Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юэян, поместье клана Чан              С поразительной быстротой, после разрушения лагеря Ордена Цишань Вэнь, в Ланъя разрешились все дела. Цзинь Гуаншань развёл столь бурную деятельность, что уже через четыре дня армия Ордена Ланьлин Цзинь под золотыми знамёнами с белоснежным пионом вошла в Юэян.       Когда основные силы Ордена Цзинь покинули местность, на гору Ланъя по приказу Главы Ордена Цзинь в течение недели доставили необходимые материалы и начали возводить охранный пост. Здесь должны были постоянно находиться не менее трёх сотен заклинателей союзных войск для контроля ситуации в горах и разведки.       — Дальновидность и мудрость Главы Цзинь с каждым принятым решением восхищает меня всё больше. Охранные посты стоит выставить по всей подконтрольной территории! Так, полагаю, мы сможем быстро и слаженно реагировать на все проявления агрессии со стороны Безночного города, — Чан Цыань, Глава клана Юэян Чан, подобострастно раскланивался с могущественными гостями.       — Само собой разумеется, — Цзинь Гуаншань едва ли взглянул в его сторону, опрокидывая в себя чашу с вином.       — Победа на склонах горы Ланъя достойна самых громких песен и легенд! Орден Ланьлин Цзинь будут славить в веках! — Чан Цыань махнул рукой слуге, чтобы тот не забывал обновлять кувшин с вином на столе гостя. — Нам стоит отпраздновать это событие со всей пышностью!       Цзинь Гуаншань не успел ответить.       — Конечно, победа и охранный пост — знаменательные события, — Не Минцзюэ недовольно поглядывал на излишне расслабленного Главу клана Цзинь, — однако сейчас не время и не место для торжеств!       — Глава Не, никто и не говорит, что мы непременно сейчас должны объявить празднование, — Чан Цыань едва на колени не грохнулся от страха, насколько грозным ему показался взгляд Чифэн Цзюня. — Но позднее, когда война завершится и победа будет в наших руках, а нас всех признают…       Он на мгновение замешкался, подбирая подходящее слово. Насмешливый голос с изрядной долей издёвки ему помог:       — …героями?       — Да-да, спасибо, молодой господин Вэй! Когда нас всех объявят героями, праздничные салюты, полагаю, грянут повсеместно. Особенно громко они прозвучат над стенами резиденций Великих Орденов!       Чан Цыань закончил говорить с широким приветственным жестом и низким поклоном в сторону хмурого Не Минцзюэ, недовольного Цзян Чэна и разомлевшего от вина Цзинь Гуаншаня.       Вэй Усянь презрительно фыркнул. Изворотливость Главы клана Чан, исходящего патокой в их адрес с самого приезда, начинала здорово раздражать. И, похоже, не его одного.       Местный клан заклинателей, в доме которых Не Минцзюэ расположил штаб союзных войск, был невелик и не мог похвастаться особенными заклинательскими талантами или мощью духовных сил.       Долгое время из-за близости к Цишань клан Юэян Чан считал себя вполне успешным и даже по местным меркам зажиточным. У них было добротное родовое поместье, более двух дюжин адептов и неплохие отношения с могущественным соседом.       Больше десятка поколений сменилось в кресле Главы клана Юэян Чан, прежде чем Чан Цыань занял место своего отца и принял его наказ «не мешать сильным мира сего, и продолжать род, совершенствуясь по мере возможностей».       Получалось, что главными достоинствами, ценимыми в стенах клана Чан, являлись живучесть и смекалка. Что, в принципе, неудивительно, ведь основателем клана заклинателей был бродячий торговец, с большим трудом и переменчивым везением исходивший собственными ногами половину Поднебесной, прежде чем обосновался в уютном городишке на пересечении двух торговых путей. Повинуясь нехитрому кредо своей семьи, не препятствуя бесчинствам Ордена Цишань Вэнь, клан Чан жил тихо и вполне спокойно под самым боком у Знойного Дворца[1]. Пока в один день к ним на порог не явились адепты в мантиях, опалённых солнцем, и не повелели прислать в лагерь для «перевоспитания» представителей главного дома клана.       Вэнь Жохань велел отдать ему наследников! То есть отпустить от себя главные драгоценности! Сокровища! Смысл жизни всего клана!       Неудивительно, что Чан Цыань очень долго сомневался, прежде чем отправить старшего сына в Малый Дворец Безночного города.       Одного.       Судьба была благосклонна к Чан Цыаню — даровала ему двух прекрасных сыновей. Своими чадами он очень гордился и хранил, как зеницу ока. Однако же, подобно другим, клан Чан не мог воспротивиться воле Верховного Ордена: старшему отпрыску пришлось поехать. Младшего же, Чан Пина, которому едва исполнилось семнадцать лет, в тот же день Глава клана вместе с матерью отослал подальше из дома, велел схорониться в глуши и до поры не показываться. В Безночный же город было отправлено официальное письмо с многословными извинениями за «потерявшего здоровье и чистый разум младшего отпрыска клана».       Было ли на самом деле Вэнь Жоханю безразлично участие обоих сыновей Чан Цыаня в процессе «перевоспитания» или же он действительно поверил в помутнение рассудка младшего отпрыска, требование Верховного Ордена посчитали исполненным. Несмотря на неожиданную благосклонность, поблагодарить провидение Чан Цыань не успел. В бойне, устроенной Вэнь Чао на горе Муси, старший сын клана, Чан Сун, был убит. Три стрелы пронзили его тело насквозь в качестве наказания за поднятый «бунт» Вэй Усянем в пещере Черепахи-Губительницы.       Вэй Юнру смутно помнила тощего паренька с бледным лицом, предпочитавшего книги и каллиграфию мечу заклинателя.       Чан Сун пал случайной жертвой ярости Вэнь Чао. Но от этого Чан Цыаню легче не стало. Жажда мести Верховному Ордену затопила его сознание, но не смогла найти выхода, ведь его клан был подобен маленькой песчинке под ногами Вэнь Жоханя. Когда же Не Минцзюэ провозгласил начало военной кампании по свержению Верховного Ордена, Чан Цыань немедленно к ней присоединился.       Здесь-то и проявилась, задавленная периодом беспомощной ярости, черта характера Главы клана Чан — жажда успеха. Чан Цыань имел весьма полезную способность — умение улыбаться и открыто заглядывать в глаза, когда на самом деле хотел пронзить собеседника мечом. Часто она помогала ему в сложных ситуациях.       В общем, Глава клана Чан вызывал очень неоднозначное впечатление, а от его услужливой улыбки хотелось поморщиться и отряхнуться.       — Говорить о победе, едва выиграв пару боёв, рано. Наш враг по-прежнему силён и нисколько не потерял в военной мощи, даже лишившись армии в Ланъя, — Цзян Чэн отмахнулся от восторженного настроя Чан Цыаня.       — Это, конечно, верно, молодой Глава Цзян, но победу союзных войск в Ланъя действительно можно считать грандиозной! — Цзинь Гуаншань вылил в чашу остатки вина из кувшина. Слуга тот час же оказался рядом — заменил сосуд.       — Вот с этим я соглашусь, — расплылся в улыбке Не Минцзюэ, — одолеть армию в пару тысяч воинов за одну ночь и при этом не потерять ни единого бойца — поистине великое свершение. Очень жаль, что мне не довелось увидеть этого собственными глазами.       Он обернулся к Вэй Усяню и Юнру:       — Близнецы Вэй иногда пугают своими способностями и смелостью…       — Глава Ордена Не, видимо, хотел сказать «безрассудностью»? — Цзян Чэн исподлобья глянул на названых брата и сестру.       — Цзян Чэн, не дуйся, если бы ты пошёл с нами, боюсь, так скоро справиться с врагом бы не получилось, — Вэй Усянь с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.       — Что ты имеешь в виду? На драку нарываешься?! — тут же вспыхнул тот.       — Да ты бы каждого пса Вэнь сперва допросил с пристрастием, а уж потом убил самым жестоким образом!       — О! — злость Цзян Чэна мгновенно исчезла, когда он оценил всю справедливость слов Вэй Усяня. — Верно.       Цзян Чэн расплылся в широкой улыбке, а Вэй Усянь всё-таки не выдержал, зашёлся смехом.       — На самом деле наша заслуга невелика, — Юнру улыбнулась вслед за ними, — яд сумаха лишь ослабил противника. Мы с братом в долгу перед Лань Ванцзи. Ведь, не сумей он разрушить барьер, мы бы наверняка пали от рук обезумевших заклинателей.       — Да, кстати, молодой господин Лань, мне до сих пор неясно, как вам удалось разрушить в одиночку то, с чем не справились несколько отрядов моих воинов? — взгляд Цзинь Гуаншаня совершенно осоловел от выпитого. Он развалился на мягких подушках и уставился на Лань Ванцзи таким взглядом, будто ждал интересную историю из разряда невозможных легенд.       Тот же порадовать Главу клана Цзинь не торопился. Он молча наблюдал за беседой с совершенно бесстрастным лицом и только на благодарность Юнру слегка кивнул головой.       Не Минцзюэ тоже было интересно, что же на самом деле случилось в Ланъя, но он слишком хорошо знал особенность воспитания адептов в Ордене Гусу Лань в скромности, потому любопытствовать не стал — сменил тему:       — Барьер был разрушен, армия Ордена Вэнь пала, Ланъя теперь под нашим контролем. Значит, не осталось причин затягивать атаку на Безночный город. Дальнейшее промедление только на руку Вэнь Жоханю. Согласно разведданным, каждый день в Цишань стекается всё больше их сторонников. Безночный город и так представляет собой неприступный бастион, а, учитывая количество воинов внутри, осада города будет затяжной.       — Это верно, — кивнул Цзян Чэн, — стычки с псами Вэнь на подходе к городу отличаются крайней жестокостью. Они сражаются так, словно совершенно выжили из ума! Нападают на всех, кого видят, неважно, мирные ли это жители или заклинатели.       — По этой причине сейчас Сичэнь с отрядом воинов проходит по близлежащим деревням и сёлам, — Не Минцзюэ заботила судьба обычных людей.       Адепты Цишань Вэнь забирали провизию и вырезали целые поселения на подходе к Безночному городу, чтобы армии сопротивления некому было оказать поддержку.       Лань Сичэнь во главе заклинателей Облачных Глубин прибыл в Юэян раньше Цзян Чэна и Цзинь Гуаншаня на три дня и немедленно отправился снова в путь с небольшим отрядом, едва узнал, что гибнут мирные жители.       «Очень в характере Лань Сичэня, — улыбнулась Юнру. — У его доброты не существует границ».       Они разминулись, пришлось снова мириться с разлукой. Юнру свои собственные ощущения понимала весьма смутно, и, признаться, боялась углубляться в самоанализ. Для неё, любившей всем сердцем Цзян Чэна, было странно с нетерпением ждать встречи с другим мужчиной. Тем не менее, это было так. Она соскучилась по лучистым глазам и мягкой улыбке Главы Ордена Лань.       — Мои люди выслеживают и отсекают пути поставки провианта в город, но все маршруты мы всё равно не сумеем пресечь, — Не Минцзюэ делился последними новостями. — Да даже если бы и сумели полностью отрезать Безночный город от внешней поддержки, под охранным куполом Ордена Вэнь находится достаточно ресурсов, чтобы не менее трёх лет припеваючи жить в полной изоляции!       С каждым произнесённым словом он ярился всё больше. Непомерно раздутый гарнизон и шеститысячная армия Ордена Вэнь были не просто труднопроходимым препятствием на его пути к отсечённой голове Вэнь Жоханя, они делали стоящую перед ним задачу совершенно немыслимой и невыполнимой.       Центр Цишань, Безночный город, представлял собой не только укреплённую крепость-резиденцию ордена заклинателей, но полностью оправдывал своё название «город», ведь за высокими каменными стенами проживали больше десяти тысяч человек. Без всякого преувеличения, Безночный город в Цишань своими объёмами уступал только столице Поднебесной.       Главная проблема, по мнению Главы Ордена Цинхэ Не, состояла как раз-таки в том, что в городе жили не только заклинатели Ордена Вэнь, но и простые люди. То есть, если союзные войска каким-то образом сумеют пробить барьер и нападут на город, погибнут невинные.       Многие в армии Аннигиляции Солнца готовы были казнить любого, кто хоть как-то связан с псами из клана Вэнь, однако ни Не Минцзюэ, ни, тем более, Лань Сичэнь эту позицию не разделяли.       Жизнь каждого человека — бесценна, и, хотя война бесчеловечна, тебе самому вовсе не обязательно следовать её правилам. Так рассудил Лань Сичэнь и, даже не отдохнув с дороги, ринулся на помощь тем, кого ещё можно было спасти.       Таких людей оказалось немного. Заклинатели Вэнь работали слаженно. Скоро окрестности Безночного города превратились в выжженный пустырь. Мирные поселения сохранились только на границах Цишань.       На пиру, устроенном Главой клана Чан в честь прибытия в стены его дома Глав Орденов Цзинь и Цзян, они так и не сумели прийти к какому-то приемлемому решению или общему мнению в отношении будущих совместных действий.       Цзинь Гуаншань после второго сосуда вина совершенно развеселился и повелел пригласить в зал танцовщиц, «чтобы подсластить вино и дать отдых глазам», а потому все серьёзные темы пришлось оставить на потом. Времени для отдыха война им оставляла всё меньше, потому ни один из присутствующих не был против немного расслабиться.       Тем не менее расслабиться получилось не у всех.       Для Юнру и Лань Ванцзи этот вечер превратился в настоящую камеру пыток намного лучше той, что Вэнь Цзиньлун устроил в подземелье Ордена Мейсян Ян.       Вместе с танцовщицами в зал поместья клана Чан вошли привлекательные прислужницы с подносами, уставленными разнообразными блюдами и выдержанным вином. Очень скоро гул приглушённых голосов сменился приятными переливами тягучей мелодии небольшого оркестра и кокетливым смехом молодых девушек. Разомлевшие от вина заклинатели с удовольствием принимали заискивающие взгляды и благосклонность девушек.       Лань Ванцзи обратился совершенным нефритовым изваянием и даже бледностью лица сравнялся с драгоценным камнем. Воздух вокруг него пропитался морозным потрескиванием, а взгляд застыл на широкой улыбке развалившегося за своим столом Вэй Усяня.       Последние события с его участием многих настораживали, а силы, которыми он управлял, пугали, потому подходить к нему особенно близко никто не решался. Однако Вэй Усяня это, казалось, нисколько не смущало. Он открыто восхищался девушками в зале и флиртовал с каждой по отдельности и всеми сразу. Те же в ответ смущённо хихикали и одаривали привлекательного молодого заклинателя многозначительными фразами и взглядами. Очарованию Вэй Усяня невозможно было сопротивляться, а его улыбка забиралась прямо в сердце.       Юнру было достаточно одного взгляда на брата, чтобы понять, что тот вспомнил свои старые привычки и веселился от души. Ничего противоречащего правилам приличий он не совершал, но именно так расслабленно и несколько развязно Вэй Усянь обыкновенно вёл себя в Юньмэне, будучи совсем юношей.       Не прошло и четверти часа, как вокруг его стола собралась небольшая стайка девушек и молодых заклинателей, с восторгом внимавших каждому его слову.       Удивительно, но Вэй Усяню каким-то образом удавалось держать с ними некоторую дистанцию. Он не давал к себе прикасаться и отшучивался на каждый жаркий девичий взгляд или нескромное предложение.       Всё же Лань Ванцзи, судя по его виду, от этого легче не становилось. Юнру понимала, что должна была бы увести брата и отчитать хорошенько за то, что позволял себе лишнего, но…       … но самой Юнру сейчас было не легче, чем Лань Ванцзи!       Она никогда особенно не любила вино, но всё-таки выпила целых три чаши, пока наблюдала, как раскрасневшийся Цзян Чэн неловко и без видимого желания отмахивается от липкого внимания двух служанок и молодой заклинательницы, видимо, дочери Главы какого-то клана. Искрящиеся хмелем фиалковые глаза милостиво смотрели на девушек, а губы складывались в чуть смущённую, притягательную улыбку. Цзян Чэн явно наслаждался вниманием.       Юнру совершенно измяла салфетку в руках, стараясь не смотреть в их сторону, но взгляд, словно магнитом, притягивало. Её терпения хватило ненадолго. Одна из девиц скользнула ладонью по широкой груди Цзян Чэна и положила голову ему на плечо. Тот же в ответ, даже не подумав пощадить истерзанное сердце Юнру, пьяно сощурился и лишь слегка отодвинулся. Недостаточно далеко. Вместо того чтобы отстраниться, девушка буквально повисла у него на шее и что-то жарко зашептала в ухо.       Это стало последней каплей.       Юнру опрокинула в себя четвёртую чашу с вином и стремительно вскочила на ноги. Смотреть дальше и понимать, что она не имеет никакого права даже замечание сделать, было выше сил! Оставалось только покинуть зал, но замутнённое вином сознание не желало так просто мириться.       Цзян Чэн был её любимый! Она любила его больше всех в этом мире, так, как никто и никогда не сможет его полюбить!       Что с того, что она его названая сестра? Что с того, что они решили остаться в братских отношениях? Неужели же ей не позволено любить и быть любимой?!       Ведь она знала вкус этих губ, что кривились в ухмылке…       …знала тепло этих широких ладоней, обнимавших чашу с вином…       …знала жар взгляда глубоких фиалковых глаз, лучистых и ласковых в один момент и совершенно беспощадных в следующий…       «Как же так? — Юнру тихонько всхлипнула и тряхнула головой, прогоняя из головы пьяный дурман. — Он уже совершенно забыл обо мне, да?»       Очень захотелось себя пожалеть и поплакать, но здесь дать волю чувствам не представлялось возможным.       «Что же, я всегда знала, что не имела права влюбляться в него…» — девушка нетвёрдым шагом покинула зал.       За спиной она услышала удивлённый окрик брата «Аи?», но он прозвучал смазано в общем шуме, потому девушка даже не остановилась.       Густой вечерний воздух прохладной осени остудил пылающие обидой щеки и немного отрезвил. Голова до сих пор казалась очень тяжёлой, а глаза неприятно щипало навернувшимися слезами.       Поместье клана Чан ярко освещали множество фонарей. Праздник длился уже несколько часов, многие заклинатели выходили подышать свежим воздухом и вновь возвращались в главный зал. Потому на одинокую фигурку в пурпурной мантии никто не обратил внимания.       Юнру не особенно понимала, куда ведут её ноги, пока затуманенный взгляд не разглядел впереди широко распахнутые ворота поместья и группу людей в белоснежных мантиях.       Её сердце пропустило удар и глухо ухнуло вниз, когда прозвучал до боли знакомый бархатный голос:       — Юнру?! Это, правда, вы?       Щемящее сердце надежда или плохо скрываемое ликование слышались в этих словах.       Лань Сичэнь стремительно соскочил с лошади и в два широких шага оказался рядом:       — Я и не наделся, что вы меня встретите!       Юнру во все глаза смотрела в прекрасное лицо Главы Ордена Лань. С трудом верилось, что тот действительно стоял перед ней:       — Сичэнь?       Голова плохо соображала, взгляд был затуманен вином, а голос отчего-то прозвучал сдавленно. Ладонь сама собой потянулась коснуться:       — Сичэнь…       — Юнру! — едва слышно выдохнул мужчина и внезапно шагнул ещё ближе.       Девушка не поняла, что произошло, но в следующий момент её ноги перестали чувствовать землю, тепло широкой ладони согрело талию, а в лицо свежестью дохнуло сандалом и душистыми травами[2].       Лань Сичэнь крепко прижал девушку к себе, зарылся лицом в её волосы и прошептал:       — Умоляю, скажи, что я не сплю! Скажи, что ты реальная… Моя Юнру… Я так соскучился.       — Я… я… — «реальная» вертелось на языке. Юнру готова была послушно произнести то, о чём её просили, но горло сдавило судорогой.       Она совершенно потерялась в ощущениях. Сладкая нега накрыла с головой, щеки обожгло румянцем, трепетной дрожью во всём теле отозвалась близость.       — …как хорошо, что с тобой всё в порядке! Я молился всем богам, чтобы защитили тебя! — Лань Сичэнь, казалось, пребывал в состоянии ничуть не лучше, чем она сама. — Когда узнал, что вы[3] прибыли в Юэян едва сумел заставить себя завершить все дела. Юнру, отчего же мы так редко встречаемся?..       В последней фразе настолько явно звучала обида на несчастливые обстоятельства, что Юнру не сумела сдержать лёгкого смешка. Противиться этим объятиям совершенно не хотелось.       — Сичэнь, если вы ещё сильнее сомкнёте свои руки, боюсь, переломите меня пополам, — сила в руках мужчины была просто нечеловеческой. Он так сильно её сжимал, что каждый вздох отдался болью.       — О! Простите меня! — Лань Сичэнь поспешно отстранился, но руку девушки не выпустил.       Его, казалось, ничуть не смутила неоднозначность ситуации и совершенно не заботили любопытные взгляды адептов Ордена Лань, прибывших вместе с ним.       Взгляд топазовых глаз, обращённых на девушку, бурлил слепящим счастьем.       — Я очень рада вас видеть, Сичэнь. Так давно мы с вами не виделись… — Юнру широко улыбнулась.       Искренняя радость от долгожданной встречи затопила всё существо. Уже знакомое чувство защищённости легло на плечи тёплой заботой. Так она себя чувствовала только в присутствии этого человека. С ним всегда было очень легко. Он одним своим присутствием умел согреть её озябшее сердце.       — Верно, — Лань Сичэнь смотрел и всё никак не мог налюбоваться девушкой.       — Глава Ордена, — адепт в белоснежной мантии тихонько подошёл к ним, — разрешите отправить людей отдыхать.       Лань Сичэнь хлопнул длинными ресницами по нефритово-белым щекам, словно не сразу понял, о чём идёт речь, а затем поспешно отдал распоряжения:       — Конечно! Проследите, чтобы адепты ни в чём не нуждались. Мы проделали долгий путь. Всем надо бы хорошенько отдохнуть.       Складывалось впечатление, что Лань Сичэнь совершенно забыл о том, где находится и кем является. Неожиданная и оттого ещё более радостная встреча выбила его из реальности.       Юнру внимательно смотрела в лицо мужчины, потому увидела, как слегка дёрнулись уголки его губ. Такое простое и почти незаметное движение привнесло в мягкую улыбку нотку смущения.       — Слушаюсь, Глава Ордена, — заклинатель любопытно покосился на Юнру, отчего девушка ещё сильнее залилась краской, но про положенный поклон Лань Сичэню не забыл.       — Вот, Юнру, посмотрите, что вы со мной делаете, — в притворном раскаянии посетовал Лань Сичэнь, — стоило только увидеть вас, совершенно забыл обо всём на свете!       — Значит, это я виновата? — Юнру даже не думала вынимать свою руку из захвата теплой широкой ладони.       — Определённо.       Лань Сичэнь уверенно кивнул и расплылся в широкой улыбке, а Юнру не сумела сдержать радостного смеха.       — Вэй Аи!       — Аи! Вот ты где!!! Мы тебя обыскались!       Запыхавшийся, румяный Вэй Усянь и не менее всклоченный Цзян Чэн выскочили из-за угла здания. Судя по их виду, они довольно долго искали девушку по всему поместью, причём, если верить тяжелому дыханию обоих, делали это в стремительном темпе.       — Что случилось? — тут же всполошилась Юнру. Лихорадочный блеск в осоловевших от вина глазах братьев видеть было непривычно.       — Ты исчезла и никому ничего не сказала! Вот что случилось! — напустился на неё Цзян Чэн! — Почему, скажи на милость, ты выскочила…       Он далеко не сразу заметил высокую фигуру в белоснежных одеяниях рядом с Юнру, а, когда увидел, растерянно сморгнул, словно не человека видел, а привидение, и сложил руки перед собой в положенном приветствии:       — Глава Ордена Лань, приветствую.       Вэй Усянь последовал его примеру:       — Глава Лань.       Вот только в отличие от названого брата он был более наблюдателен. От его взгляда не ускользнули порозовевшие щеки и сияющие счастьем глаза сестры, а также переплетённые пальцы этих двоих.       — Глава Цзян. Молодой господин Вэй. Рад встрече, — Лань Сичэнь, наконец, выпустил ладонь Юнру, ответил на приветствие.       — Брат. С возвращением, — Лань Ванцзи белой тенью скользнул в свет фонарей.       Окружающий мир стремительно темнел в надвигающихся сумерках.       — Ванцзи, — Лань Сичэнь мягко коснулся его плеча. — Слышал, в Ланъя приключилось нечто грандиозное.       Лань Ванцзи молча кивнул, а Вэй Усянь счастливо рассмеялся:       — Ничего особенного, просто А-Аи надоела нерешительность Ордена Цзинь, ха-ха-ха.       — А-Ин, что ты такое говоришь?! — Юнру готова была сквозь землю провалиться от смущения. — В конце концов, от меня оказалось не так уж много пользы.       — Это ты сейчас глупости говоришь, Вэй Аи! — Цзян Чэн почти прорычал эту фразу.       — Лань Сичэнь, вы давно приехали? — Вэй Усянь поспешил сменить тему, когда увидел, как сестра вздрогнула от строгости в голосе Цзян Чэна. Он обращался к мужчине, но с интересом рассматривал оттенки смущения на лице собственной сестры.       — Только что. И был крайне обрадован неожиданной встречей, — Лань Сичэнь тоже обернулся на девушку.       — Это вышло случайно, — взгляды этих двоих были мягкими и ищущими, а вот Цзян Чэн смотрел на неё недовольно и требовательно, словно готовился разразиться обличительной речью.       — Надеюсь, ваш поход завершился успешно, — Цзян Чэн на мгновение прикрыл глаза, пытаясь справиться с захлестнувшими его эмоциями.       — Да, вполне. Теперь мирным жителям ничего не угрожает.       — Хорошо, — Юнру облегчённо вздохнула.       — Глава клана Чан устроил пир в главном зале. Полагаю, нам лучше всем туда вернуться, — Цзян Чэн бросил предупреждающий взгляд на Вэй Усяня, чтобы тот не сморозил какую-нибудь глупость, и развернулся в обратную сторону.       — Глава Цзян прав. Надо поприветствовать гостей. Пойдёмте, Юнру? — Лань Сичэнь согласно кивнул и протянул руку девушке.       Однако его опередил Вэй Усянь. Он обхватил сестру руками, звонко поцеловал в чистый высокий лоб, а потом схватил за руку и потащил за собой.       — Оказывается, моя милая сестрёнка выросла! А я и не заметил! — весёлый и не совсем трезвый Вэй Усянь нисколько не стеснялся подначивать Юнру. — Она у меня уже в том самом возрасте, когда каждой девице положено вступать в брак!       — А-Ин, перестань, пожалуйста. Я и так себе места не нахожу, видишь же! — Юнру шутливо стукнула брата кулачком по плечу, тот ответил заразительным хохотом.       — А-ха-ха-ха-ха, я специально!       — Зачем? Не хочешь объяснить? — по напряжённой спине и тяжелому шагу было ясно, что Цзян Чэн крайне недоволен.       — Что же тут непонятного? В смущении моя А-Аи становится ещё более очаровательной[4]! — глаза Вэй Усяня блеснули неподдельной гордостью.       Цзян Чэн шагал впереди, за ним шли близнецы Вэй, а их маленькую группу замыкали братья Лань.                            — Брат, — Лань Ванцзи пристально смотрел в лицо Лань Сичэня.       –Что такое, Ванцзи?       — Ты улыбаешься.       — А? — Лань Сичэнь чуть приподнял брови в удивлении. — Я часто улыбаюсь.       — Нет. Не так, — Лань Ванцзи легко качнул головой.       «Не так, как сейчас», — хотел сказать Лань Ванцзи, но для Лань Сичэня пояснять смысл сказанного не требовалось. Он прекрасно знал, как сейчас выглядел. Всем существом он чувствовал рядом её присутствие, смотрел и не мог насытиться ладной фигуркой и решительным открытым взглядом.       Против его воли привычная улыбка растягивалась сильнее, совершенно преображала лицо.       — Лань Сичэнь, а вы знаете… — Вэй Усянь обернулся назад и поражённо присвистнул. — Ого! Вот это да!       Он так резко замер в шаге, что Юнру едва не оступилась, остановленная его рукой.       — Что такое, молодой господин Вэй? — Лань Сичэнь с большим трудом заставил себя перевести взгляд с одного близнеца на другого.       — А?.. — Вэй Усянь, кажется, совершенно забыл, о чём хотел сказать. — О! Я о вашей улыбке! В первый раз вижу, чтобы вы так улыбались!       — Как же?       — Совершенно. Ослепительно. А-ха-ха-ха-ха-ха! — Вэй Усянь заливисто рассмеялся, и притянул сестру ближе. — Смотри, А-Аи, красивые же, правда? И Лань Чжань красивый, и Лань Сичэнь!       — А-Ин! Немедленно перестань! — Юнру упёрлась ладонями в грудь не слишком трезвого брата. — Прекращай дурачиться.       — А что, разве это не правда? Ха-ха-ха!       — Правда, правда! Всё, успокаивайся, иначе я тебе снотворного в вино добавлю! — девушка сопротивлялась, но совершенно не выглядела недовольной.       — Ну, сестрёнка, не порти веселье! — Вэй Усянь скорчил недовольную рожицу, но тут же вновь рассмеялся.       Лань Сичэнь тихонько хмыкнул на милую перебранку близнецов. Такой теплоты в отношениях он не видел уже долгие годы.       — Чего вы там застыли? Пошевеливайся, Вэй Усянь! — Цзян Чэн грозной тучей маячил чуть впереди.       — Идём! — Вэй Усянь вновь зашагал.       Лань Сичэнь поймал на себе говорящий взгляд янтарных глаз: «Я же тебе говорил, что сейчас ты улыбаешься не так, как обычно!»       — Ванцзи, пойдём, — Лань Сичэнь согласно кивнул на мысли брата.       Он знал.                            ***              Следующие несколько дней пролетели, как один, в сплошном сером хаосе.       Главы союзных войск были почти постоянно заняты. Разведданные поступали ежедневно, но отличались противоречивостью. Карта оснащения Безночного города и окрестностей никак не хотела складываться воедино.       Стычки с адептами и наёмниками Ордена Цишань Вэнь случались всё чаще. Теперь они происходили не только на границе владений Безночного города, но и у самого Юэяна.       У лекарей свободного времени даже вздохнуть не находилось. Раненые после сражений непрерывным потоком стекались в Юэян.       Лань Сичэнь нашёл Юнру на площадке перед палаткой целителей. Воздух здесь был пропитан травяным духом и сладким привкусом успокоительных настоек.       Девушка выглядела утомлённой, но голос и походка оставались решительными и чёткими. Среди болезненных стенаний, в перепачканном кровью переднике и осунувшимся лицом, Юнру для него всё равно оставалась самой привлекательной девушкой из всех, потрясающе красивой и желанной.       «Аи-эр, как хочется прикоснуться к тебе», — Лань Сичэнь взошёл на деревянный помост.       — Юнру, давайте помогу. Вам надо отдохнуть.       — Сичэнь, — девушка склонила голову в знак приветствия, но от своего занятия, накладывания тугой повязки на сломанную ногу адепта клана Не, не оторвалась. — Непременно отдохну, когда буду уверена, что этим заклинателям ничего не угрожает. Спасибо за заботу.       Она блёкло улыбнулась и многозначительно кивнула в сторону нескольких десятков жестких лежанок с ранеными.       — Так нельзя, Юнру, незачем изводить себя, — неподдельная забота крылась в мягком обращении Лань Сичэня.       — Вот и я о том же говорю. Она совершенно не жалеет себя. Приветствую Главу Ордена Лань, — Цзян Яньли склонилась в поклоне перед ним и передала сестре чистые бинты.       — Дева Цзян, — Лань Сичэнь тепло улыбнулся.       — Глава Ордена Лань известен своим благонравием и праведностью. Может, у вас достанет сил уговорить её хотя бы немного поспать? — Цзян Яньли перевела озабоченный взгляд на Юнру.       Тёмные тени под глазами названой сестры, потерявшими былой блеск от усталости, её крайне печалили.       Перед мысленным взором Лань Сичэня вновь появились яркие картины недавнего не слишком приличного сна с участием Юнру, потому в своём «благонравии и праведности» он конкретно в этот момент сильно сомневался.       До знакомства с Вэй Юнру он и подумать не мог, что присутствие кого-либо рядом может действовать на него так. Множество желаний и стремлений в его сознании связывались с этой девушкой, все они были «чистыми духовно», однако касались далеко не духовной сферы жизни.       — Шицзе, твои опасения излишни, — Юнру тихонько вздохнула на чрезмерную заботу сестры (подобный разговор за последний час у них случился уже в третий раз). — Я прекрасно себя чувствую и обязательно дам себе время отдохнуть перед следующим боем.       — Ваша шицзе совершенно справедлива в своём беспокойстве, — губы Лань Сичэня привычно сложились в улыбку, но, против обыкновения, сейчас она коснулась самой глубины глаз. Юнру он всегда улыбался всей душой. — Лекари Облачных Глубин и других Орденов вполне справятся с ранеными, пока вы отдыхаете.       — Сичэнь, я не смогу спокойно заснуть… — убедительных причин задерживаться среди раненых у неё действительно не было, — …не смогу оставить их…       Юнру смотрела ему прямо в глаза, и у Лань Сичэня сердце зашлось от восхищения и тревоги. Глаза девушки покраснели от усталости, а тени под ними были намного глубже, чем ему показалось на первый взгляд.       — Вэй Аи, ты снова хочешь себя до обморока довести? — грозный голос раздался вслед за тяжёлыми шагами по деревянному настилу.       Юнру немедленно оглянулась, губы сами собой прошептали имя:       — Цзян Чэн…       — Ты вовремя, А-Чэн, — Цзян Яньли мягко улыбнулась брату.       — Цзян Чэн, со мной, правда, всё хорошо, я скоро закончу…       — Ага, конечно! — тот раздражённо перебил. — Это твоё «скоро» я слышал ещё на рассвете! А сейчас уже вечер. Понимаешь? Вечер!       Лань Сичэнь залюбовался вспыхнувшим румянцем на бледных щеках Юнру и появившимся в глазах недовольным огоньком. Похоже, слова названого брата её разозлили.       «Обворожительная», — улыбка на его губах стала чуть шире.       — Я вполне знаю свои пределы! Лишних хлопот не доставлю, не переживай, — в голосе Юнру ясно прозвучал вызов.       Цзян Чэн недобро улыбнулся, Цзыдянь на его пальце опасно сверкнула пурпурным:       — Я спорить с тобой не буду, Вэй Аи. Перепоручи кому-то заботу о раненых, передай лекарства целителям клана Лань и отправляйся спать!       — Мне надо ещё время, — Юнру, казалось, этих признаков плохо сдерживаемой ярости даже не заметила, только упрямо вскинула подборок.       — А-Ру, ну, в самом деле… — начала было Цзян Яньли, но внезапно замолчала, улыбнувшись куда-то за спину девушке.       Лань Сичэню стало любопытно, что же там такое случилось. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вэй Усянь с хитрой ухмылкой на губах мягко обнял сестру за талию, на мгновение прижал к себе и зажал двумя пальцами акупунктурные точки сна под линией её волос и между бровей.       — А-Ин… не надо… — Юнру даже отреагировать не успела, насколько быстро все произошло, только в последний момент подняла умоляющий взгляд на брата и обмякла на его руках.       — Ты устала, сестрёнка, я побуду с тобой, пока ты спишь, — Вэй Усянь подхватил девушку на руки и оставил нежный поцелуй на её виске.       Веки Юнру смежились вместе с обречённым вздохом.       Вэй Усянь довольно хмыкнул и посмотрел на Лань Сичэня:       — Надеюсь на вас, Глава Ордена Лань, иначе завтрашнего дня я не увижу.       — Всё будет сделано в лучшем виде, молодой господин Вэй, — Лань Сичэнь тихонько рассмеялся.       Ребячливый и несколько шкодливый нрав Вэй Усяня ему всегда нравился. Близнецы были так непохожи на всех, кого он знал, что ими хотелось любоваться снова и снова. Лань Сичэнь нежно посмотрел на расслабленное, умиротворённое лицо Юнру на руках брата и тихонько вздохнул, пожалев, что не в его руках сейчас эта ноша:       — Юнру действительно надо больше заботиться о себе.       — А-Сянь, ты тоже иди отдыхать. Не ложился же ещё со вчерашнего дня, да? — Цзян Яньли мягко улыбнулась на послушный кивок Вэй Усяня.       В чрезмерной заботе о других, как и во многом другом, близнецы были похожи.       — Не желаю вас обоих видеть раньше рассвета, — недовольно буркнул Цзян Чэн.       — Понял, — Вэй Усянь расплылся в улыбке и лёгким шагом отправился к поместью клана Чан, где для них с сестрой выделили покои.       — Глава Ордена Лань, спасибо вам за помощь, — Цзян Яньли вновь поклонилась. — А-Ру, если дело касается больных, порой бывает слишком упрямой.       Лань Сичэнь всё ещё смотрел вслед близнецам, потому улыбка у него получилась несколько мечтательной:       — В этом ещё одна её прелестная черта.       Цзян Чэн рядом с ним издал неясный звук, больше всего похожий на согласное хмыканье.