Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юэян. Поместье клана Чан              Что же они делали и почему тянулись друг к другу с поцелуем, девушка не задумывалась. Уверена была только в том, что непременно задохнётся прямо сейчас, если не почувствует дыхание любимого на своих губах.       — А-Чэн, — словно зачарованная, Юнру подалась вперёд, скользнула ладонями на плечи Цзян Чэна, сжала в нетерпении.       Воздуха в лёгких, казалось, не осталось совсем. Чувства обострились до предела. Видимо, по этой причине ей удалось ощутить, как слегка дрогнуло и на мгновение напряглось тело заклинателя. Юнру увидела внезапно побелевшее лицо и услышала вырвавшийся сквозь стиснутые зубы резкий выдох. Однако Цзян Чэн тянулся ей навстречу. Он, чудилось, совершенно не обращал внимания на неприятные ощущения:       — Вэй Аи…       — Тебе больно, А-Чэн. Прости, — Юнру тут же убрала ладони прочь, чуть отстранилась. — Давай закончим с ранами? Тебя надо подлечить.       — Тц! — Цзян Чэн досадливо поморщился. — Говорю же: они не болят.       — Это-то меня и беспокоит, — несмотря на браваду заклинателя, Юнру оценила вновь порозовевшие скулы Цзян Чэна и слабую судорогу в повреждённом плече. — Оно точно не выбито?       Девушка кивнула на большущий синяк, лишь краем задевавший плечо заклинателя. Основанием кровоподтёк тянулся куда-то за спину. По всему выходило, что неудобств ранение должно было приносить немало.       — Всё хорошо, — Цзян Чэн раздражённо мотнул головой.       — Ты тогда сильно ударился о стену, а после мог только добавить… В битве подобные травмы не всегда ощущаются ясно, — Юнру украдкой улыбнулась: разочарование Цзян Чэна сорванным поцелуем было слишком очевидным. Она и сама сокрушалась об упущенном моменте нежности, хотя более важным в нынешней ситуации представлялось здоровье возлюбленного.       Юнру с содроганием вспомнила разрушающую ярость Главы клана Не. Под влиянием безумия сабли он не осознавал происходившее. Девушка радовалась, что та ситуация разрешилась. Тем не менее, жертв не удалось избежать. Целители и заклинатели пострадали, пытаясь сохранить Не Минцзюэ жизнь. Убитых лекарей, Юнру знала, со всеми почестями отправили в родные края для погребения, а раненые до сих пор залечивали ушибы. Девушка и сама в тот момент едва не рассталась с жизнью, однако своевременное вмешательство Вэй Усяня и Лань Сичэня помогло избежать трагедии. Благодаря «Песни Исцеления» клана Лань и влиянию демонических сил Бао раны на теле Юнру, оставшиеся после битвы с разъярённым заклинателем, совершенно затянулись. Она с радостью приняла предложенную помощь. У Цзян Чэна же всё обстояло несколько иначе.       Четыре глубоких отпечатка на коже, подобно когтям взбесившегося животного, вгрызались в плечо заклинателя. Отметины выглядели прескверно: в ранах пульсировала воспалённая плоть, а края оплыли огромными синяками и чуть припухли.       Юнру сокрушённо покачала головой: «Руку надо было зафиксировать и подержать в покое, пока следы не затянутся. Теперь же придётся выгонять дурную кровь».       Травма, очевидно, была весьма болезненной. Между тем Цзян Чэн ничем слабость не показывал. Более того, наравне со всеми участвовал в битве. Так свежую травму потревожили.       Девушка понимала, что слова бесполезны, но от ворчания не смогла удержаться:       — А-Чэн, ты как маленький! Почему не дал сразу осмотреть? Ранение искажённой ци — не шутки. Что бы ты делал, если бы в повреждённые ткани попала грязь?       Заклинатель с ответом не нашёлся. Он дышал излишне шумно и чуть подрагивал, пока Юнру точными нажатиями на акупунктурные точки выпускала застоявшуюся кровь. Та бурыми каплями просачивалась наружу, а отёк медленно рассасывался. Едва последняя капля порченой крови вышла наружу, девушка наложила целебный компресс. Заживляющие бальзамы и тугая повязка, знала целительница, намного быстрее бы восстановили повреждённые ткани. Однако в этом случае на коже непременно остались бы четыре безобразных шрама. Этого Юнру не хотела.       — Т-ш-ш, потерпи чуть-чуть, А-Чэн, — девушка ласково погладила спину заклинателя, когда тот глухо зарычал от боли. — Скоро всё пройдёт.       Цзян Чэн вновь промолчал, только судорожно мотнул головой и послушно подставил плечо. Юнру понимала, что ему сделалось настолько больно, что с трудом удавалось терпеть адский огонь от согревавшей припарки, но иначе было нельзя. Рану надо было освежить: засохшие ткани лечение принимали плохо.       — Ещё немного… — девушка позволила ладоням засиять духовными силами, пустила поток в тело заклинателя.       Она пыталась облегчить жжение от лекарства, чуть охладить воспалённую кожу. Однако эффект превзошёл самые смелые ожидания. Тело Цзян Чэна на духовую ци откликнулось мгновенно: покрылось мурашками и расслабилось. Даже дыхание пришло в норму.       — Будто без ножа режешь, — пожаловался Цзян Чэн и досадливо выдохнул.        «Боль уменьшилась?» — Юнру удивлённо уставилась на стремительно рассасывавшийся синяк под лечебным компрессом.       Целительница ожидала, что рана вновь откроется, станет «свежей». Так её можно было бы аккуратно зашить и совершенно исключить новые шрамы на коже. Сейчас же происходило нечто невероятное!       Под действием её духовных сил и припарки с целебными травами отметины, оставленные пальцами Не Минцзюэ, обратились почти царапинами на коже. Воспаление совершенно сошло, а повреждённые ткани подживали прямо на глазах. Более того, кожа Цзян Чэна чувствовалась мягкой и очень горячей, а духовная энергия девушки серебряными нитями прошивала рану насквозь.       «Что же это творится? — Юнру глазам своим не верила. Подобного ей видеть ещё не доводилось. — Бао, это влияние твоих сил?»       Демонёнок на её призыв не откликнулся, но девушка почему-то знала, что тот был крайне доволен происходившим.       «Всё-таки стоит расспросить А-Ина обо всём», — девушка озадаченно покачала головой. О ранении Цзян Чэна можно было больше не переживать: всё, что требовалось от Юнру — наложить живительный бальзам, стимулировавший восстановление тканей. Даже повязка на ране казалась лишней, хотя девушка со всей тщательностью затянула поверх травмированного плеча бинты. Они должны были хотя бы немного сдержать неуёмную энергию заклинателя, рвавшегося в бой.       Из множества мыслей и сомнений девушку выдернул внезапный вопрос:       — Вэй Аи, скажи, что с тобой случилось?       Цзян Чэн переводил задумчивый взгляд с лица девушки на сияние серебряных духовных сил. Прежде кристально-чистые, точно свет молодой Луны, сейчас потоки ци заклинательницы теплели красноватыми отсветами.       — Битва увела нас в сторону, но я увидел, как ты зашла в Хранилище Посвящённых. Затем раздался взрыв и строение начало рушиться. Мы едва успели ноги унести прочь от завалов, — заклинатель говорил неспешно, вспоминая недавние события.       Юнру же в ответ не знала, что и сказать. Как рассказать о случившемся, она не понимала. От этого становилось горько на душе.       Между тем Цзян Чэн продолжал:       — Вэй Усянь со своими мертвецами понятен. Он — Тёмный, отступник, и с этим ещё предстоит разобраться, но ты… в тебе иное: не Тьма. Я чувствую нечто странное — противоположное духовной ци. Никак не могу разобрать.       Заклинатель поймал ладони девушки в свои, крепко сжал. Серебряное сияние мгновенно рассеялось. У Юнру дыхание перехватило.       — Меня спас Бао… — собственный голос она едва расслышала. Слова прозвучали шёпотом. — Он защитил от Хранителей Барьера.       — Это всё? — взгляд Цзян Чэна сделался острым. Он пронизывал насквозь, точно мог разглядеть тайны, покрывшие сердце девушки. От подобной проницательности невозможно было спрятаться.       — Его сила… сила Бао… — фраза оборвалась неясным вздохом.       "…Во мне", – мыслью прозвучало продолжение. То, что губы озвучить не умели, понимала душа заклинательницы.       Юнру не хотела углубляться в эту тему, не желала вспоминать неравный бой, ведь и сама не до конца осознавала произошедшее. Ещё невозможнее для неё представлялось объяснить собственную почти-смерть и последующее воскрешение. Хотя молчать под пытливым взглядом Цзян Чэна не получалось:       — Я чувствую его в себе. Постоянно.       — Вот как? Понятно, — вдруг цепкое внимание фиалковых глаз выпустило её из захвата. Цзян Чэн зажмурился и длинно выдохнул.       Юнру опасалась гадать о причинах столь резкой смены настроения заклинателя. Однако Цзян Чэн неясностью мучил её недолго. Через мгновение он вновь поднял лучащийся теплом взгляд:       — Хорошо, что ты не пострадала, — слова согрели заботой и нежностью.       Цзян Чэн больше не задал ни единого вопроса, отступился от расспросов, точно принял неозвученную правду, смирился с недосказанностью. Юнру с трудом верилось в подобную уступчивость неизменно вспыльчивого заклинателя.       Вечная буря эмоций и взрывной, резкий характер выделяли Цзян Чэна среди остальных и напоминали о безвременно почившей Мадам Юй. Юнру раньше казалось, что именно сходство с матерью когда-то привлекло её внимание к названому брату. Теперь же девушка понимала, насколько сильно ошибалась.       С первых дней она восхищалась волей и статью Юй Цзыюань, почитала её могущество и уважала исключительный талант заклинательницы. Даже крутой нрав, в представлении Юнру, женщине ничуть не вредил. Цзян Чэн же ощущался, пусть и похожим, но другим. Пылкость матери соседствовала в нём с рассудительностью отца, Цзян Фэнмяня, и мягкостью сестры, Цзян Яньли. Именно эти последние качества создавали трепетно любимый девушкой неповторимый образ Цзян Чэна. Заклинатель полнился жизнью, стремился вперёд и не останавливался ни на миг. Юнру порой чудилось: отвернись она на мгновение или даже просто закрой глаза, Цзян Чэн испарился бы в тот же миг, даже следа за собой не оставив. В эту неутомимую энергию Юнру влюбилась, а после поняла, что совершенно пропала в своих чувствах. Потому каждое прикосновение к возлюбленному отзывалось в ней сладкой истомой, а голову туманило близостью.       Погружённая в собственные мысли и ощущения, девушка не забывала тщательно осматривать заклинателя. Её руки прощупывали каждый мускул и переплетение меридианов. Хотелось увериться, что Цзян Чэн не пострадал. Тем не менее, наравне с профессиональным вниманием и искренней заботой о близком человеке, жило в Юнру тягучее желание. Следуя за велением сердца, ладони девушки не столько изучали, сколько ласкали сильное тело заклинателя.       — А-Чэн, как же ты получил эту отметину? — девушка кончиком языка облизнула пересохшие губы. После воздействия духовной энергии и живительного бальзама синяк на шее Цзян Чэна не выглядел сколько-нибудь опасным, но привлекал внимание. — Я её не помню…       — Вэй Аи… — у самого уха раздался судорожный вздох.       Кожа под пальцами девушки увлажнилась испариной.       — Такой красивый. Зачем же они столь жестоки к тебе? — Юнру отметила участившийся пульс медленной улыбкой и коснулась груди заклинателя.       Её собственное сердце выделывало кульбиты, но пылкость смешивалась с сожалениями: не видеть шрамов на теле возлюбленного она не могла, как не умела обманываться о причинах их появлений.       — Аккуратнейшая работа. Я не смогла бы лучше, — пальцы девушки коснулись шрама, перечеркнувшего грудь заклинателя.       След от удара дисциплинарным кнутом смотрелся ужасно, но обработан был со всей тщательностью. Мелкие стежки тончайшей шёлковой нитью, наполненной духовными силами, отмечали вмешательство опытного целителя из числа заклинателей. Ровный шов по кусочкам собрал воедино порванные жестокой рукой ткани. Прошло совсем немного времени с момента появления этой отметины, знала Юнру, между тем даже края раны выглядели здоровыми.       «Старания настоящего мастера!» — девушка искренне восхитилась.       — Не смотри на него: он безобразен, — Цзян Чэн тяжело выдохнул. Его плечи дрогнули, когда заклинатель чуть отстранился. Он будто бы стыдился полученного увечья.       — Раны на теле говорят о том, что ты не сдавался. Сражался до последнего. Не стоит их стыдиться, — Юнру тускло улыбнулась, — тем более, ничего отвратительного в этом следе нет. О нём позаботился великолепный мастер. Ущерб был сведён к минимуму. Разве что шрам останется на всю жизнь. Кропотливый труд целителя!       Девушка внимательно рассматривала след на груди Цзян Чэна и чувствовала, как внутри борются два чувства: преклонение перед талантом коллеги и сожаление о жестокой судьбе, наградившей близкого человека подобной раной.       «Орден Вэнь не знает пощады…» — Юнру на мгновение прикрыла глаза. Напрасно: красными тенями в памяти возникла охваченная пожарами и криками боли Пристань Лотоса.       Тяжелые образы прогнало из её сознания раздосадованное сопение Цзян Чэна:       — Тц! Я не просил Вэнь Цин о помощи. Вовсе не понимаю, с чего ей латать меня? Хотя, отчего же, понимаю! Видимо, хотела, чтобы я подольше пожил. Вэнь Чао любил забавляться со поверженными противниками.       Заклинатель едко прыснул и поёжился. Юнру тоже ощутила брезгливость. Пусть младший из сыновей Вэнь Жоханя пал жертвой ярости Вэй Усяня, страданий заклинателям он принёс намного больше, чем испытал сам.       — Вэнь Цин так бы никогда не поступила. Она — опытный целитель и твёрдо следует доктрине жизни, а не смерти, — усилием воли Юнру прогнала из памяти отголоски предсмертных криков Вэнь Чао. — Вэнь Цин наверняка из добрых побуждений помогла тебе.       Цзян Чэн обиженно скривился, уставил на девушку взгляд, но через мгновение сдался, закатил глаза.       — Я не знаю: почти всё время был в беспамятстве, — заклинатель коротко кивнул, соглашаясь с её доводами. — Мало что помню из случившегося в то время. Всё будто в тумане. Последнее яркое воспоминание — раненый отец в луже собственной крови…       Стоило вспомнить случившееся — трагические образы наполнили тишину покоев. Сумрачные тени завели тягучую песню голосами павших товарищей. Юнру почувствовала, как прогибается под тяжестью горя спина, а плечи обнимает смертным холодом. Однако стужу легко разогнал яркий огонь, полыхнувший в сердце. Живительная энергия в краткий миг горячим потоком растеклась под кожей, наполнила лёгкие воздухом, а сознание ясностью.       — Он в безопасности, А-Чэн, — Юнру подняла на Цзян Чэна наполненные горячей влагой глаза. — Дядя Цзян сейчас с Шан Веем и Мастером Чэнь. Чунъян хорошо охраняют.       — Да, знаю. Он жив благодаря тебе.       Сыграли ли эмоции девушки свою роль или же на чувства Цзян Чэна повлияли его собственные переживания, неизвестно. Только прикосновение к своей щеке Юнру почувствовала ласковое, а взгляд Цзян Чэна привиделся наполненным нежностью.       — Мне? Нет, ты ошибаешься, — девушка почти не осознавала улыбку, растянувшую губы счастьем. — Это А-Ин постарался. Только благодаря его силам нам удалось спасти дядю Цзян.       — Пха-х. Хорошо, так уж и быть, — заклинатель ответил симметричной радостью. — В следующий раз отвешу ему на один пинок меньше положенного.       Ребячество чистой воды, понимала Юнру! Зато таким настроем становилось легче в душе и верилось в лучшее: в то, что на их долю больше не выпадет бедствий.       — Думаю, парой поединков на мечах вы разрешите множество споров, — девушка хмыкнула. — Потому тебя надо хорошенько подлечить. А-Ин поддаваться не умеет, знаешь же.       — Вот ещё! Я прибью его собственными руками, если он мне фору давать вздумает! — Цзян Чэн гордо вскинул подбородок. В его глазах блеснуло пурпурное пламя. — Мне его подачки не нужны…       Однако Юнру за горделивыми речами и юношеский задором не следила. Вся нега вмиг выветрилась из неё, стоило разглядеть небольшую отметину в центре груди Цзян Чэна, как раз над сосредоточением духовных сил заклинателя.       — Постой, А-Чэн. Что это? — девушка изумлённо разглядывала небольшой след от хирургического разреза поверх раны, оставленной дисциплинарным кнутом.       «Его попытались спрятать? — едва заметный след почти полностью скрывался в шишковатых буграх свежего шва, потому Юнру его не сразу разглядела. Зато теперь её сердце охватило паникой: рана, которую целитель зашил уверенной рукой, находилась в страшном месте. — Прямо над Золотым Ядром и меридианом, опоясывающим сердце!»       Словно с горки в стремительном спуске, её душу пронзил трепет. Травма случилась необычайно серьёзной!       — К-как это произошло? — голос девушки дрогнул. Тонкие пальцы боязливо коснулись края шрама.       — Почти не помню, — Цзян Чэн же, казалось, смятения девушки не понял. Он безразлично пожал плечами. — Когда выжигают Ядро и полосуют дисциплинарным кнутом, на подобные ранения уже не обращаешь внимания. Вэй Усянь сказал, что это след от меча: выбраться из лап Вэнь Чао оказалось непросто.       — От меча Вэнь Чао?.. — Юнру склонилась ближе к груди заклинателя, вперила взгляд в совершенно чистые, ровные края раны. Даже зачарованное оружие высшего порядка подобных отметин не оставляло. Заклинательница знала это наверняка. — Ты уверен?       — Проклятие! Вэй Аи, что с тобой? — Цзян Чэн под столь пристальным вниманием ощутимо нервничал. В звучании голоса послышалось напряжение. — Говорю же, что не помню чётко произошедшее. Почти постоянно был без сознания. Поверь, меня и самого это бесит, так как Вэй Усянь позволил кому-то из Вэнь ковыряться во мне!       — Вэнь Цин «Золотые руки» не «кто-то», А-Чэн. Она лучший врачеватель из нынеживущих. Её талант бесподобен! — Юнру упрямо тряхнула головой. Она чувствовала, что подобралась к разгадке совсем близко. Правда об увечьях Цзян Чэна казалась очевидной, вот только в мысли девушки она никак не давалась.       Цзян Чэнь же вновь вспыхнул гневом:       — Это не делает её не Вэнь!       Пришлось Юнру откладывать ранние прозрения и приниматься за объяснения. Цзян Чэн за ненавистью ко всякому, отмеченному знаменем Ордена Солнца, забывал о важном.       — «Вэнь» или нет, она помогла тебе выжить, — Юнру укоризненно покачала головой. — Вэнь Цин помогла тебе излечится, сохранила жизнь. Её дар велик, не обесценивай его.       Видимо, в лице её и словах прозвучало достаточно строгости, чтобы пробудить сознательность заклинателя. Цзян Чэн рассерженно супился всего пару мгновений, а после нехотя кивнул:       — Не буду, но и в друзья записываться не стану. Не верю, что её помощь была бескорыстной.       — Мы всего не знаем, — теперь уже настала очередь Юнру соглашаться с собеседником.       «Зато знает А-Ин, — девушка не переставала удивляться количеству тайн, выстроивших стену вокруг Вэй Усяня. — Братик, что же в действительности там произошло?»       — Как же тебе удалось вернуть Золотое Ядро, А-Чэн? — Юнру снова позволила ладоням засиять духовными силами, пустила поток энергии свободным течением. Как и в предыдущий раз, Ядро Цзян Чэна откликнулось немедленно. Пурпурное свечение ответным теплом согрело руки девушки.        Заклинатель со странной улыбкой на губах наблюдал за танцем духовной ци, но ответил на вопрос со всей искренностью:       — Вэй Усянь рассказал мне о Бессмертной Наставнице.       — О Баошань Саньжэнь? — Юнру вскинула удивлённый взгляд. — Но ведь учитель мамы давно отринула мирские заботы. Никто не знает, где искать её!       — Тут не поспоришь, — хмыкнул Цзян Чэн. — Мы с трудом отыскали верный путь к Запретной Горе.       — Запретной Горе… — девушка повторила название заветного места эхом. В памяти немедленно зазвучал женский голос, то ли напевавший простенькую песенку, то ли зачитывавший странное заклинание: «На границе туманов Илина край родной бессмертие обрело…»       — В общем, мудрость бессмертных помогла мне после ранения, — Цзян Чэн глубоко выдохнул и чуть прикрыл глаза. Даже тени улыбки в его лице не осталось. Черты заострились тяжёлыми воспоминаниями. — Я будто заново учился пользоваться Золотым Ядром…       «Заново? Вполне может быть. Силы А-Чэна никогда раньше не казались столь родными», — Юнру внимательно слушала слова заклинателя, а, чудилось, точно понимала ещё и не озвученное. О существовании Бессмертной Наставницы матери девушка помнила весьма смутно. Хотя даже этих крупиц воспоминаний хватало, чтобы понять: Цзян Чэн сумел заслужить расположение легендарной заклинательницы; он оказался достоин помощи Бессмертных!       «Всё-таки как им удалось?! — Юнру покачала головой. — Допустим, на Запретной Горе А-Чэн столкнулся с Баошань Саньжэнь и приобщился к знаниям Древних. Однако это ни в меньшей степени не объясняет происходящее сейчас!»       Сосредоточение её духовных сил, знала Юнру, после событий в Безночном городе наполнилось жаром демонической энергии Бао. Это тепло ощущалось защитной оболочкой и давало небывалую мощь. Невероятным образом ци девушки переплелась с сущностью демонического создания. Компоненты усиливали друг друга и противоположностями не ощущались. Тем не менее, чистый духовный поток Цзян Чэна должен был бы яростно сопротивляться влиянию подобной «порченой» энергии. Между тем, этого не происходило. Наоборот, Золотое Ядро заклинателя с благодарностью принимало слияние духовных потоков.       Во всём этом чувствовался какой-то подвох. Юнру же хорошо понимала, к кому стоило обратиться за разъяснениями: «А-Ин, слишком много загадок!»       — Тс-с… Вэй Аи, ты во мне новую дыру хочешь сделать? — внезапно Цзян Чэн глухо зашипел и за кривой усмешкой спрятал мелькнувшую гримасу боли. Её руки заклинатель от себя не оттолкнул, но накрыл широкой ладонью и чуть сжал, прося пожалеть многострадальное тело.       В этот момент Юнру поняла, что забылась в собственных мыслях. Подозрений в голове роилось бессчётное число. Реальность за ними распознать оказалось сложно. Потому девушка и не осознавала настолько сильно вжимала пальцы в совсем свежие раны на груди возлюбленного.       — Ой! Прости, А-Чэн. Нет, не надо больше ни ран, ни травм, ни даже синяков. Ты и так ими сплошь покрыт, — заклинательница почувствовала жар в щеках. Досада на собственную неосторожность разлилась густым румянцем.       — Всё хорошо. Не переживай, — к Цзян Чэну же, очевидно, вернулось благодушие. Он тихо хмыкнул: — Ты у нас целитель. Коли уж поранишь, сама и вылечишь.       Не улыбнуться на подтрунивание оказалось невозможно. Хотя Юнру позволила себе чуть поддеть в ответ:       — Лечить вас с А-Ином — та ещё морока.       — Пха-х. Это почему же? — самодовольная ухмылка растеклась на губах Цзян Чэна.       — Вы от меня вечно бегаете! — девушка изобразила обиду: чуть сморщила носик. — Вас с детства приходилось упрашивать и почти силком тащить к лекарю.       — Ха-ха-ха. Это клевета! Мы прибегали с каждой царапиной! — теперь заклинатель уже откровенно хохотал. — Помню тебя совсем юной и неумелой! Вэй Усянь пыхтел, будто его ссадины солью посыпали, когда ты его лечила. Ха-ха-ха! А я был уверен, что он притворяется, лишь бы насолить мне. Бывало, даже завидовал этому поганцу!       — Было бы чему завидовать! — Юнру светло улыбнулась. Времена задорной юности сейчас чудились ненастоящими. — А-Ин не только пыхтел, но и верещал каждый раз, стоило лишь слегка задеть ободранные коленки.       Внезапно тембр голоса Цзян Чэна изменился — полился лаской:       — Верно. Зато и ты старалась больше, ведь нам было «больно», хе-хе.       Горячее дыхание Юнру вновь ощутила на своей щеке. Цзян Чэн притянул её к себе на грудь, прижал теснее:       — Знаешь, тогда я даже не задумывался, почему старания твоих неумелых рук казались лучше заботы опытного целителя. Теперь причину этого я чётко осознаю.       От множественных смыслов сказанного и редкой близости у Юнру вдох сорвался на половине. Грудь обожгло томительным жаром. Слова вырвались шёпотом:       — А сейчас чьи руки бы ты предпочёл?       — Те же, что и в детстве: твои, Вэй Аи.                     ***              — Ты точно не ранена? — Цзян Чэн почти не понимал, что творил. Гул крови застилал ему слух, и зудом во всём теле чувствовалось податливое тепло девушки.       — Нет, — Юнру в его руках едва дышала.       «Прекрасная», — от красоты девушки Цзян Чэн терял голову. Беспокойство в его сердце смешивалось с кипучим желанием, но благоразумное сознание слишком хорошо помнило кровью залитую мантию Юнру и гримасы нестерпимой боли. С трудом верилось, что девушка не пострадала. Однако руки заклинателя не проверяли раны, но ласкали нежное тело Юнру, а губы пылали стремлением прикоснуться к гладкой коже далеко не братскими поцелуями.       «Демоница Вэй Усяня на многое способна: пусть Тьмой, но она вылечила Вэй Аи», — неясная мысль мелькнула и растворилась, оставила после себя непривычное тягучее чувство, больше всего напоминавшее признательность.       — Твои глаза стали ещё красивее, — Цзян Чэн восхищённо выдохнул. Привычная сталь взгляда Юнру обрела новый оттенок и небывалую глубину. В них затягивало, словно в омут.       Девушка всегда отличалась привлекательностью, сейчас же в её облике появилось нечто мистическое. Даже воздух вокруг Юнру наполнился, казалось, искушением.       Цзян Чэн не желал противиться этому соблазну, ведь девушка в его руках чувствовалась предельно близкой, родной. Та же, не скрываясь, тянулась к нему за поцелуем. В сиявшем серебре глаз Юнру Цзян Чэн увидел собственное отражение:       — А-Чэн…       «Бесподобно!» — устоять оказалось невозможно, да и не собирался он противиться.       Расстояние в половину вдоха между ними растворилось в тихом стоне девушки, а у него голова кругом пошла от фееричных ощущений. Лёгкий поцелуй — всего-то слабое касание губами губ — начисто стёр реальность из его сознания.       Цзян Чэн с упоением пил тихое дыхание и слабые вздохи девушки и не желал отрываться. Однако набатом разрывавшее грудь сердце требовало большего. Нежности показалось мало.       «Как же сладко!» — Цзян Чэн прочувствовал томность момента всем телом, а после углубил поцелуй. До дрожи хотелось почувствовать вкус девушки.       Юнру в ответ негромко охнула, но не отстранилась, наоборот, подалась навстречу и открылась ему. Цзян Чэн ощутил неуверенное прикосновение языка девушки: Юнру просила не останавливаться. Цзян Чэн был несказанно рад подобной реакции.       Дыхание оборвалось пылкими стонами, когда двое позволили себе изысканную ласку. Цзян Чэн притискивал тонкий стан девушки к себе и чувствовал, как собственная плоть наливается желанием.       Им стоило бы остановиться, но сил и решимости совершить столь верный поступок не осталось. Переполошённой птицей в сознании Цзян Чэна бился ликующий возглас: «Моя! Вэй Аи принадлежит мне!»       Его ладони гладили спину и руки девушки, захватывали пригоршни мягких волос, а рассудок почти помутился под сладостными охами, слетавшими с исцелованных губ Юнру. Время замерло, события далёкие и недавние потеряли всякое значение, разумные доводы отошли на второй план. Мир для двоих раскрыл для них свои объятия.       Однако нега завершилась столь же внезапно, как и началась. Подарив краткий счастливый миг близости, реальность потребовала их обратно. За дверями отведённых Главе Ордена Юньмэн Цзян покоев послышались торопливые шаги, а следом раздался обеспокоенный голос:       — Глава ордена, простите, я ищу шицзе, — Бен Йи высокой тенью возник по другую сторону обтянутых промасленной бумагой створок. — Глава клана Лань зовёт её. Раненым нужна помощь.                     ***              Юнру не чувствовала своего тела, не понимала происходящего. Её остов сотрясался трепетной дрожью, а сознание сводило жаркой судорогой. Ничего подобного раньше она не испытывала. Ощущения, точно зачарованным клинком, пронзали насквозь.       Цзян Чэн целовал её, а девушка плавилась под ласковыми прикосновениями. Окружающий мир будто перестал существовать. Не хотелось слышать и видеть ничего и никого, кроме мужчины, теплом которого согревалось её существо.       «Ещё! Пожалуйста!» — Юнру вознесла мысленные просьбы, чтобы нежность не прекращалась. Отпустить от себя возлюбленного она бы не сумела. Сейчас, когда неровное биение двух сердец звучало в унисон, — особенно!       Они делили одни чувства на двоих! От этого поцелуи становились слаще, а душа девушки ликовала.       Хотя волшебство момента оказалось хрупким: пусть о реальном мире влюблённые совершенно забыли, тот о них помнил твёрдо. Отклик Бен Йи прозвучал сродни смертному приговору.       — М-м-м, — расстроенный полустон-полувсхлип девушка сдержать не сумела. Разочарование оказалось слишком велико.       По всей видимости, Цзян Чэн чувствовал себя не лучше, так как бешеным взглядом испепелил тонкие створки двери и не сдержал ругательства.       — Пошёл прочь! — фразу заклинатель прорычал сквозь стиснутые зубы.       Бен Йи его ярость, похоже, расслышал, так как из-за двери послышался сдавленный вскрик:       — Глава Ордена, простите! Но… — молодой адепт клана Цзян явно пребывал в замешательстве, хотя от своей затеи не отступился, — я был уверен, что вы вместе. Ошибся?       Юнру расслышала искренность в смятении юного соратника. Игнорировать подобную честность оказалось непросто.       «Боги, почему именно сейчас?» — мысли девушки текли медленно и сумбурно, точно туманами приглушённые, зато эмоции захлёстывали. Тем не менее сознательность в ней очнулась раньше, чем остыли горячие после поцелуев губы.       — А-Чэн, мне надо идти… — Юнру почти насильно заставила тело повиноваться. Показалось, титанических трудов ей стоило оторваться от возлюбленного и подняться на ноги. Однако ступить прочь она не сумела ни шагу.       — Не уходи, Вэй Аи, — Цзян Чэн потянулся вслед за ней, поймал руку. Фиалковое пламя в его глазах ослепило. — Лань Сичэнь справится сам, а если и нет, лекарей там хватает.       — Я так не могу. Надо им помочь… — Юнру произносила верные слова, но сама им не верила. Больше всего на свете девушке хотелось остаться в объятиях Цзян Чэна навечно, утонуть в его ласке и забыть о трагедиях внешнего мира.       Всё же реальность была жестока: равнодушия она не терпела.       — Я должна… — Юнру постаралась приглушить стоны расстроенного сердца.       Не получилось, ведь жаркий шёпот Цзян Чэна прозвучал почти мольбой:       — Останься…       Однако фразу заклинатель не окончил: остановил сам себя на половине. Чистое фиалковое пламя взгляда затуманилось разочарованием, точно он и сам понимал, что просил невозможного.       Юнру же в ответ вновь вспыхнула томлением. Она многое могла бы отдать ради мгновений покоя и неги в объятиях любимого. Однако осознавала и то, что никогда не простит себе безучастия к судьбе пострадавших в битве воинов.       — А-Чэн, не проси меня о подобном… — голос девушки дрогнул, зато помогла стойкость. — Мы сумеем выделить время друг для друга, но не сейчас и не здесь.       — Глава ордена? — Бен Йи отклика на свой вопрос не дождался, потому, видимо, решил проверить, расслышали ли его чётко. Получилось невпопад.       Юнру тоже не могла себя заставить ответить на зов верного соратника. Её внимание оказалось сосредоточено на странной гримасе Цзян Чэна: надежда здесь соседствовала с разочарованием, а желание тесно переплеталось с раздражением. Калейдоскопом чувства заклинателя отразились в его лице, а губы произнесли важное, на что рассчитывало сердце Юнру.       — Да. Не сейчас и не здесь, — Цзян Чэн чуть сжал ладонь девушки — подкрепил обещание ответным намерением, — а после нехотя выпустил из захвата.       Предвкушение сладким трепетом объяло душу Юнру, однако к Бен Йи она обратилась ровным голосом:       — Я здесь, Сяо-Йи. Уже иду.              ***              Оказалось, голос разума её не подвёл и в этот раз. Пускай его слушаться не желало сердце, душа девушки не справилась бы с чувством вины, останься она с возлюбленным: Лань Сичэнь призвал её не напрасно. Обстоятельств для беспокойства хватало. Требовалась содействие: лекари союзных войск и целители клана Лань не справлялись.       Едва солнечный диск скрылся за горизонтом, в Юэян из окрестностей Безночного города вернулись воины кланов Не и Цзинь. По приказу Не Минцзюэ и Цзинь Гуаншаня заклинатели преследовали военачальников армии Вэнь, сбежавших после гибели Вэнь Жоханя.       Глава Ордена Цишань Вэнь был силён и духом своим угнетал всех прочих. Его сыновья могущество отца поддерживали. Втроём — Вэнь Жохань, Вэнь Сюй и Вэнь Чао — держали власть в ордене и подавляли всякое сопротивление. Выступать против них никто не решался. Однако никакая мощь не являлась абсолютной, потому при любой возможности или проявлении слабости недовольные непременно восставали. В чертогах Ордена Солнца никогда не звучало единства. Каждый, наделённый духовными силами высшего порядка, лелеял в душе тщеславные помыслы.       Юнру прекрасно помнила честолюбивую фразу, вычитанную в дневнике Вэнь Цзиньлуна, Главы Надзирательного пункта в Ордене Мейсян Ян: «Всякое дело доступно и допустимо, если оно служит возвеличиванию Ордена Вэнь. Сияние Солнца-в-зените с каждой стражей становится ярче трудами его адептов, даже если о том Главе Солнца неведомо…». Дальше в записях заклинателя содержались сведения о проведённых Вэнь Цзиньлуном экспериментах с тёмными материями, а на последних страницах проводились расчёты необходимого времени для полного подчинения цзянши. Вэнь Цзиньлун планировал создать из порабощённого демона послушную своей воле марионетку небывалой силы. В этих «исследованиях» заключалось прямое противоречие доктрине Пути Светлого Дао, тем не менее заклинатель ничуть не страшился гнева Главы своего клана.       Подобным же неповиновением представлялись в нынешней ситуации поступки военачальников армии Ордена Цишань Вэнь.       Четыре отпрыска побочных ветвей клана Вэнь возглавляли части армии Ордена Солнца. За каждым из них шли воины и личная охрана из числа элитных гвардейцев, воспитанных лично Вэнь Жоханем. В случае предательства эти последние обязаны были по первому же приказу Главы Знойного Дворца убить своих прямых руководителей, а до той поры должны были бдительно следить за их деятельностью и докладывать напрямую Вэнь Жоханю. Иерархия была выстроена строго. Никто в Безночном городе и предположить не мог, что огни тронного зала Знойного Дворца угаснут. Потому сбоев и исключений из правил не происходило.       Тем не менее, Вэнь Жохань пал, а с ним рассеялся тотальный контроль над действиями адептов Ордена Солнца. Военачальники почувствовали свободу и не стали дожидаться, пока ярость союзных кланов настигнет их. С небольшой свитой они покинули пределы Безночного города.       Едва узнав о том, Не Минцзюэ без промедлений кинулся в погоню. Заклинатели Нечистой Юдоли по всей Цишани преследовали беглецов. Воины Башни Кои от них не отставали ни на шаг, ведь Цзинь Гуаншань желал быть причастным к каждой победе. Преследователи много раз настигали военачальников клана Вэнь, однако тем тайными тропами раз за разом удавалось от них ускользнуть. В конце концов, отряды Орденов Не и Цзинь потеряли цели из виду. Заклинателям Ордена Вэнь удалось скрыться от погони на границах Илина.              ***              — Пока Вэнь Жохань был жив, его боялись, потому не спорили. Когда же он издох, остальные, точно крысы, кинулись спасать свои шкуры, — Не Минцзюэ разъярённым вепрем метался по комнате, не позволяя приблизиться к себе ни одному целителю. Рукав его мантии был совершенно изодран, на плече красовалась рубленая рана, но заклинатель будто не чувствовал боли. Он в ярости метал громы и молнии, проходился могучим кулаком по любой твёрдой поверхности и нисколько не обращал внимания на кровавые брызги, разлетавшиеся в разные стороны от столь активных движений.       — Их помыслы очевидны, Глава Не, — спокойствию же Цзинь Гуаншаня можно было позавидовать. Заклинатель с удовольствием тянул душистый травяной чай и только понятливо покачивал головой на всплески эмоций соратника. — Военачальники Вэнь Жоханя надеются восстановить Орден. Следующим шагом они вновь соберут армии и попытаются отбить Безночный город, а после займутся разделением власти.       — Эти планы и надо было пресечь! — взревел Не Минцзюэ. — Нельзя позволить им собраться с силами!       — Верно, — согласился Цзинь Гуаншань. — Однако нам стоит отказаться от наивных мечтаний. Союзным войскам ещё предстоят битвы. Влияние Ордена Цишань Вэнь огромно.       — Знаю! — Не Минцзюэ обрушил кулак на широкую столешницу с такой силой, что на пол посыпались склянки с целебными настоями.       Один из лекарей, жилистый мужчина средних лет, при этом совершенно посерел лицом, а другой кинулся к заклинателю в попытке его утихомирить:       — Глава Не, ох! Поберегите плечо!       — Не лезь! — Не Минцзюэ однозначно пресёк попытки помочь кровоточившей ране, нетерпеливо отмахнулся. — Одного из этих псов я прикончил, но налетел на ловушку. Трое оставшихся скрылись в Илине. Только демонам известно, куда они дальше отправятся!       Заклинатель на мгновение остановился у огромной карты регионов Поднебесной, пальцем ткнул в надпись «Илин», оставив кровавый отпечаток, и вновь прошествовал в дальний конец покоев:       — Угадать направление следующего удара невозможно. Слишком много вариантов…       — Полагаю, в наших силах проверить каждое из них, — Лань Сичэнь белым видением вошёл в комнату. Он со всей учтивостью поприветствовал присутствующих.       — Так и сделаем! — Не Минцзюэ кивнул предложению друга, будто сам о том же раздумывал в этот момент.              ***              Юнру перешагнула порог покоев следом за Лань Сичэнем. До сих пор они с Главой клана Лань вместе обходили раненых в Безночном городе воинов. Те шли на поправку с небывалыми темпами, но выглядели излишне возбуждёнными. Воины не желали сидеть на месте и постоянно порывались вернуться на поле боя. Подобные настроения радовали, однако сильно мешали трудам целителей, потому заклинателей приходилось уговаривать или даже грозить лишением способности двигаться. Резвость воинов могла им навредить. Этого не хотелось.       В суматохе дел разобраться в поведении раненых не представлялось возможным. Хотя в девушке зрела решимость обо всём подробнее расспросить брата. По какой-то причине она была уверена, что именно Вэй Усянь знал о творившихся странностях больше остальных. Между тем пришла новость о возвращении Не Минцзюэ и Цзинь Гуаншаня. Лань Сичэнь и Юнру поспешили в поместье клана Юэян Чан: воины вернулись ни с чем, а Не Минцзюэ вновь не подпускал к себе лекарей. В очередной раз без помощи Главы клана Лань заклинатели обойтись не могли.       Сейчас же девушка наблюдала напрягшиеся лица присутствовавших в комнате. Заклинатели и целители при виде неё застыли, словно воды в рот набрали. Поделать с этим Юнру ничего не могла, потому решила не расстраиваться раньше времени. Поводов для сомнений в себе и своих умениях она давать не собиралась, потому смело шагнула в центр внимания. Намного сильнее, чем мнение сообщества заклинателей, девушку беспокоила нездоровая бледность лица Не Минцзюэ и плохо сдерживаемым гневом кипевшая сабля на его поясе. Рукоять Бася лежала под твёрдой рукой своего владельца, но бурлила и сотрясалась нерастраченной энергией. Оружию под стать дёрганным и нервным выглядел Не Минцзюэ.       — Глава Не, как же так? Сабля не растратила и половины порченой энергии. Её голод слишком велик. Бася надлежит успокоить, — девушка глубоко поклонилась заклинателям, но обратилась только к одному.       — Дева Вэй, мне не до медитаций сейчас, — от её заботы, ожидаемо, отмахнулись, хотя резкий тон Не Минцзюэ всё же смягчил.       — Искажённая ци крайне опасна, а её воздействие на Золотое Ядро губительно, — Юнру покачала головой и без опаски потянула за собой заклинателя к столу.       Она думала, что усадить Не Минцзюэ перед целителем для обработки раны на плече будет сложно, но тот послушался беспрекословно, только недовольно сдвинул брови, когда лекарь принялся вытирать с его кожи кровавые подтёки.       — Бася чувствуется слишком остро. Её энергия неустойчива, — в попытке скрыть улыбку, вызванную покладистостью маститого воина, Юнру прикусила губу. Зато радость отразилась в глазах девушки.       — Дева Вэй чрезвычайно наблюдательна, — Не Минцзюэ, судя по всему, эмоции девушки прочитал легко, так как насупился в ответ, но взгляда не отвёл, глубоко выдохнул. — Благодарю за заботу. Тем не менее, ярость Бася нам сейчас на руку. Битва ещё не завершилась.       — Но мы сейчас не на поле боя, а наслаждаемся редким покоем, друг мой, — Лань Сичэнь приблизился к ним, с добротой взглянул на Не Минцзюэ. — Юнру совершенно права. Нам всем стоит немного отдохнуть.       — А ещё поберечься, — девушка многозначительно кивнула на глубокую рубленую рану на плече Не Минцзюэ. — Нечувствительность к боли — плохой признак.       — Это лишь царапина, дева Вэй, — Не Минцзюэ на увещевания друга благодарно склонился, но глядел исключительно на девушку. В этом взгляде ясно читался живой огонь, природу которого Юнру никак не могла понять. — Не стоит она вашего беспокойства.       Между тем настроение заклинателя заметно улучшилось. Краска возвращалась в лицо Не Минцзюэ стремительно:       — Однако я могу пообещать, что непременно выделю время для нашего общения, дева Вэй, — растянувшая губы заклинателя улыбка больше всего напоминала оскал хищника. — Ваши таланты поражают меня всё больше с каждым совершённым подвигом.       — Ха-ха, я не заслуживаю подобной похвалы, Глава Не, — Юнру почувствовала, как щёки против воли наливались румянцем. В то же время в спину ей будто сотни ледяных игл вонзили: пристальные взгляды множества глаз девушка чувствовала слишком отчётливо. — Полагаю, будет верным решением отложить праздные разговоры до мирных времён. Верю, позднее мы обсудим случившееся и сумеем оплакать павших товарищей.       — Суждениям девы Вэй не изменяет разумность, — Не Минцзюэ криво усмехнулся. — Всё верно: время для разрешения дел сердечных нам ещё представится. Сейчас же стоит…       Фразу заклинателя Юнру расслышала не до конца. В её сознании вдруг ясно зазвучал тревожный голос брата: «Лань Чжань скоро проснётся».       «А-Ин… — у девушки сердце удар пропустило. Она почувствовала смятение Вэй Усяня, как своё. У Юнру появилось чёткое ощущение надвигавшейся грозы. Что-то непременно должно было произойти, и лучше, чтобы в этот момент она была рядом с братом. — Скоро буду. Дождись меня».       «Спасибо…» — во вздохе Вэй Усяня послышалась искренняя благодарность, а после голос умолк.       — …Вестей не было, но, думаю, правильнее будет отправить в Ланъя отряд, — Не Минцзюэ теперь уже спокойно и вдумчиво строил планы. Лань Сичэнь и Цзинь Гуаншань слушали его внимательно и вносили корректировки. — В случае, если воины ничего не обнаружат, можно будет их легко переправить назад в…       — Мне пора, — Юнру невпопад вклинилась в разговор. — Глава Цзинь, Глава Не, Сичэнь, я вас оставлю.       Заклинатели замерли в замешательстве: подобной неучтивости от девушки они никак не ожидали. Однако Юнру обращать на это внимание не стала. Ещё раньше, чем кто-либо проронил хоть слово, она покинула комнаты, отведённые в поместье клана Чан военному совету, и устремилась к собственным покоям. Там её ждал обеспокоенный брат.