нежно-лавандового цвета, практически точь-в-точь повторявшее платье Цзян Яньли, идеально сидело на хрупкой фигурке. Ткань приятно струилась по телу и даже на вид казалась очень дорогой. Юнру в смятении поджала губы и судорожно сжала кулаки.       — Что такое? — Цзян Яньли обняла её. — Где-то больно жмёт?       — Младшая госпожа, я… — Юнру осеклась. Цзян Яньли смотрела с укором, ведь просила уже не раз называть её «шицзе[1]». Юнру же никак не могла привыкнуть к сестринскому отношению к себе дочери Главы Ордена[2]. — Нет, всё хорошо. Наряд чудесный, но у меня никогда не было такой одежды. Как я могу взять её? Я даже ничего не могу дать взамен.       — О, не переживай! — Цзян Яньли улыбнулась. — Ты теперь моя маленькая сестрёнка! А, значит, нам нечего делить.       Юнру смущённо вернула улыбку и крепко ухватилась за протянутую ладонь.       Она искренне хотела называть семью Главы Ордена «господами». Однако в самом начале Цзян Фэнмянь сказал, что теперь он их опекун, воспитатель, дядя, что теперь близнецы вошли в состав их семьи, потому никаких «господ» между ними быть не должно. Юнру тогда скромно потупилась, а родной брат запрыгал от радости. Счастье Вэй Усяня было понятно: их вкусно и сытно накормили, нарядили в красивые одежды, уложили спать в тёплые мягкие постели, подарили дом. С близнецами случилось самое прекрасное, на что могли надеяться маленькие сироты! В тот момент Юнру твёрдо решила стать полезной благородным господам, ответить добротой и заботой за спасённые жизни, оберегать покой приёмной семьи.       Рука об руку, тихонько беседуя, девушки направлялись к хозяйственным постройкам поместья. Там проводились занятия по домоводству. Ясная погода располагала к медленным прогулкам. Воздух был наполнен свежим ароматом цветущих лотосов.       Юнру сжала ладонь шицзе сильнее, когда услышала звонкий собачий лай. Девочка не боялась собак, но искренне опасалась их острых клыков. Совершенно иначе к животным относился её брат.        — Со… соба-а-ака! — из-за угла здания внезапно вылетел Вэй Усянь. Он чуть не сбил девушек с ног и в панике вцепился в сестру. Мальчика била мелкая дрожь.       Вэй Усянь до ужаса боялся собак. Их укусы всё ещё болели на теле, напоминая о том, как им приходилось добывать хотя бы малую часть той еды, что теперь каждый день ждала их за обеденным столом.       Юнру заключила брата в объятья, погладила по волосам, успокоила. Объятия для близнецов были естественным способом поддержки и обмена энергией. Так они делали, даже когда родители были живы. Тепло друг друга помогало пережить одиночество и невзгоды.       — Юнру? — Цзян Фэнмянь приблизился к детям, ласково улыбнулся. — Ты хорошо выглядишь.       — Она очаровательна, отец! — Цзян Яньли приветствовала Главу Ордена почтительным поклоном.       Близнецы последовали её примеру. Цзян Яньли улыбнулась, глядя на них. Вэй Усянь и Юнру расцепили объятья, но продолжали крепко держаться за руки, как будто не желали расставаться ни на миг.       — Что напугало тебя, А-Сянь[3]? — хозяин Пристани Лотоса оглядел двор в поисках источника страхов мальчика.       — С-собака. Я услышал собаку, — Вэй Усянь сдавлено всхлипнул.       Цзян Фэнмянь клятвенно пообещал защитить мальчика и увлёк за собой на поле для тренировок.       У Вэй Усяня рано проявился талант к наукам, обучать его начали ещё родители. Сейчас же для всех стало очевидно, что Вэй Усянь когда-нибудь станет одним из самых сильных заклинателей своего времени.        Юнру способностями брата не обладала, но никогда не завидовала. Девочка понимала: лишь в преданном служении приютившей их семье не сможет проявить себя в полной мере и тем самым отплатить за проявленную доброту, однако становиться заклинательницей она не решалась. Она верила, что её призвание не в том, чтобы быть второй после гениального брата-близнеца. Ей хотелось поддерживать Вэй Усяня и помогать ему, а не следовать за ним. Оставалось выяснить, каким образом это желание можно было воплотить в жизнь. Юнру всюду сопровождала шицзе и заглядывала в разные места в поисках интересного для себя занятия. Вот и сейчас, неспешно прогуливаясь с Цзян Яньли, девочка почувствовала терпкий запах трав и услышала ритмичное постукивание.       — Это же… травник? — глаза Юнру вспыхнули неподдельным интересом.       — Целитель, — кивнула Цзян Яньли.       — Так мама стучала, я слышала… — прошептала девочка.       — Понятно. Хочешь посмотреть? — Цзян Яньли мягко улыбнулась, увлекла за собой девочку в комнаты лекаря.       Старый целитель рассказал заинтересованной девочке о некоторых травах, их воздействиях на организм человека и даже согласился принять Юнру в ученицы при условии, что та проявит старание и прилежание. Девочка воодушевилась. Целителя можно было слушать бесконечно. Юнру же впитывала знания как губка. Наконец она нашла то, что поможет ей вернуть долг за спасённые жизни.              ***              Юнру не заметила, как наступил вечер. Небо над Пристанью Лотоса стремительно темнело. Попрощавшись с учителем, девочка поспешила в свои покои.       Внезапный порыв ветра затушил светильники. Коридор окутала кромешная тьма. Юнру напугалась: память услужливо во всех красках напомнила тёмный подвал таверны, писк крыс и скрежет когтей о деревянные бочки. Девочка закусила губу и зажмурилась. Она молилась о том, чтобы пытка прекратилась.       Внезапно руки что-то коснулось. Юнру тихонько вскрикнула и отскочила в сторону. Сердце колотилось где-то в горле, глаза испуганно уставились на мальчика, чуть младше неё самой. Ребёнок хмурился и смотрел обиженно. Юнру судорожно вздохнула. Мальчик держал в руках светильник с изображением цветка. Юнру вдруг показалось, что нарисованный цветок ожил в сиянии фонаря. Мягкий свет разгонял вечернюю мглу и лёгкими тёплыми тенями украшал стены коридора. Этот свет разгонял страхи и наполнял уверенностью.       — Ты Вэй Юнру? — мальчик поднёс светильник к лицу.       Юнру кивнула, смущённо потерла покрасневший нос.       — Не стой тут, — буркнул мальчик и развернулся уйти.       Юнру вновь напугалась. Было страшно оставаться в тёмном коридоре совершенно одной. Она ухватилась за рукав ханьфу[4] мальчика.       — Эй! Что с тобой? — от неожиданности мальчик вздрогнул, но быстро справился с испугом. — Тебе страшно в темноте?       Юнру усиленно закивала.       — Хочешь, я провожу тебя до женской половины? Там ещё горят огни, — предложил мальчик.       — Я была бы благодарна, — Юнру попыталась улыбнуться. Получилось.       Мальчик же на мгновение замер, удивлённо моргнул, а после уверенно зашагал в нужную сторону. Весь путь он вполголоса ворчал что-то об излишне специфичных страхах близнецов Вэй и совершенно одинаковых улыбках. Юнру его бурчание расслабляло и даже веселило.       — А-Ру, тебя долго не было, я волновалась. Брат, доброго вечера, — их встретила Цзян Яньли.       Коридоры женской половины поместья всегда хорошо освещались. Здесь у Юнру получилось хорошенько рассмотреть своего провожатого.       Девочка солнечно улыбнулась:       — Мой спаситель! Он проводил меня в темноте, когда свет у комнат учителя внезапно погас.       — И тебе доброго вечера, сестра, — скулы мальчика заалели. Видимо, он смутился, услышав обращение «спаситель».       — Вы впервые встречаетесь, так? Это — мой младший брат Цзян Чэн, имя в быту Ваньинь, — Цзян Яньли ласково улыбнулась.       — Доброго вечера, молодой мастер! — Юнру вдруг вспомнила о хороших манерах.       — Спокойной ночи, — невпопад буркнул Цзян Чэн и поспешил ретироваться.       Засыпала Юнру в замечательном настроении.