Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юньмэн. Пристань Лотоса              Вэй Усянь, Юнру и Цзян Чэн смотрели на знакомые места и наслаждались узнаванием. Тяжёлая темнота неба, воздух, пропитанный терпким запахом увядавших лотосов, и тягучий, ленивый шёпот набегавших на городскую пристань волн — всё это они помнили с детства и трепетно любили. Здесь будто бы ничего не изменилось и, одновременно, изменилось всё.       Казалось, целая жизнь прошла с тех пор, как воспитанники Пристани Лотоса в последний раз были дома. Пламя пожаров и крики боли соратников наполняли их воспоминания, оттого пристрастный взгляд искал в мирной, идеалистической картине нынешнего Юньмэна признаки утраченного счастья.       Уютные огни города они заметили ещё издали. Юньмэн утопал в тёплом сиянии множества фонарей. В вязком после дождя воздухе слышался медленный говор. Всё вокруг дышало спокойствием, хотя внимательный взгляд отметил оживление у водной границы города. Небольшие группы сновали между высокими воротами поместья ордена заклинателей и джонками под белыми парусами. Шаг людей, нагруженных всевозможными тюками, коробками и мешками, чудился тяжёлым. Они без спешки погружали ношу в добротные лодки.       «Будто и не знают о падении Безночного города», — от кривой усмешки свело скулы. Раздражение полоснуло по глазам. Вэй Усянь с ненавистью разглядывал огромные полотнища флагов и паруса на джонках. На ткани круглый солнечный диск восходил в зенит и подавлял всякого, кто не ведал о смерти Вэнь Жоханя. Вести из Цишани обыкновенно достигали Юньмэна скоро, хотя в этот раз, видимо, запаздывали.       «Или же это они бегут прочь, как крысы с тонущего корабля, — Вэй Усянь напряжённо разглядывал нагруженные добром из Пристани Лотоса джонки, — вывозят ценное?»       К таким же выводам, судя по всему, пришёл Цзян Чэн. Тихие, но цветистые ругательства он не сдерживал, а Цзыдянь на его пальце ярко потрескивала. Заклинатель явно был в ярости:       — Тц! Шелудивые псы! Как смеют они прикасаться к сокровищам нашего клана!       — Удивительно, что они не сделали этого раньше, — голос Юнру прозвучал отстранённо. Глубокой задумчивостью потемнело её лицо.       — Артефакты из Пристани Лотоса, какие мог, Вэнь Чао вывез раньше, — Вэй Усянь поймал руку сестры, чуть сжал. Её боль он ощущал своей собственной.       Цзян Чэн же полнился противоположными эмоциями:       — Тогда что они делают? — его гнев, казалось, способен был расколоть небеса.       — Готовятся к отплытию, — Вэй Усянь пожал плечами. — Каждый стремится спастись, коли нависла смертельная угроза.       — То, что мы вернёмся в Юньмэн, было лишь вопросом времени, — согласилась Юнру. — Глава Надзирательного лагеря, видимо, не собирался нас встречать на пороге.       — Хотите сказать, что эти псы просто-напросто сбегают, чтобы шкуру сохранить? — глаза Цзян Чэна угрожающе сверкнули.       — Скорее всего, только сам Глава лагеря, — Вэй Усянь ответил названому брату саркастической ухмылкой и кивнул на джонки. Паруса были выставлены над двумя суднами, остальные же пришвартовали чуть в стороне.       — Истинные крысы из крысиного рода! — Цзян Чэн в сердцах выругался. — Мы вовремя прибыли.       — Согласен, — Вэй Усянь медленно кивнул. — Я чувствую колебания духовной ци.       — Заклинатели в смятении, — Юнру продолжила фразу за брата. — Они растеряли уверенность в завтрашнем дне.       — Ха-ха! Вот тут их интуиция не подвела: завтрашнего дня у них не будет! — Цзян Чэн широко улыбнулся, и радости в этой улыбке не чувствовалось ни капли. Она пропиталась желчью и злорадством.       Саньду тихо выскользнул из ножен и загудел мощным потоком духовной силы своего хозяина.       — Погоди, А-Чэн. Нам стоит проявить осторожность, — Юнру поспешила удержать вспыльчивого заклинателя от необдуманных действий. — Враг значительно превышает нас числом.       — Зато на нас играет случай, — Вэй Усянь инициативу названого брата поддержал, выступил вперёд. Тёмные тени сгрудились у его ног. Ночь откликнулась множеством голосов. — Они ждут армию союзных кланов, а не трёх человек.       — Я бы не была столь уверена, — Юнру покачала головой. — Внутри стен поместья сосредоточены существенные силы. А твоя слава, А-Ин, идёт впереди тебя.       — Тоже верно, — Вэй Усянь с доводами сестры согласился.       — Кроме того, нам не стоит поднимать шум, — Цзян Чэн, показалось, также внял голосу разума. Его сосредоточенный взгляд скользил по улицам Юньмэна. Луна холодным светом пронизывала облака, однако, несмотря на поздний час, город не спал. — Мирные жители не должны пострадать.       — Не пострадают, — голос Вэй Усяня прозвучал сдавленно, силуэт размылся в чернильном облаке. — Пристань Лотоса и так слишком многих потеряла.       «Ты слышишь их, братик? — внезапно в сознании Тёмного заклинателя отразились мысли Юнру. — В воде…»       «Да. Тёмные сущности заполнили озеро», — Вэй Усянь чувствовал с трудом сдерживаемый гнев и алчность безымянных существ. Бессвязным гомоном и безобразным бульканьем в черноте ночи раздавались стенания.       «Я выпущу их, — в словах Юнру прозвучала глубокая тоска. — Озеро Лотос надо очистить от скверны».       «Будь осторожна. Родные стены не зря притянули эту гадость», — Вэй Усянь ничуть не сомневался в способностях сестры, однако само присутствие у границ ордена заклинателей такого количества водной нечисти настораживало. Резиденция Ордена Юньмэн Цзян, Пристань Лотоса, точно обладала собственной волей и, как могла, противостояла захватчикам.       Тем не менее, эта версия не выдерживала никакой критики. С большой долей вероятности всё обстояло несколько иначе. В доме клана Цзян захватчики не особенно следили за силами, которыми управляли. Духовная ци над Пристанью Лотоса стояла плотной пеленой, но однородностью не отличалась. Тёмная дымка покрывала землю, шёпот павших воинов слышался весьма чётко.       «Боюсь, не только Вэнь Цзиньлун занимался тёмными искусствами…» — Юнру ощутила болезненный спазм в груди.       «И использовали в экспериментах они души наших погибших соратников! — тьма вокруг Вэй Усяня наполнилась яростным гудением. — Непростительно! За это кощунство Орден Вэнь поплатится!»       — Ты опять зашлёшь мертвецов? — Цзян Чэн тёмных голосов слышать не мог, однако и он пылал праведным гневом не напрасно.       Причин хватало: при внимательном рассмотрении очевидными казались повреждения поместья, полученные в недавней битве. Захватчики ремонтом не занимались. Здания с обвалившейся кровлей или дырами в стенах оставили без присмотра. В осенней промозглости и под нескончаемыми ливнями Юньмэна строения медленно ветшали и разрушались.       — Я не стану тревожить павших… — Вэй Усянь качнул головой.       Он понимал: на призыв Призрачной флейты откликнутся те, кто пылал наибольшей яростью. Тела погибших при осаде Пристани Лотоса заклинателей Ордена Вэнь уже давно переправили в Цишань и похоронили. Только адепты клана Цзян остались без погребения. Однако тревожить погибших соратников не хотелось, как не было и нужды раздувать их неистовство.        «Отпусти их с миром, А-Ин, — голос Юнру в сознании вновь прозвучал продолжением его мыслей. — Не надо больше крови…»       Скорбным смирением и усталостью наполнился облик заклинательницы, тонкие пальцы девушки в его руке похолодели.       «Хорошо», — Вэй Усянь плотнее обхватил ладонь сестры. Согреть своим теплом он её не мог, зато с готовностью разделил тоску. Тёмные клубы накрыли плечи Юнру, точно вторили желанию своего Мастера защитить девушку.       — …Постарайся окончательно не разрушить поместье, — хмыкнул Цзян Чэн, хотя суровость в его взгляде не соответствовала высказыванию.       Отвечать на колкость Вэй Усянь не стал. Тьма вокруг него сгустилась в чернильное облако. Тонкий образ девушки в красном одеянии проступил сквозь мрак.       «Сюин, будь осторожна», — голос Юнру прозвучал с заботливой интонацией.       — А-а-ха-а, — мелодичный вздох Сюин ответил песней.       — Госпожа беспокоится о Сюин. Госпожа хорошая, — иссиня-белое личико Бао появилось из тени. — Сюин будет танцевать, а Бао останется с Госпожой. Бао будет играть в водичке! Хи-хи-хи!       Воздух вокруг демонических созданий наполнился бессвязным гулом. Алые искры нетерпения Бао прошили ночь над Юньмэном.       — Тц! Опять твои демоны?!.. — Цзян Чэн недовольно поморщился. Он резко развернулся и зашагал вниз со склона.       Ни осуждения, ни порицания заклинатель не выразил. Подобное непротивление тёмным сущностям со стороны названого брата показалось Вэй Усяню странным, но в замешательстве он пребывал недолго.       Чёткие указания и решительный шаг Цзян Чэна сказали больше, чем любое возмущение:       — Прослежу, чтобы к Пристани Лотоса никто из жителей не приближался. Бой не уводите за стены, — он будто бы давал разрешение использовать любые средства для достижения цели. — Сегодня мы возвращаемся домой.       Вэй Усянь криво усмехнулся ему в спину и наклонился к сестре. Лёгкий поцелуй он запечатлел на линии волос:       — А-Аи, будь осторожна.       — Я не одна, братик, — Юнру с готовностью откликнулась на ласку.       — Бао не оставит Госпожу, — демонический младенец растёкся ликовавшей улыбкой. Он, казалось, был несказанно рад вновь почувствовать вкус битвы.              ***              «А-Ин, здесь только осколки душ, — тревожный голос Юнру прозвучал в сознании. — Водные существа тоже иссушены практически до основания».       Следом послышалось недовольное сопение и хныканье Бао: «Хнык-хнык, Бао не с кем поиграть! Злые заклинатели не оставили никого для Бао!» Разочарование демонического создания было очевидно.       «Внутри Пристани Лотоса даже призраков нет», — Вэй Усянь дополнил картину. Он смотрел на мир глазами Сюин и прислушивался к бессвязному гомону мёртвых голосов.       Издали казалось, что их павшие товарищи криком исходили от гнева и стремились отомстить захватчикам, отмеченным символом сияющего солнца. Вблизи же всё выглядело совершенно иначе: то, что слышалось армией, оказалось лишь отголоском.       «Остались мороки…» — сокрушённый вздох Юнру послышался продолжением его собственных мыслей.       Получалось, что погибших защитников Пристани Лотоса, их друзей и соратников, не просто лишили погребения и возможности обрести новое рождение, но даже память их душ растёрли в пыль.       «Они заплатят за это!» — безумная ярость объяла сознание, заволокла взгляд алым. Вэй Усянь поднёс Призрачную флейту к губам. О милосердии его сердце позабыло. Воля умерших прозвучала надрывной песней в ночи.       «Сюин, Бао, не проливайте кровь в землю!» — жестокого приказа Тёмного Мастера ослушаться было невозможно. Но того и не требовалось. Демонические создания откликнулись искренним восторгом: мелодичный вздох Сюин завершился тихим смехом, а Бао радостно возопил.              ***              — Пир в ночную пору, — Юнру вышла из теней и встала рядом с братом.       Песня Чэньцин ответила заклинательнице парой мягких согласных нот и вновь устремилась ввысь, неся с собой приказ не оставлять никого в живых. Этому повелению с готовностью следовали Бао и Сюин, а Луна услужливо заливала пространство холодным сиянием. Вэй Усянь и Юнру стояли на высоком коньке крыши Главного дома Пристани Лотоса и наблюдали за буйством демонов. Те нисколько не сдерживались: они упивались убийствами и даже возможности защититься противникам не оставляли.       Бао и Сюин метались по всему поместью в поисках жертв. Энергия демонов бурлила: голод их казался неутолим. Адепты Ордена Вэнь даже мечи обнажить не успевали, как падали на землю иссушенными трупами. Следом за демонами во все стороны расползалась Тьма. Она довершала начатое, не оставляя от останков в огненно-белых мантиях даже праха. Ни стенания боли, ни возгласа удивления не раздавалось в тишине. Пением Призрачной флейты оказалась наполнена ночь Юньмэна.       Пиршество смерти могло бы быть ужасающим зрелищем, однако едва ли вызывало отвращение. Смерть в исполнении демонов чудилась прекрасной. Сюин алым вихрем проносилась по поместью в безумном танце. Удовольствие слышалось в её высоком смехе. Бао вторил радости соратницы аппетитным чавканьем и довольным сопением. Яркими вспышками пламени он появлялся то тут, то там и мгновением позднее испарялся, оставляя за собой лишь изглоданные тела.       Наблюдать за смертью Юнру всегда было сложно, сейчас же, удивительно, гибель адептов Ордена Вэнь чудилась милосердной. Предсмертный ужас не касался заклинателей, а тела павших не представлялось возможным распознать или хотя бы сосчитать. Оттого они не осознавались некогда живыми. Точно бесчувственные, адепты Ордена Вэнь марионетками попадали в лапы демонов и безропотно принимали свою участь.       В один миг наполненное жизнью поместье вымерло, а потоки духовной энергии рассеялись. Жажду демонов не сумели умалить ни защитные талисманы, ни солнцем разрисованные фонари, ни выставленные духовные барьеры. Бао и Сюин выпустили на свободу до поры сдерживаемую мощь.       С последней нотой песни Чэньцин иссякло дыхание живых. Вэй Усянь отнял флейту от губ:       — В главном доме осталось лишь трое.       — Да. Пора бы закончить с этим, — Юнру длинно выдохнула, на мгновение прикрыла глаза. — Уверен, что там нет тех, кто помог вам… тогда.       Вспоминать не хотелось, однако ни Вэнь Цин, ни Вэнь Нин ничего дурного им не сделали, наоборот, помогли, рискуя жизнью.       — Уверен, — Вэй Усянь выглядел напряжённым. — Они не здесь. Не чувствую их присутствия.       — Понятно… — спорить или сомневаться Юнру не стала. — Мы выясним, что с ними.       — Непременно.       — Пойдём. А-Чэн почти внутри, — девушка первая шагнула вниз с крыши. Теперь страха или даже тени сомнений перед Тьмой она не испытывала, ведь знала, что та не обидит.              ***              — Погоди, Цзян Чэн, — Вэй Усянь выступил вперёд, в последний момент остановил руку названого брата.       С занесённого в смертельном ударе клинка на лоб заклинателя в богатой мантии клана Вэнь упала крупная капля крови. Лицо Вэнь Синхо покрылось частой испариной, какая случается у всякого трусливого человека перед наступлением смерти. Оттого кровавая отметина растеклась безобразной кляксой, а лицо заклинателя посерело от страха.       — Пощады ему не будет! — Цзян Чэн не говорил — рычал, его дыхание срывалось бешенством.       Только что Саньду напился кровью личной стражи Главы Надзирательного лагеря Ордена Цишань Вэнь в Юньмэне, но всё казалось мало. Только жизнь заклинателя, узурпировавшего власть в их доме, могла в малой степени утолить голод зачарованной стали.       — Не о пощаде речь, А-Чэн, — Юнру ответила за брата.       Вэй Усянь же объяснять не стал, ведь знал, что времени для вопросов у него немного. Цзян Чэн терпением не отличался.       — Где Вэнь Цин и её брат? — вкрадчиво осведомился Вэй Усянь.       Главу Надзирательного лагеря Вэнь они обнаружили в личных покоях. Из Главного зала поместья тот сбежал, пока демоны собирали кровавую дань. Теперь в кабинете, некогда принадлежавшем Цзян Фэнмяню, Вэнь Синхо дрожал, точно осиновый лист на ветру. Даже мантия, опалённая Солнцем, казалось, жгла ему кожу. Он тянул себя за рукава и смотрел затравленной дичью на охотников, пришедших по его душу.       — К-кто? — Вэнь Синхо подавился звучанием своего голоса. Завершение фразы он просипел. — Какая Вэнь Цин-н-н?       — Шелудивый пёс! Даже имён своих родственничков не знаешь?! — Цзян Чэн напустился на заклинателя. Тот же отреагировал мгновенно: крупно вздрогнул и съёжился, сжался вдвое.       — Предыдущий Глава Надзирательного лагеря в Юньмэне и её брат, — Вэй Усянь на горячность названого брата не обратил внимания. У него достало терпения пояснить вопрос. Неудивительно, ведь ответ на него казался чрезвычайно важным.       Цзян Чэн кричал, и это было страшно, но спокойствие, отдающее могильным холодом, почудилось Вэнь Синхо, судя по всему, более жутким. Лишь краткий миг ему понадобился, чтобы освежить память:       — А-а! Вэнь Цин… Помню, — речь заклинателя непрестанно прерывалась дрожью в голосе, но слова полились безостановочно. — Они в опале. Г-глава повелел их казнить, н-но… после сжалился. М-молодой Мастер собственноручно произвёл наказание, а потом выслал их в р-родовое имение.       — Произвёл наказание? — сердце Юнру тревожно ёкнуло. — За что?       Вэнь Чао не ведал милосердия, а жестокость являлась его любимой забавой. «Наказание», о котором говорил Вэнь Синхо, почти наверняка было хуже, чем смерть. Ни о какой «жалости» и речи не шло. Сознание Юнру наполнилось ужасающими картинами: одна хуже другой. Беспокойство о судьбе Вэнь Цин и её брата не оказалось напрасным в любом случае.       — Я-я не знаю… подробностей… — Вэнь Синхо попытался незаметно ускользнуть от зловещего сияния Саньду в руках Цзян Чэна. Не вышло: заклинатель бдительно следил за каждым его движением.       Вэй Усянь же ничем своих эмоций не показал, только уточнил:       — Родовое имение в Илине?       — Да, — Вэнь Синхо принялся усиленно кивать.       Этого, судя по всему, делать не стоило. Цзян Чэн отреагировал мгновенно: зачарованная сталь тонко пропела и, наконец, настигла свою цель. Голова, что недавно, словно болванчик, согласно кланялась, ударилась об пол. Однако ни кровинки не испачкало кабинет Цзян Фэнмяня.       Улыбавшийся Бао вдруг появился на плече безголового тела. Мгновением позднее раздалось его довольное урчание.       — Бао, Сюин, уберите останки прочь из Пристани Лотоса. Надо подготовить это место к очищению, — трапеза демона Вэй Усяня не интересовала. Он развернулся и вышел в ночь. Вдохнул полной грудью: «Воздух дома».       — Здесь даже дышится привольнее, — недавняя суровость начисто исчезла из голоса Цзян Чэна. На лице заклинателя расцвела странная улыбка. Много печали было в ней, но и ликование.       — Мы дома, — Юнру не могла до конца осознать свои ощущения. Смешанные чувства разрывали сердце.       В Пристани Лотоса утихли даже призрачные голоса. Всё живое, казалось, покинуло это место. Родные стены глядели на них чужими глазами, точно не узнавали.       — А-Ин…       Что хотела сказать девушка, о чём желала спросить, она и сама не понимала. Но сейчас, отчего-то, глубокое одиночество затопило сердце.       Вэй Усянь тоже ничем себя прежнего, юношу с лёгким характером, не напоминал. Слишком много мыслей роилось в его голове. Хотя одна выделялась среди остальных — та, что снимала с души тёмные покровы.       — Пойдёмте, я вам всё расскажу, — Вэй Усянь не оглядывался на спутников. На деревянных ногах он шёл туда, где провёл счастливые часы своего детства.              ***              — …Вэнь Чао рассчитал верно: на гору Луаньцзан можно лишь взойти, но выхода найти не получится ни у кого, — Вэй Усянь слепым взглядом следил за волнами, что рябью разукрашивали озеро Лотос. Тишина ночи казалась нереальной: даже обычно шумные воды позволяли себе лишь шёпот. — Погребальный же курган точно соответствует своему названию и описанию. Помните: «Чёрные тени неумерших своим домом признали это место. Их следами покрыта земля»? Трактат о Тёмных сущностях, скорее всего, писал тот, кто собственными глазами видел те земли.       — Как это возможно, если оттуда ещё никто не выбрался? — Цзян Чэн в воду не смотрел. Он с лицом чернее тучи разглядывал названого брата и, казалось, едва удерживался от того, чтобы пустить в ход кулаки.       Юнру не совсем понимала причину ярости возлюбленного, зато нарисованную братом картину проклятых земель видела, словно наяву:       — «Ни одно живое существо не способно выжить в отравленном смертью воздухе», — девушка вспомнила продолжение описания из многотомного труда неизвестного заклинателя. Его среди ряда других она прочла в Библиотеке Облачных Глубин.       — Точно! Выбраться нельзя и выжить там невозможно, — Цзян Чэн внезапно осклабился. Цзыдянь на его пальце ярко полыхнула пурпурным сиянием. — И вот он ты: Вэй. Усянь. Здесь, рядом с нами. Живой. Вполне здоровый. Объясниться не хочешь?!       Юнру услышала тяжёлый вздох брата. В сознании появилась уверенность, что тот решился на откровенность. Сомневалась девушка только в том, насколько искренним Вэй Усянь позволил себе быть.       — Твоё сердце бьётся, А-Ин, — Юнру поддержала родного человека, показала, что готова выслушать и понять. — Пусть движение духовной энергии в меридианах не чувствуется, силы в теле не иссякли.       — Всё верно. Вэнь Чжулю работу свою знает… — Вэй Усянь смежил веки.       «Неправда!» — яркая мысль вспыхнула и тут же угасла. Сжигающий Ядра был совершенно ни при чём, чувствовала девушка! Хотя даже вопрос не сумела задать, ведь брат продолжал:       — Однако я выжил. Сущности, что населяют Погребальный курган, пощады тоже не ведают. Моя кровь показалась им изысканным лакомством, но меньшим, чем Золотое Ядро заклинателя…       Вэй Усянь говорил медленно: будто выверял каждое слово и долго обдумывал, прежде чем озвучить.       — Вот тут они, как раз-таки, ошиблись. Нельзя забрать того, от чего остались крупицы… Знаете, пустота обладает не меньшим голодом, чем неупокоенная душа, — он тихо выдохнул, — а Тьма — прекрасное питание для измученного тела.       — Тебе удалось преобразить Золотое Ядро? — Юнру вдруг поняла, почему брат не говорил всей правды.       Всё сразу встало на свои места: даже откровенная ложь привиделась обоснованной. Половинная истина, частичная откровенность — вот всё, что он мог себе позволить, не разрушив окончательно семейные и дружеские узы, что связывали их с кланом Цзян и Цзян Чэном. Последователи доктрины Светлого Дао, стремившиеся к «невозможному», Орден Юньмэн Цзян последователей Тёмного Пути видел слабыми — теми, кто сдался на волю случая и отступил перед сложностями. Именно таким боялся показаться брат. Слишком многим близнецы Вэй были обязаны приютившему их клану. От слишком многого пришлось бы отказаться, признай они за собой слабость.       Вэй Усянь же слабым никогда не был. Так и случилась эта полуправда: он Тьме не подчинился, а сам обратился Тёмным — сумел её преодолеть и поставил своим оружием. Вэй Усянь стал Тёмным — тем, кто отринул Светлое Дао. Место Золотого Ядра заклинателя, он утверждал, заняла алчность тёмной материи.       Однако Юнру понимала другое. Знания в её сознании появились внезапно и с очевидной чёткостью отделили ложь от истины. Влияние ли демонических сил было в том или же интуиция девушки и воздействие родной крови, Юнру не знала. Только обмануть её Вэй Усяню не удалось.       Тьма, даже находясь под воздействием сильной воли заклинателя, единой для образования сосредоточения магических сил не стала бы. Никакого Тёмного Ядра не было и быть не могло. Мрак поглощал всё вокруг себя, а когда иного не оставалось, продлевал голод на собственное тело. Вэй Усянь рассказывал, что сумел подчинить Тьму и поставить её себе на службу. В действительности же, чувствовала Юнру, та лишь позволяла использовать свои ресурсы, питаясь энергией Тёмного заклинателя.       «Сестрёнка, всякая сила требует платы… — в сознании девушки раздался голос Вэй Усяня. — Ради той, какой теперь владею я, любой цены не жалко».       «Но это убивает тебя!» — Юнру ощутила, как отчаянием сковывает сердце.       «Может быть, когда-нибудь, однако не сейчас и не здесь», — Вэй Усянь слегка наклонил голову, соглашаясь и одновременно прося её поддержки. Признаваться названому брату в своей «почти-смерти» он явно не собирался.       С сестрой, только между ними, — с мольбой и просьбой — Вэй Усянь не пытался лукавить. Тем не менее, вслух его голос прозвучал уверенно. Даже тени сомнения заклинатель себе не позволил: Цзян Чэн не должен был понять его смятения.       — Не совсем так, — Вэй Усянь перевёл взгляд в ночное небо. Сумрачное облако появилось у его ног и поднялось до колен. — Однако Тьма заняла место утраченного источника духовной силы.       — То есть ты, паршивец, мало того, что выбрался живым оттуда, где должен был подохнуть, как последний пёс, так ещё и силушки немеряной умудрился с собой прихватить? — Цзян Чэна же, судя по всему, не слишком стройный рассказ удовлетворил. Только острый взгляд заклинателя пронизан был подозрительностью. Между тем, в его злости чувствовалось нечто странное, сильнее всего напоминавшее заботу.       — Выходит, так, — Вэй Усянь криво усмехнулся. — Хотя в своих нынешних способностях я не до конца уве…       Закончить фразу он не успел: мощным ударом его отбросило назад. С громким всплеском Вэй Усянь рухнул в тёмные воды озера.       — А РАНЬШЕ ТЫ ВЕРНУТЬСЯ НЕ МОГ, НЕГОДЯЙ?! — Цзян Чэн в ярости заорал на него. — МЫ С НОГ СБИЛИСЬ, РАЗЫСКИВАЯ ТЕБЯ. ЛАНЬ ВАНЦЗИ О СНЕ ЗАБЫЛ, ПРОЧЁСЫВАЯ ОКРЕСТНОСТИ!       — А?! — Вэй Усянь, отплёвываясь, вынырнул из-под воды, недоумённо уставился на названого брата.       — ХОТЯ БЫ КАК-ТО СООБЩИТЬ О СЕБЕ НЕ МОГ?!.. О ДА, О ЧЁМ ЭТО Я?! — Цзян Чэн язвительно ухмыльнулся. — ЗАЧЕМ, ЕСЛИ МОЖНО ЦЕЛОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ УСТРОИТЬ С ФЕЕРИЧНЫМ ПОЯВЛЕНИЕМ?!       — Спас нас всех? Поубивал псов Вэнь? Похвастался мертвяками? Даже демонов своих прогуляться выпустил? — он голос срывал в крике.       Юнру же внезапно стало невозможно смешно: настолько громко звучал далеко не гнев заклинателя, а искреннее беспокойство. Казалось, всё это время тщательно сдерживаемые эмоции Цзян Чэна вырвались на свободу. Девушке пришлось зажать рот ладонью, сдерживая счастливый смех.       Вэй Усянь с совершенно белым лицом смотрел на названого брата. Тот же стоял на пристани прямо над ним, всем своим видом показывая, что непременно вновь отправит остудить гордыню в ледяные воды осеннего озера, если Вэй Усянь вздумает вдруг вылезть на сушу:       — Покрасовался всласть за наш счёт?       — Я не… — начал было Вэй Усянь.       Его снова прервали.       — Ещё скажи, что ничего такого не планировал! — Цзян Чэн в сердцах впечатал кулак в деревянную колонну, удерживавшую свод крыши над пристанью. — Не поверю ни за что! Как был выскочкой, так и остался! Был бы пёс здесь, напустил бы…       Это, видимо, стало последней каплей. Вэй Усянь до сих пор позволял названому брату выговориться, но упоминание собаки и тем более подобную угрозу терпеть не собирался. Он ухватился за край деревянного настила и, прежде чем Цзян Чэн сумел отреагировать, со всей силы дёрнул на себя.       Громкими ругательствами разразился второй фонтан брызг, а Юнру уже больше не могла сдерживать рвавшуюся из сердца радость. На мгновение счастливые дни их юности вернулись. Вэй Усянь и Цзян Чэн, отдуваясь и чертыхаясь, мутузили друг друга, а в воздух вздымались снопы брызг.       Ночь над Юньмэном вновь обрела голос. Они были дома.              ***              — Предстоит много работы, — в глазах Цзян Чэна ярким сиянием отражался свет Луны. Он глядел на родовое поместье с улыбкой. С наливавшимся крупным синяком на скуле и в насквозь мокрой мантии он выглядел презабавно, однако ничуть того не смущался.       — Кулаками ты махать научился, так что и с молотком справишься, — поддел названого брата Вэй Усянь. С его длинных волос на деревянный настил натекла внушительных размеров лужа. Под потяжелевшими от воды, липнувшими к телу слоями одежды было явно неуютно. От холода зуб на зуб не попадал. Несмотря на это во взгляде заклинателя не угасал вызов. Сдаваться Вэй Усянь не собирался.       — Жизнь вернётся в Пристань Лотоса очень быстро. Нам стоит сообщить радостные вести в крепость Чунъян, — Юнру не сдерживала улыбку. Она с любовью смотрела на родных людей и чувствовала лёгкость в сердце, хотя сознание туманило беспокойство.       Воспоминания о погибших товарищах, друзьях и соратниках рождали страшные образы в сознании. Тайны же собственного сердца заставляли сожалеть о каждом вздохе. Голова тяжелела от количества мыслей.       Да, они выжили в этой битве, даже сумели одолеть противника, но цена оказалась слишком высока. Неозвученная, похороненная за семью печатями в сердце каждого из них правда и нависшая над миром заклинателей угроза затяжной войны с остатками Ордена Вэнь не позволяли расслабиться и почувствовать вкус свободы. Кроме всего прочего, последствия победы в Безночном городе их ещё, очевидно, не настигли. Со всем этим предстояло разобраться в самом ближайшем будущем, но прежде остального полагалось отдать дань памяти.       — Верно. Клану Цзян пора возвращаться домой, — Цзян Чэн длинно выдохнул. Его улыбка померкла. Тень набежала на лицо. — Но сперва…       — Простимся с павшими… — Юнру кивнула и смежила веки. Она постаралась очистить сознание. Получилось лишь отчасти. Благодарность проложила дорожки горячих слёз по её щекам. Беспокойство уступило место смирению.       Плеск волн на озере Лотос зазвучал продолжением тяжёлых мыслей. Шум проснувшегося в неясной тревоге города Юньмэн послышался очень далеким.       — Здесь так темно… — голос Вэй Усяня раздался над ухом девушки. Щеки коснулись холодные пальцы.       — Солнца ждать ещё несколько часов, — Юнру посмотрела на брата. Сквозь слёзы его облик виделся нечётким. Он сливался с мраком, оттого казался нереальным. Вэй Усянь будто готов был в любую минуту раствориться в окружавшей его темноте.       — Надо разжечь фонари в Храме Предков, — царящей вокруг близнецов атмосферы Цзян Чэн явно не чувствовал. Он горел решимостью поскорее заменить постылые стяги Ордена Вэнь родовыми знамёнами. — Надеюсь, псы Вэнь до туда не добрались. Иначе, Вэй Усянь, клянусь, я заставлю твоих демонов выплюнуть пожранных, чтобы собственноручно отправить их к праотцам!       Широкий шаг разносился глухим эхом. В Пристань Лотоса вернулся хозяин.              ***              Храм Предков клана Цзян они обнаружили нетронутым, но остывшим. Палочки благовоний или поминальные огни не зажигались здесь, казалось, долгое время. Зато дух священного места оказался не нарушен.       Цзян Чэн вздохнул с облегчением, увидев знакомый с детства алтарь. Он низко поклонился именным табличкам и, прежде чем со всем почтением возжечь благовония, оглянулся в ночь. Близнецы Вэй двумя чёрными тенями застыли у порога Храма Предков, не решаясь войти. Выражения на их лицах прочитать было невозможно, но того и не требовалось. Цзян Чэн отчего-то знал о сомнениях, что сковывали сознание названого брата и девушки, занимавшей все его мысли.       — Вы помогать не собираетесь? — Цзян Чэн недовольно нахмурился и поспешил отвернуться. Неподходящая к случаю улыбка дёргала уголки губ. — Здесь надо прибраться, прежде чем ритуал проводить.       Мгновением позднее рядом с ним на пыльные подушки опустились двое, а Цзян Чэн с облегчением выдохнул. В последнее время ему всё чаще казалось, что близнецы Вэй, точно переменчивый ветер, могли исчезнуть в любой момент. Это пугало его больше, чем должно было. Цзян Чэн не знал, как развеять сомнения близких людей, ведь именно в них было дело. Неудивительно, трагедии прошлого тянули их вниз, но время не стояло на месте. Они все изменились. Цзян Чэн ощущал это очень остро. С тем слабым юношей, что не желал жить и по горло увяз в жалости к себе, его больше ничего не связывало. Он чувствовал кипучую энергию и жажду деятельности в себе, а сердце его полнилось нежностью к девушке с прекрасными серыми глазами.       Когда-то, в Пещере Тишины, Цзян Чэн осознал собственные страхи, потому теперь готов был принять переродившуюся демоном возлюбленную и Тёмным вороном смотревшего на мир названого брата.       В этой битве, по вине Ордена Цишань Вэнь, из-за жестокости Вэнь Чао и его приспешников, по велению несчастливого случая им всем пришлось пережить немало, многих потерять, ещё от большего отказаться. Помнить об утраченном они будут всю жизнь, но горести в будущее Цзян Чэн брать с собой не собирался. Они выжили и выстояли, сумели вернуться домой, завтрашний день готовил для них новые сложности, однако сейчас хотелось верить в лучшее.       Коли уж судьба позволила их семье воссоединиться, Цзян Чэн о большем просить не смел, зато приготовился защищать самое драгоценное.       — Лампады целы, но благовония отсырели, — Юнру поднесла ладони к потухшим свечам. Огонь на промокших фитилях не желал разгораться от серебряного свечения духовных сил, зато ярко полыхнул красноватыми отблесками демонической энергии.       «Проклятые Вэнь. Смерти для них мало!» — Цзян Чэн недовольно цыкнул и взмахнул рукой — ряд фонарей под сводами Храма Предков на мгновение вспыхнул пурпурным пламенем, а после залил пространство ровным желтоватым светом.       — Я достану новые, — Вэй Усянь с готовностью поднялся. — Шицзе всегда хранит запас свежих палочек.       Он один за другим выдвинул три ящика в комоде, спрятанном за алтарём:       — Нашёл! Здесь даже новые фонари есть!       — Хорошо, надо будет заменить испорченные, — Цзян Чэн ощутил, как теплом наполнилось сердце, а влагой обожгло глаза. — Мамину табличку поставим на алтарь, когда отец и сестра вернутся домой.              ***              «Мадам Юй, простите мой эгоизм», — Юнру чувствовала себя преступно счастливой. Её щеки жгло румянцем, а ладони чуть подрагивали, передавая ритуальный фонарь в виде девятилепесткого лотоса в руки Цзян Чэна. От ласкового прикосновения, теплоты в ответном взгляде и нежности в голосе, произнёсшем благодарность, ей стало не по себе.       «Братик, А-Чэн, шицзе, дядя Цзян рядом со мной. Большего я просить не смею, — девушка закусила губу и опустила взгляд на собственный фонарь. Огонь памяти горел ровно и раскрашивал лепестки богатыми оттенками, будто вбирал в себя надежды и чаяния Юнру. — Память же о вас, госпожа, я пронесу сквозь время. Спасибо, что сохранили дом в целости».       Девушка не сомневалась, что именно благодаря духу Юй Цзыюань Пристань Лотоса не постигла участь Облачных Глубин. Сила этой женщины поражала при жизни. Ничего удивительного не было в том, чтобы верить в её посмертное заступничество.       Юнру помнила объятое пламенем пожаров родовое поместье клана Цзян. Огонь пожирал каждую крышу и стену Пристани Лотоса. Сейчас же они наблюдали совершенно иную картину. Поместье действительно сильно пострадало, однако разрушений, с какими пришлось справляться клану Лань в Гусу, не случилось. Над Пристанью Лотоса будто бы нависло водное покрывало. Благодаря ему огненное безумие удалось усмирить, а постройки сохранить. Во всём этом чудилась высшая воля и небывалое могущество, силой которых могла обладать только хозяйка Пристани Лотоса.       «А-Чэн непременно восстановит орден. Слава клана Цзян разнесётся далеко за пределы Юньмэна, — Юнру присела на корточки у края Храма Предков, опустила в воды озера Лотос зажжённый в память о павших товарищах фонарь. — Если мне позволят, я помогу ему…»       Девушка на мгновение прикрыла глаза, вознесла молитву Богам, с сожалением вздохнула: «Знаю: счастье прежних дней не повторится. Светлый мир детства разрушен навсегда. Дом без вас, Мадам Юй, опустел. Да и мы изменились…»       Юнру сложила ладони перед собой в глубоком поклоне: «От прошлого нам не скрыться, как не избежать вопросов… Боюсь, честные ответы на них перед обществом заклинателей могут навредить клану Цзян, потому до поры позвольте мне насладиться теплом родных стен».       Она украдкой оглянулась на Цзян Чэна. Тот в задумчивости разглядывал покачивавшийся на волнах собственный фонарь. Лицо его то светлело, то покрывалось тенями, зато взгляд пылал фиалковым пламенем. Такого Цзян Чэна, смелого и вольного, словно ветер Пристани Лотоса, Юнру любила особенно.       «Когда придёт время, я покину эти земли. Клянусь, я не стану причиной новой беды!» — девушка почувствовала, что улыбается. Только радостной эта эмоция случилась лишь отчасти. Себя Юнру не обманывала: слишком многие видели её демоном на поле боя, другие знали силу Тьмы в ней и брате. В слухах же рассказы крайне редко звучали правдивыми.       «Но, поверьте, Госпожа, я ни за что не сдамся! Если понадобится защитить любимых от врагов … или того, что придёт вслед за мной, я справлюсь! — глаза Юнру полыхнули алыми искрами, в тенях за спиной появились красноватые блики. — Теперь я владею достаточной силой противостоять любой напасти!»       Девушка без страха посмотрела в ночное небо. Теперь звёзд на нём стало чуть больше, ведь за каждой стояла душа павшего товарища.       «Госпожа сильная, хе-хе. Бао останется с Госпожой навсегда, да-да-да», — довольный голосок Бао прозвучал детской песенкой в сознании. Демонёнок, очевидно, предвкушал новые приключения и битвы.              ***              «Надолго ли мы здесь в этот раз?» — Вэй Усянь уставшим взглядом прослеживал горизонт. В черноте ночи границы воды и неба сливались и утягивали за собой в пустоту. Ни всполоха света, ни огонька живой души Тёмный заклинатель не видел. Он знал, что на небе за облаками множество звёзд и Луна поливали землю неярким светом, но даже сумей он заставить себя взглянуть наверх, разглядел бы только бескрайнюю черноту. Смотреть в небо Вэй Усянь перестал совсем недавно, но, чудилось, совершенно позабыл о долгих красках ночи, отличных от чёрного.       «Прошлое настигнет, захотим мы того или нет. Прощать оно не умеет», — безрадостная мысль обожгла сознание знакомым образом. Болезненная бледность оказалась к лицу Лань Ванцзи, однако прекрасный облик болью беспомощности отзывался в сердце. Вэй Усянь дважды становился причиной страданий близкого человека. Забыть подобного он никогда не сможет.        «Раньше каждый мой день полнился развлечениями. Теперь же радости со мной не по пути», — Вэй Усянь криво усмехнулся, натянул на пальцы рукава ещё чуть влажной мантии. Дрожь немедленно сотрясла тело, противными мурашками осталась в пояснице.       «Что же, мой долг перед живыми можно считать оплаченным, — Вэй Усянь вперил пустой взгляд в стройный ряд поминальных табличек, — мёртвые же возьмут своё в угодное им время».       В этом Тёмный заклинатель больше не сомневался, так как знал наверняка.       «А-а-ах», — мелодичный вздох Сюин пронёсся эхом над водной гладью.       «Всё так, как должно было быть. Осталось завершить начатое, — Вэй Усянь медленно выдохнул, пустил холод глубже в сердце. — В моих силах защитить любимых от зла. Этим я и буду заниматься отпущенное мне время».       «Никто больше не посмеет усомниться в величии Ордена Юньмэн Цзян!» — глаза заклинателя полыхнули алым, тёмная дымка жгутами оплела стан.              ***              «Так много утрачено безвозвратно, — Цзян Чэн всматривался в ночь. Казалось, она говорила с ним: обещала многое, об ином умалчивала. Заклинатель слушал её внимательно, ведь понимал теперь даже больше, чем хотел. — И виноват в этом Орден Вэнь! В своей алчности они забыли обо всём. Нам предстоит напомнить этим тварям о важном: против силы, сколь бы могущественной она ни была, всегда найдётся другая сила! Ни один пёс не должен жить и носить имя проклятого тирана!»       Взгляд Цзян Чэна остановился на диске ночного светила:       «Пристань Лотоса очень скоро восстановится. Под знамёнами Ордена Цзян уже сейчас накоплена немалая мощь. Лотос о девяти лепестках с восходом солнца засияет новой энергией. Мы закалили дух, потому на руинах сумеем построить новую жизнь. А начнем уже сегодня!»              ***              Цзян Чэн отличался верностью намерений, потому с восходом солнца отправил письмо с добрыми вестями в Юэян и крепость Чунъян.       К исходу дня Старший адепт крепости Чунъян во главе заклинателей в пурпурных мантиях появился в Пристани Лотоса. Ещё через день в Юньмэн въехал крупный обоз. Цзян Фэнмянь отказался сидеть в тренировочном лагере, когда мог быть полезным в родных стенах.       Под брюзжание Мастера Чэнь повозки, доверху нагруженные всевозможным скарбом, разгрузили, а следом поместье наполнилось стуком молотков, беготнёй. Желавших помочь с восстановлением ордена заклинателей нашлось немало: жители Юньмэна с восторгом приняли хозяев Пристани Лотоса. Суетились все: от мала до велика.       Особенно возвращению клана Цзян радовались старшие. Цзян Фэнмянь приветил старых друзей. Со всем вниманием он отнёсся к просьбам простого народа Юньмэна и непременно откликался, если помочь мог тотчас же.       Через три дня помощь подоспела из других великих орденов. В повозках из Нечистой Юдоли с сопроводительным письмом от Не Хуайсана прибыли строительные материалы и мастера-зодчие. Башня Кои вместе с восторженным письмом от новоиспечённого сына Цзинь Гуаншаня, Цзинь Гуанъяо, отправила союзному клану немало добра для обустройства ордена заклинателей. В отдельном возе обнаружились артефакты и ценности, некогда вывезенные Вэнь Чао. Облачные же Глубины себе не изменили: кроме существенных запасов провианта и медицинских принадлежностей обнаружилось письмо от Лань Сичэня. Глава Ордена Гусу Лань обещал в ближайшем будущем лично поздравить соратников с великой победой и возвращением домой.              После вестей о возвращении Пристани Лотоса при помощи сил одного лишь Тёмного Мастера слава Вэй Усяня взлетела до небес. Молва не стихала много дней. Каждый следующий рассказчик сгущал краски всё больше. Неудивительно, что через пару дней к восхищению способностями Вэй Усяня прибавился страх.       Непросвещённому сознанию свойственно бояться всего неизвестного. Таинственности же в деяниях Вэй Усяня оказалось немало. Чего стоили одни чёрные туманы и танцы мертвецов над трупами поверженных противников?! Тёмный Мастер казался непобедимым, а его сила — неиссякаемой.       Воодушевлённые успехом союзные кланы отказались бездействовать. Отрядами, группами или поодиночке они рыскали по территории Поднебесной, выискивая всякого причастного к клану Вэнь. Казни свершались без суда и следствия по малейшему подозрению в связях с орденом, чьё солнце-в-зените навек должно было угаснуть.