Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Великая битва в Безночном городе прозвучала кульминацией военной кампании Аннигиляции Солнца. Четыре великих ордена воспротивились гегемонии Ордена Цишань Вэнь. Гусу Лань, Цинхэ Не, Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь поставили задачу свергнуть тирана — Вэнь Жоханя — с нефритового трона Знойного Дворца. Без малого десятитысячная армия союзных войск выступила против шести тысяч заклинателей Ордена Вэнь и четырёхтысячного укреплённого гарнизона Безночного города.       Битва длилась несколько десятков дней и унесла множество жизней. Заклинатели встретились с небывалым сопротивлением. Ни одна из сторон не желала уступать.       Армия Вэнь Жоханя долго сохраняла позиции и напитывалась духовными силами родных стен. Всё же союзные войска четырёх орденов не отступили. Первым натиском они существенно проредили ряды защитников резиденции Ордена Цишань Вэнь. Второй удар пришёлся прямо в сердце владений Вэнь Жоханя. С третьей атакой в Безночный город вошли воины под флагами Аннигиляции Солнца. Завязался жесточайший бой. Однако шансы на успех армии союзников были ничтожно малы и таяли с каждым мгновением. Только вмешательство Тёмного Мастера с могущественным проклятым артефактом сумело изменить ход битвы. Орда мертвецов переменила баланс сил на поле брани.       Вэнь Жохань пал в стенах собственного дворца. Его жизнь отнял Мэн Яо.       Языки говорили, что Мэн Яо отсёк голову Вэнь Жоханю и преподнёс в дар Не Минцзюэ. Другие вспоминали смертельный клинок Мэн Яо, вспоровший чёрное сердце Главы Ордена Цишань Вэнь. В любом случае, совершённый подвиг прославил доселе никому неизвестного заклинателя и сохранился в легендах. Мэн Яо стал Героем Аннигиляции Солнца.       Однако были те, кто совершенно иначе рассказывал о событиях, случившихся в стенах Знойного Дворца. И лишь трое знали всю правду о гибели Главы Ордена Цишань Вэнь.                     Цишань, Безночный город, Знойный Дворец              В Безночном городе не осталось клочка земли, не окрашенного кровью. Всюду слышались стоны боли и предсмертные крики. Однако каждый звук вовсе не завершал путь павшего воина, наоборот, обозначал рождение обезумевшего трупа, подвластного Тигриной Печати Преисподней.       Не Минцзюэ по сторонам не смотрел: тошнотворный привкус окружающей Тьмы был неприятен. Зато заклинатель упивался пронизывающим воздух бешенством. Его собственное неистовство, пытаясь вырваться на волю, рвало жилы в сильном теле, а изголодавшийся по битве клинок надрывно выводил боевую песнь. Не Минцзюэ впитывал окружающий хаос и раз за разом заносил саблю — отнимал жизнь. Ещё он чувствовал обращённый на себя тяжёлый взгляд. От него разило лютой ненавистью и возмущением, а кроме того монаршим высокомерием.       «Вэнь Жохань!» — Не Минцзюэ не отрывал взгляда от огней Знойного Дворца.       Глава Ордена Цишань Вэнь исходил злобой и будто бы, как и сам Не Минцзюэ, наслаждался душным дыханием смерти. Та была повсюду и концентрировалась вокруг Знойного Дворца, но не приближалась, обходила стороной — будто боялась могущества прославленного заклинателя.       В то же время Не Минцзюэ неумолимо прорывался вперёд. В нём страха и трепета не было. Его не останавливали ни плотные ряды противников, ни туча тёмных сущностей Тигриной Печати Преисподней. Глава Ордена Цинхэ Не предвкушал схватку с заклятым врагом, потому путь прокладывал жёсткой рукой, не щадил никого.       Бася широкими взмахами рассекала любую преграду. Живые или уже раз умершие заклинатели Ордена Вэнь не должны были подниматься вновь даже на стороне союзных войск. Хотя ожившие трупы, опять же, заклинателю особенных хлопот не доставляли. Не Минцзюэ с ними не церемонился, а заключённая в зачарованном клинке искажённая ци с благодарностью поглощала души поверженных противников.        «Я иду к тебе. Дождись!» — Не Минцзюэ кровожадно оскалился. Он собирался нынешней ночью омыть кровью Вэнь Жоханя зачарованную сталь сабли.                     ***              Вэнь Жохань с высокой лестницы Знойного Дворца смотрел, как умирает под натиском армии трупов его орден, хотя ничуть не жалел о потерях. Павшие заклинатели не стоили его сожалений. Какой бы мощью ни обладал проклятый артефакт Вэй Усяня, выстоять против него адепт Великого Ордена Цишань Вэнь был обязан. В противном случае, считал Вэнь Жохань, слабак и бездарность оказывался не достоин даже смерти.       «Четыре ордена решили, что одержат победу? Восстанут и сокрушат Солнце? — Вэнь Жохань зло усмехнулся. — Как самонадеянно! Но кормиться напрасными мечтаниями дольше я вам не позволю. Орден Цишань Вэнь — это не адепты или камень Безночного города. Орден Вэнь — это я!»       Глаза заклинателя полыхнули нестерпимо ярко, ладони объяло пламенем духовных сил — над ордой сражающихся расстелилось подавляющее Тьму заклятие. Ожившие трупы взвыли могучим рёвом. Тысячи исковерканных конечностей потянулись к огненному сиянию магической печати.       Вдруг в воздухе над Безночным городом раздался резкий звук, будто металлом скоблили по камню, а следом заклинание Вэнь Жоханя развеялось без следа, не причинив вреда. Однако Глава Ордена Вэнь только презрительно скривил губы. Острым взглядом он нашёл в толпе высокую фигуру в тёмных облачениях.       «Ты долго, юный властитель Нечистой Юдоли, — Вэнь Жохань чуть приподнял брови. — Я заждался».       Вэнь Жохань несколькими пассами привёл в движение потоки духовной энергии вокруг себя — собрал в ком пламя пылающих факелов и талисманов, чтобы в следующее мгновение резко выбросить заклинание в ряды сражающихся. Волна бушующего огня расползлась во все стороны, раня любого на своём пути.       Неожиданная атака собрала обильную жатву. Десятками воины падали замертво на землю и лишь единицы поднимались вновь по зову Тигриной Печати Преисподней.                     ***              Бася в руках Не Минцзюэ уверенно встретила ярость Главы Ордена Вэнь, отвела опасность в сторону и поглотила пламя заклинания, однако не сумела сохранить жизни соратников. Не Минцзюэ взревел не своим голосом, когда пятеро воинов его ордена кулями повалились на камни Безночного города. На теле каждого из них чернело пятно. Тем, кто не сумел защититься, заклятие Вэнь Жоханя начисто выжгло сосредоточение духовных сил! Мощь Главы Ордена Вэнь недаром внушала благоговейный ужас!       Бешенство застлало взор Не Минцзюэ, алыми бликами полыхнуло на острие сабли. Заклинатель рванулся вперёд:       — ВЭНЬ ЖОХАНЬ! БУДЬ ПРОКЛЯТ!..                     ***              Воздух наполнялся злобным шипением тёмных тварей. Над Безночным городом звучала тягучая песня флейты. Вэй Усянь мрачным призраком навис над битвой. Мелодия Чэньцин не позволяла Тьме рассеяться, а проклятый артефакт искрился ненавистью своего создателя. Тёмный Мастер повелевал мёртвой армией.       — Пошли прочь! — Не Минцзюэ рассёк по поясу троих ходячих мертвецов, переступил через безобразные останки. — Не мешайтесь!       Путь к Знойному Дворцу показался бесконечным. Одиночные поединки сменялись битвой с целыми группами или же бойней с участием оживших трупов и призраков некрополя. Не Минцзюэ без устали заносил клинок и опускал на головы противников. Дорога за его спиной текла широкой кровавой рекой.       Промедление набатом ударяло по нервам. Заклинатель с трудом сдерживал ярость. Пока он был здесь, в гуще битвы вдали от Знойного Дворца, Вэнь Жохань творил заклинания и десятками губил души воинов союзных войск. Неудивительно, что гнев Главы Ордена Не пылал ярче огней Безночного города.       — Вэй Усянь! Держи своих прихвостней подальше от нас! — грозный окрик раскатом грома прозвучал над битвой. Не Минцзюэ тяжёлым взглядом впился в чёрную тень на крыше Огненного Дворца.       Вэй Усянь призыв, видимо, услышал, так как перед Не Минцзюэ немедленно расчистился путь к высокой лестнице помпезного строения. Ожившие мертвецы расступились в стороны.       «Так-то лучше!» — заклинатель довольно оскалился. Теперь от Вэнь Жоханя его отделяли всего два вздоха.       Бася вознесла Не Минцзюэ над сражающимися, а в следующее мгновение зачарованный клинок обрушил атаку на голову заклятого врага.       — Добро пожаловать в Знойный Дворец, Глава Ордена Не, — издевательская ухмылка Вэнь Жоханя ужалила сильнее, чем клыки ядовитой гадюки. — Надеюсь, наше гостеприимство не покажется тебе слишком навязчивым.       Заклинатель даже уклоняться от выпада противника не стал, только чуть повёл запястьем — лезвие Бася с громким клацающим звуком отскочило от духовного барьера.       Голос Главы Ордена Вэнь звучал по-юношески бодро, а в лице едва ли угадывался возраст. Вэнь Жохань считался крайне искусным заклинателем и пребывал на вершине развития духовных сил. Неудивительно, что во внешности его не было изъянов. Физическое тело Вэнь Жоханя, всегда находившееся на пике своих возможностей, у многих заклинателей вызывало завистливые вздохи, а у представительниц прекрасного пола — страстное томление. Даже извечно строгое и жёсткое выражение лица не портило великолепие облика заклинателя. В нефритовых чертогах тронного зала Знойного Дворца, облачённый в драгоценные мантии, расшитые слепящим солнцем и пляшущими языками пламени, Вэнь Жохань был подобен императору Поднебесной. Ровно таким же царственным величием дышало каждое его движение или слово.       — Орден Вэнь редко вспоминает о приличиях, — парировал Не Минцзюэ. — Тем более странно называть вас гостеприимными.       — То же можно сказать о Нечистой Юдоли, Глава Не. Гости в стенах вашего ордена — редкость, — заклинатель злорадно прищурился, — особенно званые гости.       Путь Совершенствования Ордена Цинхэ Не действительно не располагал к праздности и веселью, потому в резиденции нечасто звучал смех. Однако Вэнь Жохань не имел никакого законного права сравнивать праведную доктрину Нечистой Юдоли и тиранию Ордена Солнца.       У Не Минцзюэ кожа на затылке онемела от внезапного приступа ярости. С боевым кличем он нанёс новый удар. Заклинатель направил саблю в грудь Вэнь Жоханя, намереваясь пронзить его насквозь, но тот шлепком ладони отбил клинок. Отпор был столь мощным, что Не Минцзюэ отлетел на несколько шагов назад, но вновь сделал поперечный рубящий замах для следующей атаки. Бешенство клокотало в его груди, зачарованное оружие алкало свежей крови. От количества вложенных в удар духовных сил блестящая каменная кладка тронного зала Знойного Дворца под ногами Не Минцзюэ пошла мелкими трещинами.       Внезапно прямо перед ним возникла зловещая фигура. Раздался слабый треск и тихий, почти болезненный звон стали. Вэнь Жохань обнажённой ладонью остановил клинок.       — Это легендарная Бася, да? Именно ей ты отсёк голову моему сыну? — Вэнь Жохань с лёгкой ухмылкой щёлкнул пальцами по широкому лезвию.       Движение случилось почти невесомым, однако Не Минцзюэ почувствовал, как его тело сотряслось до основания. Показалось, будто тяжёлые кузнечные молоты принялись дробить и перетирать в пыль кости.       Заклинатель процедил ругательства сквозь стиснутые зубы, гневно уставился в лицо противника:       — Пошёл прочь!       — Глава Не, твоя сабля вполне способна сойти за перворазрядное оружие заклинателя, — Вэнь Жохань не обратил никакого внимания на неучтивые речи, он любовно огладил зачарованное лезвие. — Впрочем, сабле твоего отца, предыдущего Главы Ордена Не, она всё же заметно уступает. Попробуй угадать, сколько ударов мне понадобится в этот раз, чтобы сломать её?       Глаза Вэнь Жоханя сузились, опалили неистовым жаром.       — Убери свои руки! — кровь мгновенно бросилась Не Минцзюэ в голову. Слова прозвучали рыком неистового вепря. — Ты не в праве поминать моего отца!       Больше всего в жизни Не Минцзюэ ненавидел то, как умер его отец, и никак не мог утешиться в своем горе.       Давным-давно, когда Не Минцзюэ находился еще в возрасте юноши, а Орденом Цинхэ Не управлял его отец, некто преподнёс Вэнь Жоханю в подарок редкую саблю. Тот пару дней упивался подношением, а потом спросил у заезжих заклинателей хороша ли его сабля. Зная непредсказуемый и резкий нрав Главы Ордена Вэнь, гости Безночного города принялись лебезить согласно его вкусам. Они утверждали, что никогда в жизни не видели столь прекрасного оружия. Хотя один из гостей, то ли желая выделиться среди прочих, то ли утаивая в сердце обиду на прежнего Главу Ордена Цинхэ Не, указал на оружие отца Не Минцзюэ, как во всём превосходящее новое пополнение арсенала Вэнь Жоханя.       Глава Ордена Вэнь тут же перестал радоваться подарку, а в следующую встречу с отцом Не Минцзюэ заклятием нарушил целостность духа его сабли. Неудивительно, что в ближайшей ночной охоте в битве с монстром клинок подвёл предыдущего Главу Ордена Не. В самый разгар поединка его сабля неожиданно развалилась на части. В результате зверь серьёзно ранил заклинателя своим рогом.       Не Минцзюэ охотился вместе с отцом и видел всё своими собственными глазами.        Предыдущего Главу Ордена Не спасли, но тем не менее он никак не мог смириться с произошедшим, а раны его, к тому же, отказывались заживать. Он промучился на смертном одре около полугода, а затем, наконец, скончался, то ли от болезни, то ли от охватившего его гнева. Не Минцзюэ и целый Орден Цинхэ Не ненавидели и презирали Орден Цишань Вэнь именно по этой причине.       — Ордену Вэнь сегодня настал конец! — Не Минцзюэ вырвал клинок из руки противника, рубанул наотмашь. — Твоя власть иссякла!       — Ты зарвался! — глаза Вэнь Жоханя гневно сузились. От удара он легко ускользнул: лезвие Бася со свистом пронеслось мимо. В следующий момент кулак, наполненный духовными силами, впечатался в грудь Не Минцзюэ. — Как смеете вы бесчинствовать на моей земле?! Орден Вэнь не победить! Знай своё место, щенок!       Сокрушительный толчок в грудь отбросил Не Минцзюэ в одну из золотистых колонн дворца. Голова с силой ударилась о камень. Перед глазами потемнело. Резкая боль пронзила череп, словно тот готов был расколоться на части. В груди, казалось, образовалась внушительных размеров дыра. Кости разом засаднило, будто тело переехала колесница. Малейшее движение или вдох мучительными стонами отзывались во всем естестве. Не Минцзюэ ощутил, что не может пошевелить ни пальцем. Заклинатель захлебнулся кровью.       На своём веку Не Минцзюэ поучаствовал во множестве битв и выигрывал практически все сражения. Противникам не удавалось даже подобраться к нему, не говоря уже о нанесении столь тяжелых увечий. Он честно заслужил славу и входил в тройку сильнейших заклинателей своего времени, и тем не менее перед лицом Вэнь Жоханя оказался абсолютно беззащитным! Мучительные спазмы, что сильнее физической боли, пронзили сердце.       Не Минцзюэ грузно упал на колени. Голова безвольно повисла. Его ударили в Золотое Ядро, и кожа вокруг раны уже успела онеметь. Он чувствовал, как плотным потоком из раны в груди теплая жидкость струится по телу. Пятно копоти от мощного удара духовной ци изуродовало мантию Ордена Не и с каждым мгновением становилось всё чернее, медленно намокая.       Шум в голове мешал сосредоточиться, но сквозь застилающую глаза пелену Не Минцзюэ разобрал множество тел, беспорядочно лежавших на каменном полу. На чернеющем холодным блеском камне разноцветные мантии воинов союзной армии выглядели гротескно, зато кровавые брызги и алые лужи добавляли картине зловещие оттенки. Вэнь Жохань с довольной усмешкой возвышался над трупами. Всем своим видом он воплощал превосходство.       Клокочущая кровь в горле Не Минцзюэ вскипела новым наплывом горячечной ярости: он не мог сдаться, не должен был уступить подобной бесчеловечной жестокости. Тиранию Ордена Цишань Вэнь надлежало прекратить — такова была цель Аннигиляции Солнца. Следуя за ней, погибли многие, и погибнет ещё немало, если он, Не Минцзюэ, не выстоит в этой битве.       Тело отказывалось подчиняться, зато железная воля и упорство придали сил. Не Минцзюэ сложил Печать Призыва сабли — Бася тут же устремилась к своему хозяину, плотно легла в кулак. Искажённая ци смешалась с духовными потоками Золотого Ядра заклинателя. Сознание наполнилось зловещими образами, но тело зажглось неистовством.       Не Минцзюэ остервенело выкрикнул:       — ВЭНЬ ЖОХАНЬ! Побитый щенок всегда вырастает в бешеного пса!       Заклинатель рванулся вперёд, вложил в удар всю ярость, на какую был способен, но противник лишь исступлённо засмеялся. Бася скользнула по духовному барьеру, окружающему Вэнь Жоханя, но атаку выдержала. Не Минцзюэ не ослабил напор.       Внезапно в тронный зал ворвался белоснежный вихрь. Шоюэ ледяной вспышкой сверкнул между огней Знойного Дворца. Теперь уже два клинка врезались в защиту Главы Ордена Вэнь. В следующий момент рукояти зачарованного меча коснулись длинные точёные пальцы.       Лань Сичэнь появился рядом с Не Минцзюэ:       — Глава Вэнь себе не изменяет, — медленная улыбка украсила безупречные черты лица. — Вас редко можно увлечь прямым поединком.       Натиск двух могущественных оружий оказался успешен — барьер Вэнь Жоханя разрушился, однако заклинатель только слегка отступил. Клинки не достигли своей цели: пронзили пустоту.       — Укор Главы Лань несправедлив, — Вэнь Жохань безразлично пожал плечами. — Случись на моём пути достойный противник, состоялся бы и поединок.       — АХ ТЫ! — негодование скомкало нервы Не Минцзюэ, вымыло разум. Чёрно-огненное лезвие Бася обрушилось на голову противника сокрушительными ударами.       Лань Сичэнь не отставал. Бася и Шоюэ каждую атаку проводили вместе: начинали и завершали выпады в унисон, пылали духовными силами и яростью своих владельцев. Легендарное оружие в руках прославленных воинов звенело тонкой песней битвы. В тронном зале развернулся поединок равных. Удары и пируэты совершались подобно танцу, зачарованная сталь высекала искры. И всё же дотянуться до противника или хотя бы нанести серьёзное ранение клинки не могли. Вэнь Жохань раз за разом уходил от атаки в самый последний момент. Он будто предугадывал каждое движение противников.       — ГДЕ ТВОЙ МЕЧ, ВЭНЬ ЖОХАНЬ?! СРАЖАЙСЯ С НАМИ! — Не Минцзюэ ярился всё сильнее, алая пелена бешенства застилала взор. Бася надрывно гудела в руках требованием кровавой дани.       — С детьми и животными я смогу управиться голыми руками, — глаза Вэнь Жоханя недобро блеснули.       Следующий выпад Шоюэ заклинатель действительно встретил широко раскрытой ладонью — поймал остриё меча.       — Дрессировать побитых щенков не сложно! — снисходительная ухмылка смягчила лицо заклинателя. Однако острый взгляд не предвещал ничего хорошего.       Неуловимым движением, будто потоки духовной энергии Лань Сичэня не оказывали совершенно никакого сопротивления, Вэнь Жохань повернул лезвие и отбил атаку Бася. От удара россыпь слепящих искр взлетела в воздух и с шипением осыпалась на пол. Сила удара оказалась столь велика, что зачарованные мечи вскрикнули дрожью стали. Неистовый рык вырвался у Не Минцзюэ. Белоснежный лоб Лань Сичэня прочертила глубокая складка. Вэнь Жохань же, казалось, упивался своим превосходством.       Пока противники собирались с силами для нового удара, Вэнь Жохань не дремал. В магическом пасе он взмахнул широкими рукавами мантии — перед ним тут же материализовался сгусток духовной энергии. С каждым мгновением она концентрировалась всё сильнее, собиралась в вихри и очень скоро практически полностью закрыла собой тело заклинателя. Реши Вэнь Жохань атаковать противников, те не выстояли бы.       Однако отступать ни Не Минцзюэ, ни Лань Сичэнь не собирались. Едва позволили силы, они кинулись в новую атаку, словно в омут. Помешать Вэнь Жоханю, одолеть его означало выиграть битву и, наверняка, войну! Два меча вновь столкнулись с ужасающей мощью Главы Ордена Вэнь, но в этот раз отскочили в сторону почти сразу, точно врезались в каменную стену. Вэнь Жохань приступа, показалось, даже не заметил. Он готовился нанести решающий удар.       Внезапно в воздухе сверкнул тончайший холодный блеск, поначалу рвущийся вперед, а затем мелькнувший горизонтальной нитью. В следующее мгновение раздался хлюпающий звук. Не Минцзюэ и Лань Сичэнь оторопело уставились на красное от крови лезвие, торчащее из груди Вэнь Жоханя.       — Хэньшен? Меч Мэн Яо? — Не Минцзюэ с недоверием рассматривал рёбра гибкого меча. Этот клинок он знал слишком хорошо, ведь сам когда-то давал советы о его создании.       Мэн Яо, некогда помощник Главы Ордена Не, долгое время упражнялся в фехтовании с обыкновенным мечом и даже саблей, но никак не мог ни совладать с изменчивой стабильностью длинного лезвия, ни удержать тяжелое оружие. Однако Мэн Яо не отступал перед неудачами и неустанно тренировался.       Эти настойчивость и упорство молодого заклинателя впечатлили Не Минцзюэ. Искусный воин, он видел способности своего на тот момент помощника и посоветовал ему заказать для себя уникальный тип оружия. Гибкое лезвие казалось обманчиво лёгким и неустойчивым, зато в твёрдой руке мастера разило без промаха, позволяло использовать всевозможные уловки и преимущества небольшого, подвижного тела бойца. Мэн Яо выбрал, на вкус Не Минцзюэ, странное имя для своего меча, но овладел им виртуозно, даже создал собственный боевой стиль, основой которого сделал скрытные атаки.       И вот теперь Не Минцзюэ наблюдал, как по тонкому лезвию стекают капли крови его заклятого врага. Мэн Яо всё время, пока соратники вели бой и удерживали на себе внимание Вэнь Жоханя, выжидал и подгадывал момент, чтобы одним-единственным ударом отнять жизнь — пронзить сердце Главы Ордена Цишань Вэнь.       — Глава Вэнь не должен забывать, что собаки нападают стаей, — из-за спины Вэнь Жоханя раздался приглушённый голос, — а дети любят использовать палки.       Выражение на лице Вэнь Жоханя сменилось трижды, когда он узнал голос. С отвращением он выплюнул обвиняющее «ТЫ?!..», но большего сказать не успел. Из уголка рта вниз по подбородку заклинателя потекла тонкая струйка крови.       — Я, Глава ордена, — Мэн Яо взглянул на противника поверх плеча, сложил губы в лукавой ухмылке.        Клинок в груди Вэнь Жоханя чуть шевельнулся: острие зацепило и срезало цепочку золотого ожерелья. Драгоценная подвеска не только служила отличительным знаком Главы Ордена Цишань Вэнь, но и считалась настоящим сокровищем. Небольшой диск солнца даже безлунной ночью ярко сиял зачарованными самоцветами на груди Главы ордена заклинателей, воплощал его величие и свидетельствовал о нём.       Сейчас же украшение звякнуло, упало на блестящий каменный пол. В тишине тронного зала звук послышался громогласным. Вэнь Жохань слабо вздрогнул. В стекленеющих глазах застыло смятение. Руки безвольно повисли вдоль тела, а заклинание Концентрации энергии, наконец, развеялось. Смерть настигла Вэнь Жоханя. Он умер, не издав больше ни звука.       Мэн Яо резко выдернул клинок из бесчувственного тела. Алая кровь фонтанами выстрелила из груди и спины заклинателя, забрызгала мантию убийцы. Тут же место Хэньшен заняли Бася и Шоюэ. Не Минцзюэ и Лань Сичэнь настолько забылись в удивлении, что не сумели сдержать мечи, когда заклинание Вэнь Жоханя рассеялось. Два лезвия по рукоять вошли в мёртвое тело.       Заклинатели молча смотрели друг на друга, пытаясь найти подобающие ситуации слова, когда со всех сторон на них, вопя и изрыгая проклятия, кинулись адепты в бело-огненных мантиях Ордена Вэнь. Покуда Вэнь Жохань был жив и забавлялся с противниками, стража тронного зала бездействовала, сейчас же они слепо ринулись в атаку. Не Минцзюэ, Лань Сичэню и Мэн Яо пришлось обороняться.       Зачарованная сталь вновь запела, заклинатели вошли в раж. Смерть Вэнь Жоханя обозначила рубеж битвы за Безночный город, но она же стала отправной точкой для буйства адептов побеждённого ордена. Однако в бою не стоило забываться, ведь эмоции лишают концентрации. Потому союзники без труда справились с превосходящими силами противника.       Мэн Яо двигался по залу стремительно и каждым взмахом Хэньшен отнимал жизнь. Точными ударами клинок пронзал жизненно важные органы и наносил смертельные раны. Кровь густо усеивала блестящий пол.       Не Минцзюэ рубил наотмашь. Бася отсекала конечности и переламывала кости противников. С очередным поперечным рубящим замахом сабли несколько десятков заклинателей из Ордена Цишань Вэнь, спешащих окружить Не Минцзюэ, бесформенной массой осели на землю, рассечённые по пояснице!       Соратникам во всём помогал ледяной сполох Шоюэ. С каждым выпадом и атакой Лань Сичэня адепты Ордена Вэнь больше не поднимались с пола. Глава Ордена Лань не разил мечом, но танцевал. Вихри духовной энергии укутывали стройную фигуру в белоснежной мантии и путали, дезориентировали противников.       Эта битва завершилась быстро. Скоро трое заклинателей вновь встретились в центре тронного зала над телом Вэнь Жоханя. Никто по-прежнему не нашёл слов друг для друга.       — Давно не виделись, Глава Ордена Не! — Мэн Яо нарушил молчание первым.       Резким движением он скинул с плеч забрызганную кровью бело-огненную мантию Ордена Цишань Вэнь и вздохнул так, словно освободился от тяжёлой ноши.       — Глава Ордена Лань, Сичэнь, рад тебя видеть, — на Лань Сичэня он взглянул с тёплой улыбкой.       — А-Яо, взаимно, — Лань Сичэнь не сдерживал ответную радость. Взгляд прекрасных глаз цвета чая мягко сиял.       — Мэн Яо! — Не Минцзюэ строго уставился на своего недавнего помощника. Он требовал объяснений. Но за строгостью скрывалось потрясение.       — Ваш путь сюда случился нелёгким, — Мэн Яо учтиво поклонился заклинателям, словно не в центре наполненного трупами зала стоял, а на пиру приветствовал гостей.       — Зато твой, видимо, оказался ровным, — Не Минцзюэ с отвращением кивнул на скинутую Мэн Яо мантию с яркими языками пламени на белом фоне. Полный ненависти взгляд вернулся в лицо заклинателя, голос прозвучал с издёвкой. — Твой нынешний господин был недостаточно благосклонен к тебе, что ты приговорил его к столь постыдной смерти? Или тебя дурно кормили в этом притоне псов из клана Вэнь?       Негодование Главы Ордена Не было очевидным. Смерть от удара в спину никогда не считалась почётной. Так казнили палачи или отнимали жизнь профессиональные убийцы. Путь Меча Дао в любое время и при любых обстоятельствах предпочитал честный поединок.       — Я увидел вас в затруднительном положении и хотел помочь, — Мэн Яо сокрушённо покачал головой и длинно вздохнул, точно смирялся с невозможностью объяснить красоту солнечных лучей слепцу. На его лице застыло обиженное выражение.       Он опустился на одно колено в лужу крови у тела Вэнь Жоханя и поднял с пола драгоценное ожерелье Главы Ордена Цишань Вэнь.       — Опять юлишь?! Никакая помощь не оправдает бесчестный приём и заведомую ложь! — взъярился Не Минцзюэ, но внезапно осёкся, оторопело уставился на Мэн Яо. — Что ты делаешь?!       Тот пропустил мимо ушей обвинительные речи и бесстрастно пожал плечами:       — Гибель достигнет каждого из нас, так? — он оторвал край расшитых огненными всполохами одеяний Вэнь Жоханя, обернул украшение и аккуратно убрал за отворот своей мантии. — Зато в людской памяти останутся наши подвиги и свершения.       — Ты! — Не Минцзюэ яростно взревел. Бася вновь вспыхнула чёрно-огненными всполохами.       Назревающую ссору поспешил разрешить Лань Сичэнь:       — Заслуги А-Яо в Аннигиляции Солнца исключительны, Минцзюэ-сюн. Если бы он не убил Вэнь Жоханя, боюсь, эта битва забрала бы ещё несколько десятков тысяч душ, — он встал между соратниками, примирительно поднял руки. — Теперь же Орден Вэнь не сумеет оказать достойного сопротивления.       Лань Сичэнь продолжил после недолгого молчания, словно давал им время хорошенько обдумать сказанное:       — Минцзюэ-сюн, каковы были наши шансы выстоять против ярости Вэнь Жоханя? Будь честен с собой…       Об этом Не Минцзюэ напоминать не следовало. С детства он не терпел увёрток и лжи, не выносил двуличности и всегда следовал правде, даже если та оказывалась жестокой. Не Минцзюэ никогда не слушал досужие сплетни и предпочитал выстраивать собственное мнение о человеке. Одновременно он почитал честный труд и старания, по достоинству оценивал заслуги и не забывал добрых свершений. Когда-то именно эти качества он разглядел в молоденьком адепте своего ордена.       Мэн Яо не повезло с отцом. Заботу и ласку он видел лишь от матери. Зато природная любознательность и талант сослужили юноше хорошую службу. Не Минцзюэ приветил его, приблизил к себе и ничуть об этом не жалел, наоборот, гордился расторопным и исполнительным помощником. Мэн Яо же умел слушать и наблюдать. Он разбирался в людских чаяниях, поэтому к каждому находил свой подход. Не Минцзюэ иногда казалось, что помощник понимает его без слов: любые желания тот исполнял скорее, чем он сам успевал их обдумать.       Для Не Минцзюэ всё было одинаково неинтересно: женщины, богатство, искусства, предметы старины, лучшие вина или отборные чайные листья. Все его помыслы касались только ежедневных тренировок и истребления врагов. Помощник сумел устроить всё так, что никакие дела и обязанности не отвлекали Главу Ордена Не от процесса совершенствования тела и духа. Потому Мэн Яо долго был при нём. Своей старательностью он заслужил хорошее к себе отношение.       Так продолжалось до тех пор, пока Не Минцзюэ случайно не услышал тихую беседу помощника и Лань Сичэня. Мэн Яо делился сокровенными стремлениями своего сердца: он желал бы признания родного отца, Цзинь Гуаншаня, и вышитого пиона сорта «Сияние средь снегов» на груди золотистой мантии Ордена Ланьлин Цзинь. Очевидно, что Не Минцзюэ не стал препятствовать столь искренним намерениям. С рекомендательным письмом и напутствием он отпустил Мэн Яо в Орден Ланьлин Цзинь. Это случилось перед битвой в Ланъя.       Через некоторое время Не Минцзюэ и Мэн Яо вновь повстречались на пути в Юэян. Глава Ордена Не вёл союзные войска через бои с отрядами Вэнь Жоханя. Мэн Яо встретился ему в гуще битвы. На том красовалась заветная золотистая мантия Ордена Цзинь, хотя лицо чернело разочарованием. О причинах и настроениях они поговорить не успели, однако Не Минцзюэ по старой памяти переживал о бывшем помощнике. После битвы он отправился на поиски Мэн Яо в ставку Цзинь Гуаншаня, но вновь оказался в неудачное время в неудачном месте.       В лесу у края поля недавней битвы Не Минцзюэ случайно стал свидетелем хладнокровного убийства. Мэн Яо использовал не только длинный меч, но и приёмы боевой школы Ордена Цишань Вэнь, чтобы заколоть руководителя своего отряда. После совершённого заклинатель с жёсткой самодовольной ухмылкой откинул в сторону клинок с выкованным слепящим солнцем и тут же оказался лицом к лицу с Не Минцзюэ. Ответить на вопросы и возмущение своего бывшего покровителя тот не сумел, потому скрылся, обманом ранив Не Минцзюэ. Ослеплённый праведным гневом Глава Не искал Мэн Яо некоторое время, а тот словно под землю провалился. Сейчас же заклинатель предстал перед ним в мантии Ордена Цишань Вэнь.       — Поступки действительно остаются в памяти людей. Только по ним следует судить, — Не Минцзюэ уничтожающим взглядом смерил Мэн Яо, но обратился не к нему. — И пусть бы сегодня мы погибли, Сичэнь, предательство прощать не следует.       Жёсткие слова прозвучали новым обвинением. Гнев разлился горечью. Разочарование — желчью.       — Когда ты исчез, я голову сломал, пытаясь сообразить, почему никак не могу отыскать тебя! А ты, получается, стал прихвостнем псов из клана Вэнь, помогал тирану творить его преступления в Безночном городе! — Не Минцзюэ изнутри изламывало негодованием. Никак не верилось, что он столь сильно ошибся в человеке. Доверился недостойному. Мэн Яо ранил его сильнее, чем можно было бы предположить.       Бася откликнулась на эмоции владельца остро: мерным гулом зазвенела зачарованная сталь, чёрно-огненные всполохи искажённой ци искрами посыпались на пол.       — Послушай, Минцзюэ-сюн, ты не справедлив к А-Яо, но лишь потому, что многого не знаешь, — Лань Сичэнь коснулся его плеча, заглянул в глаза.       Не Минцзюэ ощутил, как прохладные потоки духовной энергии, словно целительные воды Холодного источника Облачных Глубин, остужают его гнев.       — А-Яо, — продолжил Лань Сичэнь, — всё это время действительно был в стане врага. Однако действовал под прикрытием и трудился ради общей цели. Он влился в ряды адептов Ордена Цишань Вэнь и за всё время выведал немалое количество тайн противника. Большая часть важных сведений и донесений, что поступала к нам, добыта его стараниями. А-Яо даже удалось обнаружить тайный кабинет Вэнь Жоханя и пробраться внутрь незамеченным. Он сумел запомнить все карты и свитки, затем по памяти записал их и отправил в Башню Кои. Ты знаешь, кто передал тактические схемы и военные планы Ордена Цишань Вэнь?       — Ты, — Не Минцзюэ уверенно кивнул. Он не сомневался.       Однако Лань Сичэнь возразил:       — Я лишь доставлял их. А ты знаешь, кто являлся источником всех разведданных? Кто подготовил и прислал карты с расположением войск внутри стен Безночного города? Кто указал на удачные маршруты входа в город и обозначил слабые места?       Не Минцзюэ на это ответить было нечего. Он действительно использовал карты, отданные ему Лань Сичэнем, и даже не задумывался, откуда поступили сведения. Неудивительно, давнему другу и соратнику он привык доверять.       — Метки на твою карту, Минцзюэ-сюн, первоначально нанёс А-Яо, — Лань Сичэнь уверенно продолжал. — Именно он обозначил слабость основания полуразрушенной сторожевой башни на восточной стене и выделил область Леса Тысячи Голосов как потенциально интересную. Про обоз с артефактами для Вэнь Жоханя тоже сообщил А-Яо.       — Там нас ждала ловушка! — Не Минцзюэ злобно вскинулся.       — Я пытался предупредить! — Мэн Яо внезапно подал голос. Прежней уверенности или обиды в нём не ощущалось, наоборот, заклинатель словно бы дрожал от страха и прятался за Лань Сичэня. — Моего гонца вычислили и едва не поймали! Послание задержалось!       — Истинно так, — Лань Сичэнь подтвердил сказанное. — Я получил сообщение от А-Яо, когда ты, Минцзюэ-сэн, уже отправился в Янгуан. Однако только благодаря этим сведениям наши адепты нашли тебя и других выживших! Мы смогли вас вовремя вытащить!       Не Минцзюэ слушал доброго друга и не верил. В голове не укладывалось, что случившееся имело такое объяснение. Мэн Яо же с опущенной головой стоял за спиной Лань Сичэня. Брови его дёргались, тот с трудом сдерживал слёзы. Мэн Яо выглядел столь жалко, что вызывал отвращение, причину которого Не Минцзюэ не сумел бы объяснить.       Вдруг яростный приступ бешенства стянул кожу на его затылке, рукоять сабли в кулаке мелко задрожала, зашипела. Показалось: Бася ощетинилась, будто голодный зверь. Не Минцзюэ ощутил в своей груди клубящееся пламя неистовства, вздымающееся до Небес, от которого кровь в жилах клокотала раскалённой лавой:       — Пусть так! — слова прозвучали рыком. — А всех тех, значит, кого этот пёс убил, будучи на службе Вэнь Жоханя, мы должны позабыть? Ни за что не поверю, что его руки оставались чистыми, пока он прислуживал шавкам из клана Вэнь!       Видимо, вид его был столь грозен, что Мэн Яо тонко пискнул от страха и зашёлся частым, поверхностным кашлем. Несколько глубоких вдохов и успокаивающих слов Лань Сичэня понадобилось ему, чтобы восстановить голос. Однако ответил Не Минцзюэ он уже более уверенно:       — Глава Не, вы должны понять, что в подобной ситуации… у меня не было выбора, — Мэн Яо попытался возразить. — Я действовал ради общей цели!       Не Минцзюэ, с первых дней почитавший больше остального правду, какой бы горькой она ни была, до дрожи ненавидел столь уклончивые ответы, перекладывающие ответственность на чужие плечи. Бася в его руках зазвенела кровожадной песней. Заклинатель угрожающе шагнул к Мэн Яо:       — Не было выбора? Как поступать в том или ином случае, зависит лишь от тебя! Неужели же «общая цель» стоит любых средств?!       Мэн Яо на мгновение замер от изумления, воззрился на Не Минцзюэ, словно в первый раз увидел, а потом вдруг взорвался и воскликнул:       — Чифэн Цзюнь!!! Ты и впрямь не понимаешь, что я только что спас тебе жизнь и помог выиграть войну?! Если бы я не убил Вэнь Жоханя, трупами у моих ног сейчас лежали бы вы с Главой Лань!       Накалившуюся обстановку вновь сгладили слова Лань Сичэня. Голос пролился подобно умиротворяющему звучанию Песни Очищения Сердца:       — Понимаю, что А-Яо действительно мог совершать недостойные поступки, находясь в услужении у Вэнь Жоханя. Однако, Минцзюэ-сюн, мы должны принимать нужды военного времени и стратегических целей нашей кампании, — он тяжело вздохнул, накрыл ладонью руку с рукоятью Бася. — Минцзюэ-сюн, он находился в Цишане инкогнито, и порой случалось то… чего избежать не представлялось возможным. Хотя, поступая подобным образом, в душе он также…       Фразу Лань Сичэнь оставил многозначительно незавершённой, точно приглашал самостоятельно сделать выводы.       — Ты всегда был слишком непорочным и терпимым, — Не Минцзюэ исподлобья взглянул в лицо доброму другу. На Лань Сичэня у него никогда не получалось ни сердиться, ни даже сетовать.       А тот в ответ лишь улыбнулся и добавил:        — Он не имел дурных намерений. К тому же после случившегося в предместьях Юэяна, А-Яо мучился сильными угрызениями совести. Он опасался рано или поздно столкнуться с тобой, поэтому ему пришлось проникнуть в Орден Цишань Вэнь и сблизиться с Вэнь Жоханем. Так он надеялся сгладить свою вину перед тобой. Затем А-Яо начал тайно писать мне. Поначалу я также не знал, кто являлся отправителем, и догадался лишь тогда, когда он выдал себя, упомянув кое-какие подробности некоторых событий.       Речь Лань Сичэня лилась ровно, взгляд сиял искренностью. Он действительно верил каждому произнесённому слову и пытался не защитить, но убедить в разумности поступков Мэн Яо. Белоснежные одежды Ордена Гусу Лань во многих местах раскрасились алыми брызгами и подтёками, на лице лежала печать усталости, но облик заклинателя по-прежнему казался неземным. Лань Сичэнь смотрел на него прямым, честным взглядом, исполненным доброты. Видимо, по этой причине Не Минцзюэ удалось усмирить свой гнев.       Мэн Яо, по убеждению самого Не Минцзюэ, обладал блестящим, пытливым умом, ловкостью и изрядной долей изворотливости. Словно хамелеон, он умел подстраиваться под обстоятельства и находить выгоду. Неудивительно, что и шпионом оказался весьма хорошим. Не Минцзюэ понимал: только благодаря помощи Мэн Яо военная кампания достигла в этой битве успеха. Теперь их шансы выиграть войну действительно существенно повысились. Кроме того, Не Минцзюэ по-прежнему считал Мэн Яо человеком исключительных способностей и намеревался вернуть его на путь истинный. Тем более тот стоял за спиной Лань Сичэня с понурой головой и выражением несправедливой обиды и глубоко затаённой печалью на лице.       «Весьма красноречиво», — Не Минцзюэ язвительно усмехнулся:       — Что же, радуйся: теперь твой отец уж точно признает тебя. Отныне, Мэн Яо, постарайся направить свои силы на возвращение на путь искренности и честности. Иначе так и останешься псом.       Не Минцзюэ выплюнул последнее слово, точно ругательство, заметил искру возмущения в глазах Мэн Яо и развернулся к выходу из тронного зала Вэнь Жоханя. Бася по-прежнему алкала крови, а его самого ждала битва. Он ушел, не оборачиваясь, без сожалений, но с разочарованной душой. Пусть даже Мэн Яо лишь единожды на его памяти оступился, простить того у Не Минцзюэ не получалось. Единожды утраченное доверие вернуть не так-то просто.                     ***              Двадцать третий год правления Сюаньчжэна.       Двадцатый год шестидесятилетнего цикла.       Четыре Великих Ордена — Ланьлин Цзинь, Гусу Лань, Цинхэ Не, Юньмэн Цзян — восстали против тирании Ордена Цишань Вэнь.       Все те, кто стоял под знаменами клана Вэнь, посчитали Аннигиляцию Солнца невероятно смешной шуткой. Никто не верил в успех объединённых кланов заклинателей. Неудивительно, что последующие события стали для всех полной неожиданностью. Ситуация получила развитие, полностью противоположное ожиданиям клана Вэнь!       Союзные войска боем взяли столицу Цишани — Безночный город — и нанесли сокрушительный удар в самое сердце ордена заклинателей: Вэнь Жохань пал от руки героя.       Со смертью своего Главы, Вэнь Жоханя, оставшиеся адепты Ордена Цишань Вэнь пытались продолжать сопротивление, однако их судьба была уже предопределена — поражение стало лишь вопросом времени. Хотя военачальники армии Вэнь бились насмерть до последнего. Многих битва погребла под завалами, иных растёрла в пыль. Даже память о них не сохранилась. Третьи пали жертвами Тёмного Мастера и ярости воинов союзных кланов.       В битве при Безночном городе особенным усердием отличились адепты Ордена Ланьлин Цзинь. За собой они не оставляли живых, истребляя всякого, кто носил отличительные признаки клана Вэнь. Заклинатели других орденов и кланов проявили больше человечности: три тысячи жителей Безночного города и около пяти сотен заклинателей, сдавшихся на милость победителей, удалось вывести из города. Они сохранили свои жизни, однако на долгое время попали в плен и услужение.       Принимая самое активное участие в военной кампании Аннигиляции Солнца, Орден Юньмэн Цзян сумел не только восстановить трудами клана Вэнь порушенную репутацию, но и существенно пополнить ряды своих адептов. После сражения за Безночный город слава Ордена Цзян прогремела по всей территории Поднебесной.       Вэй Усянь и его сестра-близнец Вэй Юнру обрели лавры «тёмных» после этой битвы. Слишком многие на поле брани видели, как они управляли мертвецами, ещё больше людей знали о могущественном проклятом артефакте — Тигриной Печати Преисподней — что подчинялся только своему создателю.       После битвы Ордена Гусу Лань и Цинхэ Не с удивлением обнаружили, что не понесли практически никаких потерь, а воины, получившие ранения, крайне быстро шли на поправку. Молва видела в этих обстоятельствах благословение Богов, сами же Главы кланов — Лань Сичэнь и Не Минцзюэ — не переставали задаваться вопросами.       Едва о смерти Вэнь Жоханя возвестили во всеуслышание, а военачальники клана Вэнь сложили оружие, Вэй Усянь и Юнру появились в поместье клана Юэян Чан. Вэй Усянь нёс на руках бесчувственное тело Лань Ванцзи. В течение двух суток близнецы Вэй бдели у кровати обессиленного заклинателя, но прямо перед его пробуждением внезапно скрылись из поместья. Лань Ванцзи же, получивший в сражении серьёзные повреждения, подобно остальным раненым, шёл на поправку с невероятными темпами. Очень скоро он встал на ноги и по настоянию дяди, Лань Цижэня, вместе со своим кланом вернулся в Облачные Глубины.       Не Минцзюэ и Цзинь Гуаншань на долгое время задержались в резиденции Ордена Цишань Вэнь. Сражение за Безночный город завершилось победой союзных войск, однако до окончания войны было ещё далеко. Ядовитые побеги и корни Ордена Вэнь разрослись столь широко по территории Поднебесной и настолько глубоко укоренились в сознании людей, что вырвать их единым ударом не представлялось возможным. Главы великих орденов готовились к новым битвам: теперь внимательный взгляд Не Минцзюэ приковали к себе родовые владения клана Вэнь и Надзирательные лагеря.       Герой Аннигиляции Солнца, бесстрашный смельчак Мэн Яо, долгое время работавший под прикрытием в клане Вэнь, после событий в Безночном городе побратался с Не Минцзюэ и Лань Сичэнем. Названых братьев стали называть «Трое досточтимых».       Также Мэн Яо с почётом был принят в отчий клан под именем Цзинь Гуанъяо. Пусть наследником ордена он не стал, Цзинь Гуаншань признал в нём родного сына.       По окончании Аннигиляции Солнца Орден Ланьлин Цзинь устроил грандиозное пиршество, длившееся несколько дней, на которое пригласили бесчисленное множество орденов и заклинателей, призывая всех отметить победу в Безночном городе вместе.