Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Вэй Юнру покинула их в сумерках.       Скрытый густой кроной старого клёна на самом краю леса Бен Йи наблюдал, как девушка мелькнула яркой фиолетовой вспышкой в шумной толпе торговой улочки деревни Банлианг и скрылась в тенях леса.       Юноша скрипнул зубами и крепко стиснул кулаки, когда заметил более трёх десятков заклинателей в бело-огненных мантиях, устремившихся вслед за ней.       — Шицзе была права, — печально выдохнул парень и прикрыл глаза. Похоже, поимка отпрысков главного дома клана Цзян была приоритетной задачей для всех поисковых отрядов Ордена Цишань Вэнь.       Со своего наблюдательного пункта Бен Йи не мог видеть дальше развилки около деревни, но всё равно напряжённо всматривался в ту сторону, куда направилась Юнру.       Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а в Банлианг погасли огни, Бен Йи повёл младших учеников по горной тропе прямиком в укрытый облаками тренировочный лагерь Ордена Юньмэн Цзян.                     ***              — Да, давайте, следуйте за мной. Я же нужна Вэнь Чао! — шептали губы, пока Юнру удалялась от Банлианг всё дальше. — Попробуйте меня поймать!       Оружия при ней, кроме кинжала да нескольких отравленных игл, не было. Защититься от преследователей она бы не смогла, поэтому надеялась на собственную скорость и удачу. В деревне Юнру увидела всего пару адептов Ордена Вэнь, но, судя по насыщенной духовными потоками атмосфере поселения, не менее двух-трёх десятков заклинателей сейчас должны были последовать за ней в лес. Девушка не знала, но надеялась, что смогла увлечь за собой оба поисковых отряда из Цишань в полном составе, иначе дети ни за что не смогут незамеченными проскользнуть на горную тропу.       Юнру смотрела только вперёд, но чувствовала, что её преследователи не отстают. Некоторое время назад она изменила направление и вновь вернулась на тропу у самой кромки гор. Здесь под ногами в основном был камень, на котором её сапожки не оставляли следы, а густые тени деревьев неплохо скрывали затянутую в тёмные ткани фигурку. Однако при всех положительных качествах выбранный маршрут имел существенный недостаток — заклинатели клана Вэнь могли подняться на зачарованных мечах над лесом и выследить девушку с воздуха.       Она бежала уже довольно давно, но усталости не чувствовала. Ноги легко касались земли, а дыхание было ровным и глубоким. Последние события не только закалили характер девушки, но и наделили тело выносливостью. Сейчас она была безмерно благодарна Мадам Юй и Главе Ордена Цзян за усиленные тренировки, которым их троих, Цзян Чэна, Вэй Усяня и её, подвергли после событий в Малом Дворце Безночного Города и на горе Муси.       Тем не менее, вот так убегая от преследования, пусть даже она сама эту гонку спровоцировала, Юнру чувствовала себя дикой ланью на охоте вельмож. Долго, очень долго заклинатели Цишань Вэнь маячили за её спиной на грани видимости. Скрыться от них полностью девушка не могла, но и те, видимо, не желая обнаружить себя, не использовали зачарованные мечи.                     ***              Силы Юнру начали заканчиваться с первыми рассветными лучами солнца, когда за плечами остался путь длинною в пару десятков ли. Если с самого начала гонки она ясно чувствовала за собой погоню и даже, кажется, могла уловить топот множества ног, то сейчас не слышала ничего. Это настораживало больше, чем обнадёживало. Ноги девушки надсадно гудели, а сердце в груди сбивалось с ритма от продолжительного бега, но остановиться или хотя бы чуть-чуть сбавить темп Юнру не решалась.        Совсем немного оставалось до пещеры, приютившей их с детьми не так давно. На бегу девушка хлебнула воды из бойкой лесной речки, спускавшейся с гор, и чуть изменила направление. Не стоило показывать это случайное укрытие её преследователям.       Когда розовые краски зари размылись в высоком голубом небе, совершенно выбившаяся из сил Юнру привалилась к дереву.       Солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев и наполняли лес уютной безмятежностью. В этой звучной тишине суета казалась неуместной, а потому побег и погоня мыслились кощунством.       Стоило остановиться, тело отказывалось вновь двигаться: колени дрожали слабостью, а мир перед глазами расплывался от предельной степени усталости. Юнру проглотила стон и бессильно сползла вниз по стволу. Старый дуб, удивительно, принял девушку благосклонно, укрыв хрупкое тело мощными корнями.                     ***              Видимо, она потеряла сознание, потому как, вновь открыв глаза, обнаружила, что тени деревьев значительно удлинились, а лес уже не столь ярко освещён.       «Похоже, я проспала целый день», — сделала вывод Юнру, вслушиваясь в звуки живого, здорового леса.       «Странно, что меня не нашли», — девушка растерянно оглянулась по сторонам. Действительно, всё вокруг дышало спокойствием.       «Адепты клана Вэнь прошли мимо и не заметили меня или ещё раньше отказались от погони?» — она аккуратно поднялась на ноги. Тело откликнулось пронзительным спазмом боли, после которого захотелось лечь обратно на землю и не подниматься как минимум ещё пару дней. Однако девушка не могла позволить себе слабость, да и тревожное чувство глубоко в сердце не давало расслабиться. Надо было двигаться вперёд, хотя сейчас, когда она не знала, есть ли за ней погоня, любая дорога могла привести как к беде, так и к спасению.       — Это ты меня спас? Спасибо, — тихонько обратилась Юнру к старому дубу. Она ласково коснулась ладошкой ствола дерева, а потом наклонилась и оставила на шершавой коре легкий поцелуй.       Дальнейший путь девушки лежал вглубь леса и был наполнен переливами песен лесных птиц, шелестом листьев и уговорами собственного тела не прекращать движение. Юнру брела по лесу медленно, часто останавливалась, давала передышку пылающим, словно в огне, ногам и пыталась понять, где же она всё-таки находится.       «От деревни Банлианг я вернулась на запад к предгорной тропе, но после сместилась севернее… насколько?» — пыталась рассчитать девушка, но голова работала крайне плохо.       Очень скоро перед глазами Юнру потемнело. «Я слишком много сил потратила в этой гонке. Надо бы что-то съесть — восстановить силы», — она пошарила в небольшом поясном мешочке и обрадовалась, когда обнаружила половинку рисовой лепешки. Теперь в голове немного прояснилось, даже, кажется, кровь по венам побежала резвее.       Юнру обновлённым взглядом оглядела лес. Как целитель и травник, она всегда чувствовала себя на природе комфортно. Почти каждый кустик и дерево здесь были для неё если не друзьями, то добрыми приятелями. Даже дикие звери не пугали, ведь они не могли быть страшнее людей с их жестокой и мстительной натурой. При себе у неё была верная Игла, немного талисманов и крайняя степень оптимизма. «Всё будет хорошо, — верила девушка. — Главное, чтобы все были живы и здоровы, остальные проблемы со временем решатся».       Рассуждая так, Юнру усмехнулась:        — Да уж, мы с А-Ином, действительно, очень похожи.       Вроде бы сейчас обстановка вокруг Ордена заклинателей Юньмэн Цзян совсем бедовая, неясно, что с дядей Цзян и Мадам Юй, братьями и названой сестрой, младшими учениками и Бен Йи, а она, Юнру, радуется уютной безмятежности леса вокруг.       «Ладно уж, — встряхнулась девушка, — стоять на месте нельзя. Пойду дальше на север». Идти на восток, в Мэйшань, Юнру не могла. Сейчас никто не знал, что Цзян Яньли гостит в доме родителей своей матери, а потому девушка была в относительной безопасности. Да, их обеих ищут и, вполне возможно, Орден Мэйшань Юй тоже проверят, но… Но Цзян Яньли не была заклинательницей, а значит, родственники непременно защитят девушку, найдут способ спрятать её ото всех.       Юнру иногда казалось, что они с братом просто магнитом притягивают к себе неприятности, поэтому она была уверена, появись она на границе владений Ордена Мэйшань Юй — непременно приведёт за собой как минимум сотню адептов клана Вэнь.       «К шицзе идти нельзя, — с тяжёлым сердцем решила девушка. — Простите меня, дядя Цзян, я не могу исполнить ваш наказ». Так будет правильно, чувствовала Юнру, но всё равно вина за несдержанное слово давила на неё. Отделаться от неприятных ощущений не удавалось, поэтому девушка смирилась с ними, пообещав себе извиниться перед Цзян Фэнмянем при первой же встрече. Только теперь мятежный дух пришёл в некоторое спокойствие, можно было двигаться дальше.       «Надо бы снять мантию ордена. Она привлекает слишком много внимания», — Юнру с сожалением коснулась добротной ткани на груди и принялась развязывать пояс. Серебряный колокольчик, отличительный знак заклинателя Пристани Лотоса, спрятался за отворотом нижней рубашки, у самого сердца девушки, а верхняя мантия была аккуратно свернута и уложена в холщовый заплечный мешок. Этот мешочек Юнру обычно использовала при сборе трав и кореньев. — Хорошо, что он всегда со мной, иначе пришлось бы оставить одежду в лесу.                     ***              Солнечному диску оставалось лишь пара часов до границы горизонта. Этот бесконечно длинный день подходил к концу: небо постепенно меняло свой цвет с голубого на малиново-алый и серый.       «Какой сегодня яростный закат, — обратила внимание Юнру. — Будто там наверху идёт жесточайшее сражение». Она оглянулась по сторонам: даже сумеречные тени леса сегодня выглядели зловеще. Такие ночи больше всего любили злобные твари и демоны. «Надо найти убежище, на ночь в лесу оставаться нельзя», — заключила девушка.       Долго плутать ей не пришлось. Очень скоро лес расступился широким рисовым полем, на противоположном конце которого тёмными силуэтами виднелись три захудалых домика. Выходить из леса на открытое пространство Юнру не решилась, поэтому ей понадобилось ещё около получаса, чтобы обогнуть поле.       Вблизи домики выглядели совсем заброшенными, но ещё вполне крепкими. Девушка осторожно шагнула ближе, однако тут же отскочила обратно в сумрак леса. Со стороны домов послышалось недовольное старческое брюзжание.       «К людям нельзя», — досадливо вздохнула Юнру и побрела дальше. Может, ничего плохого бы и не случилось, но рисковать девушка всё же не хотела. Даже если старики ничего не знают о ней, не было никакой гарантии, что поисковые отряды Цишань Вэнь не появятся здесь в ближайшее время.       В груди девушки уже довольно давно надсадно ныло, но Юнру грешила на собственную усталость — в конце концов, она нормально не ела и не спала уже несколько дней.        В этот самый момент тело прошил такой приступ режущей боли, что ноги девушки подкосились. Она рухнула на колени в опавшую листву и задохнулась. Казалось, весь воздух из её груди разом выбили. Вдохнуть не было никакой возможности, а в ушах стоял нестерпимый гул, лишая её слуха. Юнру ощутила, как её внутренности сжали в крепкий кулак. Она судорожно хватала ртом воздух, но всё никак не могла протолкнуть его в лёгкие. Оглохшая, ослепшая от нестерпимой боли девушка без сил повалилась на землю и свернулась в клубок. Теперь стало чуть легче — ощущения, словно из неё через маленькую дырочку вытаскивают все органы, отпустили самую малость.       Ночь стремительно накрыла лес, а девушка всё не могла справиться с приступом. Юнру была целителем и прекрасно знала, когда телу действительно плохо и требуется лечение. Но с её-то телом сейчас всё было в порядке!       Да, она сильно измотана морально и физически, её организм в значительной степени истощен, но…       НО ОНА БЫЛА ЗДОРОВА!.., а значит, эта боль не её…       Она уже давно умылась слезами, теперь же окунулась в такую агонию ментальной боли, что пересохло не только во рту, но и на щеках. Юнру закусила ребро ладони, чтобы не выпустить болезненный крик.       «А-ИН! А-ИН! А-ИН!» — билось в голове раненой птицей столь яростно, словно душа девушки хотела выскочить из тела и умчаться вдаль.       Сколько она пролежала на холодной промозглой земле, Юнру не знала, но только спазмы накатывали на тело снова и снова. Девушка не кричала и даже не стонала — она слепыми глазами смотрела в ночь и чувствовала вкус собственной крови во рту.       Сознание милосердно покинуло её, когда луна высоко поднялась на небосклоне.       Пришла в себя Юнру внезапно, будто её с силой тряхнули. «Очнись, не смей спать!» — пронеслось в голове. Почувствовав новый спазм, скручивающий всё тело, девушка отметила, что боль переносить стало легче. Нет, она не уменьшилась, просто тело привыкло к постоянной пытке.       Юнру заставила себя расслабить сведённое судорогой тело. «А-Ин, братик, родной мой, держись, не сдавайся, потерпи ещё немного. Я с тобой, помогу… — горечь и ломота во всём теле смешались и вырвались наружу жгучими слезами. — Что же с тобой происходит? Отчего тебе так больно?» Стоило впустить боль внутрь, смириться со страданиями души, как разум девушки внезапно прояснился.       С большим трудом ей удалось сесть. Каждое движение откликалось новыми болезненными ощущениями, но сильнее болело внутри, в самом сердце. Тело Юнру было в порядке, тем не менее, ментальная боль, та, которую она сейчас делила с братом, разрывала не только сознание и душу на куски, но и судорогой сводила телесную оболочку. Они с Вэй Усянем всегда были близки, всегда чувствовали друг друга, потому счастье, слёзы и боль передавались даже на расстоянии.       «Я слишком близко от поселения. Надо уходить», — девушка была не уверена, что её сил хватит сдержать крики боли, если та вдруг усилится. Необходимость укрыться где-нибудь подальше от посторонних глаз сейчас была особенно остра. Однако тело подчиняться доводам разума наотрез отказывалось. Всё же, спасибо тренировкам с Мадам Юй, через некоторое время Юнру удалось подняться с земли. На непослушных, негнущихся ногах девушка побрела глубже в лес, не разбирая дороги. Она шагала с огромным трудом и даже не до конца осознавала, двигается ли вообще. Сознание блуждало где-то на границе яви и сна, а болезненные спазмы не оставляли тело ни на минуту.       Удивительно, но боги, видимо, решили над ней сжалиться, потому как очень скоро полуслепой взгляд Юнру различил впереди тёмные очертания небольшого строения, скорее технического сарая, нежели дома. Сейчас разумные сомнения в безопасности предполагаемого убежища в голове девушки даже не появились. Она еле смогла заставить себя дойти до дома, потянула на себя ветхую дверь и практически ввалилась внутрь, в абсолютную темноту. Здесь, в тишине и мраке, Юнру позволила своим коленям отдых — она упала в дальнем от входа углу.       Боль накатила с новой силой так, что девушка не смогла сдержать стона. Однако теперь можно было не переживать о том, что её кто-то услышит. Ночь на дворе, да и строение выглядит совсем ветхим: «Вряд ли здесь кто-то живёт».       Юнру сжалась в комок и обхватила себя руками. Брату надо было помочь, и девушка была готова на любую жертву. Когда с её губ приглушённым шепотом сорвались первые слова заклинания, тело охватило серебряное сияние:       «Отдай мне боль свою, и я сумею       Твои ладони отогреть.       Всей жизни мрак отнять посмею,       И всё простить, и всё стерпеть.       Отдай мне боль, и я поплачу,       Склонившись на твоём плече,       Пусть будет трудною задача,       Но рядом мы, рука в руке…»       Она повторяла старинные строчки стиха снова и снова. С каждым разом её тело и душу пронзали новые лезвия боли. Девушка терпела — нельзя было позволить слабости взять верх. Серебряное сияние горело ровно, но неярко, ведь организм Юнру и без боли, перенесённой от Вэй Усяня, был значительно истощён.       Всю ночь девушка металась в грязном углу убогого сарая и шептала заклинание, как заведённая. Она не могла заснуть, но и бодрствующей себя не ощущала. Сознание Юнру с каждой минутой истончалось всё больше и окончательно оборвалось вместе с яркими лучами утреннего солнца, решившими заглянуть в распахнутые двери.                     ***              Очнулась Юнру внезапно и в первое мгновение порадовалась, что боль отступила, но то была иллюзия.       Да, боль стала легче или уже привычной, тянущей и вяжущей горечью язык, однако никуда не исчезла. Девушка с удивлением обнаружила, что вполне может шевелиться. Очень осторожно она села и огляделась вокруг.       Ветхое строение заливали яркие лучи солнца. Ночью домик показался ей совсем развалившимся, однако сейчас впечатления несколько изменились. Деревянные стены во многих местах прогнили практически насквозь, но были чистыми от грязи и паутины. Крыша домика прохудилась в одном месте, однако прямо под дырой на полу стояла крупная лохань. Кроме этого внутри дома обнаружились удивительно ухоженный, но совсем маленький алтарь, миска для подношений, треножник для благовоний и пожелтевшей от времени лист бумаги с изображением Богини Гуаньинь. Всё было старым и изрядно изношенным, но чистым. «Это место служит храмом Богини Милосердия?» — успела поразиться Юнру, прежде чем очередной болезненный спазм скрутил живот в тугой узел.       Однако боль отступила столь же внезапно, как и появилась. «Что происходит, А-Ин?» — девушка в недоумении прислушивалась к собственным ощущениям. Она всё ещё чувствовала страдания Вэй Усяня, но те маячили на самом краю сознания, будто брат был очень-очень далеко, настолько, что коснуться его она не могла даже духовно.       Такого раньше никогда не случалось. Даже во сне, без сознания, они всегда слабо, но чувствовали друг друга. Когда одному снился кошмар, второй беспокойно метался в кровати. Когда один пребывал в счастливых сновидениях, второй радовался всей душой.       Сейчас же Юнру практически не чувствовала Вэй Усяня. Страшные подозрения забирались противными щупальцами в подкорку разума, но девушка гнала их от себя всеми правдами и неправдами. «С ним всё хорошо, всё хорошо, — повторяла она, — он просто ранен, пусть сильно, но не смертельно. Он обязательно выкарабкается, и мы вскоре встретимся…. С ним всё будет в порядке…»       Юнру с трудом встала и подошла к лохани под дырой в крыше. Дождя не было уже больше трёх дней, но вода в деревянном корыте ещё стояла. Пересохшее горло не позволило девушке долгих сомнений — она с благодарностью припала к живительной влаге. Вода оказалась удивительно вкусной и какой-то сладкой. Однако едва ей удалось промочить горло, новый спазм боли накрыл с головой, тут же сознание девушки покинуло тело.                     ***              В следующий раз Юнру обнаружила себя на полу того же ветхого домика, но уже окружённой сероватыми проблесками новой зари. «Я отключилась на весь день и ночь?» — озадачилась девушка, поднялась с пола и застыла на месте.       Боли не было…       … кроме ломоты и слабости в истерзанном запредельными нагрузками теле, никаких других ощущений не было.       Девушка прошлась пальцами по переплетениям меридиан, прощупала пульс и приложила ладонь к груди. Сердце билось ровно и спокойно.       «А-Ин», — мысленно позвала брата девушка. Отклика не было, но появилось тянущая пустота внутри, там, где у каждого заклинателя горело Золотое Ядро.       «А-Ин! Братик!» — вновь тишина. Юнру закрыла глаза и вызвала в сознании образ весёлого и заводного парня, бедствия Пристани Лотоса и вечной головной боли Мадам Юй. Тянущая боль внутри усилилась.       Юнру посмотрела на свои ладони — те послушно засияли серебряным светом духовных сил.        «Отдай мне боль свою, и я сумею       Твои ладони отогреть…», — начала читать заклинание девушка. Внутри мгновенно резануло острым клинком, но и только.       На самом краю, едва-едва, она почувствовала брата, но тот словно ускользал от неё туманной дымкой. Беспокойство девушки чуть унялось: «Он жив. Может, слишком ослаб и спит?»       Это обнадёжило.       «Попробую днём. Сейчас, видимо, я тоже слишком устала, поэтому и чувствую его так слабо», — девушка вновь отошла в облюбованный угол и примостилась на полу. Она хотела погрузиться в недолгую медитацию, накопить силы, но провалилась в сон ещё раньше, чем успела смежить веки.       Пробудилась Юнру, судя по розовому зареву в дверях дома, рано утром следующего дня от звука шаркающих шагов по деревянному полу. Она едва успела стряхнуть с себя сонливость, когда маленькая, сгорбленная и очень худая фигурка показалась в дверях.       Старушка сперва не заметила вжавшуюся в стену Юнру, но, когда, наконец, разглядела девушку, угостила парой локв и ещё тёплым баоцзы. Женщина не задала вопросов, только рассказала, что этот дом является «Храмом в честь Богини Милосердия, Гуаньинь». Она же является его единственной прихожанкой, так как поблизости живут только они с мужем вдвоём. За рисовым полем следят жители соседней деревни, но они наведываются сюда не чаще двух раз в месяц.       Женщина была совсем стара, нисколько не заботилась суетой этого мира и явно страдала слабоумием. Она четырежды поздоровалась с Юнру за время беседы, а затем вовсе ушла, не попрощавшись, будто никакой девушки в ветхом святилище Богини не встретила.       Пусть старушка её и не запомнит, но Юнру была благодарна той за доброту. Собрав небольшой пучок тонких прутьев, девушка вымела сор из дома, смиренно преклонила колени в молитве Богине и вышла вон.       Было странно смотреть на покосившиеся стены и худую крышу крошечного домика с табличкой «Храм поклонения Богине Гуаньинь». Почему странно? Да потому, что Великой Гуаньинь поклонялись многие миллионы, каждая женщина хотя бы раз в день возносила Богине молитвы, прося здоровья детям и благополучие в семью; в честь Богини Милосердия по всему Китаю возводились богатые храмы и непрестанно воскуривались благовония. А это ветхое недоразумение выглядело скорее насмешкой над Всемогущей Богиней, чем местом поклонения. Тем не менее здесь действительно почитали Богиню.       Следующие пять дней для девушки прошли полубессознательным калейдоскопом событий.       Вечность скитаться по лесам она не могла, да и велик был шанс столкнуться с заклинателями на ночной охоте или поисковыми отрядами клана Вэнь. Лес мог утолить остроту голода и укрыть от непогоды, но не мог предоставить длительного приюта, потому на исходе шестого дня пути Юнру решилась войти в город Гуйлинь, на самой границе Гусу и Юньмэна. Совсем недавно, торопясь с горы Муси в Пристань Лотоса, она прошла рядом с этим уютным поселением, примостившимся в долине реки Ли, но не дошла совсем немного, так как на развилке дорог перед Гусу спустилась в карстовый каньон. Сейчас же девушка пошла прямиком в город.       Окружённый лесами сладкого османтуса, Гуйлинь лежал внутри крутой петли реки. Под ясным голубым небом речные воды серебрились мелкими волнами и звучали бодрым многоголосым гвалтом жителей города. Удивительно, но здесь будто бы никто не ведал о войне — на лицах молодых сияли радостные улыбки, а люди старшего поколения привычно хмурились, торопясь по своим делам. Земля ежегодно дарила богатые урожаи, а воды реки Ли кишели рыбой.       Местечко было славным: один вид божественно-красивых пейзажей вокруг усмирял мятежное томление сердца путника. В основном здесь жили крестьяне, работающие на полях и в многочисленных плодовых садах, да рыбаки — люди, бесконечно далёкие от мира заклинателей. Видимо, поэтому казалось, что никому не было дела до висящих на многочисленных досках объявлений портретах молодых наследников и воспитанников Ордена Цзян.       Гуйлинь находился в ведомстве Ордена Юньмэн Цзян, но лежал на самой границе подконтрольной территории, потому чаще здесь можно было увидеть летящие белоснежные одежды адептов Облачных Глубин, чем пурпурные мантии Пристани Лотоса.       Скрыться в толпе оживлённого города для Юнру оказалось удивительно просто. За неполную неделю, что провела здесь, она пару раз едва не столкнулась с заклинателями Цишань Вэнь, но те, похоже, тоже насквозь пропитались безмятежным духом города и вместо патрулирования расслабленно гуляли по живописным улочкам Гуйлинь или забавлялись с местными красотками в районе красных фонарей.       В конце концов, Юнру настолько осмелела, что уселась в таверне за соседний столик с адептами клана Вэнь. На улице она услышала обрывок разговора заклинателей о ликовании Безночного города в связи с «уничтожением опасного преступного Ордена Юньмэн Цзян», потому понадеялась, что сможет услышать хотя бы что-то о судьбе своей семьи.       — … заложил в бывшей Пристани Лотоса третий по счету Надзирательный лагерь Цишань Вэнь. Говорят, на пост Главы лагеря призвали Вэнь Цин, — развалившись на лавке, вещал уже изрядно пьяный адепт клана Вэнь.       — Да что ты, саму Вэнь Цин «Золотые руки»? Как же Глава ордена отпустил её от себя? — удивился второй заклинатель. — О, наши чаши снова пусты. Эй, хозяин, неси ещё три сосуда вина!       Пока нерасторопный молодой официант, понукаемый грузным мужчиной, нехотя выполнял свои прямые обязанности, первый заклинатель сказал:       — Вроде бы она собиралась вместе с братом вернуться в родовое поместье в Илин, но Глава ордена лично приказал ей изменить планы и настроить работу в Юньмэне. Да, наливай, а то в горле совсем пересохло.       — …ага, — второй наполнил чаши рисовым вином и свою тут же осушил, — но ведь в Илине тоже есть Надзирательный лагерь, которым сама Вэнь Цин и управляет. Как же она может руководить двумя опорными пунктами одновременно?       — Да не знаю я, — отмахнулся от вопроса заклинатель, — видимо, может, раз Глава ордена так решил.       — Ну да, ну да… — качнул головой второй и закинул в рот полную горсть орехов. — А знаешь, до меня тут слушок дошёл, говорят, Глава Ордена Цзян не помер.       — Как это не помер? — пьяно удивился его собеседник и не сдержал сытую отрыжку.       Юнру едва на месте не подскочила после этих слов, но вовремя спохватилась, только, кажется, дышать перестала вовсе.        — Вот так, не помер. После падения Пристани Лотоса Вэнь Чао преподнёс Главе Ордена Цзян Фэнмяня и его жену. Пурпурная Паучиха издохла ещё в Юньмэне, но, говорят, многих наших на тот свет отправила прежде себя, чем очень разозлила Главу ордена. Он прямо на победном пиру приказал сжечь её тело, чтобы та не восстала ненароком из мёртвых.       — Это я тоже слышал, — согласился первый заклинатель, — почти тысячу человек отправила к праотцам, гадина. Эх, жалко ребят, хорошие заклинатели были…       — Да уж, — сокрушённо покачал головой его товарищ.       За столом на несколько мгновений воцарилось молчание, словно адепты Вэнь действительно переживали утрату соклановцев. У Юнру же душа чуть не покинула тело, настолько велика была её скорбь. Девушка уронила голову в ладони и беззвучно разрыдалась, оплакивая Мадам Юй. Сердце скрутило в тугой жгут, а перед закрытыми глазами мелькали образы гордой, своевольной, сильной, вспыльчивой, такой прекрасной Юй Цзыюань: «Я никогда не забуду вас, моя госпожа».       — Так что с этим Цзян Фэнмянем? Ты сказал, что он выжил?       — Не знаю, как сейчас, но, говорят, когда его доставили Главе ордена, тот был без сознания, но жив.       — Хорошо, — довольно хмыкнул первый заклинатель. — Уверен, Глава ордена не позволит ему так просто сдохнуть. Судьба Цзян Фэнмяня и Пристани Лотоса станет показательным примером для всех, кто вздумает пойти против Верховного ордена!       Заклинатели произнесли тост за долгие лета Цишань Вэнь и продолжили трапезу, сменив тему, а Юнру выскользнула из таверны. Она долго бродила по городу, пыталась унять боль в сердце и усмирить собственную ярость, но всё напрасно. Когда в сумерках того же дня девушка вновь встретила тех заклинателей, нетвёрдой походкой направлявшихся к постоялому двору на ночлег, тело её двигалось само, не слушая никакие доводы разума. Рисковать было нельзя, понимала девушка, но…       Позднее Юнру пересекла длинный мост через реку Ли и ушла из Гуйлинь.       Наутро местные жители обнаружили два обезображенных трупа заклинателей в окрасившихся бурыми пятнами крови мантиях Ордена Цишань Вэнь. Гортань первого была выдрана из тела с особой жестокостью, а вместо живота зияла огромная дыра. Его внутренности были в беспорядке разбросаны по мостовой, а длинный кишечник обернулся удавкой вокруг шеи второго заклинателя. Этот второй был задушен, однако и он натерпелся перед смертью. Кожа крупными кусками слезла с обожжённого лица, в глазах ничего, кроме белков, не осталось, а из вывалившегося изо рта языка торчала длинная акупунктурная игла.       Эта находка лишила спокойствия мирный город на многие недели.                            ***              Больше суток Юнру была на ногах и всё это время брела вперёд, куда глядели глаза.       Хотя «глядели», это сильно сказано.       Взгляд девушки был кристально чист и светел, однако любой, заглянув в них, не увидел бы внутри даже слабого проблеска разума. Выразительные, живые черты лица Юнру превратились в безразличную маску, длинные, некогда пушистые тёмно-каштановые волосы были всклочены, а руки по локоть, грудь и сапоги девушки насквозь пропитала кровь. Но несмотря на отвратительный внешний вид, походка Юнру отличалась лёгкостью.       Именно в таком сомнамбулическом состоянии, но преисполненную эйфории от собственных деяний, её остановил звучный, глубокий и завораживающий голос:       — Вэй Юнру, остановись.       Слова были чёткими и ясными, но без приказного тона, также не было в них ни намёка на удивление, раздражение или радость.        В тот же миг Юнру застыла на месте. «Интересно, кто-то вообще способен ослушаться этого голоса», — мелькнула в голове первая здравая мысль за долгое время.       Среди высоких стройных вековых деревьев прямо перед ней стоял заклинатель.       Его окружала атмосфера безмятежного лунного света. Семиструнный гуцинь, что висел за его спиной, был уже, чем другие цитры. Сейчас инструмент был завёрнут в чехол из белоснежного шёлка, расшитого серебряными облаками и голубыми ветрами. Юнру вспомнила чёрный лаковый корпус, высеченный из дерева неярких цветов: «Ванцзи».       На голове заклинатель носил белую лобную ленту с плывущими облаками, хотя она едва ли удерживала чёрный водопад волос, спускающийся ниже талии. Изысканная белоснежная мантия Ордена Гусу Лань струилась вдоль стройного тела.       — Лань Ванцзи, — откликнулась Юнру и растянула губы в какой-то полусумасшедшей улыбке.       Казалось, вид девушки нисколько не смутил адепта Гусу Лань. Он склонил голову в почтительном поклоне:       — Мне доложили о твоём приближении к защитному барьеру Облачных Глубин.       «Защитный барьер?» — озадачилась Юнру и только сейчас догадалась оглядеться по сторонам. Они стояли в густом хвойном лесу, вдали от любых тропинок и дорожек. Впереди смутно угадывался шум водопада, а под ногами лёгкой дымкой лежал туман. Юнру подняла глаза к небу и отметила, что солнце висит практически прямо над их головами. «Полдень, — отметила девушка и вновь уставилась на облако у своих ног, — здесь что, всегда стоит туман?» Однако разбираться в климатических особенностях горной местности Гусу у неё не было совершенно никакого желания. Ненужные мысли были легкомысленно выброшены из головы.       — Тебе доложили, — эхом отозвалась девушка, — и ты вышел меня встретить?       Лань Ванцзи кивнул:       — М-г-м.       — Даже несмотря на то, что я явилась незваным гостем? — удивилась Юнру.        — М-г-м.       Вся ситуация почему-то показалась ей до ужаса смешной: она заявилась на порог чужого дома, с ног до головы перепачканная кровью, а он, такой весь из себя безупречный, вышел к ней навстречу, словно с нетерпением ждал.       Девушка рассмеялась в голос:       — Ну, спасибо, молодой господин Лань, за гостеприимство. Ха-ха-ха… Вот уж не думала, что окажусь в Облачных Глубинах. Ха-ха-ха-ха…       Она хохотала и не могла остановиться. На лице же Лань Ванцзи не дрогнул ни единый мускул. Он застыл, словно нефритовое изваяние, и пристально смотрел на девушку. Когда между приступами веселья Юнру подняла взгляд на «Второго нефрита клана Лань», его безмятежный вид показался ей до того неуместным ситуации, что новый импульс смеха скрутил тело пополам. Чтобы не упасть, девушке пришлось даже ухватиться за ствол ближайшей сосны.       — Ты прости, Лань Ванцзи, ха-ха-ха-ха, я сейчас успокоюсь, ха-ха-ха-ха-ха, — пыталась оправдаться девушка, но всё больше заливалась. — Это просто невозможно, ха-ха-ха-ха-ха, такой совершенный, ха-ха-ха-ха-ха, А-Ин…       Она не закончила фразу, задохнувшись смехом.       При упоминании этого имени Лань Ванцзи едва заметно вздрогнул, а на безупречное лицо набежала слабая тень беспокойства, но Юнру этого не увидела, будучи не в состоянии остановить истерику:       — А-Ин был прав, ха-ха-ха-ха, ты просто великолепен, ха-ха-ха-ха-ха…       Если бы она была сейчас в здравом уме, ужаснулась бы бестактности собственных слов, но Лань Ванцзи, кажется, её слова нисколько не трогали. Он спокойно стоял, словно окружённый сиянием льда, и ждал, пока девушка придёт в себя.       Неясно, сколько времени прошло, прежде чем Юнру смогла, наконец, немного успокоиться. Она смахнула окровавленными руками слёзы смеха и широким жестом указала на свою испорченную одежду:       — Молодой господин Лань, неужели ничего не спросишь?       — Ты многое пережила, — ответил Лань Ванцзи.       Эта фраза, словно лохань ледяной воды, обрушилась на девушку, пригвоздив к месту. Улыбка сползла с лица, а тело одеревенело.       — Да, — сдавленно выдохнула Юнру и прикрыла глаза. Она хотела бы забыть, но события последних дней навечно врезались в память.       — Вы очень похожи, — после небольшой паузы произнёс молодой мужчина, выдергивая девушку обратно в этот мир.       Он сказал просто, спонтанно и без объяснений, но Юнру и не нуждалась в них.       — Мы же близнецы, — отозвалась она. — Конечно, мы похожи.       Между ними вновь повисла тишина. Юнру не хотела ничего говорить, а Лань Ванцзи не умел спрашивать.       — Пойдём, тебе надо отдохнуть.       — Куда? В Облачные Глубины? — спросила девушка.       — М-г-м, — ответил Лань Ванцзи и зашагал вперед, только убедившись, что Юнру следует за ним.       «Я действительно очень далеко забралась», — удивлялась девушка, когда они буквально через час вышли к парадной лестнице входа в Орден заклинателей Гусу Лань.       — Вижу, Стена Послушания не пострадала в пожаре, — каменную скалу было хорошо видно любому входящему.       Лань Ванцзи ответил ей интонационно многоликим «М-г-м», а Юнру внезапно вспомнила одно письмо Вэй Усяня времён ученичества в Облачных Глубинах.        — А-Ин как-то писал мне о том, что испытывает нестерпимое желание разобрать эту каменную глыбу на мелкие камешки, ведь из-за трёх тысяч правил Гусу Лань даже самые юные ученики Облачных Глубин выглядят стариками. Один вид стройных рядов каменных иероглифов вызывает у него уныние, — девушка улыбнулась и посмотрела на Лань Ванцзи.       Лицо того, как и прежде, не выражало никаких эмоций, однако Юнру не увидела, а скорее каким-то образом почувствовала, его искреннюю радость при упоминании Вэй Усяня. Вроде ничего не изменилось, но сияние Второго нефрита клана Лань будто бы немного смягчилось тёплым светом солнца:       — М-г-м. Вэй Ину сложно что-либо запретить.       — Это точно! — рассмеялась девушка.       Они, наконец, преодолели Главные ворота Облачных Глубин, и у Юнру перехватило дыхание открывшимся пейзажем. Некогда утопавшие в безмятежном спокойствии величественные строения ордена заклинателей сейчас в большинстве своём были разрушены. Белоснежные стены почернели, крыши домов обвалились, а деревянные переходы и опорные столбы были сожжены дотла.       Юнру помнила, как случился пожар в Облачных Глубинах, но даже не думала, что всё настолько плохо.       — Неужели всё сгорело, — с трудом сглотнув ком в горле, спросила девушка.       — Нет. В основном пострадали жилые постройки на входе в орден и библиотека.       При упоминании лаконично-изящного и какого-то даже лёгкого, летящего трёхэтажного здания, в горле Юнру пересохло. Ещё свежи были в памяти проведённые здесь за приятной беседой с Лань Сичэнем часы, пальцы ещё помнили крепость трепетно сохраняемых адептами Гусу Лань переплётов книг, оттого в голове не укладывалось, что у кого-то рука поднялась навредить этой сокровищнице знаний.        — Но ведь библиотека сгорела не полностью? — Юнру с надеждой посмотрела на Лань Ванцзи. — Что-то же сохранилось, да? Хранилища? Или хотя бы отдельные книги?       — Полностью, — Лань Ванцзи пресёк напрасные надежды невыразительным тоном, однако глаза его в этот момент сверкнули так, словно сами готовы были испепелить любого.       — Боги, — выдохнула Юнру и почувствовала, как глаза наливаются слезами.       «Для этих псов из клана Вэнь нет ничего святого!» — сокрушалась девушка, а взгляд против воли устремился к дальнему склону горы, туда, где раньше стояла библиотека.       В этот момент к ним подошёл адепт в белоснежной мантии. Он церемонно поклонился:       — Ханьгуан Цзюнь, покои для гостьи готовы.       Лань Ванцзи кивнул «Спасибо» адепту и обратился к Юнру:       — Женская половина ордена сейчас не действует, а гостевая долина сильно пострадала от огня. Я распорядился выделить для тебя комнаты в ученическом секторе.       — Не стоило так беспокоиться, Лань Ванцзи. Мне бы хватило сухого угла с охапкой сена, — девушка не кривила душой, сейчас она совершенно не осознавала себя воспитанницей Ордена Юньмэн Цзян, заклинательницей, чей талант признавался всеми. События последних дней вымыли из её сознания все возможные статусы и титулы.       Между тем Лань Ванцзи молча смотрел на неё, и отчего-то Юнру почувствовала себя виноватой.       — Извини, — уронила она и прикрыла глаза, чувствуя, как краска заливает щёки.       — В извинениях нет нужды, — ответили. — Тебе стоит немного отдохнуть до ужина. Ничего не бойся. Здесь ты в безопасности.       Девушка благодарно улыбнулась:       — Спасибо, Лань Ванцзи. Мне действительно стоит привести себя в порядок.       Лань Ванцзи отреагировал лёгким поклоном, а Юнру последовала за кидающим на неё любопытные взгляды адептом.       Её проводили до цзинши рядом с широкой зелёной лужайкой на самом краю ученического сектора. Здесь действительно ничего не изменилось со времён её последнего визита в Облачные Глубины. В прошлый раз она гостила всего три дня и жила в гостевом секторе, тем не менее это место помнила неплохо, ведь брат и Цзян Чэн не отпускали от себя девушку до самого вечера, задерживаясь на прогулках почти до отбоя.        Однако любоваться безмятежными пейзажами не было сил, тем более, что перед глазами до сих пор стояли картины разорённой огнём гостевой долины ордена.       Молодой адепт Гусу Лань простился с ней у дверей цзинши, напомнив, что ужин будет через два часа. Юнру одновременно радовалась и удивлялась выдержке воспитанников Облачных Глубин: выглядела она, мягко говоря, ужасно, а между тем никто не задал ей ни единого вопроса. Просто помогли, ободрили и сопроводили отдыхать.       В комнате Юнру обнаружила за ширмой деревянную ванну с приготовленной водой для купания и аккуратную стопку чистых одежд. «Всё предусмотрели», — улыбнулась девушка и с удовольствием залезла отмокать в тёплой воде.       Ровно через два часа, облачённая в белоснежную мантию с плывущими по подолу облаками Юнру вышла из цзинши. Лань Ванцзи уже ждал её на лужайке.                     ***              — Лань Ванцзи, ты слышал о случившемся в Пристани Лотоса?       После ужина Юнру и Лань Ванцзи прогуливались во внутреннем дворе перед храмом предков клана Лань. Огонь, слава богам, не коснулся этого места, однако вместо него постарались адепты Цишань Вэнь. Резные окна и двери были выбиты, внешняя веранда строения разрушена, а стены первого этажа усеивали брызги бурой краски. «Кровь», — поняла Юнру, но комментировать не стала. Облачные Глубины пострадали от самодурства Верховного ордена первыми, однако и Пристани Лотоса досталось не меньше. У каждого из них своя боль.       — М-г-м, — откликнулся Лань Ванцзи. — Вести разносятся быстро.       — Да уж, — невесело хмыкнула девушка. Говорить о случившемся совершенно не хотелось, но Лань Ванцзи имел право знать, хотя бы потому, что помог ей абсолютно бескорыстно, ничего не требуя взамен.       — В Гуйлинь я услышала, что дядю Цзян и Мадам Юй доставили в Безночный город, — каждое слово давалось с трудом, но Юнру, особенно ни на что не надеясь, всё же задала вопрос. — Говорят, дядя Цзян ещё жив. Но это не точно. Может, ты что-то знаешь?        Лань Ванцзи покачал головой:       — Я знаю то же, что и остальные: Главу Ордена Цзян и его супругу доставили в Цишань Вэнь. Тело Юй Цзыюань предали огню на пиру Вэнь Жоханя, а Цзян Фэнмянь пропал в тюремных чертогах Безночного города.       Всё это девушка уже слышала, но даже знание не избавило её от болезненного спазма в сердце такой силы, что слёзы брызнули из глаз, а дыхание сбилось.       Она виновата в том, что всё это случилось! Если бы её не было в Малом Дворце Безночного Города, Вэнь Чао не полез бы к ней, а значит, Вэй Усянь бы не сорвался на него. Трагедии в Пристани Лотоса можно было бы избежать, если бы не её вмешательство! Однако и отпустить в тот кошмар Цзян Чэна для неё было немыслимо. Даже думать не хотелось о том, что могло случиться с братьями, учитывая вспыльчивый характер Цзян Чэна и неуёмную жажду деятельности Вэй Усяня.       Юнру кусала губы и беззвучно плакала, слепыми глазами уставившись в пространство, а Лань Ванцзи тихо стоял рядом, поддерживая девушку своим присутствием, ведь как иначе успокоить её, он понятия не имел. Да и можно ли облегчить боль человека, потерявшего своих близких и дом? Любые слова сейчас казались нелепыми, любые действия — ненужными. Лань Ванцзи отвёл взгляд в сторону, чтобы не смущать чужих слёз, и позволил девушке выплеснуть эмоции.       Ей потребовалось около четверти часа, чтобы справиться с чувствами. Когда взгляд перестали застилать слёзы, а каждый удар сердца ломать рёбра, Юнру отметила деликатность Лань Ванцзи — в душе мгновенно стало на несколько градусов теплее: «Пусть другим он кажется холодным и недосягаемым, но брат видит в нём искренность и чистоту. Теперь это очевидно и мне».       — Ты очень добр к нам. Спасибо, — девушка склонила голову в благодарном поклоне.        Отвечать Лань Ванцзи не стал, только кинул внимательный взгляд на девушку. Голова её после пролитых слёз опустела, а потому вопрос Лань Ванцзи стал неожиданностью:       — Как тебе удалось выбраться из Пристани Лотоса?       С ответом она помедлила лишь мгновение.       — Я ушла через лес и увела за собой младших учеников ордена. Вместе мы прошли путь до горной тропы к тренировочному лагерю Юньмэн Цзян, но после разделились, — уточнять детали Юнру смысла не видела, ведь и без того было ясно, что из осаждённой резиденции ордена заклинателей уйти без приключений невозможно. — Надеюсь, с детьми всё хорошо.       Девушка до сих пор беспокоилась, добрались ли до места младшие ученики, однако выяснить это сейчас не представлялось возможным, ведь любое послание могут перехватить адепты Цишань Вэнь. Ну, а если узнают, что в горах скрылись воспитанники Ордена Цзян, надеяться, что тех оставят в живых, не стоило.       Юнру устало прикрыла глаза, чувствуя себя абсолютно беспомощной:       — …а ведь я обещала позаботиться о них… — губы девушки искривились в горькой усмешке, — бесполезно. Я даже не знаю, что с А-Ином и Цзян Чэном… Не видела их с момента начала осады. Почему же решила, что смогу спасти детей?       Краем зрения она отметила какое-то движение. Однако Лань Ванцзи стоял рядом всё так же неподвижно, только вот взгляд его, будучи до этого момента живым и кристально чистым, подёрнулся туманной поволокой и сделался абсолютно пустым. Он смотрел прямо на девушку, но, казалось, не видел её в упор. И хотя лицо Второго нефрита клана Лань всё ещё было безупречно прекрасно, краска покинула его.       — С момента осады? — эхом переспросил Лань Ванцзи. Сейчас даже голос молодого мужчины растерял последние признаки жизни.       Наблюдать, как живой, здоровый человек теряет связи с реальным миром, для целителя-Юнру было жутко. Она не на шутку забеспокоилась:       — Лань Ванцзи, ты хорошо себя чувствуешь? Может, присядешь?       Её заботу полностью проигнорировали. «Он беспокоится за брата? — догадалась Юнру. — Да, вполне может быть. В конце концов, после событий на горе Муси они сильно сблизились». Однако полной уверенности у девушки не было, потому она начала рассказывать, внимательно отслеживая реакцию собеседника:       — Последний раз я видела А-Ина и Цзян Чэна сражающимися на центральной площади поместья. Они были с Мадам Юй и уходили в сторону причала Пристани Лотоса, там всегда стоят несколько лодок. Думаю, она выслала их прочь, ведь Вэнь Чао заявился с целой армией в тот момент, когда дяди Цзян не было дома, а охранный купол резиденции был уничтожен.       Каждое слово, произнесённое Юнру, падало живительной влагой в иссушенное сознание Лань Ванцзи. Прямо на её глазах в мёртвые черты лица возвращалась жизнь, а в глазах разгоралась слепая и отчаянная надежда.       — Уверена, А-Ин и Цзян Чэн живы. Мы близнецы, поэтому я постоянно чувствую присутствие брата. С ним всё хорошо.       «И кто-то ещё меня уверял, что Лань Ванцзи совершенно лишён эмоций? — удивлялась девушка, видя метаморфозы в собеседнике. — Да он же до краёв переполнен чувствами! Как другие этого не видят?! Слепцы!»       — Кроме того, по всем городам и даже небольшим поселениям развешены четыре наших портрета: мой, брата, Цзян Чэна и шицзе. Вэнь Чао нас ищет, значит, А-Ин и Цзян Чэн абсолютно точно смогли избежать плена, — девушка закончила со слабой улыбкой на губах.       Теперь Лань Ванцзи ничем не отличался от себя обычного, разве что глаза горели в несколько раз ярче. Юнру некоторое время молчала, любуясь совершенным созданием, а после спросила с чуть лукавой полуулыбкой:       — Завтра отправимся на поиски?       — М-г-м, — твёрдо и предельно серьёзно ответил Лань Ванцзи, в этот миг его взгляд вспыхнул решимостью.       «Как открытая книга», — усмехнулась Юнру, но решила оставить собственные догадки при себе.       Стоять на месте больше не имело смысла, потому девушка вновь шагала вперед. Лань Ванцзи не отставал ни на шаг. Они проходили мимо учебных классов и залов для тренировок, минши и комнат уединённой медитации, хозяйственных построек и цзинши главной ветви клана Лань. Всюду остались следы вторжения армии Вэнь Сюя, но многое уже починили. Даже сейчас, когда день близился к закату, а до всеобщего отбоя в девять вечера оставалось каких-то пару часов, восстановительные работы шли полным ходом.       Когда Лань Ванцзи только привёл Юнру в Облачные Глубины, им на пути не попалось ни одной живой души. Тогда девушка не обратила на это внимание. Сейчас же множество адептов в длинных мантиях и простых работников развили бурную деятельность.       — А адептам можно заниматься ремонтными работами? — удивилась Юнру, наблюдая, как совсем юный заклинатель Гусу Лань латает дыру в крыше какой-то хозяйственной постройки.       — Учебный день завершён. Адепты занимаются тем, что им интересно, — ответы Лань Ванцзи всегда были крайне лаконичными и исчерпывающими по содержанию.       Тем не менее Юнру решила уточнить:       — Неужели Учитель Лань Цижэнь не против этого?       — Дядя с недавних пор болен. Сейчас любые руки лишними не будут.       — Болен? — забеспокоилась Юнру. — Надо его проведать. Я всё-таки целитель. Вполне возможно, чем-то смогу помочь.       — М-г-м, — ответил Лань Ванцзи и перевёл взгляд себе под ноги.       — Точно! Как твоя нога? В Цишань ты был совсем плох, но никого к себе не подпускал, — девушка бросила хитрый взгляд на молодого мужчину и с удовлетворением отметила нежно-розовый оттенок его обычно белых, словно яшма, мочек ушей.       — Благодаря твоим травам и стараниями Вэй Ина всё хорошо, — Лань Ванцзи отозвался сдержано, но для Юнру его смущение было очевидным.       Она не удержалась от смешка:       — Да уж, старания А-Ина главное вовремя остановить…       — М-г-м, — откликнулся Лань Ванцзи и поспешно отвёл взгляд в сторону.       Недостаточно быстро — Юнру всё же увидела задорные искры в глубине его янтарных глаз.        Всё ещё посмеиваясь, девушка принялась глядеть по сторонам. Отчего-то сейчас картины восстающих в буквальном смысле из пепла Облачных Глубин вселяли в неё уверенность в благополучный завтрашний день. «Пусть Вэнь Жохань с сыновьями бесчинствуют, попирают своими сапогами святыни и разрушают вековые сокровища мира заклинателей, им не удастся уничтожить великие ордена! Что бы ни случилось, у нас всегда найдутся силы восстановить разрушенное и противопоставить грубой силе мудрость!»       Внезапно краска сошла с лица Юнру. Она охнула, вздрогнула всем телом и согнулась пополам, с губ сорвался сдавленный стон. Волна боли накатила внезапно и пронзила сознание отравленной стрелой. Девушка скомкала мантию Гусу Лань на груди и почти упала на колени. Лань Ванцзи мгновенно оказался рядом — помог девушке удержаться на ногах. Одним касанием, не больше, он увлёк Юнру за собой и заботливо усадил на каменную скамью.       Спазм ослепил, выжал соки и отступил, чтобы через мгновение пламенем агонии заполнить разум. Юнру схватилась за голову и пронзительно закричала:       — А-А-А-А-А-А!       Девушка почти лишилась рассудка от боли, когда почувствовала ледяные потоки духовных сил. Они немного остудили кипящее сознание — Юнру затихла, но тело била крупная дрожь. Сквозь боль девушка выдохнула:       — Брат!.. А-Ин… Ему очень больно! Лань Ванцзи, ему больно… м-м-м-м-м-м-м… — девушка кусала собственные губы, не выпуская стоны. Она обхватила себя руками и принялась баюкать собственное сердце. — Братик… родной… А-Ин… держись! Вместе мы справимся…       Слезы градом лились по щекам девушки, падая на белоснежную мантию. Юнру не видела и не слышала ничего вокруг, только губы её шевелились в шепоте:       — … потерпи, братик… я помогу, держись… прошу тебя… умоляю… А-Ин, будь со мной… братик…       Тело девушки лучилось серебряным светом, гармонично сливающимся с голубым сиянием. Лань Ванцзи стоял на коленях перед скамьёй и вливал в Юнру потоки духовных сил. Глаза его были прикованы к девушке, а выражение лица вовсе утратило всякую связь с этим миром.       — Вэй Ин, — успела услышать Юнру глубокий бархатный голос перед тем как потерять сознание. Серебряное сияние вспыхнуло нестерпимо яркой вспышкой и погасло.       Лань Ванцзи поднял девушку на руки и отнёс в цзинши.       Всю ночь Юнру беспорядочно металась по кровати. «Братик… А-Ин…», — непрестанно звала она Вэй Усяня. Лань Ванцзи не покидал девушку ни на минуту.