Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юнру до конца не понимала природу силы, заточённой внутри неё, знала только, что та кипела ненасытной жаждой и просилась наружу, то есть была похожа на Искаженную ци Главы Ордена Цинхэ Не. Потому-то в девушке зрела уверенность в правильности собственного решения. Тёмная энергия обладала способностью если не подавить безумство заклинателя, то хотя бы сдержать.       — Надо попытаться привести его в чувство. Цзинь Цзысюань, что бы сейчас ни произошло, не вмешивайся, прошу, — Юнру по сторонам не смотрела, но чувствовала на себе пристальное внимание остальных. — Я попробую его немного успокоить. Если получится, отниму меч.       — Вроде бы говорит девушка-целитель, а почему я слышу Вэй Усяня? — несмотря на тяжелое дыхание и беспокойно нахмуренные брови, голос Цзинь Цзысюаня звучал привычно холодно.       Заклинатель в широком пируэте пропустил мимо себя пышущего злобой Не Минцзюэ. Тот с оглушительным грохотом врезался в платяной шкаф, но даже не заметил этого.       — Видимо, потому, что он мой брат? — губы Юнру сложились в тусклую улыбку.       Времени на объяснения или размышления не оставалось. Надо было срочно что-либо предпринимать. Девушка сняла духовные барьеры на тёмной ци внутри себя:       — Постарайся сейчас держаться от меня подальше.       Цзинь Цзысюань ничего не успел ответить — ладная фигурка девушки полностью растворилась в густом тёмном облаке.       Сперва глухим рычанием, после опасным шёпотом воздух комнаты наполнился многоголосной какофонией. Слов разобрать было невозможно, но каждый присутствующий ощутил неприятный озноб. Тёмная ци обещала жестокую расправу всякому, кто не сумеет защититься. Густая тягучая дымка расползлась в разные стороны, центром обозначила облачённую в клубящиеся пары заклинательницу.       — Вэй Юнру, откуда в тебе столько тёмной энергии? — Цзинь Гуаншань выставил перед собой зачарованный меч, словно щитом укрылся, и устремил требовательный взгляд на девушку.       Его примеру последовали остальные заклинатели, только в их взглядах было больше страха и немого упрёка.       Однако ответа вопрос не получил. Юнру хотя и услышала Цзинь Гуаншаня, внимания не обратила. Тьма вокруг девушки сгущалась, а вместе с ней всё чётче звучали призрачные голоса. Сейчас Юнру не думала о том, что скажут остальные, ей во что бы то ни стало надо было остановить процесс разложения души Не Минцзюэ.       — Глава Не, вы слышите меня? — девушка на несколько шагов приблизилась к ощетинившемуся угрозой заклинателю.       Будто дикий зверь, Не Минцзюэ замер в настороженном ожидании. Его глаза полыхали яростным безумием, а дыхание вырывалось изо рта свистящим рыком. Он готов был встретить любую атаку и атаковать сам в ответ.       — Ваше сознание неясно, но я знаю, что вы понимаете меня, — Юнру смотрела прямо в лицо Не Минцзюэ. Голос девушки звучал спокойно, но от него мурашки бегали по телу. — Вашими эмоциями сейчас руководит ярость сабли. Укротить её можете лишь вы сами. Духовное оружие послушается приказов своего господина. Не Минцзюэ, безболезненно только самостоятельно вы можете вернуться в нормальное состояние.       За спиной Юнру по рядам заклинателей прошелся недовольный шёпот.       Внезапно раздалось насмешливое:       — Вэй Юнру, что значит «безболезненно»? Не думаешь же ты, что сможешь одолеть в битве Главу Не?! Твои угрозы никого не испугают.       — Дело не в угрозах, — Цзинь Цзысюань напряжённо вглядывался в лицо Не Минцзюэ, — надо достучаться до него.       Заклинатель, высмеявший Юнру, так и не понял, осудили его или же поддержали, но раз Цзинь Гуаншань и главы других кланов хранили молчание, продолжать он не решился.       — Глава Не, прошу вас, дайте мне увидеть, что вы понимаете меня, — Юнру осторожно шагнула ещё ближе. Теперь между ними оставалось едва ли половина чжана.        Не Минцзюэ же, казалось, не осознавал, что творится вокруг. Его лицо покрылось крупными алыми пятнами, голова опустилась ниже, взгляд исподлобья ярко горел. Бася в руках заклинателя полыхала духовными силами и жаждой крови.       — Глава Не, откликнитесь, — девушка до последнего не оставляла попыток достучаться до помутнённого сознания. Тёмная ци медленно скользнула под ноги Не Минцзюэ, оплела босые стопы. — Я не хочу делать вам больно. Подавите волю сабли и вложите её в ножны.       Утробный рык Не Минцзюэ отразился сумасшествием в побелевшем взгляде. Юнру на мгновение прикрыла глаза. Заклинатель погружался всё глубже в омут безумия. Последние шансы на спасение души неумолимо таяли.       — Простите меня, — девушка склонила голову в поклоне и медленно раскрыла ладони.       Тьма под ногами заклинателя посветлела переливами серебра.       — Духовная энергия в тёмной ци?! — Чан Цыань поражённо выдохнул. — Как такое возможно?       Внезапно напряжённое затишье кончилось. Не Минцзюэ, точно от удара, содрогнулся всем телом, взревел не своим голосом и резко кинулся вперёд.       Юнру уклоняться от прямой атаки не стала. Её взгляд заточенными лезвиями полоснул противника, а укутывающая фигуру Тьма с благодарностью приняла в себя наполненную духовными силами саблю.       Противники оказались лицом к лицу. Вышедшие из-под контроля духовные силы Не Минцзюэ столкнулись с жаждой Тьмы Печати Преисподней. Не Минцзюэ оскалился.       — Глава Не, прекратите всё это, — бледность покрыла лицо Юнру. Взгляд сделался неживым.       Заклинатель не откликался, потому девушка больше не сдерживалась. Тёмная энергия опутала грудь Не Минцзюэ и сдавила сильнее, лишая дыхания. Если достучаться до сознания не получалось, надо было попытаться вывести из строя противника. Бесчувственным телом даже искажённая ци управлять не смогла бы.       Однако Не Минцзюэ лишь пренебрежительно фыркнул и голыми руками разорвал путы. Скованная Бася вспыхнула алым сиянием. Заклинатель рванул саблю на себя, но выпутаться из захвата не сумел, тёмная энергия с довольным чавкающим звуком затягивала оружие всё глубже.       С диким рыком Не Минцзюэ оттолкнул от себя противника и вновь попытался освободиться от Тьмы. Юнру от удара отскочила на пару шагов назад: тёмное облако, словно подушкой, поймало её в свои объятия и загудело, затрещало угрозой.       «Нельзя позволить Тьме высосать из него все духовные силы», — алчность Печати Преисподней казалась неутолимой. Юнру понимала, что успокоить разбушевавшегося заклинателя не сможет, не навредив, но именно этого делать совершенно не хотелось. Девушка вскинула руку перед собой — оковы с сабли Не Минцзюэ немедленно упали. Тёмные щупальца вернулись к хозяйке.       За спиной послышались шепотки:       — Что она делает? Зачем отзывает силы?       «Мне и теперь придётся объяснять каждое своё действие?» — Юнру поморщилась, вспомнив приклеившиеся к ней недовольные взгляды, когда пришлось отравить Не Минцзюэ. Однако долго сокрушаться о будущем ей не позволили.       Почувствовал свободу, Не Минцзюэ вновь ринулся в атаку. В этот раз он старался не касаться тёмных сгустков. Следующий прямой удар в голову должен был забрать жизнь заклинательницы.       «Многолетняя выучка или он действительно понимает, что делает?» — Юнру чуть повернулась, пропуская клинок мимо себя. Уходить от столкновения она не собиралась. Надо было проверить: ярость сабли не угасала ни на мгновение, но движения противника оставались точными и скоординированными.       «Не Минцзюэ действительно опаснейший из противников», — если бы не тёмная энергия, она бы уже несколько раз попрощалась с жизнью. Атаки заклинателя были стремительны и поражали разрушительной мощью, мало кто из ныне живущих мог выдержать прямой удар.       Юнру раз за разом ускользала из-под разъярённого клинка в последний момент, но силы Не Минцзюэ и не думали иссякать. Казалось, изворотливость противника раззадоривала его всё сильнее. Яростное рычание раздавалось над ухом всё чаще.       «Больше бегать нельзя, да?» — Юнру пригнулась, уходя от рубящего удара, и направила удар духовной энергией в Золотое Ядро противника.       Не Минцзюэ не успел уклониться — застоявшаяся после болезни кровь с кашлем вырвалась на свободу. Глаза заклинателя на мгновение посветлели сознанием. Юнру внимательно следила за противником, потому замечала малейшие изменения.       — Глава Не, вы слышите меня?! Бася! Её надо успокоить! — девушка немедленно кинулась навстречу.       Однако едва она приблизилась, Не Минцзюэ, словно в тисках, сжал её тело. Второй раз за сегодняшний вечер Юнру услышала треск собственных костей. Внутренности свело судорогой.       — ММММ! — болевой шок был настолько сильным, что у неё перед глазами потемнело.       Кажется, она даже ненадолго потеряла сознание, потому как, придя в чувства, обнаружила себя и Не Минцзюэ спелёнатыми тёмной энергией Печати Преисподней. Её ладони плотно сжимали горло противника поверх отчётливого следа от зубов, а во рту чувствовался привкус крови.        «Я его… укусила?» — Юнру задохнулась от страшной догадки, немедленно разжала руки.       Несмотря на схватку, Не Минцзюэ глядел на неё всё теми же пустыми глазами, только бешенство в них теперь пылало ослепительным белым светом.       «Я с ним не справлюсь», — девушка со страхом и трепетом смотрела на противника. Его мощь, сила, ярость, неуёмная энергия пугали. Успокоить их не представлялось возможным, а сознание заклинателя всё дальше ускользало в собственное безумие. Порча почти полностью поглотила его Золотое Ядро.       Оставалось одно — лишить противника чувств, обездвижить.       Достать из-за пояса медицинские иглы не получалось: огромные ладони Не Минцзюэ всё ещё сдавливали её грудь, мешая дыханию. Почему она до сих пор не лишилась чувств, оставалось загадкой.       — ВЭЙ ЮНРУ! — сквозь густую дымку Юнру услышала обеспокоенный голос, но определить, кому он принадлежал, не смогла.       — Не вмешивайся! — нельзя было позволять другим заклинателям приближаться к ним. Юнру понимала, что почти не контролирует Тьму.       Девушка острыми точечными ударами в горло, грудь и голову прошлась по акупунктурным точкам противника, парализуя тело. Тёмная густая энергия немедленно вонзилась в его плоть. Руки Не Минцзюэ ослабли — Юнру судорожно втянула в себя воздух.       «Получилось?» — девушка внимательно следила за выражением лица заклинателя.       Глаза Не Минцзюэ закатились, тело на несколько мгновений неподвижно застыло, чтобы тут же, словно пружиной, выстрелить мощным ударом.       — РРРААА-ААА-АААРРР! — рык, родившийся в груди Не Минцзюэ, оглушил.       Юнру не успела понять, что произошло: спину прошило острой болью на этот раз от удара об пол. Не Минцзюэ буйным зверем накинулся на неё сверху.       Словно издалека она слышала обеспокоенные возгласы зрителей их схватки, но слов по-прежнему не могла разобрать. Весь её мир сузился до белёсых глаз перед собой и каменной тяжести на груди. Не Минцзюэ в исступлении вдавливал девушку в доски пола, разрывая мантию, царапая ногтями плоть, словно пытался расплющить, раздробить кости. Юнру чувствовала, как намокла кровью одежда на плече и рёбрах с левой стороны, ровно в тех местах, где холодная сталь разъярённой сабли касалась тела.       — Глава Не, придите в себя! — слёзы боли застилали глаза, воздух с трудом проникал в лёгкие. — Усмирите ярость, иначе погибнете!       Почему-то в этот самый момент собственная жизнь для неё не представляла ровным счётом никакой ценности. Сердце болело отчаянным желанием спасти потерявшегося в безумстве Не Минцзюэ.       Внезапно глухой заслон Тьмы Печати Преисподней порвался яркой пурпурной вспышкой, затем ещё одной и следующей:       — ВЭЙ АИ! ВЭЙ АИ! ПУСТИ МЕНЯ! НЕМЕДЛЕННО! ВЭЙ АИ!       «Цзян Чэн… — Юнру сглотнула горечь во рту. — Значит, ты пришёл в себя? Хорошо».       Девушка только сейчас обратила внимание на совершенную Тьму вокруг, густую и непроглядную: «Видимо, по этой причине я не слышу других заклинателей».       — ВЭЙ АИ! — Цзян Чэн пытался проникнуть к ним, хотел помочь.       Однако тёмный барьер Печати Преисподней не пускал, лишь алчно поглощал всю энергию, до какой мог дотянуться.       «Только мои духовные силы не поглощаются, — яркая мысль порезала точной догадкой. — Парализовать Тьмой не получилось. Надо попробовать по-другому».       Левую руку Юнру не чувствовала, потому пришлось пользоваться только правой.       — Глава Не, простите, — девушка схватила заклинателя за волосы и притянула ближе к себе.       Чувствовать кровь на губах было неприятно — желудок немедленно отозвался рвотным спазмом. Но Юнру лишь отмахнулась от гадких ощущений и сильнее прижалась к сонной артерии противника. Передавить зубами поток духовной и жизненной энергии, заглушить, подавить бешенство заклинателя собственными духовными силами — иного пути выжить самой и спасти Не Минцзюэ у неё не осталось.       Неясно, откуда взялась сила в её руках, способная удержать противника, но Не Минцзюэ она из объятий не выпустила, даже когда тот забился раненым зверем. Юнру плотно смежила веки и выпустила духовную энергию. По окружающей противников тёмной ци прошла рябь. Чернильно-тёмная клубящаяся дымка посветлела серебром духовных сил.       Юнру энергию не сдерживала, открыла затворы на собственном Золотом Ядре, потому уже в следующее мгновение от черноты не осталось и следа. Тьма Печати Преисподней превратилась в сизое облако, но жажды своей не растеряла.       «Сейчас!» — девушка направила духовную энергию в тело Не Минцзюэ. Ровно так, как совсем недавно тёмная ци, сейчас поток духовных сил вонзился иглами в акупунктурные точки заклинателя. И в этот раз эффект был мгновенным.       Юнру почувствовала, как обмякло тело Не Минцзюэ. Она с силой оттолкнула его от себя и выбила из ослабевшей руки саблю. Звонкое дребезжание металла по доскам пола прозвучало возмущённым воплем зачарованного оружия. Думать и оборачиваться было некогда — Юнру кинулась следом за саблей в угол комнаты.       «Надо подавить её», — успокоить или тем более усмирить ярость клинка девушка даже не надеялась, но вот ограничить влияние на разум заклинателя, пока тот в беспамятстве, вполне могла.       Юнру направила энергию Печати Преисподней в Бася. Сабля отозвалась отвратительным шипением и вспыхнула духовными силами своего владельца. Сопротивление клинка было сопоставимо живучести Не Минцзюэ. Всего несколько мгновений понадобилось заклинателю, чтобы стряхнуть с себя оцепенение и вновь кинуться на Юнру.       Бешеным зверем, совершенно потеряв человеческий облик, Не Минцзюэ одним длинным прыжком оказался рядом с девушкой. Юнру с ужасом смотрела в покрывшиеся красными капиллярами белки глаз противника и ждала смертельного удара, но вместо него услышала протяжный мелодичный напев флейты сяо.       Не Минцзюэ мгновенно замер, напряжённо прислушиваясь.       «Лебин! Лань Сичэнь!» — облегчённо вздыхать времени не было, хотя девушка почувствовала, как расслабились напряжённые до предела нервы.       В следующее мгновение окружающая их Тьма послушно расступилась перед Вэй Усянем. Зависший в напряжённой тишине мир Юнру наполнился многоголосным шумом.       — Он остановился!       — Глава Лань потрясающий!       — Цзян Чэн, Лань Сичэнь, держите его подальше от нас, — голос Вэй Усяня ледяным душем вылился на головы присутствующим.       Воздух покоев зазвенел переливами «Песни Покоя» Ордена Гусу Лань.       — Не Минцзюэ, не вздумай дёргаться! — резкий окрик Цзян Чэна прозвучал в унисон с хлёстким ударом Цзыдянь. Зачарованная плеть спеленала по рукам и ногам заклинателя.       «А-Ин! Братик!» — Юнру полными слёз глазами смотрела на родного человека.       — Я здесь. Прости, что так долго, — Вэй Усянь опустился на колени рядом с сестрой, стёр со щеки мокрую дорожку. Цепкий взгляд отметил окрасившиеся кровью одежды. — Ты ранена, А-Аи.       — Со мной всё хорошо. Просто царапины. Надо успокоить дух сабли, А-Ин. Искажение ци почти полностью поглотило Золотое Ядро Главы Не, — хотелось разрыдаться, позволить себе быть слабой, но тело каждое мгновение прошивали холодные потоки энергии Печати Преисподней. Ослабить сейчас давление на обезумевшую саблю означало позволить погибнуть Не Минцзюэ. — Мы не сможем это сделать сами, братик.       Отчаяние в голосе выдавало девушку с головой.       — Знаю, родная. Только хозяин может подавить оружие, — Вэй Усянь оглянулся на рычащего и щетинившегося яростью Не Минцзюэ. — Надо привести его в чувства.       — Да, — Юнру с надеждой смотрела на брата, собственных сил успокоить разбушевавшийся магический артефакт высшего уровня у неё уже не осталось.       — Понял, — Вэй Усянь чуть улыбнулся сестре и поднёс к губам флейту.       Первые же резкие ноты нарушили мелодичный строй «Песни Покоя», но совершенно не звучали диссонансом. Мелодии заклинаний Лебин и Чэньцин полились согласно. Только флейта в руках Вэй Усяня пела тяжелыми длинными нотами, напором задавливала волю сабли, а сяо усмиряла мятежное сознание заклинателя.       Тёмные тени сгустились вокруг близнецов Вэй, укрыли покровом от посторонних глаз и широкими потоками устремились в Бася.       «Разделяет волю и сознание!» — Юнру пояснений не требовалось. Она и сама сделала бы то же самое, обладай силами, доступными брату. Однако ей Тьма не подчинялась. Почти случайно и лишь на время она стала для неё носителем и только энергию Вэй Усяня внутри себя чувствовала согласной с собственной духовной материей.       Сейчас мелодия Чэньцин накрывала коконом дух сабли, отсекала её от внешнего мира и замыкала в себе. Хотя это тоже было лишь временным решением. Сколько продержится сдерживающий оружие эффект, зависело от силы заклинателя, однако Бася надо было либо усмирить, либо разрушить.       — Сичэнь, надо попытаться достучаться до сознания Главы Не! — Юнру, наконец, отняла ладони от холодной стали клинка. Вэй Усянь совершенно точно мог самостоятельно удержать контроль над саблей.       — Вэй Аи, ты ранена?! — глаза Цзян Чэна обеспокоенно расширились. Безвольно повисшая рука девушки смотрелась ужасно.       — Ничего серьёзного, Цзян Чэн, — Юнру на ходу пережала акупунктурные точки на плече и животе, останавливая кровь, возвращая чувствительность руке.       — Как это несерьёзно?! Ты вся в крови! — голос Цзян Чэна прозвучал зло, требовательно, словно он распекал девушку за то, что позволила себя ранить.       Юнру уже хотела оправдаться в ответ на подобную заботу, но её внимание отвлёк необычный перелив мелодии Лебин — ласкающий и живительный, словно на открытые раны наносили чудодейственное снадобье. Девушка вдруг почувствовала, как теплая волна растеклась по телу и сосредоточилась в ранах. Боль и жжение мгновенно притупились. Раны не затянулись, но больше не приносили дискомфорта.       — Спасибо, Сичэнь, — Юнру благодарно улыбнулась сияющему белоснежными духовными силами заклинателю, — но сейчас важнее привести в сознание Главу Не.       Не расходуй силы понапрасну, хотела попросить она, но чувствовать заботу Лань Сичэня, как и беспокойство Цзян Чэна, было приятно.       «Когда я успела стать такой жадной?» — Юнру ничего не могла сделать с собственным сердцем. В этот самый момент оно счастливо пело в груди.       — Вэй Аи, лучше не приближайся к нему, — Цзыдянь в руках Цзян Чэна неярко вспыхнула пурпуром.       — Я должна, А-Чэн. Иначе нельзя.       Именно так в прошлый раз Юнру удалось на мгновение привести в сознание Не Минцзюэ. Сейчас предстояло попробовать вновь, тем более влияние сабли заметно уменьшилось.       Юнру положила наполненные духовными силами ладони на грудь присмиревшего заклинателя:       — Глава Не, вам надо прийти в себя, слышите? Без вас мы не справимся.       Лёгкий мотив «Песни Покоя» вторил её словам.       Понадобилось несколько показавшихся бесконечно долгими мгновений, чтобы Золотое Ядро заклинателя, наконец, откликнулось на зов, а в глаза Не Минцзюэ вернулись проблески сознания.       — Цзян Чэн, можешь уже отпустить его, — Юнру облегчённо выдохнула.       — Ты уверена? — Цзян Чэн недобрым взглядом вглядывался в Не Минцзюэ, ища признаки просветления, и лишь после уверенного кивка Юнру отозвал Цзыдянь назад.       Лань Сичэнь действительно обладал потрясающими способностями. Одно его присутствие было способно усмирить тяжёлый нрав Главы Ордена Цинхэ Не, и лишь звучание флейты сяо привело в чувства обезумевшее сознание. Никак иначе объяснить стремительно очищающееся от порчи Золотое Ядро заклинателя Юнру не могла.       — Глава Не, вы слышите меня? — девушка достала из-за пояса шёлковый мешочек с кровоостанавливающими травами и принялась втирать их в рану на шее заклинателя.       Юнру старалась не смотреть на чёткие отпечатки собственных зубов. От смущения она готова была провалиться сквозь землю. При беглом осмотре выяснилось, что иных повреждений, кроме её укусов и пары синяков, на теле заклинателя не было. Даже дух его заметно окреп. Не Минцзюэ предстал совершенно здоровым и полным сил. Однако ответил девушке он не сразу.       Сперва неясным мычанием, а после многозначительным рычанием звуки сформировались в слова:       — Голова болит… где я?       В этот момент прозвучали последние ноты песни Лебин. Лань Сичэнь приблизился к ним:       — Минцзюэ-сюн, ты пришёл в себя? Слава Богам!       — Вы в своих покоях, Глава Не. Вы меня узнаёте? — Юнру сидела на коленях прямо перед заклинателем, но взгляд Не Минцзюэ был устремлён сквозь неё, туда, где в коконе тёмных сил билась в бессильной ярости сабля.       — Вэй Юнру, — взгляд Не Минцзюэ фокусировался медленно. Когда же он разглядел девушку перед собой, его зрачки удивлённо расширились.       «Я, наверное, сейчас ужасно выгляжу», — Юнру не знала, плакать ей или смеяться.       — Вы помните, что произошло? — времени беспокоиться о внешнем виде не было, но она едва сумела остановить свои руки, принявшиеся приглаживать растрепавшиеся в схватке волосы.       — Я призвал силы Бася, — Не Минцзюэ твёрдо кивнул: он помнил.       «Значит, я не ошиблась. Он действительно осознавал происходящее, только, видимо, сделать ничего не мог», — Юнру тяжело вздохнула.       — Минцзюэ-сюн, надо успокоить дух сабли. Долго сдерживать её ярость молодой господин Вэй не сможет. Только воле хозяина клинок подчинится, — голос Лань Сичэня звучал мягко, точно «Песня Покоя» до сих пор выводила мелодичные напевы.       — В противном случае клинок придётся разрушить, — Цзян Чэн гневно сверкнул глазами на Не Минцзюэ.       — Бася — магическое оружие с огромным духовным потенциалом. Уничтожать его будет неправильно, — Цзинь Гуаншань с Цзинь Цзысюанем приблизились к ним, — но если иного выхода не останется, мы будем вынуждены…       — Сделаю, — Не Минцзюэ нахмурился и потёр виски́. — Я успокою Бася.       Он решительно поднялся на ноги и широкими шагами направился к Вэй Усяню. Тёмный кокон клубился алыми росчерками и гулким эхом далёкой ожесточённой битвы поминутно вспыхивал яркими огненными искрами.       — Ваша сабля полна ярости, Глава Не, — Вэй Усянь отнял флейту от губ и криво усмехнулся. — Надо обладать потрясающей волей, чтобы сдерживать этого зверя в узде.       Не Минцзюэ иронию заклинателя пропустил мимо ушей, только сложил ладони в печать призыва клинка.       — О, откликнулась сразу! — Вэй Усянь уважительно кивнул и звонко хлопнул в ладони. Тёмный кокон вмиг рассеялся.       Сабля до сих пор пылала бешенством, потому все присутствующие напряжённо замерли, ожидая худшего. Но едва пальцы Не Минцзюэ сомкнулись на рукояти клинка, опасные огненные всполохи на чёрном лезвии стихли. Хозяину потребовалось всего пара мгновений, чтобы полностью подчинить себе волю оружия.       «А ведь её ярость почти уничтожила нас всех, — Юнру удивлённо покачала головой.– Глава Не великолепен!»       — Вот. Больше беспокойства она не доставит, — Не Минцзюэ убрал клинок в ножны, словно тяжёлый замок повесил на двери. — Прошу прощения за случившееся. Я непременно возмещу всё.       Он слегка склонил голову в поклоне перед Чан Цыанем.       — Пустяки-пустяки! Мы давно планировали отремонтировать эту часть поместья, — теперь, когда высокий гость пришёл в себя, Глава Ордена Юэян Чан вновь сделался радушным хозяином.       — Хорошо, — Не Минцзюэ удовлетворённо кивнул.       — Минцзюэ-сюн, боюсь, всё не так просто, — Лань Сичэнь сочувственным взглядом рассматривал тела погибших от рук обезумевшего друга целителей клана Не.       — Останки вернуть семье и похоронить с почестями, — Не Минцзюэ отдал чёткие распоряжения своим подчинённым. — Я позабочусь об их семьях.       Прятаться от ответственности, как и искать оправданий, было не в его характере. В беспамятстве он забрал безвинные жизни. Что бы ни попросили родные погибших, Орден Цинхэ Не непременно исполнит их волю.       — Да будет так, — Лань Сичэнь длинно выдохнул. Он слишком хорошо знал своего друга.       Радикальная честность и прямолинейность зачастую имели для Не Минцзюэ неприятные последствия, но именно эти качества и подобные ситуации воспитывали в нём волевую, непреклонную личность, способную вести за собой других.       — А-Аи, твои раны надо обработать, — Вэй Усянь ласково погладил сестру по щеке, — а ещё надо смыть с лица кровь.       — Совсем плохо? — уголки губ Юнру приподнялись в улыбке.       Она даже гадать не хотела, как сейчас выглядела. Радовало, что раны на руке и животе совершенно не беспокоили.       — Ты всегда прекрасна. Самая красивая из всех! — Вэй Усянь рукавом собственной мантии принялся оттирать кровь с подбородка девушки.       — А-Ин, перестань, — Юнру со смехом уклонилась. — Я умоюсь, умоюсь.       — Юнру, твои раны действительно требуют к себе внимания, — взгляд Лань Сичэня горел нежностью и заботой. — Вот, возьми, это снадобье непременно поможет.       — Сичэнь, спасибо, — девушка почувствовала, как щёки заливает румянец. — Ты и так много сделал.       — Кстати, да! «Песня Исцеления» Ордена Гусу Лань творит чудеса! — Вэй Усянь поднёс к губам флейту, исполнил небольшой отрывок из мелодии.       — У вас хорошая память, молодой господин Вэй, — Лань Сичэнь светло улыбнулся.       — Только в руках умелого мастера мелодии Облачных Глубин наполняются силами, — Цзинь Гуаншань обводил задумчивым взглядом присутствующих, словно не мог принять какое-то важное решение.       — Цзян Чэн, как твоё плечо? На рану надо положить лекарство и обработать, — Юнру обеспокоено оглянулась на застывшего рядом мужчину.       — Уже всё зажило, — Цзян Чэн отмахнулся от заботы девушки. — «Песня Исцеления», помнишь?       Уважительный поклон предназначался Лань Сичэню, а всем остальным досталась кривая усмешка и вскинутая бровь. Однако Юнру ему не поверила, какими бы чудодейственными силами ни обладали мелодии Ордена Гусу Лань, полностью излечить раны они были неспособны.       — Покажи мне, — девушка приблизилась вплотную к заклинателю и потянулась к раненому плечу.       — Не надо, — Цзян Чэн перехватил её ладони. — Там действительно ничего серьёзного. Лучше позаботься о себе.       — Я только травы приложу, Цзян Чэн, — каждый раз, когда эти глубокие фиалковые глаза смотрели на неё, у Юнру всё внутри переворачивалось.       В последнее время им редко доводилось вот так, глаза в глаза, смотреть друг на друга, потому сейчас у неё дыхание в горле застряло и сердце сбилось с ритма.       — После. Не сейчас, — Цзян Чэн если и чувствовал то же самое, ничем себя не выдал, только слегка сжал её ладонь и отступил на шаг.       В этот момент на Юнру словно ушат ледяной воды вылили. Тоненький голос вновь тоскливо заскрёбся внутри.       — Вэй Юнру, я приношу вам свои извинения, — из печальных мыслей девушку выдернул Не Минцзюэ. Заклинатель сложил руки перед собой и низко склонился в поклоне. — Из-за меня вы пострадали. Смогу ли я получить прощение? Любое ваше желание будет немедленно исполнено. Вы второй раз спасли мне жизнь.       Не Минцзюэ выглядел уверенным, но от внимательного взгляда Лань Сичэня и Юнру не укрылись растерянный взгляд и румянец на щеках. Не Минцзюэ явно не до конца понимал, как исправить сложившуюся ситуацию. Однако больше другого в этот момент девушку беспокоили напряжённые и во многом недобрые взгляды собравшихся в покоях заклинателей.       «Последствия неизбежны, да?» — Юнру на мгновение прикрыла глаза, а когда вновь подняла веки, смотрела на Не Минцзюэ без всякого выражения.       — Вы сами себя спасли, Глава Не. Я оказалась не в силах совладать с вашим недугом, — девушка мягко улыбнулась. — Вам следует поблагодарить Лань Сичэня. Только благодаря ему вы пришли в себя и смогли усмирить дух сабли.       Не Минцзюэ ещё ничего не успел сказать, когда по рядам заклинателей прошелся неясный гул:       — Истинно так! Тёмное колдовство нарушает законы Вселенной!       — Тьма не способна спасать! Путь Дао, Путь Меча — это путь света!       — Верно говорят, что коли уж один в семье испачкается в скверне, за ним последуют другие.       — Точно. Сперва Вэй Усянь, теперь Вэй Юнру. Близнецы Вэй используют тёмную ци так, словно это само собой разумеется!       — Иного ожидать не приходится: яды, мертвецы. Что же дальше?       — Вы же сами видели: даже молодой господин Цзинь и Глава Цзян не смогли пробиться сквозь Тёмный заслон. А ведь Цзыдянь и Суйхуа — легендарные артефакты!       — Зато перед Вэй Усянем тьма расступилась сама, будто перед хозяином!       — Сестра — Госпожа Ядов, брат — Тёмный Мастер. И это среди нас! Такое ощущение, что над нами просто насмехаются?!       Внутри Юнру замерло всё, даже чувства, казалось, покрылись ледяной коркой. Настроения в обществе заклинателей раз за разом сгущали краски.       «Уже ничего не изменить, да?» — девушка закусила губу и стиснула кулаки.       Смиряться и потворствовать бездействием подобным пересудам было всё равно, что признать себя виновными. Однако и оправдания не гарантировали прощение. Как поступить и что сказать в подобной ситуации, Юнру не понимала.       — Но ведь близнецы Вэй очень помогли в Мейсян и в Ланъя. Многие бы из нас полегли там, если бы не их вмешательство.       — Да. Кроме того Вэй Юнру спасла немало жизней!       — Айщ! Кого-то спасли, значит, теперь мы должны забыть о тех, кого они убили?       — «Гу-нюйши» по преданию владеют многими чарами. Не удивлюсь, если откроется, что благосклонность Главы Лань к Вэй Юнру сформировалась благодаря нечестным приёмам. Как ещё объяснить, что целительницу из Юньмэна подпустили сперва к молодому господину Цзинь, а после позволили творить, что вздумается с самим Главой Не!       — А я вот уверен, что в недавнем состоянии Главы Не именно Вэй Юнру виновата. Искажение ци само по себе не случается!       — Истинно-истинно! Тогда вовсе не странно, что даже Главы Ордена Цзян простили близнецов. А ведь это из-за них пала Пристань Лотоса!       У Юнру перехватило дыхание, лихорадочный взгляд впился в высокую фигуру Цзян Чэна. Панический страх сковал душу металлическими кольцами.       Слышал ли Цзян Чэн приглушённые разговоры за своей спиной — неясно. Всё его внимание было занято беседой с Цзинь Цзысюанем, но от этого легче не становилось. К горлу вновь подступила дурнота, а в глаза будто песка насыпали. Разговоры бередили незажившие раны на сердце.       Внезапно до боли стиснутый кулак накрыла обжигающе ледяная ладонь.       «Братик…» — Юнру подняла глаза на Вэй Усяня.       «Я рядом», — сказал ей ответный взгляд.       Всё верно, они всегда будут вместе, потому справятся с любыми невзгодами. Несмотря на леденящий холод, Юнру почувствовала, как тепло стало в груди.       — И как их только сумели простить?! Без молитв и жертв тёмным божествам тут не обошлось!       — Даже Глава Лань ведёт себя странно. Его брат тяжело ранен Вэй Усянем, а он позволяет Вэй Юнру лечить его! Куда катится этот мир?!       — Что брат, что сестра — тёмные. Ошибка природы. Одним своим существованием они порочат весь мир заклинателей.       Юнру почувствовала, как вздрогнул при упоминании Лань Ванцзи её брат. Чуть потеплевшая в её руке ладонь Вэй Усяня снова стала ледяной. Только в этот раз вокруг заклинателя сгустились тёмные тени.       «А-Ин, нельзя!» — Юнру слишком хорошо понимала, что чувствует сейчас брат, как осознавала и то, что любое их слово или действие сейчас будет истолковано неправильно. Захотелось сбежать отсюда подальше, укрыться от злых голосов и мнений, но даже этого им не было позволено.       Юнру теснее прижалась к брату и тихонько вздохнула: «Братик, мы вместе».       Взгляд девушки невольно скользнул к Лань Сичэню. Совершенные черты лица, ласковый взгляд — заклинатель чуть склонил голову, внимательно слушая Цзинь Гуаншаня и Чан Цыаня. Мягкая улыбка не покидала его губ.       В этот момент в груди девушки родился новый страх: «А ведь они правы. Нас приняли без всяких условностей и даже объяснений не потребовали. Дядя Цзян, шицзе, Сичэнь, даже Цзян Чэн… Что же вы на самом деле думаете о нас?»       О причинах поведения и помыслах близких ей людей Юнру всегда опасалась гадать. Слишком велика была вероятность ошибиться. Но и неведение не приносило покоя. Вэй Усянь вернулся спустя несколько месяцев Тёмным, ей тоже пришлось измениться. Так почему же никто не задаёт вопросов?       — Без вашего участия я был бы уже мёртв, Вэй Юнру, — Не Минцзюэ чуть повысил голос и повернулся спиной к шумному сборищу, словно бы отгородился от всех пересудов.       Только он один стоял ближе всех к близнецам и поэтому мог слышать высказываемые мнения. Однако Главу Ордена Цинхэ Не досужие сплетни и беспочвенные обвинения не интересовали. Даже если он и сомневался в мотивах Вэй Усяня и Юнру, сейчас близнецы Вэй были сильнейшими союзниками армии Аннигиляции Солнца. Так просто сбрасывать со счетов подобную силу было неразумно.       — Я рада, что мы пришли вовремя. Искажение ци почти необратимо. Однако посмотрите: ваше Золотое Ядро полно энергии. Порча не сумела навредить, — Юнру попыталась последовать примеру старшего товарища и не обращать внимания на окружающих. Хотя сделать это так же просто, как получилось у Не Минцзюэ, у неё не вышло. Нехорошее предчувствие вновь заняло своё место в сердце. Только присутствие рядом брата придавало уверенности.       — Да, чувствую себя вполне здоровым. В завтрашней атаке на Безночный город я пойду во главе войска! — Не Минцзюэ победно улыбнулся. Как бы то ни было, он достиг того, на что рассчитывал. Силы вернулись к нему, а тело вновь полнилось энергией.       — Твои раны исцелились, друг мой, но по меридианам до сих пор течёт подверженная порче ци. От неё надо непременно избавиться, — Лань Сичэнь белым видением появился рядом. Хотя он и разделял позитивный настрой Не Минцзюэ, столь же просто относиться к недавним событиям не мог.       — Всё именно так, — согласилась Юнру. — Ваше Золотое Ядро, Глава Не, стабильно, но его энергия рождена яростью клинка. Это плохая энергия, её надо выплеснуть или усмирить. Иначе ваш дух непременно вновь подвергнется Искажению.       — Мою ярость и жажду Бася мы утолим с лихвой в бою! — Не Минцзюэ согласно кивнул.       — А до той поры, Минцзюэ-сюн, я буду играть для тебя «Песню Очищения», — Лань Сичэнь мягко улыбнулся.                            ***              — Сестрёнка, и зачем ты позволила себя ранить? — лицо Вэй Усяня болезненно побледнело. — Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя всю в крови.       — Это не только моя кровь, А-Ин, — Юнру как ни в чём не бывало затягивала тугую повязку на собственных рёбрах.       Удивительно, но полученные в схватке с Не Минцзюэ раны действительно не были серьёзными. Пара ушибов и порезы от лезвия сабли, конечно, были неприятными, но жизни не угрожали.       — Мелодии Ордена Гусу Лань поразительны! — девушка не переставала восхищаться способностями Лань Сичэня.       — Думаю, именно благодаря духовным силам музыканта «Песня Исцеления» оказалась настолько действенной, — Вэй Усянь уважительно кивнул. — Даже вот Цзян Чэна подлечили.       — Он так и не дал мне осмотреть свои раны, — сейчас наедине с братом Юнру могла позволить себе поворчать вволю.       — Он не при смерти, не переживай, — Вэй Усянь невесело рассмеялся. — Судя по гневным взглядам в сторону Не Минцзюэ, Цзян Чэн с трудом сдерживал эмоции.       — Цзян Чэн всегда был вспыльчивым, — девушка слабо улыбнулась.       Едва представилась возможность, Вэй Усянь утащил её прочь из покоев Не Минцзюэ. Что там происходило дальше, Юнру не знала, лишь на пороге комнаты она успела поймать на себе обеспокоенный взгляд Цзян Чэна.       «Хотела бы я знать, о чём ты думаешь, А-Чэн», — у них было слишком много причин для беспокойства, потому Юнру терялась в догадках. Обсуждать это не хотелось даже с братом. Тем не менее, голова против воли тяжелела неприятными мыслями. Пусть заклинатели не знали всего и руководствовались в основном домыслами, их мнение звучало удивительно стройно. Чувствовать на себе подобный груз и тем более противостоять ему было сложно.       — Не думай ни о чём, родная, — Вэй Усянь поднёс к губам ладонь сестры. — Тебе надо отдохнуть и набраться сил. Завтрашняя ночь расслабиться не позволит.       — Я чувствую себя прекрасно, А-Ин, — Юнру не лукавила. Освободившись от Тьмы Печати Преисподней, её тело наполнилось кипучей энергией. — Но ты прав: сон несёт исцеление. Нам обоим надо хорошенько отдохнуть.       Вэй Усянь ласково улыбнулся:       — Ты спи, я пока не буду. Хочу кое-что сделать.       — Стоит ли? Ночь на дворе, — Юнру плотнее запахнула на груди тёплую накидку и внимательно посмотрела на брата. — Скажи, А-Ин, зачем ты хочешь уйти?       С момента возвращения в комнату Вэй Усянь смотрел куда угодно, но только не в сторону кровати Лань Ванцзи. Казалось, он старался держаться подальше от раненого. Юнру понимала, что брат винил себя, как понимала и то, что сделать ничего с этим не смогла. Не её слова утешения сейчас нужны были сердцу Вэй Усяня. Только глубокий янтарь и хрустальная чистота способны были растворить печали брата. Но эти глаза были плотно смежены сном.       Вэй Усянь молчал, потому девушка продолжила:       — Лань Ванцзи быстро идёт на поправку. Его раны исцеляются, с Золотым Ядром тоже все в порядке. Он слаб, потому не приходит в себя, но очень скоро проснётся, будь уверен.       — Я всё это понимаю, родная, просто не знаю, как ему в глаза смотреть и что сказать, — Вэй Усянь устремил взгляд в осеннее ночное небо.       Тучи густо усеяли небосклон, потому звёзд не было видно. От этого на душе становилось ещё тоскливее.       — Думаю, слова придут сами, — Юнру положила голову на плечо брата.       Как она могла успокоить близкого человека, если собственное сердце было не на месте? Как получилось бы унять боль другого, когда самой от бессилия рыдать хотелось? Ответов Юнру не знала, а гадать уже не осталось никаких сил.       «Просто быть рядом. Большего же не надо, так?» — Юнру почувствовала, как глаза вновь наполняются слезами.       — С рассветом я уйду из поместья, — Вэй Усянь большим пальцем поймал тёплую каплю на щеке девушки. — Пойду в Лес Тысячи Голосов. Надо всё проверить.       — Я найду тебя, — кивнула Юнру.       Удержать она не могла, хотя никогда не оставила бы одного: «Вместе мы пройдём этот путь до самого конца».