Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      В самом начале Аннигиляции Солнца Орден Цинхэ Не, Орден Ланьлин Цзинь, Орден Гусу Лань и Орден Юньмэн Цзян, возглавив восьмитысячную армию, направились в Цишань. Они поклялись поднять свои флаги над Поднебесной и убить любого, кто воспротивится им. «Такова воля Небес!» — верил каждый.       Но военная мощь Ордена Цишань Вэнь была столь велика, что попытка захватить Безночный город скорее напоминала попытку муравья повалить дерево. И потому Вэнь Жохань был абсолютно уверен, что, так же как мелкое облачко погоды не изменит, сил союза четырёх великих орденов не хватит противостоять могущественному Верховному ордену, что довлеет над всеми другими.       Такое мнение было вполне обосновано: Орден Гусу Лань сожжен, Орден Юньмэн Цзян уничтожен, а великое множество мелких кланов заклинателей Орден Цишань Вэнь подмял под себя. Любое недовольство властью Верховного ордена немилосердно подавлялось. По этой причине, когда четыре великих ордена объединились в союз, повели за собой армию восстания да ещё навесили повсюду флаги какой-то «Аннигиляции Солнца», никто в Ордене Цишань Вэнь не воспринял подобное всерьез.       Среди четырех орденов, поднявших восстание, Орден Ланьлин Цзинь был всего-то травой на гребне стены: куда ветер подует, туда она и клонится. Глядя на то, как другие кланы, расхрабрившись, подняли бунт, Орден Ланьлин Цзинь тоже решил поучаствовать. Однако стоит его армии несколько раз проиграть в прямом столкновении, Цзинь Гуаншань поймёт, что сам навлек на своих людей беду, и прибежит поклониться ему, Вэнь Жоханю, в ноги со слезами и криками «мамочка!». Глава Ордена Цинхэ Не слишком жёсткий, его не согнёшь, но можно сломать. Долго он не продержится, не придётся даже клану Вэнь прилагать усилия, рано или поздно он пострадает от рук своих же союзников. Облачные Глубины сожжены дотла, а сам Орден Гусу Лань возглавляет Лань Сичэнь — мальчишка. Ему ни за что не поднять столь непосильную ношу. Ну, а самое забавное, рассуждал Вэнь Жохань, — так это Юньмэн Цзян. Весь их орден не то уничтожен, не то разбежался кто куда. Остался лишь Цзян Чэн — ребёнок, ещё младше Лань Сичэня, у которого молоко на губах не обсохло! Ни слуг, ни соратников, а ещё смеет называть себя Главой ордена, нести флаг восстания, размахивая и призывая новых адептов под свои знамена.       В общем, все те, кто стоял под знаменами клана Вэнь, посчитали Аннигиляцию Солнца невероятно смешной шуткой.       А тем временем на горе Ланъя, в княжестве Ци и Лу, Орден Ланьлин Цзинь действительно раз за разом терпел поражения. В каждом столкновении гибли сотни заклинателей. Цзинь Гуаншань так и не смог продвинуться ни на шаг вперед. Сил его армии едва ли хватало, чтобы удержать позиции.       Военной мощи Ордена Юньмэн Цзян под предводительством Цзян Ваньиня тоже было недостаточно. К счастью, обстановка в регионе Цзянхуай (реки Янцзыцзян и Хуайхэ) была стабильной, что позволило в относительном спокойствии заниматься вербовкой и обучением новых адептов. Мастер Шан Вей с ног сбился — пытался наладить тренировки и обеспечить всем необходимым новоиспечённых заклинателей.       С юга же, в междуречье, одержал безоговорочную победу Орден Цинхэ Не. Не Минцзюэ сметал всё на своём пути и не ведал никаких преград, а мощь его свирепости могла обращать в прах целые армии.       Здесь Вэнь Жохань в своих пророчествах ошибся. Всюду, где проходила лавина под названием «Орден Цинхэ Не», оставался густой кровяной дух, земля сделалась бурой и щедро удобрилась останками заклинателей Ордена Цишань Вэнь.                     ***              Лезвие сабли Главы Ордена Цинхэ Не, Бася, мелькнуло блеском в широком рубящем ударе. Кровавый фонтан забился из чистого среза на шее. Удар был столь яростен, что отсечённая голова высоко взлетела в небо одновременно с рухнувшим оземь телом заклинателя.       На обезглавленном человеке сидело одеяние с клановым узором, изображающим слепящее солнце и пляшущие языки пламени, а руки до сих пор сжимали рукоять зачарованного меча.       Не Минцзюэ стряхнул кровь с оружия:       — Подберите голову и выставьте её напоказ псам из клана Вэнь.       Над полем раздался воодушевлённый рёв сотен глоток, извещающих о великой победе Главы ордена и обретении ценного трофея. Сегодня в битве на безымянном хребте в Хэцзяне пало множество отличных заклинателей. Тем не менее боевой дух наполнял сердца адептов Ордена Цинхэ Не.       — Глава ордена, что делать с остальным телом? Отправить посылкой в Цишань? — заклинатель клана Не плотоядно разглядывал поверженного противника.       Вэнь Сюй, старший сын Вэнь Жоханя, в поисках Главы Ордена Не на поле боя убил множество человек и всё похвалялся, что Чифэнь Цзюнь не выстоит против него в поединке. И вот сейчас на земле безвольными останками распластался тот, кто всего несколько мгновений назад сиял гордыней.       — Делайте с ним, что хотите, — Не Минцзюэ взглянул на мертвеца у своих ног, отшвырнул его подальше и, положив руку на рукоять сабли, не спеша огляделся поверх голов своих адептов.       Перед глазами развернулась ставшая уже привычной картина смерти. Бесчисленное множество убитых и смертельно раненых людей. Тела многих были разорваны на части и разбросаны по всей округе. Среди них нашлись заклинатели и в мантиях, расшитых солнцем и языками пламени, и в облачениях с головой зверя — клановым узором Ордена Цинхэ Не — на спине, и в простых одеждах без каких-либо опознавательных знаков. Каждая группа составляла примерно треть. Даже воздух над полем боя от такого мрачного зрелища пропитался кровью.       — Слушаюсь, — почти безумная улыбка растеклась по лицу адепта.       Тело Вэнь Сюя тут же уволокли в неизвестном направлении. Немногим позднее Не Минцзюэ стало известно, что разъярённые адепты его ордена разорвали труп на мелкие кусочки, а после размололи в фарш и втоптали в землю.       Полное уничтожение тела вкупе с вывешенной на обозрение и поругание головой наследника Ордена Цишань Вэнь были насмешкой над Верховным заклинателем, показывающей, насколько бесполезны последователи клана Солнца.       Хэцзян являлся стратегически важной местностью, дорогой на юг страны, а также служил перевалочным пунктом для армии сопротивления. Потому за эту территорию велись ожесточённые бои не на жизнь, а насмерть. Часто они оборачивались беспорядочным кровавым месивом.       Орден Цинхэ Не и Орден Цишань Вэнь издавна испытывали неприязнь друг к другу, но им приходилось сдерживать своё недовольство. Когда же грянула война, обе стороны дали волю накопившейся ярости. Больше не было нужды прятать обоюдную ненависть, потому каждый павший на поле брани немедленно превращался в военный трофей победителя.                     ***              Множество легенд сложилось в этот период.       Одни рассказывали о неукротимой мощи Чифэн Цзуня, стирающей с лица земли любого пса из клана Вэнь, возникшего на его пути. Другие же превозносили стойкость и благородство «Двух нефритов клана Лань», Лань Сичэня и Лань Ванцзи.       Через месяц после Собрания кланов Вэнь Жохань вновь нанёс удар по Ордену Гусу Лань. В этот раз Облачные Глубины удалось отстоять. Защитный барьер, восстановленный и укреплённый Лань Ванцзи, не смогли пробить даже самые мощные атаки адептов Ордена Цишань Вэнь. Тайными вылазками и прямыми атаками заклинатели Ордена Лань оттеснили от своих границ армию Верховного ордена.        Когда обстановка в Гусу стала менее напряженной, Лань Цижэнь прочно занял оборонительные позиции.       Ханьгуан Цзюнь, Лань Ванцзи, с севера повёл за собой заклинателей. Они постепенно продвигались к княжествам Цзин и Чу. Методично зачищая территории от адептов клана Вэнь, заклинатели неизменно оставляли в живых тех, кто сдавался на милость победителей.       Цзэу Цзюнь, Лань Сичэнь, отправился странствовать по территориям особенно ожесточённых столкновений. Он оказывал помощь союзникам и приходил на выручку мирному населению. Бесчисленное множество раз отвоёвывая утраченные позиции, Глава Ордена Гусу Лань спасал от гибели гражданских. Простые люди ликовали от радости при одном звуке его имени.       Одинаковым для всех подобных эпичных историй, передаваемых из уст в уста, являлся неоспоримый факт: каждый из предводителей войск сопротивления стал героем.       Вэнь Жохань потерпел множество поражений, а неописуемая ярость охватила всё его существо после смерти старшего сына. Он повелел всем вассалам и родственным кланам Ордена Цишань Вэнь присоединиться к битве. А для тех же, кто решит нарушить приказ, обещал жестокую кару.                            ***              После дождя, умывшего землю вчера вечером, черепица крыши под ногами неприятно скользила, но четыре тени двигались быстро и практически бесшумно.       Ночь стояла удивительно тёмная. Звёзды скрылись за облака, даже луна не показывала своего серебристого сияния. Замечательное время для тайной вылазки в Надзирательный лагерь!       Высокие фигуры стремительно перелетели с одной крыши на другую и потрясённо замерли. Перед ними, внизу, лежал широкий внутренний двор. Во все стороны от этого места разливалась иньская ци — вокруг буйным цветом цвела тёмная энергия.       — Что здесь?!.. — заклинатель в мантии Ордена Гусу Лань не сдержал удивлённого возгласа.       По данным разведки здесь, в Форте Шаян, должен был укрываться Вэнь Чао.       Во время военных действий младшему и единственному оставшемуся в живых сыну Вэнь Жоханя было поручено следить за работой Надзирательных лагерей и отлавливать сторонников и сочувствующих армии восставших орденов. До поры Вэнь Чао справлялся с возложенными на него обязанностями блестяще и с завидным упорством мучил любого, в чьей преданности Ордену Цишань Вэнь он сомневался. Таких нашлось многие сотни, если не тысячи. Однако со дня смерти старшего брата, Вэнь Сюя, Вэнь Чао более не решался выходить на яркий солнечный свет и всё больше прятался в тенях. Даже будучи окружённым охраной, он не чувствовал себя в безопасности. Тем не менее ослушаться приказа отца, Главы ордена, Вэнь Чао так же не мог. Потому прятаться ему приходилось исключительно в Надзирательных лагерях.       Даже несмотря на то, что Вэнь Чао постоянно переезжал, в этот раз отыскать его новое обиталище разведчикам сил сопротивления не составило труда. Лань Ванцзи и Цзян Чэн решили провести ночную вылазку в лагерь Вэнь Чао. Причин для мести у них обоих хватало с избытком.       И вот они на месте. Но внутри нынешнего, как они полагали, убежища Вэнь Чао их ждала беспримерно ужасающая картина.       Весь внутренний двор был завален трупами. И не только двор — в цветочных клумбах, на веранде, на перилах, даже на крыше валялись мёртвые тела.       Каждый умерший носил одеяния с узором палящего солнца, все они были адептами клана Вэнь.       Заклинатель, одетый в цвета Ордена Юньмэн Цзян, отдал приказ проверить ворота и окрестности. Две тени, в белом и пурпурном, скользнули обратно в ночь.       Две оставшиеся фигуры легко спрыгнули на площадь.       — Они умерли от кровоизлияния из цицяо, — Цзян Чэн острием меча перевернул один из трупов.       На бледном лице застыла маска ужаса. Мрачный образ ещё больше усиливался кровавыми дорожками из глаз, носа, рта и ушей мертвеца.       — Этот погиб иначе, — бесстрастный голос раздался с другой стороны внутреннего двора.       Заклинатель был облачён в белое, но от других его одеяние отличали плывущие по плечам, груди и подолу мантии голубые облака. На голове его была повязана лобная лента, концы которой легко спадали вниз по волосам. Бледное, словно яшма, прекрасное лицо Лань Ванцзи было лишено всякого намёка на эмоции. В тусклом свете луны и ночных фонарей казалось, что он окружён ореолом мягкого сияния. Этот образ совершенно не вязался с мрачным окружающим пейзажем, щедро усыпанным трупами.       Цзян Чэн подошёл ближе.       Заклинатель клана Вэнь сидел на земле, прислонившись к низкому фонарю. Мёртвое лицо исказилось до неузнаваемости, глаза закатились, а изо рта стекала струйка желчи. Этот человек умер от страха.       Адепт Ордена Цзян приблизился с докладом:       — Глава ордена, все заклинатели в Надзирательном пункте мертвы, и, судя по всему, причины смерти разнятся.       Задушенные, сожжённые, утопленные, отравленные, замерзшие, зарезанные, заколотые… Многообразию и изощрённости смертей мог бы позавидовать даже самый именитый палач.       — Кажется, сегодняшнюю миссию нам помогло завершить что-то иное, — Цзян Чэн довольно усмехнулся и пнул мёртвое тело адепта Ордена Цишань Вэнь. Тот безвольно упал лицом в кровавую лужу — его собрат по клану щедро оросил каменную мостовую собственными жидкостями из обрубленных по локоть рук.       — Большую часть смертей вызвал страх, — Лань Ванцзи оторвался от созерцания трупов под ногами и приблизился к дверям жилых покоев.       Перед тем как войти внутрь, Лань Ванцзи на миг задержался взглядом на талисманах, густо усеявшим постройки. Они были везде: на стенах, окнах, дверях, опорных колоннах веранды, даже на крыше зданий.       — От страха? — одна бровь Цзян Чэна недоуменно взлетела вверх.       — Что же за тварь совершила такое? — в словах адепта Ордена Цзян сквозило отвращение.       Лань Ванцзи не ответил — исчез в дверях.       — Ну что, есть ли какие-нибудь зацепки? — через некоторое время Цзян Чэн вошёл в богато, но безвкусно обставленные покои. Судя по всему, именно здесь когда-то жил Вэнь Чао.       Лань Ванцзи, внимательно изучавший талисман на стене, отрицательно качнул головой.       — Ничего, — холодно усмехнулся Цзян Чэн, — если кто-то убивает псов из клана Вэнь, значит, он с нами заодно.       Ответа вновь не последовало — Лань Ванцзи сорвал талисман со стены и поднёс его ближе к свету ночной лампы.       — Докладываю! — в комнату под звуки металлического бренчания практически ввалился адепт Ордена Гусу Лань. Мужчина отличался молодостью и красотой, как и все заклинатели Облачных Глубин, но сейчас его лицо стало ещё ослепительнее — оно лучилось радостью. — Ханьгуан Цзюнь, Глава Ордена Цзян, в арсенале Надзирательного лагеря обнаружились огромные запасы оружия и артефактов. Вот! — он выудил из стопки зачарованных мечей серебряные ножны с голубой отделкой.       — Бичэнь! — восторженно выдохнул Цзян Чэн.       Лань Ванцзи аккуратно убрал подозрительный талисман в рукав мантии и забрал из рук адепта свой меч. Ладонь с точёными пальцами привычно скользнула на рукоять — расчехлённый клинок отозвался льдисто-голубым свечением духовных сил своего мастера.       — Бичэнь же отняли у тебя в Малом Дворце в Цишань, когда вы отправились на «перевоспитание», так? — Цзян Чэн не спрашивал, а скорее размышлял вслух. — Значит, здесь же должны быть и другие мечи. Суйбянь Вэй Ина и Пейжи Вэй Аи! Надо найти их!       — Мгм, — немедленно отозвался Лань Ванцзи. В этом звуке ясно прозвучали удовлетворённые ноты.       Цзян Чэн скользнул взглядом по стопке зачарованных мечей в руках адепта Ордена Гусу Лань и, не найдя нужного, устремился прочь из комнаты.       — Все мечи надо вернуть хозяевам, — голос Лань Ванцзи вернулся к обычным интонациям. Он вышел обратно во двор.       — Слушаюсь, Ханьгуан Цзюнь, — молодой заклинатель чуть поклонился.       Спустя несколько минут Цзян Чэн с довольной ухмылкой появился во дворе. За его спиной висел завернутый в обрывок портьеры длинный предмет, по всей видимости, меч. Другой клинок он крепил к собственному поясу.       Лань Ванцзи проследил за действиями Цзян Чэна, а затем отвёл взгляд:       — Вэй Ин всё ещё не объявился?       Цзян Чэн мельком взглянул на него, словно удивившись внезапному вопросу:       — Нет.       Когда последний ремень был застёгнут на ножнах меча, он добавил:       — Мои люди пока не обнаружили следов Вэй Ина. Но я уверен, когда он вернётся, наверняка отправится искать меня, тогда я верну ему Суйбянь.       Лань Ванцзи в ответ лишь кивнул.       — Глава ордена! — адепт в пурпурной мантии легко приземлился перед Цзян Чэном. — На юге обнаружилась армия Ордена Цишань Вэнь! Они направляются сюда!       — Сожгите все склады с провизией в Надзирательном лагере, — отдал приказ Цзян Чэн и развернулся. — Мы уходим!       — Есть!       Следуя за данными разведки, оба молодых господина продвигались на север, и каждый раз, достигая определённого населённого пункта, они слышали, что в этом месте произошли жестокие убийства. Все убитые являлись адептами клана Вэнь, носили пламенеющие одежды, обладали довольно высоким положением, а также являлись незаурядными заклинателями. Но всё же каждого постигла страшная смерть, убийства совершались множеством различных способов, да к тому же трупы подбрасывались в места скопления людей. — Тебе не кажется, что все эти люди также пали жертвами того человека? — Цзян Чэн внимательно рассматривал очередной живописный труп, отмеченный клановым узором Вэнь. Судя по всему, мертвец состоял в каком-то родстве с Главой Ордена Цишань Вэнь.       — Все убийства совершены крайне жестоким образом. Это наверняка он, — сухо отозвался Лань Ванцзи.       — Жестоким? Более жестоким, чем клан Вэнь? — что бы ни случилось, методы достижения желаемого кланом Вэнь для Цзян Чэна всегда будут во много раз более бесчеловечными.       Лань Ванцзи не ответил: сейчас его внимание было целиком сосредоточено на изучении уже знакомого им талисмана.       — Опять то же самое? — спросил Цзян Чэн.       — Мгм, — нахмурившись в задумчивости, Лань Ванцзи стоял перед настежь распахнутыми дверями обеденной залы. Здесь, как и в Форте Шаян, трупов адептов Ордена Вэнь хватало с избытком. Но никого, кроме них, не было.       Цзян Чэн подошёл ближе, проследил за взглядом адепта Гусу Лань, но увидел лишь талисман на двери, написанный киноварью на жёлтой бумаге.       При беглом взгляде в талисмане ничего необычного не обнаруживалось. Но если присмотреться внимательнее, можно было заметить разницу, от которой смотрящему становилось немного не по себе.       — Их больше, — уронил Лань Ванцзи.       — Это же талисман против нечисти, что с ним может быть не так? — теперь настала очередь Цзян Чэна хмуриться. — О! На талисмане, кажется, добавлено несколько черт…       Способ написания подобных талисманов они оба знали наизусть ещё с юных лет. Но именно на этом знаке среди исключительно правильных каллиграфических штрихов красовалось несколько лишних. Теперь рисунок на нём напоминал лицо, оскаленное в злобной улыбке.       — Четыре, — Лань Ванцзи прикрыл глаза, словно сильно устал, — нарисованы человеческой кровью.       — Кровью? — вскинулся Цзян Чэн. — Но талисманы принято рисовать киноварью. Никогда не слышал, чтобы для этого использовали кровь. Что за ужасный способ… Боюсь, что этот талисман применяется вовсе не для истребления нечисти.       — Так и есть, — откликнулся Лань Ванцзи. — Этот талисман имеет абсолютно противоположное действие.       — Противоположное? — удивлённо переспросил Цзян Чэн. — Что это значит?       — Обычные талисманы истребляют нечисть. Но этот создан, чтобы её призывать.       Цзян Чэн застыл в непонимании:       — Талисманом можно призывать нечисть? Никогда не слышал о подобном.       — Это и правда неслыханно. Но я множество раз испытывал талисман, обнаруженный в Форте Шаян. Он действительно способен призывать нечисть и притягивать духов.       — Другими словами, все те странности, что происходят в последнее время в Надзирательных лагерях клана Вэнь, связаны с такими талисманами? — Цзян Чэн кивком головы указал на жёлтый прямоугольник бумаги.       — Во всех трёх пунктах, которые я осмотрел, были эти талисманы. И на всех талисманах лишние черты добавлены одним и тем же человеком, — лицо Лань Ванцзи ничего не выражало, но от взгляда веяло холодом.       — Но среди кланов заклинателей никогда не слышали ни о ком, способном сотворить подобное.       — Этот талисман создан очень жестоким способом. Среди кланов заклинателей подобные методы никогда не использовались, — Лань Ванцзи сложил руки за спиной и шагнул внутрь залы, туда, где развернулся настоящий праздник смерти.       За его спиной внезапно раздался сдавленный смешок. Голос Цзян Чэна наполнился злорадным довольством:       — Это и не важно. Главное — он убивает псов из клана Вэнь, пусть будет хоть демоном или даже самим дьяволом!       Лань Ванцзи стремительно обернулся. Ладони сжались в крепкие кулаки, а нефритовое лицо потемнело гневом. Он понимал желание Цзян Чэна отомстить за свою семью и дом, но подобная кровожадность не должна наполнять его сердце. Это неправильно!       Лань Ванцзи уже хотел высказаться, но Цзян Чэн его опередил. Ещё мгновение назад осветившая лицо безумная улыбка исчезла, ей на смену вернулись серьёзность и полная собранность:       — Куда дальше, Лань Ванцзи? В Цзянлин?       Заклинатель Облачных Глубин внимательно всмотрелся в лицо своего спутника и только после этого ответил уже спокойным голосом:       — Мгм.       — В путь! — кивнул Цзян Чэн и зашагал прочь из разрушенного Надзирательного пункта.                            ***              — Ты слышал? В наблюдательном пункте в Цзянлине тоже случилась беда, — адепт поспешно стягивал со своих плеч мантию, украшенную палящим солнцем.       — Что? — ему ответили судорожным вздохом. — Цзянлин, Мяньян, Цзинлин, Форт Шаян… они все были прокляты! Все Надзирательные лагеря клана Вэнь прокляты злобным демоном!       Заклинатели бросили на землю мантии Ордена Цишань Вэнь и отступили на два шага назад, словно сами одежды несли на себе проклятие.       — Но разве это сотворил не Лань Ванцзи со своими людьми? — первый заклинатель прилаживал к поясу нижних одежд зачарованный меч. — Говорят, они делают это, чтобы сломить боевой дух врага.       — Это всё враньё! — запальчиво выкрикнул второй. — Ты ведь видел те трупы из Надзирательного пункта в Мяньяне? Разве такое мог сотворить человек?       Первый заклинатель тяжело выдохнул и покачал головой, соглашаясь с точкой зрения своего товарища.       — Вот то-то же! В общем, нам нельзя оставаться с кланом Вэнь, я смерти не хочу, — заклинатель выпрямился во весь рост.       Вдвоём они бодро зашагали вниз по улице, погружённой в спокойный ночной сон.       — Стоять! — раздался гневный окрик.       Из теней вышла группа адептов в клановых одеждах главного дома Вэнь.       — Я… мы… не… — один из сомневающихся заклинателей отступил на пару шагов, а затем резко развернулся и бросился прочь со всех ног.       Его тут же остановил рубящий удар зачарованного клинка. Заклинатель охнул и медленно осел к ногам Вэнь Чжулю.       — Посмели сбежать из армии?! — надменные интонации никогда не покидали голоса Вэнь Чао.       Второй заклинатель прижался к стене дома. Его растерянный взгляд застыл на приближающемся Вэнь Чао, точнее, на тускло поблескивающем в его руках мече. Неясный свет луны отразился от лезвия алым всполохом.       Вэнь Чао медленно поднял меч и столь же медленно пронзил сердце заклинателя:       — Если кто-то ещё станет разносить опасные слухи, воспротивится приказу или дезертирует, их ждёт такая же участь!       Он злобно оскалился и выдернул меч из тела: «Именно сейчас, когда эти выскочки из великих орденов, исподтишка атакуют нас на наших же территориях, они смеют сбегать?! Бесхребетные неучи! Бесполезные сыновья шлюх!»       — Вы нашли гнездо армии мятежников? — Вэнь Чао не столько спросил, сколько рыкнул на своего подчинённого.       — Разрешите доложить, — с почтительным поклоном тут же склонился один из заклинателей, — пока ещё не нашли…       — Так почему ты всё ещё здесь? — взревел Вэнь Чао.       — Но ведь, молодой господин… — адепт на мгновение замялся, — Глава ордена приказал нам выступать немедленно на поле битвы в Цинхэ!..       Он не успел договорить — кулак Вэнь Чао впечатался в его челюсть. Удар был настолько сильный, что раздался противный хруст, а сам адепт отлетел на чжан назад.       — Здесь я отдаю приказы или ты? — Вэнь Чао кипел от злости. — Сейчас же выполнять! Если не найдёшь мятежников, останешься без головы!       Заклинатель схватился за лицо, промямлил едва узнаваемое «Флуфаюсь» и кинулся бежать прочь, подальше от ярости своего господина.       — Вот ведь разбойники, каждый раз только и знают, как нападать исподтишка! Но скоро я разворошу ваше гнездо, посмотрим, как вы дальше будете меня дурачить! — Вэнь Чао взмахнул широким рукавом мантии и зашагал вниз по улице.                            ***              — Какая-то кучка недобитых мятежников. Почему мы столько времени потратили на их поиски? — Вэнь Чао развалился за столом, уставленным различными яствами.       Вэнь Чжулю неподвижной грозной тенью стоял за его спиной. Его бдительности мог позавидовать даже сторожевой пёс.       Ван Линцзяо с понуренной головой сидела на противоположной стороне стола. Она куталась в лёгкое покрывало и зябко ёжилась, словно, несмотря на тёплый погожий день за окном, сильно мёрзла.       Женщина выглядела осунувшейся и очень утомлённой. Некогда прекрасное лицо испортили глубокие тени под глазами. Кроме того, Ван Линцзяо сильно похудела, настолько, что больше не могла без содрогания смотреть на собственное отражение в зеркале. По каким-то неясным причинам её организм отказывался принимать пищу. Лекари утверждали, что это действие яда или проклятия. Однако ни один целитель, способный обнаружить яд, ни даже заклинатель, в силах которого было определить и снять возможное проклятие, не смогли обнаружить даже признаков дурного влияния на тело женщины. С той злополучной ночи, когда мерзавка Юй Цзыюань, Пурпурная Паучиха, посмела поднять на неё руку, лишь немного вина да чистую воду Ван Линцзяо могла заставить себя проглотить. Любая другая пища вызывала сильнейшие боли в желудке и судороги во всём теле.       Вэнь Чао с битвы в Пристани Лотоса не прикасался к ней. Сперва он нежно заботился, помогая излечить раны, а после того, как стало ясно, что даже самые дорогие лечебные зелья и лучшие лекари не смогут вылечить безобразный шрам, уродующий грудь и плечо женщины, перестал приходить в её покои. По разумению Вэнь Чао получалось, что пока женщина красива, у мужчины не может быть причин её не любить. Однако кроме красоты она должна быть послушной, нежной и заботящейся только о своём мужчине. Отвергать же стоило тех, кто либо выглядел посредственно, либо не соглашался делить ложе. Так и вышло: раз Ван Линцзяо утратила свою былую привлекательность, значит, заслуженно лишилась его высокого покровительства. Тем не менее Вэнь Чао не прогонял женщину от себя, позволяя той жить в соседних комнатах и слышать, как её бывший возлюбленный ночь за ночью проводит в объятиях другой или других любовниц.       Ван Линцзяо сперва крайне остро отнеслась к такой резкой перемене в отношении к себе, но Вэнь Чао прямо высказался о будущей судьбе женщины и разве что на дверь ей не указал. Отныне Ван Линцзяо предлагалось либо тихо, мирно прислуживать господину, либо убираться вон. Очевидно, женщина приняла условия Вэнь Чао. Теперь её статус существенно изменился: из любимой наложницы она превратилась в прислугу. Правда, Вэнь Чао позволял ей питаться с ним за одним столом, что являлось опять же скорее насмешкой над болезнью женщины, чем актом доброй воли. Когда Ван Линцзяо накрывала для господина богатый стол с разнообразными блюдами, она исходила слюной, насколько всё выглядело аппетитно, но, стоило только попробовать хотя бы маленький кусочек, организм тотчас же извергал его обратно вместе со значительной порцией желудочного сока.       — Вэнь Сюй был размазнёй, он позволил, чтобы Не Минцзюэ отрубил ему голову, это просто позор для всего Ордена Цишань Вэнь! — Вэнь Чао с силой приложил кулаком о столешницу и только тут увидел, что чайник в руках Ван Линцзяо мелко подрагивает, а горячий напиток залил уже половину стола и опасно приближается к рукаву его мантии. — Эй! Что на тебя нашло в последнее время, дурёха!       Однако даже его гневный окрик не смог привести женщину в чувства. Ван Линцзяо уставилась пустыми глазами в одну точку прямо по центру стены за плечом Вэнь Чао. Губы её беззвучно шевелились. Чайник окончательно выскользнул из рук и таки забрызгал остатками содержимого мантию Вэнь Чао.       — Ах ты, мерзавка! Да как посмела?! Ты что творишь! — он в ярости вскочил из-за стола и принялся отряхивать капли с ткани.       Ван Линцзяо, не обратив никакого внимания на ошпаренные кипятком пальцы, внезапно вздрогнула всем телом, подлетела к Вэнь Чао и вцепилась в его рукав:       — Ах! Молодой господин Вэнь, скажи, все эти ужасы в Надзирательных пунктах, все эти трупы… — в её и без того бледном лице не осталось ни кровинки, а черты исказились в безобразную маску ужаса, — Что, если… Вэй Усянь выжил и пришёл нам отомстить? Помните… помните же, молодой господин Вэнь, вы рассказывали, как он похвалялся, что вернётся?..       Вэнь Чао смотрел в напуганное лицо бывшей любовницы с отвращением. Внезапно с её плеча сползло покрывало, и взору открылся грубый шрам, перечеркнувший нежную кожу груди и заползший безобразной змеёй под рукав открытого платья. Лишившись его покровительства, Ван Линцзяо не имела возможности обновить гардероб, а потому, как и прежде, носила яркие, откровенные платья с глубоким декольте. Отвращение на лице Вэнь Чао тут же сменилось брезгливостью. Он попытался мягко высвободить край рукава из цепких ладоней женщины, чтобы ненароком не повредить мантию, но Ван Линцзяо только сильнее вонзила длинные ногти в дорогую ткань. Вэнь Чао нетерпеливо рыкнул и дёрнул руку на себя — ткань порвалась.       — Посмотри, что ты натворила! — он напустился на неё и даже занёс руку для удара, но в последний момент удержался: из глаз и носа Ван Линцзяо потекли мокрые дорожки. — Фу! Отвратительно! Прочь от меня! Даже руки марать не хочется.       Он отступил на два шага от женщины и прошипел:       — Я уже сказал, что Вэй Усянь не мог выбраться живым с горы Луаньцзан, чего ты всё время ноешь попусту?!       — Но что если он умер, а потом стал свирепым демоном? — голос Ван Линцзяо перешёл в новую звуковую амплитуду: превратился в писк.       — Молчать! — взревели в ответ. — Если Вэй Усянь умер, то это и вовсе невозможно! Души тех, кто умирает на горе Луаньцзан, навечно остаются заперты там. Им никогда не покинуть гору!       — Но… но ведь…       — Довольно! — Вэнь Чао едва сдерживал эмоции. Он грубо схватил трясущуюся от страха женщину и пихнул её прямо в стену. — Даже если Вэй Усянь превратился в демона и вернулся, ему не пробиться сквозь все эти талисманы против нечисти!       Множество жёлтых талисманов с киноварной надписью были беспорядочно налеплены на окнах, дверях, стенах и даже мебели. Все они в ярком дневном свете излучали слабую тёмную энергию. Ван Линцзяо едва не врезалась лицом в один такой талисман.       В этот момент деревянные ставни на окнах с шумом распахнулись.       — А-А-А! — Ван Линцзяо в ужасе взвизгнула и попятилась от стены. Она в мгновение ока запрыгнула за спину Вэнь Чао. — Что это за звук? Что за звук?!       — Ты, дешёвка, что творишь?! — Вэнь Чао вырвался из объятий женщины. — Это же просто ветер!       Он отпихнул Ван Линцзяо от себя — та не удержалась на ногах, упала.       — Ты что, тварь, не можешь хоть ненадолго заткнуться? Бесишь меня одним своим видом! — рявкнул Вэнь Чао и зашагал прочь из комнаты. Есть больше не хотелось — аппетит пропал.                     ***              — А-А-А-А-А-А-А-А! — с громким криком Ван Линцзяо резко села в кровати. Её простыни были пропитаны потом, а тело била мелкая дрожь то ли от холода комнаты, то ли от страха перед кошмаром.       — Вэй… Вэй Усянь… Вэй Ин… Это Вэнь Чао столкнул тебя в пропасть горы Луаньцзан, а не я! Меня там даже не было! — ночной воздух наполнил выстуженную комнату тенями, которые сейчас перед воспалёнными глазами Ван Линцзяо обратились сумрачными монстрами с чертами лица Вэй Усяня. — Не я! Это была не я!       Женщина уронила голову в ладони и разрыдалась в голос. Внезапно порыв ветра с громким грохотом закрыл ставню деревянной рамы. Единственная зажжённая лампа мгновенно погасла. Комната погрузилась во мрак.       С пронзительным визгом Ван Линцзяо выскочила из кровати и кинулась в соседние покои:       — А-А-А-А-А-А-А-А-А! На помощь! Скорее, на помощь!!! Заберите меня отсюда! Я не хочу здесь оставаться!!! Скорее заберите меня!       Вэнь Чао, с угрюмым выражением лица читавший какие-то письма, метнул гневный взгляд на женщину:       — Чего ты орёшь как умалишённая посреди ночи?!       Ван Линцзяо тяжело дышала, не в силах оправиться от испуга:       — Я… я снова видела этого Вэй Усяня, я снова видела его во сне!       — Прошло уже больше трёх месяцев, как я сам лично сбросил его на гору Луаньцзан. Какого чёрта ты видишь сны о нём? Который раз это повторяется?! Сколько можно?       — Я и сама не понимаю, почему в последнее время постоянно вижу его во сне. Но чувствую, он реальный и где-то совсем близко! — Ван Линцзяо лепетала тонким голосом, однако страх в её глазах немного угас, едва она увидела Вэнь Чао.       Вэнь Чао же пребывал в крайне раздражённом настроении из-за писем, которые ему недавно доставили, а потому меньше всего ему хотелось отвлекаться на Ван Линцзяо и тем более утешать её:       — Не болтай ерунды! Не может быть его здесь! А раз боишься спать, тогда и не засыпай вовсе!       Ван Линцзяо, словно не заметив раздражённого тона своего господина, кинулась ему в ноги:       — Мой господин, а если он всё-таки нашёл способ вернуться?.. Нам надо немедленно…       Договорить женщине не дал грубый пинок в грудь. На висках Вэнь Чао вздулись вены:       — Да что ты несёшь! Сколько раз наш клан посылал отряды адептов на зачистку горы Луаньцзан? Хоть один из них вернулся живым? Нет! Я сбросил Вэй Усяня одного. Совершенно! Одного! — он чеканил слова, будто забивал гвозди в непутёвую пустую голову бывшей возлюбленной. — Наверняка его труп уже давно разложился и протух.       Женщина у его ног начала тихонько поскуливать — это не улучшило и без того поганое настроение Вэнь Чао. Он поморщился и вновь отвернулся к столу:       — Прекращай запугивать себя. Ты разве не видишь, что я не в настроении!       Судя по всему, настроение у него было действительно отвратительным. Так как, снова пробежав глазами по ровным столбикам иероглифов, он грязно выругался, смял письмо и отшвырнул его подальше:       — Что ещё за Аннигиляция Солнца? Ерунда какая-то! Они собираются уничтожить солнце? Размечтались! Даже название нормально подобрать не могут для своих бредовых затей!       Несколько мгновений он со злостью сжимал и разжимал кулаки, а потом внезапно рявкнул:       — Что ты там валяешься, бесполезная девка? Не видишь, что твой хозяин устал? Живо приготовь чай!       Ван Линцзяо тут же поднялась, поправила тонкое платье, в котором спала, и кинулась выполнять приказ. Когда приятный аромат дорогого чая наполнил комнату, женщина потихоньку заискивающим голосом проворковала:       — Мой господин, ну, сколько их там, этих кланов? Пусть себе перебесятся. Глава Ордена Цишань Вэнь наверняка очень скоро…       — Закрой свой рот! Ты ни черта не смыслишь! — Вэнь Чао не стал дослушивать — разразился бранью. — Проваливай вон! Не досаждай мне!       Ван Линцзяо ещё совсем недавно тряслась от страха, а сейчас же едва сдерживала обиду и гнев в сердце. Она поставила чашку чая, скривилась в улыбке и вышла прочь из покоев своего хозяина.       «Бывшего хозяина», — поправила себя женщина. Едва она скрылась за дверью, улыбка моментально сползла с её лица. Ван Линцзяо решительно развернулась к дверям в свои покои. Однако стоило ей войти внутрь, страх вновь сковал всё существо — перед глазами вспыхнули недавние зловещие образы. Одной рукой разминая напряжённые веки, другую прижимая к груди, женщина металась по комнате: надо было решить, как лучше покинуть поместье.       Очень скоро исполнится полгода её пребывания подле Вэнь Чао. Полгода — предел времени, за который чувства Вэнь Чао к одной женщине менялись от симпатии до отвращения. Вначале ей казалось, что она не такая, как все другие, что она та самая, кто сможет остаться с ним до самого конца, она даже обрадовалась, когда получила физическое увечье, выполняя поручение своего господина. Однако вышло всё совершенно наоборот: потеряв былую привлекательность, она тут же лишилась симпатии Вэнь Чао. Шесть месяцев ещё не истекли, а господин уже не может смотреть на неё без раздражения. Она совершенно не отличалась от остальных женщин.       «Коли так сложилось, надо поскорее уходить от этого бесчувственного сукиного сына, пока меня не выгнали взашей», — у неё ещё осталась гордость!       «И кое-какие накопления», — хищная улыбка искривила иссушенные черты лица женщины. Она опустилась на колени и вынула из-под кровати маленький ящичек.       В этом ящике хранились драгоценности и артефакты, всеми правдами и неправдами добытые ею за время, что она провела рядом с Вэнь Чао. Драгоценности можно было продать, артефакты использовать для самозащиты.       «Надо взять с собой немного денег на дорогу, а ящик спрятать, — Ван Линцзяо вытащила из-за пояса маленький ключик и отворила замок. — Вэнь Чао, ты мерзкий выродок, подлое, грязное отродье! Рано или поздно ты сдохнешь, желательно, чтобы в гордом одиночестве, чтобы некому было даже воду тебе поднести. Я не собираюсь тебя утешать. Я всё ещё молода, а болезнь скоро пройдёт, свою жизнь я ещё устрою…. А-А-А-А!»       Истошный крик приглушил рукав платья. Ван Линцзяо резко отшатнулась назад и осела на пол, шкатулка упала к её ногам.       Только что внутри ящика с драгоценностями она увидела вместо сокровищ скрюченного, мертвенно-бледного младенца!       «Этого не может быть, не может быть! — женщину трясло, а волосы на голове встали дыбом. — Я просто устала! Просто не выспалась! Никакого ребенка там быть не может!!!» Она, вероятно, целый месяц не притрагивалась к ящику и абсолютно точно никогда не клала внутрь ничего похожего на младенца!       Ящик у её ног лежал неподвижно и не издавал никаких звуков. «Это всё моё воображение! Не более того, просто последние события совершенно лишили меня покоя, вот и видится всякое», — Ван Линцзяо с трудом смогла успокоить собственное сердце. На дрожащих ногах она подняла ящик с пола и вновь откинула крышку, одновременно отпрыгнув назад — мало ли что!       В этот раз всё было хорошо: внутри обнаружились несколько мешочков с деньгами, россыпь драгоценных камней и украшений, пара артефактов и купчая на небольшой домик на окраине Илина. Этот документ был настоящим сокровищем и подлинным богатством. Домик когда-то принадлежал супруге Главы одного из кланов заклинателей, поглощенного Орденом Цишань Вэнь. Клан не так давно полностью сгинул, так что не осталось ни единого его адепта. У Ван Линцзяо ушло не меньше трёх дней на мягкие уговоры и ублажение Вэнь Чао, прежде чем он подарил ей пустующий с момента гибели первоначального владельца дом. И вот сейчас она собиралась в этот райский уголок, подальше от войны и вечно раздражённого Вэнь Чао! «Всё будет в порядке, со мной будет совершенно всё в порядке!» — Ван Линцзяо вытащила один мешочек с деньгами из ящика и вновь опустила крышку.       Пара платьев, набор дорогих духов и косметика уместились в небольшой походный мешок.       — Госпожа Линцзяо, — вполголоса постучали из-за закрытой двери, — простите за беспокойство среди ночи. У меня срочное послание для вас.       «Адепт клана Ван! — обрадовалась женщина. — Как вовремя!»       — Да, входи, — вполголоса отозвалась она.       Молодой мужчина тихонько вошёл в покои своей хозяйки. Пусть клан Ван возвысился всего лишь из-за покровительства Вэнь Чао, даже среди них были несколько весьма неплохих заклинателей. «Неплохих» по меркам Ван Линцзяо, конечно же.       — Ты разузнал то, о чём я тебя просила? — женщина смерила мужчину взглядом.       — Разузнал, — отозвался адепт.       — Хорошо, поговорим по ходу. Возьми мешок и следуй за мной, — Ван Линцзяо указала на походную сумку и зашагала прочь из комнаты.       — Есть!       Через несколько минут они вышли из задних ворот поместья, где последние несколько недель укрывался Вэнь Чао.       В дороге адепт клана Ван успел поделиться добытой информацией: Ван Линцзяо интересовали дела на полях боевых действий, а также расстановка сил противников. О том, что Не Минцзюэ собственноручно обезглавил старшего сына Вэнь Жоханя, она уже знала, но вот о том, что кроме этой победы был ещё целый ряд других не менее громких достижений, понятия не имела.       — Сейчас ситуация весьма неблагоприятная, — встревоженный адепт клана Ван через каждые пару шагов оборачивался назад, словно боялся преследования Вэнь Чао, но говорил ровно и уверенно. — Движение сопротивления «Аннигиляция Солнца» набирает обороты. Все больше отдельных заклинателей и целых кланов присоединяется к ним в борьбе против гегемонии Ордена Цишань Вэнь.       — Как же так….       — Госпожа Линцзяо, это ещё не всё! За последний месяц Орден Цишань Вэнь потерпел сокрушительные поражения в Хэцзянь и Юньмэне, а также многих других землях.       — Что же, в этом случае нам надо… принимать решения незамедлительно. Мы уходим!       — Хорошо, — с готовностью ответил адепт.       Внезапно за их спинами раздался весёлый детский смех.       — А-А-А! — взвизгнула Ван Линцзяо и вцепилась в руку адепта клана Ван. — Т-там п-призрак! Призрак младенца! С-сделай что-нибудь!       От ужаса голос женщины звучал на несколько октав выше обычного и как-то глухо, в нос.       — Где? Я ничего не вижу? — молодой заклинатель отозвался немедленно, даже успел выхватить из ножен зачарованный меч и одновременно закрыть своим телом госпожу от возможной опасности.       — Ну, там же, там! Вон прямо за тем деревом! — голосила женщина.       Адепт заглянул в указанное место и внимательно осмотрелся, только после этого ответил:       — Госпожа Линцзяо, здесь ничего нет. Успокойтесь, вам, видимо, просто показалось.       — И п-правда, показалось, — Ван Линцзяо, белая как полотно от страха, озиралась по сторонам. Сейчас она действительно больше ничего не слышала. — Что же это такое? Мы всё ещё недалеко от лагеря Вэнь Чао, откуда здесь призраки? Разве охранный барьер не выставлен?       — Выставлен, моя госпожа. Вы в безопасности, не стоит переживать, — уверенности в голосе адепта хватило на них обоих.       Ван Линцзяо несколько успокоилась и задумчиво проговорила:       — Не знаю почему, но мне всё время кажется, что на меня кто-то смотрит. Наверное, показалось. Ладно, в путь — впереди долгая дорога.       Она расправила плечи, насколько этого возможно было добиться от истощенного тела, и зашагала вперёд. Остановиться пришлось, сделав всего пару шагов, — адепт клана Ван за ней не последовал.       — Ну же, идём! Нельзя медлить! — Ван Линцзяо нетерпеливо топнула ножкой и обернулась. — А-А-А-А-А-А-А-А!       Она завопила дурным голосом в ответ на булькающие звуки со стороны своего спутника. Адепт клана Ван, ещё недавно бодрый и разговорчивый, стоял, точно каменный истукан, напротив неё. В удивлённо распахнутых глазах стремительно угасал огонёк жизни, а из вспоротого горла на землю потоком лилась кровь.       Адепт разжал ладонь — раздался глухой звук падения чего-то металлического. Ван Линцзяо прервала крик, закрыв себе рот обеими руками, и посмотрела под ноги адепту. Лезвие типового кинжала экипировки заклинателей из клана Ван покраснело от свежей крови. «Он сам себе перерезал горло?!» — от развернувшейся картины кровь в жилах женщины застыла, а ладони сделались ледяными. Она судорожно отпрыгнула на целый чжан. Горло больно сдавило, только сейчас Ван Линцзяо поняла, что беззвучно кричит.       Младенец высунулся из-за плеча мёртвого адепта. Детское лицо расплылось в улыбке. Правда, радости в этой гримасе, коснувшейся даже белых глаз без зрачков, не было. Она порождала только страх в сердце любого смотрящего.       — Сестричка, иди сюда! Не бойся меня! — голос был тоненький и ласковый, несмотря на иссиня-белую кожу, мёртвый мальчик казался удивительно красивым. — Давай поиграем, сестричка!       К ней потянулась маленькая пухлая ручка.       — Ч-что ты за тварь такая? — Ван Линцзяо вздрогнула от звука собственного голоса — она ещё может говорить? А мгновение назад казалось, что её язык намертво прирос к гортани.       В ответ ребёнок весело захихикал и, цепляясь за мантию адепта, переполз на его плечо, свесил пухленькие белые ножки. Непонятно как, но заклинатель клана Ван, даже будучи мёртвым, всё ещё стоял прямо, только чуть покачивался от каждого движения своего наездника.       — И-хи-хи-хнык-хнык-хнык-хнык… — леденящий душу смех превратился в громкие всхлипывания, будто ребёнок внезапно расплакался, — зачем обзываешь? Хнык-хнык-хнык… Обидно… хнык-хнык…       Ван Линцзяо смотрела, как завороженная, на два мёртвых тела перед собой.       — Такая красивая и такая жестокая… хнык-хнык-хнык… — мальчик долго тёр крохотными кулачками глаза, а потом вскинулся и погрозил этим самым кулачком женщине. Ван Линцзяо, как ни старалась, не смогла увидеть на мёртвом маленьком личике слёзы, которые так старательно изображал ребёнок. — Ай-яй! Зачем же ты так со мной? Я, быть может, твой нерождённый ребёночек! Твой сыночек! И-хи-хи-хи-хи…       Вновь резкая перемена настроения, и вот ребёнок уже заливается весёлым смехом.       — Нет-нет-нет… НЕТ! — выкрикнула Ван Линцзяо перед тем, как стремительно развернуться и побежать глубже в лес, подальше от этого исчадия ада!       — НЕ БРОСАЙ МЕНЯ, СЕСТРИЧКА! — мальчик с диким визгом кинулся убегающей женщине на спину.       Ван Линцзяо обезумела, её душа ушла в пятки, но ноги несли всё дальше. Вдруг в шею впились раскалённые угли.       — А-А-А-А-А-А-А-А! — она пронзительно заверещала и схватилась за собственную шею. Ладони в тот же миг обожгло — ещё один крик слетел с губ.       — Сестричка, не кричи так громко, мои несчастные ушки этого не выдержат, — маленькие пальчики сжались на горле Ван Линцзяо сильнее, прошли сквозь кожу, выжгли гортань и голосовые связки.       Слёзы градом катились из глаз женщины, слизь вперемешку с кровью пошла носом. Нога зацепилась за корягу — Ван Линцзяо упала на колени. Тут же ребёнок перекрутился на остатках её шеи и оказался прямо перед лицом.       Белые глаза без зрачков смотрели радостно и хищно, улыбка беззубого рта больше напоминала оскал:       — И-хи-хи-хи-хи, славно, славно мы прокатились! Да ведь, да? Побегали-побегали, — мальчик смеялся и, похоже, веселился вовсю. — Ну вот, я знал, что с тобой будет весело!       Ван Линцзяо отпрыгнула назад. Но разве можно отпрыгнуть от того, кто вцепился в твою собственную шею и прожигает её насквозь, словно калёным железом. Женщина почувствовала, как на её ладонях от этого жара лопается кожа и мясо сжигается до костей, когда она схватилась за маленькое тело и попыталась оттолкнуть его от себя.       — О! И-хи-хи-хи-хи, теперь мы будет летать? Мы полетаем, да? Сестричка нас будет подбрасывать? — маленький демон с восторгом принял новую забаву.       Он расцепил белые ручки и позволил Ван Линцзяо оттащить себя. Однако едва женщина попыталась откинуть прочь его тело, он вывернулся ужом и вцепился горящими красным пламенем ладошками ей в лицо. Правую щёку, левый глаз, бровь и лоб тут же обожгло, словно клеймом зачарованного тавра. Дыхания в теле Ван Линцзяо уже не было, как не было и крика. Боль женщина уже тоже не чувствовала, однако голова работала хорошо, потому весь ужас того, что с ней творили, понимала предельно ясно. Мир с левой стороны померк — по щеке горячей струйкой что-то потекло. Ван Линцзяо повалилась спиной на холодную землю и невидяще уставилась в высокое ночное небо.       Мальчик, не теряя ни минуты, оседлал шею женщины и принялся ковыряться пальчиком в её пустой глазнице. Собрал по стенкам остатки — засунул испачканный палец в рот, обсосал, а после наклонился и принялся с удовольствием слизывать жидкости вытекшего глаза с щеки Ван Линцзяо.       — Мастер, Мастер! А можно сердце, пока оно ещё бьётся? — ребёнок обрадованно пискнул куда-то в сторону.       Высокий чёрный силуэт, освещённый серебристым лунным светом, стоял в нескольких шагах от них.       Это было последнее, что Ван Линцзяо увидела.