Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      — …в крепости уцелели только постройки жилого сектора на севере и частично хозяйственный блок, — непривычно угрюмый Шан Вей сидел напротив не менее мрачного Цзян Чэна за массивным дубовым столом в гостиной дома Чэнь Зихао.       Почти двое суток Шан Вей с Бен Йи, как заведённые, носились по крепости Чунъян, собирая сведения о потерях среди людей и имущества. И вот сейчас Старший адепт тренировочного, если его ещё можно так назвать, лагеря Ордена Юньмэн Цзян с трагичным выражением лица зачитывал общий отчёт.       Чуть раньше он доложился о потерях среди людей. Получалось, что в устроенной Вэнь Чао бойне выжили не более пяти сотен заклинателей. Из них большая часть — адепты Ордена Гусу Лань, у Ордена Юньмэн Цзян в строю остались не более двух сотен человек. Среди последних основу составляли адепты, получившие мантии ещё в Пристани Лотоса, новобранцев, сумевших сохранить свои жизни и вновь взять в руки оружие, при пересчёте оказалось не более шестидесяти человек.       Цзян Чэн тяжело вздохнул: потери были слишком велики. От его с таким трудом созданной армии Орден Цишань Вэнь вновь ничего не оставил.       Из дальнего угла комнаты послышалось раздражённое ворчание. Вэй Усянь застыл тёмным изваянием в тенях. Он всё время смотрел в окно и, казалось, даже не слушал Шан Вея, погружённый в собственные мысли.       Цзян Чэн всё никак не мог привыкнуть к нынешнему виду названого брата, излишне бледному, затянутому в мрачные одежды с головы до ног. Осенний воздух, конечно, не баловал их теплом, однако на улице не было слишком холодно, так что укутываться в многочисленные слои чёрной с алой отделкой ткани не было нужды. Цзян Чэн помнил брата весёлым и подвижным, ему вечно было жарко. Сейчас же перед ним стоял словно совершенно другой человек. В нём больше не было привычной игривости, а аура неземного спокойствия и какого-то мёртвого холода пропадала только рядом с Вэй Юнру.       «Что он там всё высматривает?» — любопытство Цзян Чэна разыгралось. Он кивнул Шан Вею, показывая, что внимательно слушает, и встал из-за стола.       Вэй Усянь наблюдал за тонкой фигурой Юнру, склонившейся над раненым адептом Ордена Гусу Лань. Раненых было слишком много, поэтому практически все сохранившиеся кровати и лежанки приволокли ближе к их нынешнему «штабу» и разместили в соседних домах, а те, что не поместились под крыши, стояли на улице. Здесь Юнру организовала перевязочный пункт, помогала всем, кому могла, однако заклинателей с лёгкими травмами было значительно меньше по сравнению с теми, кому требовались операции и серьёзные лекарства. Домик целителя сгорел дотла, поэтому даже с медицинскими принадлежностями и бинтами, не говоря уже об обезболивающих снадобьях, у них было туго.       — Ей надо отдохнуть, — пробормотал Цзян Чэн, собираясь выйти на улицу к девушке и отправить её, если понадобится, силком поспать хотя бы пару часов.       Юнру выглядела осунувшейся и бледностью не уступала брату, под её глазами лежали глубокие тени. Испорченную мантию ордена она скинула с себя ещё вчера и переоделась в простые тёмные одежды, позаимствованные из платяного шкафа одной из жительниц крепости, однако даже они сейчас были густо усеяны пятнами крови всех видов и цветов по степени высыхания.       — Пустое, — Вэй Усянь потёр точку между бровями, прогоняя усталость. — Вряд ли она тебя сейчас послушает. Пока к каждому не подойдёт и не поможет всем, чем сможет, ни за что не уйдёт…       Впрочем, пояснять это Цзян Чэну не было нужды: тот, как никто другой, знал упрямый и целеустремлённый характер Юнру.       Между тем Шан Вей заканчивал:       — Склад провизии возле трапезной и фруктовый сад полностью сгорели, однако ферма и запасы, заготовленные на зимний период в дальнем хранилище, уцелели. Всё же сейчас только осень, поэтому…       — … еды у нас, даже при разумной экономии, в лучшем случае на месяц, — закончил фразу Цзян Чэн. Черты его лица заострились, как было всегда, стоило ему столкнуться с непростой задачей, которую необходимо было в срочном порядке решать.       — Да, — понурил говору Шан Вей, однако уже через мгновение вскинулся и расправил плечи. — Всё же, Глава ордена, это лучше, чем ничего! Крепость, считай, полностью разрушена, тем не менее у нас есть припасы на первое время. Позвольте посоветовать?       Цзян Чэн отошёл от окна и кивнул.       — Полагаю, можно было бы обратиться к союзникам за помощью. Орден Ланьлин Цзинь пострадал меньше всего, их запасы должны быть в порядке, думаю…       — … Цзинь Гуаншань слишком занят проигрыванием одного боя за другим псам из клана Вэнь и даже внимания не обратит на письмо или даже посланника с просьбой о помощи, — усмехнувшись, вновь закончил за старшего товарища Цзян Чэн. — Нет, в Ордене Цзинь сейчас своих проблем хватает. Да и не станем мы просить помощи у них.       — А что по поводу Орденов Цинхэ Не и Гусу Лань? — не унимался Шан Вей.       — Не Минцзюэ собрал существенные запасы в Хэцзян, однако всякую повозку оттуда немедленно отслеживают шпионы Ордена Вэнь и уничтожают. Ему просто не удастся отправить нам сколько-нибудь существенную помощь, — покачал головой Цзян Чэн.       — … ну, а Орден Гусу Лань и без того совсем недавно переправлял нам провизию и материалы, — теперь настала очередь Шан Вея тяжело вздыхать.       Ситуация, прямо сказать, складывалась непросто. Они остались одни, и в этом не было ничего удивительного — война всегда отличалась жестокостью, а война в мире заклинателей кроме прочего иссушала и разрушала всё на своём пути. И если войска сопротивления ещё хоть как-то заботились о простых людях, неудачно попавших под огонь заклинаний, Орден Цишань Вэнь нисколько не беспокоился подобными мелочами.       — Ладно, мы справимся, — встряхнулся Цзян Чэн. Как бы то ни было, они обязаны выжить и ответить Вэнь Жоханю не менее весомым ударом! — Сейчас самое начало осени. Урожай поспел, а казна ордена, хоть и не вся, но цела. Кое-что мы можем себе позволить закупить. До холодов надо отстроить жилые постройки и привести в порядок арсенал.       — Слушаюсь, Глава ордена, — Шан Вей блёкло улыбнулся. Этим Цзян Чэн ему и нравился: он горел решимостью вернуть неоплаченный долг Безночному городу, а значит, ни за что не опустит руки, пока жив.       — И ещё надо найти женщин и детей, проследить, чтобы они добрались в безопасное место или вернулись сюда.       — Понял, — вновь отозвался Старший адепт, — Второй молодой господин Лань говорил, что помог им покинуть горный массив перед самой битвой, значит, они ушли недалеко. Я соберу людей, мы отправимся с первыми звёздами.       — Да, спасибо за работу. Возьми с собой Бен Йи. Если придётся разделиться, парень не подведёт, — Цзян Чэн позволил себе довольную усмешку.       С момента воссоединения Бен Йи буквально приклеился к Юнру, отходил от неё только по прямым поручениям Главы ордена и Старшего адепта и во всём помогал девушке. Та не жаловалась: лишние руки ей были нужны. Однако энергии в Бен Йи было чересчур много, постепенно даже ему, Цзян Чэну, мельтешение парня вокруг Юнру начало надоедать.       — Как обстоят дела с охранным барьером? — внезапно задал вопрос Вэй Усянь.       Всё это время он молчал, потому прозвучавший отстранённый голос прошёлся лёгким ознобом вдоль позвоночников Цзян Чэна и Шан Вея. Две пары настороженных глаз устремились в тёмный угол у окна.       У них до сих пор не нашлось времени поговорить о том, что случилось с Вэй Усянем за прошедшие месяцы. «И вряд ли найдётся в ближайшие дни, — невеселая мысль сложилась складкой между бровями Цзян Чэна, — но, может, оно и к лучшему». Задавать сейчас вопросы, на которые можешь получить ответ, бередящий ещё не зажившие раны на сердце, вовсе не хотелось. Несмотря ни на что Цзян Чэн был очень рад видеть названого брата живым:       — Адепты Облачных Глубин вместе с Ханьгуан Цзюнем занимаются его восстановлением уже несколько стражей кряду.       Лань Ванцзи покинул их в полдень, предварительно поссорившись с Вэй Усянем по поводу погребения павших заклинателей Ордена Цишань Вэнь. Эта безобразная сцена надолго запечатлелась в памяти всех присутствующих, потому как накал страстей грозил спалить до основания то, что ещё осталось от многострадальной крепости Чунъян. Казалось, ещё немного, и спорщики выхватят свои мечи и сойдутся в смертельном поединке. Вэй Усянь требовал, чтобы тела псов из клана Вэнь раскидали по плато перед стенами крепости и горным тропам, чтобы их при первой же опасности можно было поднять для защиты выживших. Лань Ванцзи же этому противился изо всех сил: «Смерть должна нести очищение! Подчиняясь тёмной энергии, души умерших не смогут отправиться в новое перерождение и искупить свои грехи!» Цзян Чэн был, в общем-то, согласен с названым братом. Пусть лучше шакалы Вэнь убивают друг друга, чем гибнут его люди. Однако он даже слова вставить не мог, насколько громко и яростно спорили Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Точнее, громким и яростным был Вэй Усянь, а вот воздух вокруг Лань Ванцзи искрился морозом. Даже Юнру в этот раз, что странно, не сумела остановить назревающий конфликт: её слушать не стали.       Все остальные предпочли отойти в сторону, чтобы не попасть под горячую руку. Многие понимали правоту Вэй Усяня, но при этом не могли переступить через собственные убеждения в следовании правильному Пути. Получалось, что даже сформированного мнения, чтобы его высказать, у них не находилось. Между тем перспектива вновь видеть кровавую баню с участием лютых мертвецов мало кого радовала.       И только Мастер Чэнь, до последнего молча наблюдавший за спором, единственным яростным рыком прекратил все препирательства. Он цветисто выругался, не постеснявшись упомянуть матерей всех благородных животных и нравы бессмертного мира заклинателей последними словами так, что даже уши Цзян Чэна, привыкшего слышать в Юньмэне всякое, запылали огнём. В тот момент Лань Ванцзи едва в обморок не грохнулся от переизбытка праведного гнева. Его и без того бледное лицо утратило всякую связь с реальностью. Вэй Усянь на несколько мгновений окаменел от шока, а после взорвался диким приступом хохота. Юнру же, удерживающая руки брата подальше от Чэньцин, очень мило залилась краской стыда и последовала примеру брата.       В общем, закончив костерить их всех вместе взятых и каждого по отдельности, Чэнь Зихао в ультимативном порядке велел вырыть за стенами крепости, на противоположном конце плато, большую яму и сбросить туда все трупы адептов Ордена Цишань Вэнь. В новой атаке, он был уверен, Вэй Усянь при надобности успеет поднять «своих мертвецов». В остальное же время никто не будет о них беспокоиться. В то же время общая могила в любом случае лучше, чем брошенные на солнце трупы, которые уже начинали невыносимо смердеть. Сам же Чэнь Зихао в самое ближайшее время обещал восстановить внешние защитные механизмы крепости и повсюду расставить ловушки. Это решение с горем пополам удовлетворило всех.       Вэй Усянь же и Лань Ванцзи разошлись в разные стороны и с тех пор больше не разговаривали друг с другом.       «Лань Ванцзи привёз из Гусу старинные письмена для усиления существующих заклинаний на стенах крепости. Интересно, долго ли они ещё будут восстанавливать барьер и удастся ли им вовсе это сделать?» — размышлял Цзян Чэн, разглядывая словно бы неживую фигуру в чёрных одеяниях. Вэй Усянь почти не шевелился уже больше половины стражи, хотя и не пребывал в медитативном оцепенении.       «Он вообще дышит?» — Цзян Чэн подозрительно прищурился на названого брата. Тот же внезапно чуть повёл плечами и неуловимым движением шагнул глубже в тень, так, что из угла смутно белело только его лицо. В этот момент в дом мастера Чэня вошел Лань Ванцзи.       — Вы закончили с барьером? — поинтересовался Цзян Чэн, решив поразмыслить над странным поведением брата позднее.       — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи. В полумраке небольшой комнаты, освещённой лишь тусклой лампой, белые одеяния Ордена Гусу Лань, даже перепачканные кровью, резали глаза. — Мы восстановили письмена и написали поверх новые. Это укрепит барьер.       — Замечательно, — кивнул Цзян Чэн, радуясь тому немногому, что сложившаяся ситуация им давала.       Теперь обитатели крепости могли вздохнуть чуть свободнее. Сомневаться в словах адептов Облачных Глубин не приходилось. Однако Лань Ванцзи, по всей видимости, не разделял его оптимистичный настрой:       — Стена и крепость сильно повреждены. Долго оставаться на месте не стоит. Нам надо покинуть Чунъян как можно скорее.       — Как это покинуть? — прошипел из своего угла Вэй Усянь и шагнул ближе к свету лампы. Он просверлил Лань Ванцзи взглядом и уверенно отчеканил. — Крепость Чунъян стоит уже больше двух сотен лет. Даже если сейчас база сильно пострадала, мы всегда можем отстроить её вновь! Уверен, ваши охранные знаки на стенах создадут достаточно сильный барьер, чтобы сдержать натиск врага. Ну, а внешней защитой я займусь лично!       Лань Ванцзи устремил долгий взгляд на Вэй Усяня. Упрек в том, что тот вновь собрался беспокоить усопших, ясно читался в янтарных глазах.       Цзян Чэн недолго наблюдал за этой дуэлью жгучих взглядов. «Боги, только не снова!» — мысленно взмолился он и поспешил вмешаться — становиться свидетелем очередного словесного поединка не было никакого желания.       — Вэй Ин прав, Лань Ванцзи. Крепость Чунъян много поколений является тренировочной и опорной базой Ордена Юньмэн Цзян. Мы не можем её покинуть.        «К тому же, — про себя добавил Цзян Чэн, — нам, по факту, больше идти некуда. Неизвестно, целы ли до сих пор остальные владения ордена. Да и это самая большая площадка».       — Чунъян больше не скрывают облака, — напомнил Лань Ванцзи.       Теперь, когда Вэнь Чао нашёл дорогу сюда сквозь горы, долго ожидать следующих гостей не придётся. Если Орден Юньмэн Цзян не сделает первый ход, на них обрушится возмездие Вэнь Жоханя за смерть сына.       — И всё же, Лань Ванцзи, мы не оставим ни клочка земли, принадлежащей ордену, псам из клана Вэнь, — Цзян Чэн не сомневался. В широком развороте плеч и гордой осанке ясно читалась решимость молодого Главы ордена защищать подконтрольные территории до последнего вздоха.       Видя своего лидера таким, Шан Вей облегчённо выдохнул и заулыбался.       — Лань Чжань, — хмыкнул Вэй Усянь, — мы не уйдём отсюда. Ты же можешь возвращаться обратно в Гусу.       В этот момент Лань Ванцзи едва слышно вздохнул и прикрыл глаза, однако с места не сдвинулся.       «Я не уйду», да?» — саркастическая улыбка растеклась по лицу Вэй Усяня, но сердце в его груди на мгновение сладко сжалось, будто на него уронили каплю тёплого мёда.       Внезапно за окнами послышались радостные крики, гиканья и громогласный рык Чэнь Зихао:       — Где Глава ордена?! Немедленно найдите его!       — Что там стряслось? — обозначил вопрос Цзян Чэн, прислушиваясь к торопливым лёгким шагам за дверью.       Через мгновение на пороге дома возникла радостная Юнру:       — А-Ин, Цзян Чэн, в воротах стоят две дюжины повозок из Банлианг! Их сопровождают несколько десятков человек и староста деревни!       — Из деревни?! — встрепенулся Цзян Чэн. Верить удаче он не решался.       Шан Вей поднялся из-за стола, движения его были скованными, рана на боку оказалась крайне болезненной. Однако болеть им было некогда — на счету каждый человек.       — Старик Синь пришёл лично? — он расплылся в улыбке. — Глава ордена, они не могли не слышать битву той ночью. Шум стоял ужасный, так что у подножия все должны были знать о случившемся. Да и обоз с провизией на этой неделе не приходил в Чунъян!       Решение их проблемы с едой пришло к ним само!       Шан Вей не ошибся. Верная давнему договору с Орденом Юньмэн Цзян деревня Банлианг регулярно поставляла провизию и товары первой необходимости в горный тренировочный лагерь. Только вот с началом войны и появлением в округе адептов Ордена Цишань Вэнь староста деревни никак не решался отправить повозки в горы, ведь это означало показать прямую дорогу сквозь туманы. Потому обоз из четырёх повозок провианта без дела стоял в ангаре подальше от любопытных глаз поисковых отрядов и разведчиков Вэнь Чао.       И вот по команде войско заклинателей в мантиях, опалённых солнцем, встало на зачарованные мечи и воспарило ввысь, словно огромная стая птиц. Однако жители деревни облегчённо вздыхали недолго. Почти сразу небо над их головами ярко полыхнуло огненным заревом, а воздух наполнился серым пеплом.       В ночь сражения в Банлианг никто не спал. Староста вместе с большей частью жителей деревни провели это время у алтаря богини милосердия, прося снисхождения и заступничества для обитателей крепости.       На рассвете в деревню возвратились местные охотники. Они рассказали, что в горной базе ордена заклинателей случилась беда и что, вероятнее всего, Главе Ордена и Старшему адепту потребуется их помощь.       Верные своему долгу и дружеским отношениям с «бессмертными заклинателями из Ордена Юньмэн Цзян» жители деревни откликнулись моментально. Меньше чем за четыре стражи было собрано всё, что может пригодиться в разорённой пожаром и войной обители заклинателей: провиант, простейшие лекарства, инструменты, домашняя утварь, даже тёплая одежда на случай резкой перемены погоды. Кроме того, каждый второй ремесленник деревни вызвался сопровождать обоз и оказать посильную помощь в восстановлении крепости. Долгие десятилетия тесного сотрудничества простых людей Банлианга и рачительных хозяев Чунъяна с одобрения Пристани Лотоса сегодня выразились в чистосердечном желании поддержать заклинателей.       Слушая рассказ старосты и наблюдая, как деловито идёт разгрузка обоза, Цзян Чэн почувствовал в душе укол совести, ведь он в какой-то момент усомнился в их верности.       — Спасибо, что прибыли так скоро, — Цзян Чэн нисколько не кривил душой.       — Староста Синь, мы в долгу перед вами, — искренняя улыбка разогнала усталые тени на лице Юнру.       — Что вы, — замахал на них руками щуплый старик с высушенным временем умным лицом, — каждый житель нашей деревни благодарен Пристани Лотоса за заступничество. Мы, — он сделал широкий жест в направлении предприимчивых ремесленников, перетаскивающих материалы и инструменты для ремонта под навес полуразвалившейся конюшни, — многие годы пользовались добротой бессмертных заклинателей. Благодаря вашему ордену не один десяток поколений жителей деревни не знал бедности или опасностей диких земель. Так что это самое малое, что мы могли для вас сделать.       — Всё же мы искренне благодарны за отзывчивость. Вы совершили очень смелый поступок, поднявшись к нам в горы, — Цзян Чэн позволил себе покровительственную улыбку, но поклонился пожилому мужчине со всем уважением.       В Пристани Лотоса, в отличие от того же Ордена Ланьлин Цзинь, к просьбам простого люда относились внимательно и, если в том была нужда, всегда оказывали помощь. Другое дело, что к заклинателям в пурпурных мантиях Ордена Юньмэн Цзян на поклон решались прийти немногие, ведь строгость и высокие критерии отбора распространялись не только на требование следовать политике клана Цзян. Ну, а крутой нрав хозяйки Пристани Лотоса вовсе приобрёл нарицательное значение даже среди обычных людей.       — Мелочи, мелочи, — вновь отмахнулся от похвалы староста и достал из-за отворота ханьфу несколько чистых листов бумаги. — Вот, напишите здесь всё, что может понадобиться в ближайшее время. Полагаю, к будущей неделе мы сумеем всё подготовить.       — Спасибо тебе, старина Синь! — по всей видимости, Шан Вей был неплохо знаком со старостой деревни, так как общались они, словно давние знакомые.       Теперь будущее обитателей крепости не выглядело столь мрачным.                            К вечеру следующего дня в Чунъян вернулись женщины и младшие ученики.       Пейзажи с обугленными остовами домов не вселяли оптимизма, скорее вгоняли в тоску. Тут-то и обнаружились стойкость и решительность коренных обитателей тренировочной базы Ордена Юньмэн Цзян.       Женщины не стали долго сокрушаться по утерянному хозяйству, а принялись наводить порядок в уцелевших помещениях. Они развернули столь бурную деятельность, что к исходу вторых суток совершенно измученные заклинатели смогли насладиться вкусным ужином и тёплой водой в очищенном от копоти горячем источнике.       Заклинатели с радостными криками ринулись купаться, чуть ли не на бегу скидывая с себя пропитанные потом и кровью мантии. Первыми к воде устремились адепты Ордена Юньмэн Цзян, следом за ними, из последних сил сохраняя полагающиеся правилами своего ордена достоинство и спокойствие, прошествовали заклинатели Облачных Глубин. Однако двигались они значительно быстрее разрешённого темпа. Такая спешка и общее нетерпение адептов не укрылись от внимания Лань Ванцзи, но, вместо того, чтобы отчитать или даже подвергнуть наказанию, тот лишь отвернулся в другую сторону.       — Второй молодой господин Лань, а вы не настолько суровы, как кажется на первый взгляд, — хохотнул Шан Вей, наблюдая за развернувшейся перед ним пантомимой.       Лань Ванцзи, конечно же, ничего не ответил, только кивнул Старшему адепту и отправился по своим делам.       Сытые, чистые и довольные адепты двух орденов смотрели на мир уже веселее.       Вскоре их всех вновь ждали хорошие новости.       На рассвете следующего дня на плато перед крепостью Чунъян появились четыре десятка доверху гружёных повозок. Рядом с послушными лошадьми шагали подобные небожителям адепты в белоснежных мантиях Облачных Глубин, а сами повозки перекрывали флаги Орденов Цинхэ Не, Ланьлин Цзинь и Гусу Лань. Весть о том, что опорная база Ордена Юньмэн Цзян выстояла против внезапного натиска армии Ордена Цишань Вэнь, в один миг разнеслась по миру заклинателей. Главы союзных войск незамедлительно отправили помощь в Чунъян.       Не Минцзюэ, ожидаемо, прислал оружие и рекомендации по тренировкам новобранцев, а также известие о том, что молодому Главе Ордена Цзян не стоит расслабляться, так как вскоре к ним явятся новые рекруты.       Цзинь Цзысюань, исполняющий обязанности Главы Ордена Ланьлин Цзинь, пока его отец занят ратными делами, заполнил свои повозки провизией и всевозможной домашней утварью. В ряду последних значительную часть составляли посуда и предметы личной гигиены заклинателей.       Обоз из Облачных Глубин оказался самым внушительным. Среди повозок, доверху набитых предметами первой необходимости, выделялась одна. Лань Сичэнь, по всей видимости, практически полностью опустошил запасы собственных целителей, так как лекарственных трав и снадобий, всевозможных инструментов и иных мелочей, необходимых лекарю, набралось на целую телегу. Юнру с сияющими глазами немедленно забралась внутрь и, поминутно охая и счастливо смеясь, принялась лично разбирать посылку, словно ей не материалы для работы прислали, а подарили дорогие шелка и украшения.       В общем, никто не остался в стороне, работа кипела. О том, чтобы оставить разорённую крепость, уже не было и речи.                     ***              — Шицзе, позвольте мне самому накрыть на стол, — Бен Йи быстрее стрелы своего лука метался по комнате. Он предугадывал каждое движение Юнру и разве что не выхватывал из её рук миски с кушаньями.       — Спасибо за помощь, Бен Йи, всё же я помогу. Так будет быстрее, — девушка, хотя была совершенно измотана, не могла допустить, чтобы парень загонял себя, ведь Бен Йи, при всей его энергичности, выглядел не лучше неё самой.       — …получается, около трёх десятков жилых домов в западном секторе уже можно использовать для размещения людей, так? — Цзян Чэн сидел во главе широкого стола, изредка поглядывая на суету у очага.       — К вечеру завтрашнего дня, думаю, сможем. Ребята работают споро: успеют привести в порядок, — уверенность в голосе Шан Вея могла соперничать с его голодом. Он плотоядно разглядывал миску с рисом перед собой, однако, пока перед Главой ордена не поставят все блюда, трапезу начинать было нельзя.       — Шицзе, шицзе, дайте это мне, я отнесу, — Бен Йи вполголоса уговаривал Юнру отдать ему тяжелый поднос. — Ведь всё уже готово, так? Ступайте к остальным, я подам на стол…       — Бен Йи, дай мне хоть чай заварить…       — Я сделаю, сделаю! Сам сделаю! Присаживайтесь, шицзе, — тихонько воскликнул парень, метнувшись к столу.       «Ничего же не случится, если я немного побездельничаю?» — подумала Юнру, с благодарностью принимая заботу парня.       — Хорошо. Тогда оставляю это на тебя, Бен Йи.       — Конечно, — просиял юноша, — положитесь на меня!       Юнру подошла к столу. Вэй Усянь сейчас же обернулся и подал ей руку, помогая устроиться на соседнем стуле.       — Простите за скудный ужин, — Юнру почувствовала, как краска стыда заливает её щёки, когда заметила, что трапеза из четырёх блюд, приготовленная на скорую руку, совершенно потерялась на огромной дубовой столешнице.       — А-Аи, что ты такое говоришь? Ты прекрасно готовишь, так что тебе не о чём переживать! — возмутился Вэй Усянь.       — Точно! — ухмыльнулся поверх миски с супом Цзян Чэн.       — Спасибо за еду, — церемонно поклонился Лань Ванцзи, присоединяясь к остальным.       Бен Йи в очередной раз подлетел к столу, поставил в центр блюдо со свежими лепёшками и замер, критически осматривая работу.       — Парень, садись уже за стол! Всего хватает, — хмыкнул Шан Вей.       Но юноша уже вновь умчался, чтобы через мгновение вернуться с парными цзунцы.       — Вот, теперь точно всё, — удовлетворённо выдохнул он.       — Угомонись. Сядь и ешь спокойно, — глянул на него Цзян Чэн и неопределённо махнул рукой в сторону соседнего с Шан Веем стула.       Бен Йи же, словно не заметив этого, уселся на пустующее место рядом с Юнру, как раз между ней и Цзян Чэном:       — Шицзе, давайте я вновь наполню вашу чашу чаем.       — Смотрю, у тебя энергии хоть отбавляй, — чуть нахмурился Цзян Чэн, намекая на резвость парня: тот сел чересчур близко к Юнру.       — Спасибо, — девушка улыбнулась вмиг заалевшему Бен Йи.       — Он ещё молод, пусть бегает, — довольный воспитанником, кивнул Шан Вей и подвинул свою чашу ближе. — И мне ещё плесни.       Какое-то время был слышен только стук палочек о миски да звяканье стаканов.       — Шицзе, приготовленная вами лапша с говядиной просто объедение! Ничего вкуснее в жизни не ел, — изрёк Бен Йи, поставив на стол дочиста вылизанную миску.       — Ага, лучше сестрёнки её никто не готовит! — поддакнул Вэй Усянь, приканчивая свою порцию.       — Конечно, всё вкусно! Мы же нормально не ели уже несколько дней! — настроение Цзян Чэна стремительно портилось от созерцания подобной идиллии.       Напротив Вэй Усяня и Юнру с прямой, как струна, спиной устроился Лань Ванцзи. Его облик поражал совершенством и грацией. Даже палочки для еды в его руках, размеренно и аккуратно прикасаясь к блюдам, выглядели скорее музыкальным инструментом, нежели столовым прибором. В тусклом свете ламп и интерьере несколько захламлённой комнаты белоснежные одежды Облачных Глубин и тонкая полоска ткани на лбу Лань Ванцзи выглядели бы нелепо, если бы не исполненное достоинства поведение заклинателя.       «А ведь и правда само совершенство», — хмыкнула Юнру, разглядывая Лань Ванцзи.       Тот выглядел несколько отстранённым или полностью сосредоточенным на ужине, чего нельзя было сказать о Вэй Усяне. Этот второй явно нервничал и сидел, словно на иголках. Он старательно отводил взгляд в сторону и смотрел куда угодно, только не на заклинателя напротив.       — Как там дети устроились? — спросила Юнру. Она не видела младших воспитанников ордена с момента их возвращения в крепость.       — Носятся по выгоревшему плодовому саду! — хохотнул Шан Вей. — Для них это всё приключение. Матушка Ван озадачила их поисками выживших деревьев и сбором фруктовой падалицы — хочет набрать сырьё для вина.       — Рад, что хоть кто-то радуется, — хмыкнул Цзян Чэн. Дети по счастливой случайности избежали опасности и, даже если осознавали, насколько жестоким было сражение в крепости, старательно обходили эту тему стороной и не мешались под ногами у взрослых.       — Младших учеников следует укрыть в Облачных Глубинах, — Лань Ванцзи, до этого момента хранивший молчание, отложил палочки в сторону.       Юнру почувствовала, как от звучания этого глубокого голоса с бархатными нотами, но совершенно лишённого эмоций, по телу Вэй Усяня прошлась волна мелкой дрожи.       Лань Ванцзи был прав — детям в обители Ордена Гусу Лань будет безопаснее. Увести их из разорённого военного лагеря было правильным решением.       — Ты, я смотрю, всех там запереть пытаешься? — сарказм сочился из каждого произнесённого Вэй Усянем слова. — О, я понял! Ты не оградить деток от опасности хочешь, а пополнить ряды собственных учеников! Вы же адептам мозги промываете своими тремя тысячами правил! Когда война закончится, никто из них не вернётся в Орден Цзян! Не выйдет, Лань Чжань!       Янтарные глаза Лань Ванцзи стремительно стекленели от жестокости произнесённых слов. Потому Юнру поспешила успокоить кипящего гневом брата. Маленькая ладошка накрыла кулак, заставляя расслабиться, скользнула внутрь, переплела пальцы:       — А-Ин, нет нужды реагировать так резко. Уверена, Лань Ванцзи предложил помощь от чистого сердца.       — Но, сестрёнка, он…       — А-Ин… — Юнру ласково отвела от лица брата непокорный тёмный локон.       Этого хватило.       С Вэй Усяня тёмным пеплом обсыпалось недавнее раздражение. Черты лица разгладились, а веки прикрыли острый и требовательный взгляд.       — Прости… — едва слышно шепнул Вэй Усянь, прижавшись плечом к сестре.       Между тем Цзян Чэн и Шан Вей, казалось, пропустили мимо ушей всплеск эмоций со стороны Вэй Усяня и всерьёз задумались над предложением адепта Облачных Глубин.       — Хорошая идея, — уверенно кивнул Цзян Чэн.       — Точно, — согласился Шан Вей. — Детям там будет спокойнее, да и у нас хлопот меньше будет в случае новой атаки.       «Ну, вот и решили, — выдохнула Юнру. Ей тоже нравилась идея отправить детей в Гусу. — Уверена, братик тоже считает предложение Лань Ванцзи хорошим, только отчего-то не может справиться с собственной обидой». Вэй Усянь всегда был эмоциональным. Однако обычно его эмоциональность проявлялась с положительным окрасом, сейчас же на любое слово, действие или даже взгляд Лань Ванцзи тот выпускал колючки.       Решив позднее непременно разобраться со столь яркой реакцией Вэй Усяня на заклинателя Облачных Глубин, Юнру предложила:       — Бен Йи, поезжай с детьми. Сопровождай их и останься в Ордене Гусу Лань. Учитель Лань Цижэнь — выдающийся наставник, да и сами Облачные Глубины — это кладезь знаний.       — Нет, шицзе! — яростно замотал головой Бен Йи и подался ближе к девушке, судорожно вцепившись в столешницу. — Я останусь с Главой ордена и шицзе! Моё место здесь! Я буду полезен!       — Да сколько ж можно! — наконец не выдержал Цзян Чэн. Он с силой опустил кулак на общий стол так, что жалобно звякнули, ударившись друг о друга, миски с едой. — Как ты смеешь не слушаться свою шицзе?! Где только смелости набрался…       Бен Йи сжался под яростным взглядом Главы ордена и, кажется, только сейчас осознал, что позволил себе лишнее. Его виноватое юношеское лицо, ещё сохранившее некоторую детскую пухлость, выглядело удивительно мило.       — Цзян Чэн, погоди, не кипятись, — вроде бы Юнру не перебивала Главу ордена, но тот, услышав мягкий голос, не смог продолжить свою тираду. — Бен Йи — верный и честный мальчик. В будущем он станет тебе надёжной опорой. Поэтому цени его преданность уже сейчас.       Цзян Чэн просверлил взглядом тёмную макушку понуренной головы юноши, но всё же смягчился:       — Посмотрим.       — Глава ордена, я провожу младших учеников в Орден Гусу Лань, но… — Бен Йи на мгновение осёкся, с опаской глянул на Цзян Чэна, но упрямо сжал кулаки, — но позвольте мне сразу, как они устроятся на новом месте, вернуться в Чунъян? Прошу.       Юноша склонился над столом так резко и поклонился столь низко, что едва не стукнулся головой.       — Бен Йи, осторожно! — увидев это, Юнру встрепенулась.       Всё обошлось.       Шан Вей откровенно забавлялся, наблюдая за упёртым юношей: «Далеко пойдёт парень».       Вэй Усянь же не удержался, прыснул со смеху:       — А-ха-ха-ха-ха! А парень-то решительный, а-ха-ха-ха. Цзян Чэн, тебе однозначно стоит иметь этого парня при себе! Ха-ха-ха.       — Без тебя разберусь! — насупился Цзян Чэн и осторожно глянул на Юнру.       Та счастливо улыбалась, наслаждаясь лёгкой атмосферой за столом.       — Ладно уж, — смирился Цзян Чэн, — возвращайся, когда проследишь за детьми. По возвращении доложишься.       — Слушаюсь, Глава ордена! — засиял Бен Йи.       Теперь от смеха не удержался уже Шан Вей, настолько парень сейчас был похож на преданного щенка:       — А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Молодец, парень! Ха-ха-ха! Глава ордена, теперь вы от него не отвяжитесь! Ха-ха-ха!       С трудом отсмеявшись, утирая выступившие на глазах слёзы, Шан Вей попытался вернуться к серьёзной теме:       — Надо будет снарядить отряд для охраны повозок. В общей сложности у нас больше полутора сотен детей в крепости.       Бен Йи тут же согласно кивнул и устремил полный надежды взгляд на Юнру, словно умолял её отправиться вместе с ним. Однако в этот раз свою просьбу озвучить вслух не решился.       Юнру действительно беспокоилась за детей. Тем более обстановка на дорогах сейчас была крайне напряжённой, так что её меч лишним не будет. Но прежде чем она решилась отправиться в Гусу, почувствовала, как Вэй Усянь крепко стиснул её ладонь в своей. «Не хочу расставаться с А-Ином, — поняла Юнру и ласково улыбнулась беспокойным огонькам в стальных глазах. — Останусь с ним. Больше нас ничто не разлучит».       — Да, надо будет отрядить людей для сопровождения, — кивнул Цзян Чэн. — Лань Ванцзи, думаю, можно было бы с повозками отправить особенно сильно пострадавших адептов Ордена Гусу Лань домой. Здесь мы не сможем создать комфортные условия для их реабилитации, несмотря на таланты Вэй Аи.       — Согласен, — ровно отозвался Лань Ванцзи. — Я тоже отправлюсь в Гусу вместе с повозками, а после вернусь.       Вэй Усянь рядом с Юнру чуть вздрогнул, а после замер, словно пойманный в сети зверёк.       «Да что с ним такое творится?» — обеспокоенно обернулась девушка. Однако Вэй Усянь старательно прятал от неё взгляд.       — Я выставлю караульных по дороге, — отозвался он и немедленно вскочил на ноги, словно бы собрался заниматься этим прямо сейчас, в наступающих сумерках.                     ***              — А-Ин, зачем ты гонишь Лань Ванцзи, если не хочешь, чтобы он уходил? — Юнру счастливо вздохнула и прижалась щекой к ладони брата.       Тусклый свет луны и звёзд наполнял комнату близнецов причудливыми тенями.       С момента воссоединения они старались быть как можно ближе, а если случалось разлучиться, то стремились держать друг друга в поле зрения. Даже ночью Вэй Усянь и Юнру не желали прощаться. Расставание воспринималось ими слишком остро, потому Вэй Усянь в первую же ночь сбежал из их общей комнаты с Цзян Чэном и примчался к Юнру. Он готов был спать на голом полу, лишь бы быть рядом с сестрой. Конечно же, выбор места для сна девушка не одобрила. Так и получилось, что вот уже несколько ночей кряду близнецы делили одну лежанку на двоих.       — Не хочу, чтобы он видел меня таким, сестрёнка, — Вэй Усянь ласково улыбался девушке, хотя в глубине его глаз плескался глубокий омут затаённой боли.       — Каким? — решила уточнить Юнру, хотя этого можно было и не делать — ответ очевиден.       Вэй Усянь отозвался после небольшой паузы:       — …тёмным…       — Надо отдохнуть. Я заварю успокаивающий чай, — Юнру прикрыла глаза, легко коснулась руки брата губами и поднялась с кровати. — В каждом из нас, братик, достаточно тьмы. Никто не идеален.       — Он идеален, — Вэй Усянь ответил слишком быстро и, кажется, сам смутился тому, как прозвучали его слова. — … и ты, А-Аи. Ты мой свет, сестрёнка.       — Пейжи в прошедшей битве выпила столько крови, что, боюсь, с тобой бы не согласилась, — хмыкнула Юнру. — Вот, возьми чай. Пей горячим.       Однако Вэй Усянь отрицательно мотнул головой:       — Это не имеет значения. Ты — свет. Пока блуждал во тьме, на горе Луаньцзан, я слышал твой голос. Ты вела меня, звала.       — Я чувствовала тебя. Почему-то слабо, но ощущала постоянно. Знала, что ты обязательно вернёшься, — Вэй Усянь довольно хмыкнул, а Юнру отставила в сторону пустые чаши из-под чая и положила ладонь на его грудь. — Давно заметила: твоё сердце бьётся слишком медленно. Это не хорошо.       — Я не могу спать, сестрёнка, — пожаловался тот, оставив на лбу девушки поцелуй. — Как только закрываю глаза, словно наяву вижу кошмары. Чёрные тени, мёртвые лица…       — То есть ты сам замедлил биение своего сердца? — осторожно поинтересовалась Юнру.       — Мгм, — отпираться не было смысла.       «Видимо, поэтому он так тепло одевается, — рассудила девушка, — кровь двигается по телу слишком медленно, не греет».       — Теперь мы вместе, братик, — тонко улыбнулась Юнру, надавила на его грудь, укладывая на кровать, и тут же пристроилась рядом — значит, справимся с любой тьмой.       — Так и будет, родная, — выдохнул Вэй Усянь, чувствуя, как сознание ускользает в сон.       Юнру вслед за братом смежила веки. «Как же давно мне не было так спокойно», — мелькнула мысль, и сознание девушки рассеялось.