Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      — Дядя Цзян, ваши раны выглядят совсем неплохо, — Юнру аккуратно втирала размягчающую мазь в безобразные рубцы от дисциплинарного кнута на теле мужчины.       «Было сильное воспаление. Хорошо, что не случилось заражения крови», — кожа вокруг рубцов оказалась значительно темнее и чувствовалась под пальцами уплотнениями и узлами.       Несмотря ни на что, душа девушки ликовала. Самого страшного не произошло. Пусть тело мужчины теперь уродовали пятьдесят шесть шрамов, а Золотое Ядро заклинателя уничтожено, Цзян Фэнмянь был жив.       — Я очень рад это слышать, А-Ру. Мне бы не хотелось доставлять тебе лишние хлопоты, — мужчина был крайне слаб, но спокойная ласковая улыбка не сходила с бледного лица.       — Это никакие не хлопоты, — покачала головой девушка. — Конечно же, я бы хотела, чтобы вы были рядом с нами здоровым, но сейчас это не имеет значения. Главное, что мы все вместе вновь.       Вчера утром в кроваво-пунцовых рассветных лучах заклинатели с освобождёнными пленниками вернулись в ставку Не Минцзюэ. По пути к лагерю их встретил Лань Ванцзи. Он внимательно рассматривал пустые Чёрные клетки в бывшем лагере Ордена Цишань Вэнь, но у Юнру сложилось впечатление, что тот не просто так задержался в Джанджи. Лань Ванцзи явно ждал их.       Новость о том, что Глава Ордена Юньмэн Цзян нашёлся живым, в один миг облетела всех, словно обрела крылья. В лагере Ордена Не только и было разговоров, что о чудесном вызволении пленных и ужасающей бойне.       Как и обещал Вэй Усянь, адепты и наёмники клана Вэнь по собственной воле покинули безопасное укрытие и кинулись под стрелы и на сабли Ордена Цинхэ Не. Поле боя развернулось прямо посреди фруктового сада. Кровь лилась рекой.       Выживших со стороны армии Ордена Цишань Вэнь были единицы. Да и то только потому, что заклинатели сумели уговорить адептов клана Не взять их в плен, а не убивать на месте. Теперь последователи клана Вэнь сидели под стражей и … благодарили своих охранников за доброту!       «Из ума выжили!» — рыкнул на них Не Минцзюэ, когда увидел воздетые к нему в молитве руки, будто к какому-то божеству.       Адепты Ордена Солнца действительно выглядели так, точно лишились рассудка. Абсолютно пустыми глазами, не в состоянии контролировать судорожные подёргивания собственных конечностей, они оглядывались по сторонам с выражением первозданного ужаса на лице. Казалось, что заклинатели ждут, что в каждую минуту из-за угла или даже из-под земли на них набросятся жуткие твари. Только адепты клана Не, облачённые в чёрно-золотые мантии не вызывали у пленников приступов паники.       Страх заклинателей был вполне понятен. Заклинатели Ордена Не лишь издали видели тёмных тварей и призрачных монстров, высвобожденных из Чёрных клеток, но и этого было достаточно, чтобы противный тревожный озноб пробрал до костей каждого.       Прошлая ночь была всеми единогласно признана «ожившим кошмаром», а Вэй Усянь, сумевший этот кошмар породить приобрёл мрачную славу.       «Все обходят его десятой дорогой, да и А-Ин сильно напряжён. Вчера точно что-то пошло не по плану», — Юнру переложила раны Цзян Фэнмяня освежающими компрессами и переключилась на массаж акупунктурных точек на ногах мужчины.       — А-Ру, как считаешь, я смогу когда-нибудь ходить без поддержки? — Цзян Фэнмянь выдернул девушку из раздумий. — Совершенно их не чувствую. Словно чужие.       Глава клана Цзян всегда до последнего терпел боль и сдерживал недовольство. Жаловаться было не в его характере. Поэтому сейчас Юнру насторожилась: раз тот завёл подобный разговор, дело обстояло действительно худо.       Ноги мужчины представляли собой один сплошной кровоподтёк, который совершенно не поддавался лечению. Кости были целы, но мышцы и сухожилия растянуты так, словно того…       »…на дыбе пытали или прицельно наносили удары ферулами по ногам…», — от появившейся перед глазами картины у Юнру дыхание перехватило. Ей стоило больших усилий прогнать из взгляда беспокойство и вернуть голосу уверенность:       — Даже не сомневайтесь в этом, дядя Цзян. Очень скоро вы встанете на ноги и вернётесь к тренировкам.       Цзян Фэнмянь усмехнулся:       — Какие уж теперь тренировки, А-Ру. Ходить бы без поддержки и ладно.       — Не переживайте. Мышечные ткани действительно сильно пострадали, но ничего критичного я не вижу.       — Хорошо, если так, — мужчина посмотрел на тёмную макушку девушки и осторожно поинтересовался. — А-Чэн всё ещё не пришёл в себя?       Когда выяснилось, что ноги Цзян Фэнмяня сильно повреждены и передвигаться он сам не может, Цзян Чэн впал в такое неистовство, что разнёс в щепки походный шатёр с клановым знаками Ордена Не, а после выскочил вон и направился к пленным заклинателям Вэнь.       Вэй Усянь первым среагировал на бешенство брата и попытался его остановить, однако в тот же момент отлетел в сторону на пару чжанов, сбитый с ног ударом духовных сил. Лань Ванцзи едва успел его поймать, прежде чем тот ударился обо что-то.       Остановить от убийства адептов клана Вэнь Цзян Чэна сумела только Бася, сабля Не Минцзюэ. Саньду и Бася столкнулись прямо над головой посиневшего от страха заклинателя в изодранной мантии клана Вэнь.       От удара двух зачарованных мечей — артефактов высшего ранга — на землю осыпались снопы ярких искр, но Цзян Чэн немного пришёл в себя. Не Минцзюэ наорал на него, обозвал «мальчишкой» и велел держать себя в руках. Пусть Цзян Чэн при этом побагровел так, что Юнру запереживала, как бы у того не случился обморок от прилива крови к голове, но словами старшего внял. Он пообещал прикончить первого, кто пойдёт за ним, и скрылся из лагеря в неизвестном направлении.       Вспоминая ту безобразную сцену, Юнру тяжело вздохнула и потёрла точку между бровей:       — Похоже, что нет. Он ещё не вернулся в лагерь.       — С ним точно ничего не могло случиться? — от беспокойства на бледных щеках Цзян Фэнмяня выступил румянец.       — Нет, с ним всё хорошо. А-Ин говорит, что поручил кому-то следить за ним.       — Хорошо, если так.       — Дядя Цзян, вам нельзя нервничать, иначе вновь поднимется температура.       — А-Ру, ну как тут не нервничать-то? — уголки губ Цзян Фэнмяня приподнялись в слабой улыбке.       — Попытайтесь, — улыбнулась в ответ девушка и протянула пиалу с настоем трав. — Вот, выпейте лекарство. Вам надо отдохнуть.       — Я же опять засну после него, да? — мужчина тяжело вздохнул, но послушно поднёс пиалу к губам.       — Ненадолго, — кивнула девушка. — Я разбужу вас ближе к вечеру. Глава Ордена Не хотел бы побеседовать с вами.       — Хорошо.       Юнру помогла Цзян Фэнмяню удобнее устроиться на походной лежанке, расправила непослушные ноги, пригладила одеяло:       — Спите спокойно, дядя Цзян, и ни о чём не думайте. Уверена, когда вы проснётесь, Цзян Чэн уже вернётся.       — Он всегда был импульсивен сверх меры, — глаза мужчины закрывались сами собой.       «Точно», — улыбнулась Юнру, а вслух добавила:       — Это одно из его достоинств.       Цзян Фэнмянь ничего не ответил. Девушка поняла: тот уснул.       — Какие бы раны не покрывали ваше тело, дядя Цзян, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы облегчить боль. Главное, чтобы вы сами хотели вылечиться, — Юнру ласково коснулась руки мужчины. — Ваша воля и желание жить всегда восхищали меня. Поэтому, давайте постараемся вместе, хорошо?       Она прикусила губу, сдерживая рвущиеся наружу слёзы, и уткнулась лицом в безвольную ладонь спящего мужчины. Юнру была неплохим целителем и давно уже привыкла к виду крови и ран, но то, что сотворили с телом Цзян Фэнмяня в темницах Безночного города, просто не укладывалось у неё в голове. Пытки, самые разнообразные и жестокие. Просто чудо, что ни один внутренний орган не пострадал!       «А может и не чудо», — вздохнула девушка, ведь Цзян Фэнмяня после нанесённых ему увечий в Цишань Вэнь явно лечили. Пусть кое-как и только подручными средствами, но лечили.       «Скорее всего, только затем, чтобы он не умер раньше времени», — Юнру поклялась себе войти в Безночный город и спалить дотла темницы Вэнь Жоханя.       «Будет просто замечательно, если сам Глава Ордена Вэнь в этот момент будет внутри!» — Юнру уже давно заметила за собой вспышки тёмной ярости. Та откликалась на зов сразу, как только в голове девушки появлялись мысли о жестокости. Но, Юнру это не мешало, потому она не считала нужным выискивать причины таких вспышек.       — А-Аи, как дядя Цзян? — Вэй Усянь откинул край полога шатра и заглянул внутрь.       — Спит. Ты можешь зайти, А-Ин, только потихоньку, — откликнулась девушка.       Вместо ответа Вэй Усянь расплылся к улыбке и в два совершенно бесшумных прыжка оказался рядом с сестрой.       — Дядя Цзян выглядит лучше, чем утром, — он, стараясь не повышать голос, одобрил работу Юнру. — С ногами всё так же плохо?       — Синяки слишком глубокие. Даже составы, что прислал Лань Сичэнь из Гусу, неспособны справиться с ними. Кости целы. Мягкие ткани излечатся. Однако я не уверена, что прежняя лёгкость и ловкость полностью восстановятся, — Юнру прибрала использованные бинты и лекарства с маленького столика у кровати.       — А что с Золотым Ядром? Может, с духовными силами выздоровление пойдёт бодрее? В пещере Черепахи-Губительницы, Лань Чжань меня только так сумел вытянуть из болезни, — Вэй Усянь хватался за любую идею и сыпал самыми невозможными предложениями по излечению ран Цзян Фэнмяня с самого утра.       Сейчас вот вспомнил про гору Муси…       — Золотого Ядра нет, — просто ответила Юнру, обрубая всякую надежду на использование столь действенного средства, как поток духовных сил заклинателя.       — О!.. — Вэй Усянь об этом уже знал. Однако не хотел понимать, не желал верить. — Неужели совсем ничем нельзя помочь?       Вэй Усянь выглядел до того несчастным, что сердце Юнру болезненно сжалось. Она притянула брата ближе и запечатлела поцелуй на щеке:       — Ты уже помог: живительная ци сделала больше, чем могла бы я. Без неё, мы бы едва ли в скором времени увидели дядю Цзян в сознании. Так что не переживай и не кори себя. Ты сделал всё, что мог.       — А-Аи, но… это же дядя Цзян. Я не смогу нормально спать, пока он в таком состоянии, — Вэй Усянь мгновенно ответил на объятие, ткнулся лбом в плечо сестры.       — О твоём сне, вернее, его отсутствии мы с тобой ещё поговорим, — у Юнру давно руки чесались всыпать в чай брата снотворных трав, чтобы тот хотя бы немного поспал нормально, — но за дядю Цзян можешь не переживать. Он очень сильный. Пусть и без Золотого Ядра, но непременно поправится.       — Раз так говоришь ты, сестрёнка, значит, так и будет.       — Не сомневайся, А-Ин, — девушка пригладила непокорные локоны брата, точно такие же, как у неё самой, и тихонько вздохнула.       Вот так, чувствуя родное тепло совсем близко, близнецам становилось очень хорошо, усталость отступала, сомнения рассеивались. Всегда, с самого первого дня, в объятиях друг друга они находили целый мир и спасение от любых невзгод.       Прошло достаточно много времени, прежде чем Вэй Усянь и Юнру рука об руку покинули шатёр Цзян Фэнмяня.       — Что там с Цзян Чэном, братик? — Юнру старалась не показывать своего беспокойства.       — Он должен был уже вернуться. Переломал кучу деревьев, поранил руку об острый камень, искрошил в мелкую крошку солидных размеров валун, но вроде бы успокоился, — довольно хмыкнул Вэй Усянь.       — И откуда тебе всё это известно, а? Ну-ка объяснись?! — Цзян Чэн, взъерошенный и пропитанный лесной прохладой, выступил к ним из теней ближайшего шатра. — Снова отправлял за мной своих прихвостней? Я тебе не малолетний мальчишка, чтобы ты следил за мной!       — Не мальчишка, говоришь? А ведёшь себя именно, как пятилетний пацан! — тут же парировал Вэй Усянь.       — А-Чэн, мы переживали. Это я попросила брата присмотреть за тобой, — Юнру бросила на брата предупреждающий взгляд, чтобы не нарывался, а сама подошла к Цзян Чэну.       — Не стоило этого делать. Я же сказал, что вернусь, как немного успокоюсь, — всё ещё насупленный Цзян Чэн, кажется, начал потихоньку смягчаться.       — Прости, но мне так спокойнее, — мягкая улыбка коснулась губ девушки.       Такой Цзян Чэн, ершистый и несколько помятый, выглядел удивительно уютно. Он просверлил лучистое лицо Юнру внимательным взглядом и сдался. Злиться на девушку, когда та улыбалась ему так, было категорически невозможно.       — Как там отец? — больше для формы, чем по желанию, недовольно спросил Цзян Чэн.       — Отдыхает. Я дала ему слабенького снотворного. Чем больше он спит, тем быстрее поправится.       — А его… ноги? — на последнем слове Цзян Чэн захлебнулся эмоциями.       — Танцевать или фехтовать, как когда-то, он не сможет, но передвигаться будет вполне свободно.       Юнру с удовлетворением заметила, как чуть расслабились плечи мужчины, и как тот едва заметно с облегчением выдохнул. Видимо, он ждал более жёсткого вердикта.       Цзян Чэн на мгновение прикрыл глаза:       — Спасибо.       — Ты не должен благодарить ни меня, ни брата, А-Чэн. Дядя Цзян для нас также важен, как и для тебя, — Юнру аккуратно коснулась раненой руки Цзян Чэна.       С недавних пор она опасалась необдуманно касаться названного брата. Однако переживала больше не за ответную реакцию, а за собственные ощущения, ведь всё её существо простреливало сладким томлением, стоило только почувствовать тепло Цзян Чэна рядом.       Юнру понимала, что радоваться ссадинам на теле любимого не должна, но в этот момент чувствовала себя очень счастливой. Небольшая ранка — порез об острые края камня — дала ей возможность прикоснуться.       — Благодарить ты, конечно, не должен, — вклинился Вэй Усянь, — но вот извиниться было бы неплохо.       — За что это я извиняться должен и, главное, перед кем? — от лёгкого касания маленькой ладошки Цзян Чэн едва заметно вздрогнул, но руку не отнял, только взгляд устремил куда-то вдаль.       — Ты не сдерживал духовные силы. Зачем было толкать меня так сильно?       «А-Ин, ну и зачем ты обиду разыгрываешь? — Юнру закатила глаза. — Ведь нисколько же не злишься».       Она сдула несуществующие пылинки с пореза Цзян Чэна, осмотрела, а, скорее, погладила, края, собрала мягким лоскутом выступившую кровь. Ей очень хотелось поцеловать ранку, но девушка не решилась. Вместо этого она положила на ссадину заживляющую мазь и нехотя выпустила ладонь.       — Да ты даже удариться не успел! — усмехнулся Цзян Чэн. — Лань Ванцзи оказался рядом ещё быстрее, чем ты отлетел от моего удара. Так чего жалуешься, будто я сделал тебе больно.       Вэй Усянь лучезарно улыбнулся, но ответил так, будто ещё злится:       — Ну и что, что Лань Ванцзи меня спас. Зачем вообще было пихаться?       — Заслужил, — без всяких объяснений подвёл итог Цзян Чэн.       От прикосновений нежных пальцев к руке по всему телу разлилось тепло, оттого даже на подколки Вэй Усяня отвечать резкостью не хотелось.       — Кстати, с каких это пор ты таким нежным стал, Вэй Ин? Почему не защитился? — Цзян Чэн обхватил пораненную ладонь другой рукой и прижал к груди, словно хотел сохранить тепло как можно дольше.       — Да я просто не ожидал, — отмахнулся Вэй Усянь. — Ладно уж, на первый раз прощаю.       — А-Ин, Цзян Чэн, может, пойдём, перекусим? — Юнру поспешила перевести тему.       — Точно-точно! — Вэй Усянь не стал терять ни мгновения, подхватил сестру и брата под руки и потянул за собой в сторону аппетитных ароматов с походной кухни. — У меня с самого утра и маковой росинки во рту не было!       Они удобно устроились за столом с полными мисками риса в ожидании основного блюда, когда Цзян Чэн спросил:       — Кстати, Вэй Аи, после возвращения из Джанджи я заходил к госпоже Ян и Мейлин. Что с ней случилось?       При упоминании имени девушки внутри Юнру клубок нервов, точно пружина, резко сжался, а после выстрелил болью в сердце. Сразу вспомнились яркие картины семейной идиллии в праздничном Фухуа, но тут же размылись изображениями истерзанного тонкого тела.       — Ян Мейлин? Это та, что с веерами танцевала в Фухуа? Мы её тоже спасли? — Вэй Усянь выглядел удивлённым.       Юнру в беспомощной ярости прикрыла глаза:       — Да, А-Ин, я нашла её в Главном доме Надзирательного пункта. Она многое пережила. Почему ты спрашиваешь, А-Чэн?       — Она плохо выглядела, — нахмурился Цзян Чэн. — Кроме того, отпрыгнула от меня, как от чумного, и забилась в самый угол комнаты.       — Там, — девушка на мгновение замялась, — всё сложно. Ян Мейлин год была в плену. Ей пришлось со многим мириться.       — Да уж, заклинателей Ордена Меиксианг Ян и жителей Джанджи можно только пожалеть. Мало того, что их захватили в плен, так ещё и заставляли против воли спины гнуть, — досадливо поморщился Вэй Усянь.       — Как бы то ни было, А-Ин, А-Чэн, я могу вас попросить пока девушку не беспокоить? Она сейчас в шоке. Должно пройти некоторое время, прежде чем Ян Мейлин сможет вновь вернуться в мир заклинателей, — Юнру не хотела что-либо скрывать от братьев.       Однако то, через что пришлось пройти молодой наследнице Ордена Меиксианг Ян, должно быть забыто всеми. В первую очередь, самой девушкой. Так что посвящать новых людей в её трагедию Юнру вовсе не хотела и от души поблагодарила Небеса за таких понимающих братьев, которые без лишних вопросов дружно кивнули в ответ на её просьбу.                                   ***              — Бен Йи, ты здесь уже второй день подряд? — удивлённо вскинула брови Юнру, заметив юношу около шатра, отведённого госпоже Ян и Мейлин.       — Шицзе! — Бен Йи сложил ладони в приветствии заклинателей. — Сейчас в военном лагере дела для меня нет, вот я и подумал, что могу быть полезным деве Ян.       — Спасибо тебе за заботу, — ласково улыбнулась Юнру, — только постарайся не слишком пугать девушку. Хорошо?       О том, что парень поделится с кем-либо трагичной историей Ян Мейлин, Юнру нисколько не переживала. Бен Йи всегда имел очень строгие принципы и чёткие представления о том, что есть добро и зло, правильно и нет. В этом юноша сильно походил на Лань Ванцзи. В общем, за сохранность тайны Ян Мейлин Юнру была совершенно спокойна.       — Я ничего такого не делаю, шицзе! Честно! — поспешно вскинулся парень. — Даже несколько раз уже заходил в шатёр и помогал госпоже Ян. Дева Ян была не против!       — Верю.       Юнру порадовалась: видимо, травма Ян Мейлин всё-таки была не настолько глубокой, как она опасалась.       «Или это заслуга потрясающей невинности и обаяния Бен Йи?» — девушка довольно хмыкнула. Парень, надо отдать ему должное, взрослел прямо на глазах и превращался в статного и очень привлекательного мужчину.       «Конечно, с Нефритами клана Лань или с А-Ином и Цзян Чэном мало кто сравнится, но Бен Йи в самом ближайшем будущем столкнётся с серьёзной проблемой чрезмерного женского внимания».       Несмотря на то, что третьим по привлекательности в мире заклинателей считался Цзинь Цзысюань, наследник Ордена Ланьлин Цзинь, в личном рейтинге Юнру он занимал лишь пятое место.       — Ян Мейлин больше не сторонится тебя? — Юнру поспешила выкинуть из головы прекрасные образы своих четырёх любимцев, так как всё время боялась, что начнёт их сравнивать между собой.       Любимый брат для неё, безусловно, был привлекательнее других во много раз. Но вот с оставшимися тремя она никак не могла определиться. В каждом был внутренний огонь и смутное томление, каждый был безупречен по-своему. Потому девушка серьёзно сомневалась, что, если её кто попросит выбрать среди них самого красивого, она сможет дать ответ.       — Иногда сторонится, — после недолгой паузы честно признался Бен Йи. Юнру пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, о чём она спрашивала. — Дева Ян больше не отпрыгивает в сторону, стоит мне подойти к ней, но всё равно вздрагивает, если я по неосторожности делаю резкие движения.       Из бесплодных девичьих мечтаний о мужской привлекательности её выдернули в реальный мир, наполненный жестокостью этих самых мужчин, слишком резко. Юнру невольно поджала губы:       — Постарайся вести себя с Ян Мейлин крайне осторожно. Очень хорошо, что она тебя признала. Вполне возможно, именно ты поможешь ей преодолеть полученную душевную травму.       Бен Йи удивлённо вытаращил глаза на девушку и заплетающимся языком пролепетал:       — Ш-шицзе! Что вы? Я даже и не думал! Куда уж мне… дева Ян ведь…       — Дева Ян, мой милый Сяо-Йи, очень привлекательная девушка, — лукаво улыбнулась Юнру. — Так что в твоём к ней интересе нет ничего удивительного.       Бен Йи зарделся и в смущении уставился себе под ноги:       — Откуда вы?..       Фразу закончить он не смог — прикусил язык и тихонько ойкнул.       — Откуда я узнала? — уточнила Юнру.       Бен Йи не смог ответить, только кивнул поникшей головой. Он выглядел не то обескураженным, не то виноватым, оттого парня захотелось пожалеть. Юнру решила, что дразнить дальше юношу будет слишком жестоко, потому смягчила свой ответ:       — Я не знала, Бен Йи. Просто с момента нашего возвращения в лагерь Ордена Цинхэ Не ты не отходишь от этого шатра и выглядишь при этом странно сосредоточенным. А ведь совсем недавно всюду ходил за мной.       Она просчиталась. Теперь Бен Йи весь побелел и выглядел настолько напуганным, что Юнру серьёзно заподозрила его в желании упасть ей в ноги и вымаливать прощение за все совершённые им по его собственному убеждению страшные, непростительные грехи.       — Шицзе! Шицзе! Я же… Я ведь…но вы же…       — Всё-всё, Бен Йи! Успокойся. Всё хорошо, — поспешила успокоить излишне мнительного парня Юнру. — Я не ругаюсь и считаю, что ты принял верное решение. Госпоже Ян и Мейлин ты сейчас нужнее, чем мне.       Она ободряюще улыбнулась. Только после этого испуг и смятение потихоньку начали уходить с лица Бен Йи.       — Не накручивай себя, слышишь? Лучше скажи, госпожа Ян и Мейлин сейчас у себя? С ними всё хорошо?       — Госпожи Ян нет. Она отправилась к остальным женщинам, спасённым из Надзирательного пункта. Сказала, что хочет их проведать. А дева Ян отдыхает, — Бен Йи нервно потеребил шёлковую кисточку на своём мече и с надеждой обернулся на вход в шатёр.       Он ещё ни разу не входил внутрь, когда госпожи Ян не было на месте. Но желание увидеться с Ян Мейлин ясно читалось на его лице. Однако у Юнру были другие планы. Ей не хотелось расстраивать юношу, но надо было поговорить с Ян Мейлин наедине.       — Бен Йи, я побуду с девой Ян, а тебя попрошу принести обед для госпожи Ян и Мейлин. Сделаешь?       — Конечно! Я мигом! — встрепенулся Бен Йи. Желание выполнить поручение шицзе как можно быстрее и как можно лучше читалось на его лице.       Юнру пришлось притормозить ретивого юношу — он так не даст им поговорить:       — Не торопись. Ступай спокойно. Мы будем ждать тебя через полчаса.       Если Бен Йи и не понял, зачем нужна задержка, то виду не подал. Он низко поклонился и умчался прочь.       — Ян Мейлин? — Юнру осторожно приподняла полог.       Лёгкий дымок над курильницей наполнял воздух пряным, чуть сладковатым ароматом цветущей сливы. Солнце всего три часа назад вышло из зенита и ярко освещало землю, но внутри шатра царил полумрак. Прорези в плотной ткани, выполнявшие функции окон, были плотно зашторены. Потому солнечный свет не мог пробраться внутрь. Сумрак разгоняли только три тусклых огонька свечей на столике возле лежанки.       Едва Юнру вошла в шатёр, девушка встрепенулась и сжалась в комок, но, узнав гостью, немного расслабилась.       — Ян Мейлин, сегодня вы выглядите неплохо, — Юнру ласково улыбнулась девушке.       — Вэй Юнру, вы пришли навестить меня? — голос звучал ещё несколько сдавленно, но в нём уже угадывались прежние мелодичные интонации.       — Да, проверить, как вы здесь устроились и немного побеседовать. Вы же не против моей компании?       Ян Мейлин отрицательно покачала головой. Сейчас она была рада любому новому лицу или беседе, ведь только так могла отвлечься от своего горя. Однако они находились в военном лагере, а вокруг были в основном мужчины. Девушка ничего не могла поделать с собственным паническим страхом в их присутствии, потому приходилось безвылазно сидеть в шатре.       — Вашим глазам всё ещё больно от яркого света? — спросила Юнру, кивнув на опущенный занавес.       — Да, — Ян Мейлин, словно диковинку, рассматривала Юнру.       От такого пристального и почти немигающего взгляда девушке стало несколько не по себе, но это не имело никакого значения. Если Ян Мейлин хотелось на неё смотреть как на часть большого мира, в который она сама пока выбраться не может, пусть будет так.       — Дева Ян, вы можете рассказать мне о том, что случилось в Ордене Меиксианг Ян с момента прихода к вам старшего сына Главы Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Сюя? Лу Дженбей кое-что мне рассказал, но общая картина до сих пор не складывается.       Юнру знала, что Лу Дженбей, несмотря на собственную слабость, уже приходил повидаться с госпожой Ян и Мейлин. Однако ушёл, несолоно хлебавши, так как у Ян Мейлин случилась настоящая истерика при виде хорошо знакомого, но такого измученного лица. Винила ли себя девушка в полученных травмах своего защитника или же стеснялась собственной трагедии, было не понятно, но Ян Мейлин наотрез отказалась общаться или даже смотреть на заклинателя. Тот сдался, но пообещал, что, едва поправится, немедленно явится вновь.       Девушка молчала долго. Юнру даже успела прийти к выводу, что рассказа не услышит, когда Ян Мейлин начала медленно и совершенно без интонаций говорить:       — Вэнь Сюй пришёл с требованием выдать все до единого артефакты высшего ранга и передать территории Ордена Ян во владения клана Вэнь для обустройства Надзирательного пункта в этой области. Отец отказался и вступил с ним в бой. Нас с матерью он выгнал из зала и велел спрятаться. Мы сбежали в Джанджи и укрылись в доме моей молочной матери[1]. Через месяц мы решили, что нас не отыщут, но тут маму схватили на улице, как и многих других женщин.       Ян Мейлин наполнила свою пиалу чистой водой, а Юнру кивнула на тёплый чайник с чаем, приглашая угоститься.       — Спасибо за предложение, но я воздержусь. Совсем недавно отобедала с братьями, — отказалась Юнру.       Девушка невыразительно качнула головой и продолжила:       — Вэй Юнру, вы знаете, моя мама не принадлежит к миру заклинателей. Она самая обыкновенная женщина, которая, без памяти влюбившись в моего отца, сбежала с ним из дома. Благословение своих родителей на брак они получили лишь по истечении года совместной жизни в грехе. Мой дедушка по материнской линии — простой земледелец. Он был убеждён, что заклинатели приносят в мир одни беды, что именно они породили всех этих монстров и различных тварей. Поэтому отцу пришлось приложить значительные усилия, прежде чем ему разрешили взять в жены мою мать.       Губы Ян Мейлин слегка приподнялись в улыбке, отчего лицо приобрело мягкое выражение. Однако эта мягкость не задержалась надолго. Уже через мгновение бесстрастность вновь заняла своё место:       — К тому моменту, как мою мать схватили, наше поместье уже перестроили в Надзирательный пункт, и Вэнь Цзиньлун прибыл в качестве его Главы. Им требовалась обслуга. Мою мать, хозяйку в этом доме, приставили к кухне. Я хотела вызволить её из поместья, хотела спасти. Но дядюшка Лу не пускал меня. Мы решили попытаться покинуть Джанджи и искать помощи у других Орденов, собирались пойти в Пристань Лотоса, Вэй Юнру.       Тонкие пальцы девушки перебирали складки на покрывале лежанки. На собеседницу она не смотрела. Потому и не увидела, как побледнела Юнру и как ту пробила дрожь от воспоминаний о трагедии, случившейся немногим позднее в её собственном доме.       — Деревню внимательно стерегли, — продолжила Ян Мейлин, — за два месяца безуспешных попыток, мы так и не смогли найти лазейку, не сумели выбраться незамеченными. В конце концов, по приказу Вэнь Цзиньлуна всех молодых девушек Джанджи не старше двадцати лет схватили и привели в поместье. Заклинатели вламывались в дома жителей деревни и насильно уводили дочерей и сестёр. Дом моей молочной матери не был исключением. Она пыталась меня защитить, потому её убили на моих глазах, а меня вместе с остальными заперли в небольшой комнате. Нас набралось немного. Всего три дюжины.       В этот момент Юнру почувствовала, что её лёгкие жжёт. Похоже, во время рассказа она перестала дышать. Девушка судорожно вздохнула и едва не подавилась воздухом.       — Мы не знали, что с нами будет. Многие плакали. Но в один вечер в комнату принесли богатый ужин и вино. Всего было в избытке. Будучи в заточении в Джанджи, многим пришлось голодать, потому мы, не задумываясь, приняли «подарок». Немногим позднее к нам явился Вэнь Цзиньлун. Пьяные девушки плохо соображали, что происходит, потому его приход восприняли как знак высочайшего внимания. Однако Вэнь Цзиньлун никак не отреагировал на женскую ласку. Он отобрал двадцать самых активных девушек и велел отделить от остальных. Позднее я узнала, что их отдали заклинателям и воинам Ордена Вэнь для развлечений. Насколько я знаю, они не выжили. Оставшихся девушек отрядили работать служанками в доме или фруктовом саду. По сути, их судьба мало чем отличалась от предыдущих. Один из адептов клана Вэнь из числа свиты Вэнь Цзиньлуна узнал меня среди остальных девушек. Он присутствовал на Празднике Середины Осени в Фухуа и помнил, как я танцевала тогда на сцене. Вэнь Цзиньлун очень обрадовался…       Ян Мейлин содрогнулась всем телом от отвращения, но стоически продолжала рассказ:       — Тогда он проявил ко мне должное уважение, был достаточно ласков. Он увёл меня в свои покои, но не трогал и пальцем. Долго восхищался моей красотой, осыпал комплиментами, надеясь на благосклонность, умолял, чтобы я танцевала для него. Но, когда понял, что на меня его увещевания не действуют, прибегнул к другим средствам.       Она ненадолго замолчала, осушила две чаши с водой и только после этого смогла продолжить:       — Я пришла в себя через два дня. Тело нещадно болело, но я была ещё в силах. Когда мне принесли обед, я попыталась сбежать: выхватила меч у одного из охранников, убила двух других и выбежала из покоев. Мне не повезло. Я наткнулась на Вэнь Цзиньлуна и его свиту.       Вновь пауза.       — …после того, как очнулась, больше мир не узнавала. Он постоянно качался и кружился перед глазами. Я с трудом могла соображать. Сколько в меня влили вина, я не знаю, но осознала, что прикована к бывшей кровати своих отца и матери только на второй день. В ту ночь Вэнь Цзиньлун тоже пришёл нетрезвый. Да и я отныне не видела ничего, кроме вина. Сперва я отказывалась, но в меня его вливали насильно. Постепенно желание сопротивляться пропало. Я пила по собственной воле, чтобы забыться хотя бы ненадолго.       К концу рассказа голос Ян Мейлин приобрёл удивительную ясность и даже какую-то торжественность. Последние слова были произнесены словно клятва.       Юнру не могла судить девушку за подобное, как и не понимала, чем может облегчить боль или успокоить её израненную душу. Однако и молчать в подобной ситуации было неправильно.       — Все адепты Ордена Цишань Вэнь, захватившие деревню, и наёмники убиты вчера ночью, — Юнру решила, что хорошие вести об освобождении Джанджи сумеют смягчить жестокость прошлых дней. — Спасённые мирные жители вернулись домой. Глава Ордена Цинхэ Не оставил для их охраны в вашем родовом поместье часть воинов. Вам с госпожой Ян туда лучше пока не возвращаться, но когда всё завершится, вы сможете вернуться в родные стены.       — Вэй Юнру, я не смогу туда вернуться, — голос Ян Мейлин прозвучал обречённо.       Юнру в большей степени была согласна с девушкой, ведь, пережив подобное в стенах собственного дома, ничто больше не останется в памяти из счастливых детских воспоминаний. Всё хорошее, доброе и ласковое рассеется и необратимо изменится. Однако согласиться сейчас с Ян Мейлин означало потворствовать её слабости, попытке сбежать и закрыться. Если сейчас девушка не справится с собой, она на всю оставшуюся жизнь замкнётся в пережитом кошмаре.       — Ян Мейлин, послушайте…       Юнру не договорила, из-за полога послышался осторожный голос:       — Шицзе, я принёс обед для девы Ян.       Девушка поразилась, насколько быстро пролетела половина часа. Она обернулась к Ян Мейлин и очень обрадовалась, когда вместо настороженного и опасливого огонька увидела в глаза девушки смутный интерес.       — Бен Йи — хороший юноша, ответственный и честный. Очень надёжный. И вы ему явно нравитесь, Ян Мейлин.       Реакция на эти слова была поразительной. Бледные щеки Ян Мейлин залил густой румянец, а губы слабо задрожали. Она недоверчиво уставилась на опущенный полог и принялась сильнее комкать в тонких пальцах несчастное покрывало.       Юнру пообещала себе позднее извиниться перед Бен Йи за то, что выдала его с потрохами, но на самом деле ни о чём не жалела. Ян Мейлин смутилась и явно испытывала ответный интерес к юноше.       — Ян Мейлин, вам надо покушать. Вы позволите Бен Йи войти или мне забрать у него поднос? — Юнру ясно видела в глазах девушки ответ, однако желала, чтобы ты высказалась открыто.       Девушка нерешительно посмотрела на свою собеседницу и прошептала:       — Пусть зайдёт.                            ***              — Очень рад видеть вас живым, Глава Ордена Цзян, — несколько грубовато, но совершенно искренне поприветствовал Не Минцзюэ.       Общее собрание решили устроить в шатре, отведённом Цзян Фэнмяню. В положенное время, когда солнце едва успело коснуться горизонта, внутри стало многолюдно.       Цзян Чэн, Вэй Усянь, Юнру, Лань Ванцзи и ещё три заклинателя из числа приближённых Не Минцзюэ устроились с возможным комфортом внутри небольшого шатра.       — Глава Ордена Не, вы, как всегда, полны энергии. Рад, что это не изменилось, — Цзян Фэнмянь после сна выглядел немного лучше. На щеки вернулся лёгкий румянец. Однако он всё ещё был тенью себя прежнего.       — Сейчас не время расслабляться. Может, в будущем я и позволю себе предаться унынию и пролить слёзы по павшим соратникам, но не раньше, чем собственными руками отрублю голову Вэнь Жоханя!       — Ваша смелость способна заставить Небеса содрогнуться, — мягкая улыбка коснулась лица Цзян Фэнмяня.       Долго рассыпаться во взаимных любезностях было не в характере Не Минцзюэ, поэтому он сразу перешёл к делу:       — Смелость, конечно же, важна, как и решительность, но сейчас каждый человек на счету. Поэтому, Глава Ордена Цзян, я очень рассчитываю на вашу помощь и авторитет в призыве под знамёна нашей военной кампании новых рекрутов.       Прежде чем ответить Цзян Фэнмянь по очереди посмотрел на сына и воспитанников. Он так долго их не видел, что уже почти не узнавал. Месяцы, проведённые в плену, казались ему десятилетиями. В его памяти Цзян Чэн, Вэй Усянь и Юнру были ещё неоперившимися птенцами. Однако сейчас он видел перед собой сильных, волевых и целеустремлённых молодых заклинателей. На лице каждого лежал тёмный отпечаток печали. Тем не менее, она виднелась лишь блёклой тенью за их решительностью и уверенностью.       — Глава Ордена Не, в силу определённых обстоятельств я более не имею права носить титул Главы Ордена Цзян, — Цзян Фэнмянь с гордостью посмотрел на возмужавшего сына.       Он всегда его безмерно любил, всегда хотел баловать и ласкать, но опасался, что своим излишним вниманием только разовьёт слабость в собственном ребёнке. Приходилось проявлять строгость. Сперва она отдавалась режущей болью в сердце, а после Цзян Фэнмянь привык. Теперь же, когда он больше не заклинатель, сдерживать свои внутренние порывы не было нужды[2].       Цзян Фэнмянь гордился своими детьми. Всеми без исключения: и родными, и воспитанниками. Потому отныне, когда груз забот ляжет на их плечи, он станет им опорой.       «Только это и остаётся, — хмыкнул про себя Цзян Фэнмянь, — ведь защитник из меня теперь а́ховый».       После произнесённых отцом слов Цзян Чэн внутренне похолодел. Он даже не задумывался о том, что дальше будет с Орденом, когда Цзян Фэнмянь вернётся. Спасти отца было его приоритетной задачей. Сейчас же, когда вопрос встал ребром, надо было срочно что-то решать.       Цзян Чэн настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил пристальных взглядов отца, названного брата и сестры. На самом деле никакой дилеммы не было — ответ был очевиден для всех, кроме Цзян Чэна.       Не Минцзюэ нервно постучал пальцами по столу. От него, как одного из первых свидетелей всего произошедшего, не стали ничего скрывать. Однако попросили особенно не распространяться. Потому он был прекрасно осведомлён об общем самочувствии Цзян Фэнмяня и о том, что случилось с его Золотым Ядром. Ситуация оказалась несколько сложнее, чем он предполагал, но не являлась безвыходной.       — Пока вы отсутствовали, господин Цзян, Орден возглавил ваш сын, Цзян Ваньинь. И, признаться честно, многого успел достигнуть. Полагаю, именно ему вы собираетесь передать бразды правления? — Не Минцзюэ было неудобно обсуждать внутри семейные вопросы, но надо было верно расставить приоритеты.       — Совершенно верно, Глава Ордена Не, — улыбнулся Цзян Фэнмянь. — Мой сын и наследник вполне готов занять моё место. Я убеждён, что он станет прекрасным Главой Ордена Цзян.       — Что? — Цзян Чэн выглядел совершенно потерянным. — Отец, что вы такое говорите? Я не справлюсь!       — А-Чэн, ты уже справился, — доказывать что-либо или убеждать сына он не имел ни малейшего желания. Цзян Фэнмянь с теплотой посмотрел на сына. –Ты не останешься одинок, мы, как и прежде, будем тебя во всём поддерживать, потому позволь мне быть просто Цзян Фэнмянем — родителем и воспитателем, а не Главой Ордена, хорошо?       Таким ласковым Цзян Чэн отца не знал. Он во все глаза смотрел на уставшего и измученного мужчину и чувствовал, как в груди разбивается глыба льда, сковавшая сердце. Такая мягкость и открытость обычно доставалась близнецам Вэй, реже — Цзян Яньли. С ним же отец был строг, но не суров. Цзян Чэн много лет мечтал, что на него посмотрят так же, как на Вэй Усяня или Юнру. И вот сейчас, когда это случилось, ничего кроме растерянности он не испытывал.       Литые узоры ножен Саньду впились в ладонь, а в глазах противно защипало. В этот момент он тоже хотел быть просто любимым сыном, иметь возможность упасть возле кровати отца на колени и позволить слезам вымывать из сердца обиду, но сейчас было неподходящее время. Более того, Цзян Фэнмянь, человек, которым он восхищался всю свою жизнь, признал и возложил важную миссию на его плечи.       А раз так, он не может подвести!       Усилием воли Цзян Чэн заставил глаза высохнуть, расслабил крепко стиснутые кулаки и расправил плечи: он обязан оправдать доверие!       — Я непременно восстановлю Орден Цзян и верну ему былое величие! — он позволил своей душе полностью раскрыться, высказался искренне и немедленно ощутил на своём плече тёплую ладонь Вэй Усяня в поддерживающем пожатии и нежную ласку тонких пальцев Юнру на руке, сжимающей зачарованный меч.       — Отлично сказано, Цзян Чэн! — Вэй Усянь от души хлопнул брата по спине и расплылся в довольной ухмылке.       — Что бы ни случилось, пока ты сам этого желаешь, мы останемся рядом, А-Чэн, — глаза Юнру лучились заботой, а ещё такой всепоглощающей любовью, что Цзян Чэн подавился собственным дыханием.       Он зашелся в кашле. Лицо густо окрасилось румянцем.       Юнру немедленно пережала акупунктурную точку в центре его спины, помогая восстановить дыхание, и не удержалась — тихонько прыснула. Вэй Усянь изо всех сил пытался сдержать смех, но тоже не утерпел — расхохотался в голос.       Вслед за близнецами послышались сдавленные смешки военачальников Ордена Цинхэ Не, сам Не Минцзюэ расплылся в широкой улыбке, а Цзян Фэнмянь только покачал головой.       Один Лань Ванцзи нисколько не поменялся в лице. Хотя особенно чувствительный человек бы сразу заметил, что воздух вокруг заклинателя значительно потеплел и потерял свою колючую морозность.       — Смотри не лопни от смеха, — Цзян Чэн недовольно, но абсолютно беззлобно покосился на брата.       — Ой, Цзян Чэн, прости меня, ха-ха-ха. Я сейчас успокоюсь, ха-ха-ха, — Вэй Усяню пришлось задержать дыхание, чтобы перестать смеяться.       Торжественный момент был испорчен!       Зато общая атмосфера разрядилась.       Теперь, когда вопрос с руководством в Ордене Юньмэн Цзян был решён, Не Минцзюэ вернул разговор в нужное русло:       — Полагаю, нам необходимо принять решение, в какую сторону двигаться дальше и какие шаги предпринимать. Пусть территории Ордена Меиксианг Ян отныне под нашим контролем, мы всё ещё находимся между двух огней, в окружении подконтрольных территорий Ордена Цишань Вэнь. Неясно, как долго нам ещё позволят спокойно распивать чай. Территории Меиксианг не являются особенно значимыми, да и охранять их тяжело, всё же будет неправильно бросить здесь всё, как есть. На востоке, по всему Юньмэну раскиданы опорные точки и выставлены «глаза» Безночного города. В Надзирательном пункте в Пристани Лотоса расквартировано около трёх тысяч заклинателей. До них всего пару дней пути. C другой стороны нас поджимает Цишань с Безночным городом. Хэцзян за нашей спиной хорошо оснащён и выстоит против любой атаки, однако отступить туда значит по собственной воле сдать отвоёванные позиции.       Не Минцзюэ был человеком крайних взглядов, категоричным и непримиримым. Он не был готов мириться с несправедливостью и больше остального в жизни ненавидел обман и недосказанность. Потому, имея яростный и резкий нрав, во всё стремился внести ясность. Многим это импонировало, хотя методы выплавки правды, которыми пользовался Не Минцзюэ, порой приводили мир заклинателей в уныние.       — Пристань Лотоса ближе к нам, чем Безночный город, да и сопротивления мы встретим там меньше. Если уж надо выбрать направление, полагаю, лучше двигаться в Юньмэн, — Цзян Чэн серьёзно обдумал предложение старшего товарища.       — Согласен с Цзян Чэном, однако нам сразу надо подумать о том, как защититься, — высказался Вэй Усянь. — Вряд ли Вэнь Жохань спустит нам с рук Юньмэн. Меиксианг, как правильно заметил Глава Ордена Не, не представляет особенной ценности, но в Юньмэне сосредоточены значительные ресурсы. Едва вернём себе Пристань Лотоса, — заклинатель нисколько не сомневался в этом, — войска Ордена Цишань Вэнь сразу явятся к нам на порог.       — Действительно, армия Ордена Вэнь слишком велика и разбросана по всей Поднебесной, — кивнул Цзян Фэнмянь. — Исходя из такой перспективы, выбор Юньмэна в качестве направления движения армии сопротивления, выглядит не лучшим.       Повторения трагедии в Пристани Лотоса никто не хотел.       — Вот и я так думаю, — Не Минцзюэ опустил широкую ладонь на эфес сабли. — Это война не закончится, пока мы не отрубим змее голову. С остатками можно будет разобраться постепенно. Без центрального управления разрозненные армии Ордена Цишань Вэнь будут предоставлены сами себе.       — Глава Ордена Не, во главе армий клана Вэнь стоят опытные, именитые заклинатели, которые просто так оружие не сложат, — напомнил Вэй Усянь. — Кроме того, Вэнь Жохань жесток и изворотлив. Он распорядился имеющимися у него силами мудро. Минимум четыре крупных формирования, лишь в малой части уступающие мощи Безночного города, сейчас находятся на стратегически важных территориях.       — Было бы странно, если бы Верховный Орден заклинателей поступал бы по-другому, — хмыкнул Не Минцзюэ. — Всё же, нет сомнения в том, что без Вэнь Жоханя клан Вэнь ослабнет, но не падёт. Слишком долго Орден Цишань Вэнь был у власти. И пока длится военная компания, их армия останется сильной.       — Да уж, — усмехнулся Цзян Чэн, — за власть они ещё успеют друг другу глотки перегрызть. Но даже без своего Главы первостепенной задачей будут видеть подавление сопротивления.       — Вы рассуждаете так, словно уже сокрушили Безночный город, — вступил в беседу Цзян Фэнмянь. — В то время как столица клана Вэнь представляет собой крепость с сильнейшей защитой.       — Я не рассчитываю на лёгкую победу, — Не Минцзюэ на мгновение замялся, — но, увидев мощь Вэй Усяня собственными глазами, надеюсь на лучшее. Полагаю, совместными усилиями мы сумеем разрушить все охранные барьеры Вэнь Жоханя.       — Победа никогда не бывает лёгкой, мой друг, — Цзян Фэнмянь ответил Не Минцзюэ, но смотрел при этом на собственного воспитанника очень сложным, неоднозначным взглядом, отчего Вэй Усяню стало не по себе. — За всё приходится платить.       Его поддержал Лань Ванцзи:       — Путь Тьмы всегда выглядит привлекательным только на первый, невнимательный взгляд. Тёмные заклятия не способны упростить сложную ситуацию. Из злобы и ненависти не случится добра.       «Как обычно, исчерпывающе и лаконично, — Вэй Усянь скрипнул зубами от досады.– Ох уж этот Лань Чжань. Неужели не может хотя бы разок пропустить очередь и не читать нотации отступникам вроде меня?»       — Конечно, Лань Чжань, ты прав, — он выдавил саркастическую полуулыбку. — Знаю, за глаза меня судят, и ты считаешь мои методы неправильными. Однако они помогают сохранить множество жизней! Неужели даже этот факт не сможет повлиять на твою позицию?!       Цзян Чэн почувствовал, что назревает очередной скандал. Хотелось его избежать и не портить вечер.       Лань Ванцзи уже открыл рот, чтобы ответить, но Цзян Чэн оказался первым:       — При всём уважении, Лань Ванцзи, но брат прав. Его сила сейчас, какой бы природы она ни была, отличное подспорье для армии сопротивления. Вот даже в этот раз мы сумели преодолеть барьеры Чёрных Клеток Плоти только благодаря силам, которые контролирует и использует Вэй Ин.       — Я не уверен, что он их контролирует, — невыразительно отозвался Лань Ванцзи.       — А что я, по-твоему, с ними делаю?! Чай распиваю? — взвился Вэй Усянь       — А-Сянь.       Это имя, произнесённое тихим, глубоким голосом, в краткий миг сумело растворить гнев Вэй Усяня.       — Простите, дядя Цзян.       Цзян Фэнмянь смотрел на него прямо, без осуждения, но печально. Ему было больно оттого, что видит прежде жизнерадостного, неугомонного задиру Вэй Усяня тёмным, опутанным мраком и тенями. Цзян Фэнмянь не желал знать о причинах подобных перемен, ведь это был Вэй Ин — мальчик, который не потерял ослепительно яркую улыбку даже превратившись в круглого сироту. Однако Цзян Фэнмянь, как любой заклинатель, знал цену Пути Тьмы. Он переживал за будущее своего воспитанника:       — Твои возможности не безграничны, А-Сянь.       — Дядя Цзян, я прекрасно себя чувствую и знаю, что только с моей помощью мы сможем одолеть Безночный город. Так почему я не могу использовать то, что имею? — Вэй Усянь никогда бы не посмел спорить с Цзян Фэнмянем, но всё равно надеялся увидеть в его глазах поддержку, а не осуждение.       Ну, а Цзян Фэнмянь и не судил, просто никак не мог унять в груди беспокойство:       — Путь Дао — путь к свету, А-Сянь. Неужели ты совершенно забыл о нём?       Вэй Усянь не нашёлся с ответом. Когда об этом говорил Лань Ванцзи, он на каждое его слово отвечал дюжиной своих собственных, на каждую его претензию, мог привести ворох аргументов. Но с Цзян Фэнмянем, заменившим им с сестрой отца, всё было совершенно иначе. Вэй Усянь чувствовал себя виноватым.       На его лицо словно набросили тёмную вуаль: все черты смазались, нездоровая бледность покрыла кожу. Его глаза потеряли живой блеск, в них остались только омут печали и тоски.       Юнру незаметно оказалась рядом, взяла ледяную ладонь брата в свою, поднесла в губам, согрела дыханием. Она была не в силах развеять его сомнения, но могла быть рядом. Вэй Усянь перевёл слепой взгляд на сестру — выражение лица смягчилось блёклой улыбкой.       — Вы всегда были близки, — Цзян Фэнмянь тяжело вздохнул и покачал головой.       Он бы не стал, даже если имел право, осуждать сделанный выбор своих воспитанников. То, что близнецы вместе несмотря ни на что и по-прежнему души друг в друге не чают, очень обнадёживало. Вполне возможно, в этом был выход из сложившейся ситуации.       — А-Ру, что ты скажешь? — обратился Цзян Фэнмянь к девушке. — Использование тёмной энергии высасывает силы из заклинателя. Не вредит ли А-Сянь себе? Как его самочувствие?       Юнру прекрасно понимала беспокойство из воспитателя. Её собственная душа полнилась точно такими же тревожными мыслями. Однако, Вэй Усянь был уверен в себе…       Оставалось только сделать всё, что в её силах, чтобы поддержать брата, не дать ему убить себя раньше положенного срока.       Девушка просверлила брата взглядом опытного целителя, прощупала его пульс, послушала дыхание, прошлась пальцами по переплетениям меридианов и застыла в шоке.       Она не чувствовала течение духовных сил! Вообще ничего не чувствовала!       Юнру положила ладонь на грудь брата, туда, где должно было пульсировать Золотое Ядро заклинателя. Но ладонь, вместо привычного тепла, ощутила только слабое покалывание. Кожу немедленно начало саднить, словно от сильного удара.       Лицом она стояла к Вэй Усяню, так что её удивление никто видеть, кроме брата, не мог. А тот же смотрел на неё с немой мольбой. Юнру была уверена, что слышит его голос в своей голове: «Сестрёнка, со мной всё хорошо. Я в порядке. Пожалуйста, только так я могу помочь остальным…»       Юнру не собиралась обманывать родных, потому вернула строгий взгляд Вэй Усяню.       — А-Аи… пожалуйста… так надо. Я всё объясню позднее… — беззвучно произнёс заклинатель, притягивая девушку к себе.       И Юнру сдалась. В груди болело, глаза щипало страхом за брата, но девушка лишь отмахнулась от неприятных ощущений. Она позволила себя обнять, оставила поцелуй на его щеке и отстранилась.       — Дядя Цзян, А-Ин измотан войной, как и все мы, — если от неё хотели ответа о здоровье брата, она его даст. Юнру не колебалась ни минуты, — но без его способностей мы не сумеем не то, что одолеть Вэнь Жоханя, даже близко подойти к Безночному городу. Не считая наёмников и воинов гарнизона крепости, резиденцию Ордена Цишань Вэнь охраняют почти шесть тысяч заклинателей.       После её слов почти все участники собрания, вздохнули с облегчением. Только Лань Ванцзи вновь покрылся инеем отчуждённости.       — Мы, даже объединившись, не сможем собрать больше пяти тысяч мечей, — усмехнулся Цзян Чэн. — Без Вэй Усяня эта затея — чистое самоубийство.       — Да будет так, — печально вздохнул Цзян Фэнмянь, ставя точку в этом вопросе.– А-Чэн, А-Сянь, А-Ру, вы уже взрослые, так что сами вправе принимать решения. Я судить вас не буду.       Не Минцзюэ с большим интересом наблюдал за развернувшейся перед ним картиной. Пусть он был не из тех, кто любит вмешиваться в чужие дела, но ему хотелось знать, откуда у Вэй Усяня такие способности. Однако Глава Ордена Не, прежде всего, ценил полезность навыков своих сторонников, а Вэй Усянь в этом отношении один стоил целой армии.       «Вэй Юнру уверила, что парень в порядке и может сражаться. Поводов для сомнений нет», — Не Минцзюэ расплылся в широкой улыбке.       — Значит, решено, нас ждёт покорение Безночного города!