Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      — Да, вот так. Правильно. Отработайте эти приёмы ещё двадцать раз, после можете приступать к обычным упражнениям. Я хочу видеть на завтрашних тренировках ваши успехи. Назначим поединки! — Шан Вей внимательно наблюдал за групповым занятием адептов по фехтованию.       Перед ним ровными рядами выстроились более шести десятков молодых заклинателей — каждый не старше двадцати лет, потому движения их были точными и резкими. Хотя новоявленные адепты Ордена Цзян устали после бесконечных, изнуряющих тренировок, всё же выглядели воодушевлённо. Они внимательно слушали наставников и старались выполнять команды как можно лучше. Идёт война — не время расслабляться! Противник на поле боя не будет ждать, пока ты сделаешь лишний глоток воздуха и соберёшься с силами для удара.       — Старший адепт, как у вас дела? — Цзян Чэн широкими шагами пересёк тренировочное поле.       — Глава ордена, — Шан Вей кивнул в знак приветствия, — рекруты ещё слишком неопытны, да и дисциплина у многих хромает, но они стараются.       Цзян Чэн придирчиво огляделся — несколько адептов выделялись на общем фоне:       — Эти молодцы.       — У Главы ордена острый глаз. Госпожа Юй великолепно вышколила вас! — Шан Вей расплылся в широкой улыбке.       Он настолько обрадовался прозорливости юноши, что даже не заметил, как при упоминании матери Цзян Чэн вздрогнул. Рана на сердце не переставала кровоточить — Цзян Чэн не сможет смириться с её смертью, даже если лично прикончит Вэнь Чао, Вэнь Чжулю и Вэнь Жоханя.       — Этих ребят я выделил ведущими и расставил в разных местах в группе, — как ни в чём не бывало рассуждал Шан Вей. — Я давно заметил, что молодые ребята охотнее занимаются и выполняют упражнения, если у кого-то рядом с ними получается лучше. Что это — конкуренция или желание выделиться? Я не знаю, но это работает!       Мужчина не сдерживал громкий смех. Он был доволен: положительные результаты его тренировок с рекрутами появились очень быстро.       Цзян Чэн тоже несколько расслабился рядом с опытным наставником:       — Отлично!       — О, ещё кое-что, Глава ордена. На стрельбище тоже выделились несколько ребят. Я сформировал четыре группы стрелков по дальности и точности поражения целей. Первые — самые меткие и зоркие. Их стрелы летят дальше всех, но они поднимают на лук только одну стрелу за раз. Вторые — стреляют в средней дистанции, но могут положить в одном выстреле по две-три стрелы. Цели они поражают достаточно метко, а главное их преимущество — это атаки по площади. Всего семьдесят луков могут за раз поразить до четырёх сотен голов! Потрясающие результаты. Они сейчас работают у дальних барьеров с мишенями.       Цзян Чэн заинтересованно обернулся в ту сторону, куда указывал ему Шан Вей. Там, на высокой стене, с луками в руках выстроились в два ряда несколько десятков человек. На поле перед ними стояли деревянные манекены, с которыми обычно занимались мечники и отрабатывался рукопашный бой. Лидер отряда коротко крикнул «Огонь», и туча стрел стремительно сорвалась в небо. Через мгновение стало возможно разглядеть результаты выстрела: в землю из нескольких сотен стрел были воткнуты лишь единицы, а вот манекены превратились в деревянных ежей, настолько густо они были утыканы снарядами.       — Впечатляюще, — присвистнул Цзян Чэн, искренне восхищаясь сноровкой лучников. — А что за ещё две группы?       Шан Вей гордо вскинул подбородок, радуясь, что его усилия оценили.       — Третий отряд по дальности стрельбы и силе удара похож вот на этих ребят, — он кивнул на каменную стену с лучниками на гребне, — но значительно отличается по технике. Они стреляют, как первые, одиночными снарядами, но в каждую свою стрелу вкладывают заряд духовных сил.       — И что? — чуть сдвинул брови Цзян Чэн. — Каждый из них — заклинатель с Золотым Ядром, вкладывать энергию в меч или стрелу, разницы никакой нет. В чём особенность?       Он действительно не понимал, зачем обычных стрелков было выделять в отдельный отряд, ведь всё, что они умели, — это достаточно хорошо пользоваться луком.       Глаза Шан Вея задорно вспыхнули, а рот расплылся в самодовольной ухмылке:       — Особенность в том, что они пользуются стрелами со спиралевидным оперением. Стрелы летят чуть медленнее, чем у других, однако за счёт духовных сил и стабильности полёта проникающая сила больше. Они стреляют по прямой траектории, поэтому снаряд за один раз может поразить несколько целей. Мишени просто пробиваются насквозь!       — Ого! Действительно внушительно! — Цзян Чэн сложил руки на груди и довольно кивнул.       — И не говорите, Глава ордена! — наставник притворно печально вздохнул, но тут же звучно хлопнул в ладоши. — Они мне столько мишеней попортили! Вы даже не представляете! Прямо насквозь! Несколько за раз!       Шан Вей махнул рукой за ограждение песчаного ринга: там высилась солидных размеров гора деревянных стоек с мишенями для стрельбы из лука. Каждая стойка напоминала решето — в дереве виднелись по несколько десятков сквозных отверстий. Теперь эти деревяшки годились только на растопку печей.       — Ну, а последние? — Цзян Чэн был настолько впечатлён, что уже даже и предположить не мог, чем может отличаться ещё одна группа лучников, выделенная разборчивым Старшим адептом.       — Эти… — Шан Вей замялся на мгновение, — собственно, эти четвёртые ребята особенным ничем не блещут.       Цзян Чэн удивлённо приподнял брови и хотел быть уже задать вопрос, но Шан Вей успел первым:       — Ну, то есть не блещут по сравнению с остальными тремя, однако и они выделены не зря. Эти лучники хороши на малой дистанции.       Взгляд Цзян Чэна всё ещё был полон скептицизма, потому Шан Вей решил уточнить:       — На расстоянии взмаха меча.       — Что? — Цзян Чэн даже растерялся от таких новостей.       — Ага, удивительно, правда? Парни действительно могут стрелять практически в упор и при этом не теряют ни в скорострельности, ни в мощности удара. А знаете что самое замечательное? — Шан Вей поднял указательный палец вверх, привлекая внимание слушателя. — Их луков не слышно! Вообще!       — Да быть такого не может! — мотнул головой Цзян Чэн. В это он уже точно не поверит!       — Не верите? Напрасно. Они стреляют действительно бесшумно, так что могут быть использованы в тайных вылазках! — Шан Вей чуть помолчал, наслаждаясь эффектом от собственных слов, а потом добавил. — Первые три группы хорошо развились здесь у нас во время тренировок, а вот эти последние ребята присоединились к нам в качестве рекрутов уже с готовым навыком. Они поделились своим умением с остальными и отобрали к себе в отряд ещё тридцать человек. Теперь их всего пятьдесят четыре адепта!       — Непременно возьму с собой пару адептов из них в следующую вылазку в лагерь Цишань Вэнь, — несмотря на несколько насупленный вид, Цзян Чэн выглядел крайне довольным.       Ещё некоторое время они наблюдали за тренировкой мечников. Шан Вей периодически звучно отдавал команды, делал замечания адептам и обращал внимание на особенно удачные движения.       Цзян Чэн смотрел внимательно и чувствовал, как с каждым мгновением благодушное настроение его покидает. Заклинатели в пурпурных мантиях на поле были различного возраста и подготовки. Они старались, но в большинстве своём с мечом обращались посредственно.       «Матушка бы в ужас пришла от такой подготовки», — Цзян Чэн досадливо качнул головой. Слишком мало у них было времени на подготовку бойцов, слишком легко они принимали в свои ряды каждого, кто желал сражаться с Орденом Цишань Вэнь. Да, сегодня тихо, но ведь уже завтра их могут раскрыть. Если сюда явятся войска Вэнь Жоханя, крепость Чунъян не выстоит.       — Глава ордена. Старший адепт, — заклинатель клана Цзян склонился в приветствии. — Пришли новости с востока. Сегодня к Вэнь Чао прибыло подкрепление, они повсюду разыскивают наше местоположение.       Цзян Чэн нахмурился — новости практически полностью повторяли его размышления:       — Что в Банлианг и округе?       — Пока ничего подозрительного.       — Вот ведь гад ползучий! — выругался Шан Вей. — Новобранцы ещё не готовы! Если эти псы из клана Вэнь сейчас нападут, боюсь, они не смогут отразить удар!       — Значит, пока нельзя допустить, чтобы нас обнаружили, — Цзян Чэн развернулся и зашагал к Главному дому. — Усилить патрули в горной местности. Вокруг Чунъяна выставьте караульных.       — Слушаюсь.       — Есть!       — Из Ордена Гусу Лань не было вестей? — Цзян Чэн обернулся к Шан Вею. — Нам бы пригодились их охранные барьеры.       — Нет, Глава ордена. Пока ничего.       Лань Ванцзи вернулся в Облачные Глубины из Цзянлина. Талисманы призыва тёмных сущностей не давали ему покоя. Он обещал вернуться сразу, как проверит старинные записи в архивах своего ордена.       Перед самым отъездом Лань Ванцзи проверил и укрепил охранные письмена на стенах горного лагеря Ордена Цзян, однако предупредил, что те истончились и смогут выдержать лишь один мощный удар. Надо было заново рисовать охранные знаки, однако в Ордене Цзян на этом специализировался только род Хранителей, практически полностью уничтоженный при осаде Пристани Лотоса. Сейчас от древнего рода остались только малые дети, которым едва исполнилось шесть-восемь лет.       «Когда вернёмся в Пристань Лотоса, надо будет поднять архивные записи и назначить новых Хранителей, — Цзян Чэн не допускал даже мысли о том, что резиденция ордена, его родовое гнездо утрачено навсегда. — Среди адептов, уверен, найдутся несколько, кто будет способен разобраться в древних заклинаниях». По-другому и быть не могло, ведь если знатоки не отыщутся, придётся обращаться за расшифровкой в Орден Гусу Лань. А идти на поклон к Лань Ванцзи или Лань Сичэню очень не хотелось. Вот прямо совсем.       Цзян Чэн замер в шаге. При одном воспоминании о нынешнем Главе Ордена Лань руки сами собой сжимались в кулаки.       Шан Вей озадаченно оглянулся:       — Глава ордена? Всё хорошо?       «Он стоял к ней так близко. Почти обнимал. Руки целовал. На глазах у всех! Прямо передо мной!» — у Цзян Чэна вырвался утробный рык, глаза полыхнули фиолетовыми молниями, а Цзыдянь на пальце угрожающе загудела.       Юнру принадлежит ему!       Всегда принадлежала только ему!       Как посмел кто-то другой её коснуться?       «Этот Лань Сичэнь больно прыткий. Надо будет с ним предметно потолковать при встрече», — не предвещающая ничего хорошего ухмылка растянула уголки губ Цзян Чэна.       Пусть молодого Главу Ордена Лань он собственными руками прибить не может, но вот Вэнь Чао отомстить со всей страстью в силах!       «Вэнь Чао. Так просто я не дам тебе умереть! — кровожадный костёр в груди ярко полыхал. — Ты, упырь, должен за многое ответить! Родители, дом, Вэй Ин, Вэй Аи…» Тут пламя ярости угасло. Краска схлынула с лица, когда в голове набатом прозвучал собственный голос: «Ничего бы не случилось, если бы ты не выделывался! И с сестрицей твоей тоже ничего бы не случилось, даже окажись она у Вэнь Чао! Что вам стоило уступить его приказам?! Да лучше бы вы там оба умерли, ведь тогда мой орден был бы цел!»       Внутри Цзян Чэна всё похолодело. Слова, что он сказал Вэй Усяню в эмоциях, после нападения Вэнь Чао на Пристань Лотоса, пугали не только своей жестокостью, но и тем фактом, что он действительно в это верил.       До сих пор был убеждён.       Если бы в воспитательный лагерь в Цишань тогда поехал он сам, трагедии в Юньмэне можно было бы избежать. Он не знал, как повернулись бы события, но уж точно не позволил бы Вэй Усяню поднять бунт против Вэнь Чао! Да и останься Юнру дома — не подверглась бы насилию…       «Боже, что же я творю? Она, конечно, виновата, но это же Вэй Аи… моя Вэй Аи…» — как только он мог сказать подобное?! Отдать её Вэнь Чао? От одной мысли насквозь пробрало отвращением и жаждой крови.       Цзян Чэн невесело усмехнулся: «Время не вернёшь, выбор был сделан. Осталось только отомстить виновным!»       — Всё хорошо. Идёмте, — запоздало откликнулся Цзян Чэн.       Однако Шан Вей уже смотрел куда-то поверх его плеча:       — Хм? Что там случилось?       Цзян Чэн резко обернулся. Заклинатель Ордена Цзян сломя голову нёсся через площадь из хозяйственного сектора, со стороны мастерских.       — Бен Йи? Чего это он? — Цзян Чэн сразу узнал парня.       Бен Йи резко затормозил у домика целителя, где обосновалась Юнру, и без стука ворвался внутрь. Через несколько мгновений уже двое, Юнру и Бен Йи, бежали в обратном направлении. Девушка прижимала к груди кожаный свёрток, а адепта нагрузили внушительных размеров бамбуковой коробкой.       — Надо проверить! — Цзян Чэн сорвался с места ещё быстрее, чем закончил говорить.                            ***              — Мастер Чэнь, если я говорю, что надо немедленно снять верхнюю одежду, значит, это действительно надо сделать! — Юнру нахмурилась. — Бен Йи, помоги ему.       — Слушаюсь, — парень тут же подскочил к грузному мужчине, уже почти старику. — Мастер Чэнь, доверьтесь шицзе — она превосходный целитель. Ну же, нам надо избавиться от этого.       — Не трогай меня, мальчишка! Прочь! Я уже умер. Оставьте меня, — старый плотник отпрыгнул от протянутой руки довольно резво, что было странно при его комплекции.       — Вы ещё не умерли, — отчеканила Юнру. От гнева её взгляд полыхнул серебром. — Но если вам сейчас же не помочь, непременно умрёте самой мучительной смертью!       Девушка не пугала несчастного старика — у того на лице и руках вздулись отвратительного вида влажные волдыри, а, судя по цвету сыпи на шее, отравленного дыма он наглотался с избытком.       — Бен Йи, осторожнее! — пришлось повысить голос, когда заклинатель догнал, наконец, прыткого плотника. — Касайся одежды только с внутренней стороны, иначе тоже получишь ожоги!       Парень мигом послушался: он стянул с себя мантию ордена, обернул ею руки и принялся насильно стягивать со старика верхние одежды:       — Простите меня, Мастер Чэнь, но так надо. Шицзе Вэй надо обработать ваши раны. Простите…       — НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! ВЫ ВСЕ, УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ! Не желаю, чтобы меня касалась какая-то неопытная девчонка! Это она-то целитель?! Да она убьёт меня скорее, чем вылечит! — плотник голосил на всю округу.       А поскольку старик Чэнь имел довольно внушительные размеры, Бен Йи едва справлялся с ним.       — ДЕМОНЫ! ВЫ ОБА ДЕМОНЫ! ПРИШЛИ ПО МОЮ ДУШУ? НУ, ТАК Я ПРОСТО ВАМ В РУКИ НЕ ДАМСЯ! — он вырвался из рук Бен Йи, раздался треск разрываемой ткани.       Плотник отскочил назад, не удержался на ногах, привалился на стол — тот натужно заскрипел под весом, но выдержал. В руках старика появились крупные щипцы и солидных размеров молоток:       — Ну же, давайте, подходите, твари! Я сейчас вас обоих обратно в ту дыру, откуда вылезли, запихну.       — У него начались галлюцинации, — голос Юнру звучал напряжённо. — Он сейчас не осознаёт себя. Бен Йи, окати его водой из бочки.       — Есть! — парень метнулся к большой бочке у дверей и потрясённо замер. — Глава ордена!       — Что здесь происходит? — Цзян Чэн отодвинул с дороги замешкавшегося адепта и решительно вошёл в мастерскую.       — Цзян Чэн, хорошо, что пришёл. Поймай Мастера Чэнь. Бен Йи не может справиться с ним, а иглой я боюсь навредить. Он не в себе и постоянно мечется по комнате, — Юнру мельком глянула на вход и тут же вновь полезла в бамбуковую коробку.       Сейчас её намного больше заботило состояние больного, чем соблюдение этикета перед Главой ордена.       — ЕЩЁ ДЕМОНЫ?! ТОЖЕ ЯВИЛИСЬ ПО МОЮ ДУШУ?! А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! ДАВАЙТЕ, БЛИЖЕ, ГАДЫ, БЛИЖЕ! ВСЕХ УРОЮ! — крик старого плотника перемешивался с безумным басистым хохотом. Он широко расставил мясистые ноги и чуть присел, придав телу устойчивости. Молоток занёс над головой для удара, а щипцы выставил перед собой, словно щит.       — Эй, Лао Чэнь, чего ты вопишь на всю округу? — Шан Вей вошёл в дом вслед за Цзян Чэном, но тут же потрясённо замер. — Что? Лао Чэнь, чего это ты задумал, а ну-ка отпусти немедленно инструменты! Здесь Глава ордена!       Его не услышали. Лицо Мастера Чэнь покраснело от натуги, отчего пятна волдырей сделались совершенно белыми, а сыпь на шее посинела.       — Цзян Чэн! — повысила голос Юнру. — Быстрее! У него сейчас сердце не выдержит!       Цзян Чэн от подобного приёма несколько опешил, растерянно моргнул, но просьбу (это ведь была просьба, а не приказ, да?) выполнил без всяких вопросов.       Цзыдянь повиновалась мгновенно. Воздух наполнился напряжённым гулом, словно далёкие перекаты грома перед грозой. Кнутовище послушно легло в ладонь. Один взмах — и вот уже Мастера Чэня спеленали плетью по рукам и ногам.       — БЕСЧЕСТНЫЕ ТВАРИ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО! ДАЖЕ СРАЖАТЬСЯ ЧЕСТНО НЕ МОЖЕТЕ! — старик брыкался и вырывался, однако выбраться никак не мог.       Послушная воле своего хозяина, Цзыдянь не причиняла вреда, только удерживала крепко.       — Спасибо, — кивнула Юнру, подходя ближе к старику. — Мастер Чэнь, стойте спокойно. Это для вашего же блага.       — НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ, ИСЧАДИЕ АДА! Я… — договорить он не успел: Юнру воткнула акупунктурную иглу ему в заднюю часть шеи.       Глаза старого плотника моментально закатились, а веки закрылись, послышалось мерное сонное дыхание. Грузное тело начало оседать на пол. Шан Вей и Бен Йи тут же оказались рядом — усадили старика на стул.       — Что происходит? Почему Лао Чэнь в таком состоянии? — Шан Вей растерянно почесал шею.       — Он нас за демонов принял? — Бен Йи поднял с пола свою мантию ордена и опасливо покосился на Цзян Чэна.       — Все объяснения после, — Юнру нажала на подбородок старого плотника, заставляя открыть рот, и высыпала ему на язык содержимое шелкового мешочка. — Бен Йи, мне нужно вино и покрепче. Цзян Чэн, можешь отпустить его, он больше шуметь не будет, и подтащите с Мастером Шан поближе ко мне бочку с водой.       Бен Йи кинулся исполнять приказ, вылетел за дверь, но через мгновение вновь заглянул внутрь:       — Шицзе, сколько надо вина?       — Бутыль или на худой конец кувшин. Поторопись, каждая минута дорога! — девушка даже не глянула в его сторону, только брови нахмурила. Оттенок кожи Мастера Чэнь ей совсем не нравился.       — Вэй Аи, объясни, наконец, что стряслось?! — Цзян Чэн с Шан Веем волоком передвинули бочку, наполненную водой, вплотную к столу плотника.       — Мастер Чэнь вчера варил лак из смолы сумаха, но надышался ядовитыми парами, — девушка кивнула в сторону большой печи в углу комнаты. Здесь на полу стояли две кадки, доверху наполненные чёрным лаком.       — Как же так? — удивился Шан Вей. — Лао Чэнь ведь уже больше тридцати лет плотничает! Кому как не ему знать, насколько опасно вдыхать дым?!       — Дымоход в его печи давно требует прочистки, — отозвалась девушка.       Теперь и сам Шан Вей обратил внимание на чёрные следы копоти на стенах вокруг печи:       — Непременно поправим! Как же я упустил это?       — По этой причине он кидался на всех? — Цзян Чэн подозрительно покосился на бесчувственного старика. От сомнений в целостности рассудка старого плотника не так-то просто было избавиться. Надо же, он принял их за демонов!       — Да, — Юнру кивнула, но головы от ступки с пестиком в своих руках не подняла. Коренья и травы должны быть качественно перемешаны и перетёрты в однородную кашицу, прежде чем делать из них настой. — Сумах очень ядовит, а испарения от кипячения смолы и вообще от древесины при горении вызывают галлюцинации. В одном старинном трактате говорилось, что острое отравление дымом сумаха вызывает навязчивые видения, воплощения собственных страхов.       — То есть он видел то, чего боится больше всего? — Цзян Чэн скептически поднял бровь, вспомнив, с какой яростью он готов был сражаться со своими «демонами». — Он совсем не выглядел напуганным.       — Лао Чэнь — воин! — гордо распрямил плечи Шан Вей. — Как и любой, кто живёт в Чунъяне! Только последний десяток лет он перестал выходить на охоту. Отчего он должен потакать собственным слабостям?       — Да, всё верно. Энергии в нём достаточно, — Юнру поморщилась и раздражённо посмотрела на дверь. — И будет впредь хватать на многие дела, если Бен Йи, наконец, принесёт мне вино!       — Шицзе, я здесь!!! — парень весь в мыле почти ввалился в дом плотника. В руках он держал бутыль с прозрачным вином.       — Почему так долго? — напустился на него Цзян Чэн. — Тебя только за смертью посылать!       — П-простите, Глава ордена, в трапезной посчитали, что я хочу вино для себя, поэтому отказывались выдавать. Пришлось бежать в хранилище, — Бен Йи выглядел донельзя смущённым. Он украдкой бросил виноватый взгляд на Юнру, но та только махнула рукой, подзывая парня ближе.       — Так почему же не сказал, что тебя молодая госпожа Вэй отправила или даже я сам? — не унимался Цзян Чэн.       — Я сказал, — юноша поставил бутыль на стол и повесил голову, — мне не поверили.       Цзян Чэн чуть ли не рычал. Широкими шагами он направился к двери. Надо было разобраться с ответственными за учинённую задержку в исполнении приказа. Он почти пересёк мастерскую, как за спиной раздалось:       — А-Чэн, спокойнее, — голос Юнру из жёсткого и делового превратился в мягкий и тягучий, пряный. Маленькая ладошка легка на плечо. — Мне нужна твоя помощь. Не уходи.       Он даже не заметил, когда девушка подошла к нему!       — Да, к-конечно, Вэй Аи, — голос дрогнул — ярость в нём внезапно сменилась совершенно иным чувством, тем, что растекается приятным томлением по каждой клеточке тела.       — Спасибо, — Юнру подарила ему нежную улыбку и тут же развернулась обратно к больному.       Цзян Чэн почувствовал себя так, словно его облили холодной водой. Столь резкая перемена настроения девушки была понятна, но малоприятна.       — Верёвки из меня вьёт! — проворчал едва слышно Цзян Чэн, но злиться отчего-то на это не хотелось. Осознавать себя влюблённым в эту девушку было очень приятно.       — Мастер Шан и Бен Йи, хорошенько оботрите тело Мастера Чэнь вином. Используйте мягкие ткани, так как его кожа сейчас очень чувствительная, — она достала из коробки марлевые лоскуты и передала мужчинам. — Чем скорее мы сотрём с его тела яд, тем быстрее он поправится.       Юнру деловито вгляделась в кашицу в ступке и кивнула, оставшись довольной. Теперь надо было разбавить травы и коренья вином. Бутыль оказалась удивительно тяжелой и неудобной. Без ручки ухватить её было не за что.       — Давай лучше я, — Цзян Чэн ухмыльнулся на потуги девушки сперва поднять, а после опрокинуть бутыль в небольшую ступку.       — Спасибо, и можно было сразу так сделать, а не потешаться надо мной, — Юнру чуть насупилась, но глядела на молодого мужчину ласково.       «Прелесть», — Цзян Чэну понравились чуть зардевшиеся щёки девушки и смущённо потупленный взгляд. Улыбка сама собой стала ещё шире.       Шан Вей и Бен Йи были заняты старым плотником, а Цзян Чэн и Юнру говорили едва слышно. Атмосфера вокруг двоих вмиг переменилась, посторонние звуки исчезли, осталось только чуть сдавленное дыхание и желание прикоснуться.       Цзян Чэн аккуратно налил вино в ступку и поставил бутыль на место, но едва Юнру потянулась за миской, её руки были тотчас же перехвачены тёплыми ладонями. По щекам растёкся жар, сердце в груди гулко ухнуло и пустилось вскачь.       — А-Чэн, — выдохнули губы.       Сияющие аметистами глаза поймали в плен. Они медленно приближались, обещая наслаждение. Волна восторга поднялась откуда-то снизу и затопила рассудок. Её сейчас поцелует любимый!       — Вэй Аи… милая…       Левой щеки девушки коснулась широкая ладонь, привлекая ближе, заставляя вытянуться всем телом навстречу.       — Шицзе, мы закончили! Волдыри на лице Мастера Чэнь выглядят совсем плохо. Что нам делать? — звонкий голос Бен Йи бесцеремонно ворвался в мир для двоих.       Теперь уже они оба, Цзян Чэн и Юнру, испытали на себе остужающее действие реальности. Девушка от неожиданности вздрогнула. Цзян Чэн руку от её лица не убрал, но отстранился и бросил недовольный взгляд на Бен Йи.       Парень рот раскрыл от удивления. Глава ордена и его шицзе — названые брат и сестра — так близко друг к другу, словно собирались поце… «Да быть такого не может!» — Бен Йи мотнул головой и хорошенько проморгался. Может, у него тоже галлюцинации от испарений лака? Однако ладонь Цзян Чэна с лица Юнру никуда не делась.       — Молодая госпожа Вэй, эта сыпь на шее Лао Чэня должна иметь такой оттенок? — Шан Вей низко склонился к старому другу.       Изумление Бен Йи выглядело до того потешно, что Юнру едва смогла сдержать смешок. Она аккуратно коснулась руки Цзян Чэна на своей щеке, легко погладила и с явным сожалением отстранилась. Сейчас было неподходящее время для нежности.       — Её там вовсе не должно быть, Мастер Шан, — за спиной послышалось недовольное бурчание Цзян Чэна, отчего светлая улыбка коснулась её губ. — Бен Йи, если с обтиранием закончили, пожалуйста, собери всю одежду и тряпки из мастерской и отправь в стирку. Только предупреди, чтобы эти вещи стирали отдельно и сперва хорошенько замочили в мыльной воде. Кстати, свою мантию отправь туда же.       — Понял, — парень ответил механически, засмотревшись на улыбку девушки.       — Выполняй! — рыкнул Цзян Чэн, когда заминка Бен Йи затянулась.       Этого хватило, чтобы привести в чувства.       — Есть! — Бен Йи заметался по комнате.       — Позвольте, Мастер Шан, — Юнру потеснила Старшего адепта.       Она открыла рот больному, отметила, что сорбирующего порошка на его языке уже не было, и вылила тоненькой струйкой настойку лекарственных трав:       — Вот теперь надо пригласить кого-нибудь, чтобы починили дымоход и сделали влажную уборку в мастерской. Я приготовлю раствор мыльного корня с травами, надо передать его домашним Мастера Чэнь. Ожоги и сыпь на коже придётся промывать не менее пяти раз в день. Эта сыпь и волдыри не опасны, но, если их запустить, могут остаться глубокие язвы.       — Сделаю, — тут же откликнулся Шан Вей, — спасибо за помощь, дева Вэй. Здорово, что с нами опытный целитель! И… простите Лао Чэня за его поведение. Он отличный плотник и замечательный человек, поверьте.       Его беспокойство за друга было понятно, ведь тот не только ругался последними словами на Главу ордена и его названую сестру, но даже направил на них оружие.       — Не беспокойтесь об этом, Мастер Шан. Хорошо, что он энергичный, сейчас нам жизненно необходимы такие люди, — Юнру мягко улыбнулась. — Ну вот, цвет лица выглядит лучше. Кризис миновал. Всё будет хорошо.                            ***              — Вэй Аи, о чём задумалась? — Цзян Чэн шагал рядом, провожая девушку к домику целителя. Теперь уже его руки чувствовали вес бамбукового короба с лекарствами.       — Да вот думаю, как можно использовать сумах. Его яд крайне действенен, а эффект поразителен! — Юнру с отсутствующим видом брела рядом, потому Цзян Чэн чувствовал себя покинутым.       — Может, не стоит эту гадость трогать? — Цзян Чэн с содроганием вспомнил Мастера Чэня во власти видений.       Юнру выплыла из задумчивости и покосилась на своего спутника:       — Ничего не случится. Я буду осторожной.       — Даже если ты так говоришь…       — Ну же, А-Чэн, — девушка расплылась в улыбке, — всё будет хорошо. Я сделаю слабенькие растворы. Можно будет придумать им применение чуть позднее.       — Всё равно… — упрямо начал Цзян Чэн, но договорить ему не дали.       Юнру поторопилась сменить тему:       — Расскажи лучше, какие новости? О брате есть вести?       — С момента возвращения из Цзянлина вроде особенно никаких новостей. Вэнь Жохань рвёт и мечет после смерти старшего сына, но с Не Минцзюэ ничего сделать не может. Он посылает в атаку всё новых и новых людей, но Орден Не стоит намертво!       — Глава Ордена Не — могучий воин и замечательный тактик. Кажется, он специально рождён для войны, — Юнру кивнула. Ни по интонации голоса, ни по выражению лица нельзя было сделать вывод о её отношении к военным успехам сил сопротивления.       — Вэнь Чао окопался в своём поместье и наращивает силы. Вот и сейчас к нему прибыло значительное подкрепление из Цишань. С тех пор как без вести пропала Ван Линцзяо, он, кажется, ещё больше беснуется, — Цзян Чэн разглядывал ладную крышу на домике целителя. Они почти пришли.       — Ван Линцзяо пропала? — девушка взглянула на него. — Как давно?       — Неделю назад. В один момент просто испарилась из норы этого шелудивого пса. Многие считают, что она сбежала от войны, но я считаю, что она мертва, — Цзян Чэн был явно доволен этим фактом. Жалел только, что не он собственными руками отнял жизнь у наглой твари.       — Думаешь, её исчезновение как-то связано с теми загадочными убийствами чиновников клана Вэнь? — Юнру сама не видела ни одного обезображенного трупа из тех, о ком говорили люди вокруг. Всё время она проводила в Чунъяне, пытаясь пополнить заметно истощившиеся запасы медикаментов и оказывая помощь всем нуждающимся в лекаре. Потому загадочные убийства в Надзирательных лагерях были для неё чем-то далёким.       — Нет, не думаю, — Цзян Чэн покачал головой. — Уверен, что сам Вэнь Чао в приступе ярости прикончил свою любовницу. Наши источники докладывают, что в последнее время он очень нервный: из их армии многие дезертируют, боясь «Проклятия Солнца».       — «Проклятие Солнца»? — переспросила Юнру и улыбнулась. — Это то, которое пало на всех заклинателей, носящих мантию Ордена Цишань Вэнь? Действительно, в суевериях людей нет недостатка, ведь даже следующие тропой самосовершенствования заклинатели клана Вэнь считают, что на них всех пало ужасное проклятие.       — Пусть себе считают. Это нам на руку, — Цзян Чэн довольно хмыкнул. — Лань Ванцзи вон тоже поехал разбираться в Гусу со странными талисманами.       — Ну, если уж он лично занялся этим делом, можно не сомневаться: загадка будет разгадана. Поставь короб на стол, пожалуйста. Спасибо, что помог, А-Чэн.       Дверь в домик целителя потихоньку закрылась за ними, запах лекарств забил нос.       — О, Пейжи! — взгляд Цзян Чэна скользнул по нарядным ножнам с серебряной отделкой в алой обмотке.       — Да. Стараюсь с ней не расставаться, — Юнру кончиками пальцев проследила орнамент на чёрной коже. Иероглифы имени меча «Пейжи» слабо засветились от прикосновения хозяйки. — Слишком долго мы были порознь.       — Великолепный меч, — Цзян Чэн говорил о мече, а взгляд его скользнул выше, по белой коже на руке, по тонкой талии девушки, округлой груди, стройной шее…       — Твой Саньду и Суйбянь А-Ина не хуже, а может, даже лучше, — губы девушки произносили слова удивительно мягко, то растягиваясь в звуке, то округляясь.       — Каждый зачарованный меч по-своему хорош. Неправильно их сравнивать, — он ещё может вести беседу? Удивительно.       Цзян Чэн медленно приблизился, встал так близко, что дыхание смешалось. Он коснулся чёрной кожи ножен меча, задел тонкие пальцы девушки, скользнул ладонью выше, ровно так, как мгновение назад это делал взглядом. Рука застыла в нежной ямочке между ключицами девушки.       — Спасибо, что вернул её мне, — Юнру боялась дышать под этими руками. Кровь кипела и разливалась по щекам жгучим румянцем.       — Меч тебе пригодится. Идёт война, — Цзян Чэн наклонился ближе.       Коснуться желанных губ он не успел — взгляд девушки заволокло дымкой печали и сожалений, голова и плечи поникли. Юнру сняла ладонь Цзян Чэна со своей шеи, согрела дыханием, оставила поцелуй. Перебирать длинные пальцы и оглаживать чуть загрубевшую кожу ладони было удивительно приятно.       — Война всегда уносит жизни родных и любимых, это очень страшно, но неизбежно. Однако ещё страшнее, когда ты сам являешься причиной смерти близких тебе людей, — Юнру подняла голову. Её глаза были полны слёз. — Я бы хотела вернуться в ту проклятую пещеру, А-Чэн, умереть там, спасти вас. Если бы знала, к чему всё приведёт, осталась бы в Цишань с Вэнь Чао. Неважно, что было бы со мной, но дядя Цзян, Мадам Юй, шицзе, ты, Пристань Лотоса и все остальные адепты не заслужили подобной жестокости.       Слёзы проложили мокрые дорожки по щекам — больно было внутри. Не какие-то неприятные ощущения, не физические страдания, её душа волком выла от собственного бессилия.       — Из-за нас с братом пала Пристань Лотоса. Имею ли я право на твою доброту, А-Чэн? Ты дорог мне. Я желаю тебя. Спасибо, что подарил мне эти чувства, — девушка говорила искренне.       Слова лились медленно и тихо, но каждое дышало откровенностью. Она любила, но имела ли право на эту любовь? Имела ли право быть счастливой?       Цзян Чэн молчал, однако взгляда от девушки не отводил.       — Я не прошу прощения, А-Чэн, ведь случившееся невозможно простить. Сейчас ты рядом, обнимаешь, целуешь, — слабый румянец коснулся щёк девушки, стоило ей вспомнить недавнюю сладость, — но сможешь ли принять ту, что стала причиной чудовищной трагедии?       Ответа Юнру не ждала. Она вновь поднесла к губам сильную руку, коснулась губами, прижалась щекой, в блаженстве прикрыв глаза, и отпустила. Шаг назад сделать было удивительно просто, но в этом новом расстоянии между ними будто бездна разверзлась. В сердце забрался холод, слёзы высохли.       — Когда… — голос сорвался. Цзян Чэну понадобилось два глубоких вдоха, чтобы привести собственный разум в состояние, способное ясно выражать чувства, — когда это случилось, я ненавидел… вас обоих…       Взгляд Юнру застыл отражённой мукой Цзян Чэна. Скрыть эмоции не получалось. Девушка закрыла глаза: Цзян Чэн имел право их ненавидеть, но оттого его ненависть легче переносить не получалось, а видеть страдания любимого было ещё тяжелее.       Цзян Чэн посмотрел на собственную руку. Он ещё чувствовал тепло губ девушки, волнение её сердца передавалось ему и многократно усиливалось собственным.       — Я ненавижу вас обоих… и сейчас… никогда не прощу, — быть предельно честным, даже если это разрывает душу на части — такой урок он хорошо усвоил с детства.       Его родители не были до конца искренни, может, поэтому не слышали друг друга. Он таким не будет.       Цзыдянь — последний подарок его матери — опасно загудела на пальце.       Юнру открыла глаза: всё правильно, того счастья, что она уже получила, для неё достаточно. Она будет бережно хранить его в сердце как величайшую драгоценность. Цзян Чэн имеет право отомстить. Что бы он ни решил с ней сделать, она примет любое наказание.       В ладони Цзян Чэна плясали пурпурные молнии, фиалковые глаза блестели влагой, их взгляд был абсолютно пуст:       — Но я не желаю вам смерти. Я не хочу, чтобы ты умирала, Вэй Аи, — слёзы вырвались на свободу, оросили щеки. — Ты и Вэй Усянь виновны, но в случившемся есть и моя вина.       — Что?..       — Я позволил вам вдвоём ехать в Цишань, позволил себя уговорить, поддался слабости.       — Нет, А-Чэн, нет! Всё не так! — пусть лучше он её ненавидит, пусть мстит ей, но только не занимается саморазрушением! Это путь в один конец! — Цзян Чэн, послушай, ты ошибаешься…       — В чём же?! — почти выкрикнул, молнии на ладони взвились под самый потолок.       Это привело обоих в чувства.       Юнру и Цзян Чэн уставились друг на друга, будто впервые поняли, что находятся не одни в комнате. Каждый был настолько погружён в себя, что присутствие другого осознавал лишь краем сознания.       — Ты не слаб, Цзян Чэн, — первой пришла в себя Юнру. — Никогда не был слабым. Ты один из самых сильных среди тех, кого я знаю. Что бы в этой жизни не случилось, я всегда буду на твоей стороне. Приму от тебя всё и никогда не предам.       — Не предашь… — он откликнулся эхом, словно не верил или хотел убедиться, — не предашь, даже если я захочу убить Вэй Усяня?       В его улыбке было столько отчаяния, что у Юнру в груди защемило. Захотелось немедленно подойти, обнять, забрать боль, только бы он был жив, только бы был здоров.       Шагнула вперёд.       Ещё.       Потоки духовных сил больно ударили в грудь, фиолетовая вспышка прошлась по плечам. Она даже не поморщилась — протянула руки, обхватила любимое лицо:       — Ты не желаешь нам смерти. Не сможешь причинить вред, — действительно, стоило Юнру войти в потоки духовных сил Цзян Чэна, те немедленно погасли, словно боялись навредить. — Твоя боль точно такая же, какую испытываю я. Вместе мы сможем преодолеть это. Мы уничтожим наших врагов, отомстим за гибель родных и друзей, вернёмся в Пристань Лотоса. Ты восстановишь Орден Юньмэн Цзян, и лотос о девяти лепестках вновь поднимется над Главными воротами.       — Да, мы вернёмся в Пристань Лотоса, — Цзян Чэн накрыл ладони девушки своими, переплёл пальцы. — Мы обязательно вернёмся домой и похороним павших со всеми почестями.       — Именно так и будет, А-Чэн. Так и будет, — Юнру мягко высвободила свои ладони, подтянулась и обняла за шею.       Чувствовать вот так близость любимого, разделять с ним одну боль или радость — о большем она никогда вновь не попросит. Этого хватит.       Действительно хватит.       Даже если сердце в груди взорвётся и остынет.                            ***              — Глава ордена, обстановка вокруг становится более напряжённой. Заклинателей клана Вэнь всё чаще видят в деревне у подножия гор и окрестностях. Сюда они пока не добрались, но это только дело времени. Жители Банлианг в основном преданы Ордену Юньмэн Цзян…       — В основном — главная мысль, — Цзян Чэн искривил губы в ухмылке. — Я понял вас, Мастер Шан.       Они стояли на площади перед тренировочным полем. В песчаном ринге в самом разгаре был спарринг. Новобранцы показывали результаты своих тренировок.       — Совсем неплохо, — вскинул бровь Цзян Чэн, когда трое молодых заклинателей атаковали пятерых «противников».       — Да, пусть умения и выдержки им недостаёт, но энергией, решимостью и отличной командной работой они это с успехом компенсируют, — Шан Вей при всех недостатках гордился учениками. Они не закончили обучение, но удержать их на тренировочном поле уже не представлялось возможным. Последнее время он только и делал, что осаживал молодой пыл. Заклинатели рвались в бой.       «На верную гибель», — Шан Вей резко вытолкнул воздух из лёгких и поморщился, ладонь легла на лоб, массируя виски́.       — Будем надеяться, что у них достанет времени отточить свои навыки. Сдаётся мне, наши спокойные времена заканчиваются, — Цзян Чэн оглядел поле.       Лучники резво спускали стрелы в полёт. Каждая поражала мишень. Пусть далеко не у всех получалось попасть в центр, ни одна стрела мимо цели не летела.       Около пяти десятков человек в центре тренировочной арены отрабатывали комплекс упражнений с мечами на баланс. Чуть дальше проводились тренировочные поединки и здесь…       «Вэй Аи? — Цзян Чэн нахмурился. — Что она делает на поле?»       С того откровенного разговора прошло четыре дня. Они оба были очень заняты, потому встречались только за обедом и иногда за ужином. Но даже в такие встречи их разговоры ограничивались текущими делами тренировочного лагеря, подготовкой рекрутов и обстановкой на полях сражений.       Они отдалились, вновь превратились в названых брата и сестру, но в сердце зияла чёрная безобразная дыра. Он скучал по тому чувству свободного полёта и эйфории, которое всецело захватило его в момент первых признаний, однако и об откровенности своей не жалел. Между ними не должно быть недосказанности.       Между тем ситуация на другом конце тренировочного поля явно накалялась. Юнру что-то говорила адепту, а тот отвечал на повышенных тонах, размахивал мечом и пытался что-то доказать.       — Я прогуляюсь, — бросил Цзян Чэн Старшему адепту и направился размеренным шагом в сторону Юнру.       Через несколько шагов ноги сами ускорились — адепт касался руки девушки и что-то настойчиво говорил ей прямо в лицо. Юнру же стояла прямо и уверенно отвечала. Она не отстранялась, потому со стороны казалось, что двое увлечённо беседуют о чём-то, что знают лишь они.       «Слишком близко!» — ярость Цзян Чэна вспыхнула неожиданно, опалила разум, зачесалась в кулаках.       — …недостаточно укрепился, а ты уже снял повязки. Это не дело, — в голосе девушки звучали назидательные ноты.       — Да что вы ко мне пристали?! Я себя прекрасно чувствую! Вот, поглядите сами: рука нормально шевелится, да и нога совершенно не беспокоит, — адепт покрутил тренировочный клинок в руке и пару раз выполнил приседания, правда при этом последняя краска отхлынула с его и без того белого как полотно лица.       Это не укрылось от внимательного взгляда целителя:       — Тебе всё ещё нездоровится. Вернись в кровать. Я принесу укрепляющий настой. Всего неделя, и ты будешь снова на ногах как новенький.       Девушка потянулась проверить температуру. Но не успела рука коснуться лба молодого заклинателя, её перехватили и, судя по тому, что Юнру сдвинула брови, крепко сжали. Адепт сдавил ладонь девушки и приблизился к её лицу, почти прошипел:       — Я сказал, что ПРЕКРАСНО себя чувствую. Чего непонятного? Вам больше некого лечить?       — Хлопот у меня хватает, спасибо за заботу, — девушка ответила ровно. Ей было больно, но показывать слабость нельзя. — Я пришла, потому что вижу, вам больно. Даже тренировочный меч в вашей руке лежит не твёрдо. Если будет битва, вы не выстоите.       — Меч лежит не твёрдо? — адепт сперва опешил, а после разъярился ещё сильнее. — Мне что, придётся доказывать, что я в состоянии выдержать бой? Вы хотите поединок? Так давайте его устроим! Я одержу победу, а вы отстанете уже, наконец, от меня. Идёт?       — Что за глупости… — начала Юнру, но её перебили.       — Ты уверен, что одержишь в поединке победу, адепт? — Цзян Чэн сложил руки на груди и усмехнулся. — Вэй Аи тренировалась вместе со мной и Вэй Усянем. Неужели ты веришь, что раз она целитель, то может только лечить?       Адепт от неожиданности отскочил от Юнру и склонился в поклоне:       — Глава ордена.       — Цзян Чэн, ты говоришь так, будто я тебя или брата покалечила, — Цзян Чэн уловил в голосе Юнру обиженные нотки.       — Ты, по всей видимости, сбежал из лазарета, раз Вэй Аи пришлось идти за тобой на тренировочное поле, так? — он был уверен, что не ошибся, но уточнить всё же стоило.       — Глава ордена, но я хорошо себя чувствую!       — Он оступился на горной тропе. Скатился вниз по склону. Был вывихнут плечевой сустав и повреждено колено. На реабилитацию надо минимум три недели, а он уже на десятый день вернулся к тренировкам, — Юнру чувствовала себя предательницей, но иначе было нельзя. Молодой заклинатель может на всю жизнь остаться калекой, если сейчас не даст телу отдых.       Цзян Чэн ничего не ответил, только внимательнее присмотрелся к новобранцу. Нездоровый серый оттенок кожи бросался в глаза, как и испарина на лбу. Меч в правой руке мелко подрагивал. Хотя стоял заклинатель ровно, вес тела в основном старался переносить на правую ногу.       «Значит, правое плечо и левая нога», — Цзян Чэн смотрел на молодого мужчину чуть старше него самого и прекрасно его понимал. Когда у твоих дверей стоит враг, спокойно лежать в больничной кровати просто невозможно. Тем не менее…       — Из любой стойки нападай на меня, — он отдал приказ, но даже не двинулся с места.       — Что? Нападать? На Главу ордена? — адепт удивлённо заморгал, посмотрел на Юнру.       Та только закатила глаза и покачала головой: «Мальчишки!»       Цзян Чэн хмыкнул:       — Да. Нападай смело.       — Л-ладно, — чуть неуверенно, но всё же решился. Заклинатель пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. Перебросил тренировочный меч из правой руки в левую и обратно. Шагнул чуть в сторону и напал сверху, из прыжка.       Цзян Чэн даже руки на груди не расцепил: повернулся корпусом чуть вбок, пропуская летящий клинок, и ударил плечом в грудь. Адепт поперхнулся собственным дыханием и повалился на спину, кашляя.       — Цзян Чэн, необязательно было так сильно бить. Мне теперь ещё синяк ему на груди обрабатывать придётся?! — Юнру недовольно нахмурилась.       — Ничего с ним не будет. Он просто слишком слаб после болезни, — Цзян Чэн отвечал уверенно, но взглядом всё же проверил состояние заклинателя у своих ног.       Признаков новой травмы не было — Цзян Чэн обратился к адепту:       — Ты молодец, атака хорошая, но силы было вложено недостаточно, да и проведена была слишком медленно. Это, подозреваю, из-за болезни. Плечо ведущей руки и колено — не шутки. Сперва долечись. Мне на поле боя калеки не нужны.       Юнру облегчённо выдохнула, а заклинатель, сникший после поражения, чуть воспрянул духом — Глава ордена всё же оценил его. Он медленно поднялся на ноги, поклонился и ушёл по направлению к дому целителя.       — Цзян Чэн, спасибо за заботу о здоровье адептов, — молодой мужчина кивнул, принимая благодарность. — Я понимаю, что сейчас каждый клинок на счету, но не в его случае, — Юнру улыбнулась и развернулась уйти: надо было дать заклинателю лекарства и наложить повязки.       «Уходит! Она опять уходит!» — хотелось удержать.       Однако как к ней подступиться после того, что было?       Цзян Чэн шагнул вслед за девушкой и замер в нерешительности. Когда же он в последний раз чувствовал себя так неуверенно?       Он ничего не боится, ему всё по плечу. Так почему же не может остановить одну-единственную девушку?       Внезапно под ногу Юнру попался камень, мягкий сапог соскользнул с гладкой поверхности. Она, оступившись, охнула от неожиданности.       — Вэй Аи! Осторожно! — Цзян Чэн устремился к ней поддержать.       Он не успел. Падение вышло неудачным: бедро саднило от удара о тот самый злополучный камень, а щебень оцарапал ладони.       — Ты в порядке? — Цзян Чэн помог ей подняться.       Наклонился, стряхнул песчаную пыль с мантии.       — Да, Цзян Чэн, спасибо, — Юнру порозовела от такого внимания. — Я задумалась, не смотрела под ноги.       — Ничего страшного, со всеми случается. Ты не поранилась? — Цзян Чэн смотрел пристально.       Так внимательно, что у Юнру дыхание сбилось:       — Вроде бы нет. Вот только ладони…       — Что с ними? — девушка не договорила, а Цзян Чэн уже схватил её руки в свои и развернул ладонями вверх.       Он держал её нежно, не делал больно, но вырваться их этого захвата не представлялось возможными. Да и не хотелось, но вокруг них то́лпы народа.       Юнру растерянно огляделась, чуть закусила губу и легонько потянула отнять руки:       — Цзян Чэн, пусти. Вокруг куча народу, и каждый сейчас смотрит на нас.       Она специально приглушила голос, но Цзян Чэн должен был её услышать чётко.       Тот же, казалось, не обращал внимания ни на что вокруг. Весь его мир сосредоточился в изящных ладонях. Он даже дыхание затаил, когда увидел эти беззащитные белые руки.       «Такие красивые», — почему же он раньше не обращал внимание на это?       — А-Чэн, ты слышишь меня? Пусти…       Эти руки уверенно держат меч заклинателя, мастерски орудуют кинжалом, даже цепи цзюцзебянь подчинились им беспрекословно. Перед мысленным взором Цзян Чэна вспыхнула яркая картина — Юнру кружится на сцене, на неё устремлены тысячи глаз. Её окружает ореол серебряного пламени, а танец наполнен страстью и энергией.       «Знаю, ещё прикосновение этих ладоней очень ласковое и нежное», — он не чувствовал их четыре дня, а уже безумно скучал.        Аккуратно, опасаясь причинить боль, Цзян Чэн перехватил запястья девушки левой рукой, а правой принялся поглаживать мягкую кожу, счищая песчинки и пыль. Несколько маленьких порезов покраснели, кое-где даже выступили капельки крови.       «Наверное, больно», — Цзян Чэн не контролировал собственные мысли и, похоже, действия тоже. Он склонился ниже к рукам Юнру, нежно подул на ранки, поцеловал каждую отметину и слизал все следы крови.       «Какой приятный аромат. Это душистые травы? Чудесный», — Цзян Чэн буквально пил теплоту с этих рук.       Тело Юнру прошила дрожь, сердце в груди барабанную дробь отбивало. Она и не подозревала, что прикосновения к ладоням могут быть такими пронзительно-острыми, пьянящими. Захотелось отдаться этим ощущениям без остатка… но не на людях же!       — Цзян Ваньинь! — Юнру позвала громче, от предельной степени смущения хотелось провалиться сквозь землю. Однако отнять руки у Цзян Чэна было выше её сил.       Похоже, Цзян Чэн сжалился, решил внять её тихой панике. Он отнял губы от её ладоней. Одна его бровь удивлённо взлетела вверх в ответ на абсолютно растерянное, взволнованное выражение лица и пунцовые щеки Юнру.       — А-Чэн, мы на тренировочном поле… — губы не слушались, вместо голоса вырвался шёпот.       Плечи напряглись — он заставил себя выпрямиться.       Некоторые откровенно разглядывали их, другие вежливо отводили взгляд в сторону, а иные в стеснении покраснели вслед за молодой парой и глупо улыбались.