Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юньмэн. Пристань Лотоса              Рука об руку они вышли в надвигающиеся сумерки. Говорить не хотелось, хотя поводов и тем было предостаточно. Им стоило бы многое обсудить, но ни Вэй Усянь, ни Юнру попыток начать беседу не делали. Даже в мысли друг друга они не вмешивались. Близнецам было хорошо сейчас: каждый размышлял о своём, но неизменно чувствовал близкого человека рядом. Оттого беспокойство отступало на второй план и верилось в лучшее. Пусть даже это «лучшее» не имело никакого отношения к суматошному и неустойчивому «сейчас».       — Значит, ты призналась дяде? — Вэй Усянь нарушил тишину первым.       — Да. Не думала, что придётся об этом с ним говорить, но… — Юнру тихонько хмыкнула.       — …Дядя весьма проницателен, — Вэй Усянь закончил фразу за сестрой.       — Он говорит, что это мы с Цзян Чэном слишком очевидные, — девушка устремила взгляд в темнеющее небо, улыбнулась теплому чувству, родившемуся внутри. — Хотя, думаю, он преувеличивает.       — Как знать… — Вэй Усянь тоже выглядел спокойным, только эта его эмоция больше походила на сон мертвеца. Бледностью кожи заклинатель мог бы сравниться с диском белой Луны.       Именно таким холодным ощущала сейчас Юнру брата — самого родного своего человека. Потому сердце девушки было не на месте, а любовные переживания казались несущественными.       Вэй Усянь же будто бы не замечал пристального внимания сестры. Его губы почти не шевелились, но голос слышался чётким:       — Что думаешь делать дальше?       — Пока не уверена. Но, видимо, чувства свои я скрывать не умею, — Юнру длинно выдохнула и прикрыла глаза. Состояние брата её беспокоило всё сильнее. — Значит, придется с этим что-то делать.       — «Что-то»? Ха-ха, — по лицу Вэй Усяня словно рябь прошла. Мимолётная улыбка чуть сгладила заострившиеся черты. — Не похоже на тебя. Откуда такая неуверенность.       — Это не неуверенность, А-Ин. Это передышка перед важным шагом, — девушка искренне обрадовалась светлой эмоции брата. Она так давно не видела его улыбки! — Мне, в конце концов, надо решить, как лучше всего признаться А-Чэну.       — Получается, ты решила открыться? — Вэй Усянь вновь стал серьёзным. Мертвенная степенность вернулась к нему. — Думаешь, это будет правильным?       — Не знаю, братик. Только по-другому поступить я тоже не могу, как не могу и бездействовать. Это съедает меня изнутри. Я думала молчать о чувствах, похоронить их в себе, но…       Юнру говорила об одном, хотя мыслями была совершенно в другом. Она физически ощущала холод, который веял от Вэй Усяня.       «Сейчас хуже, чем было утром. Видимо, опять случился приступ», — девушка сокрушённо качнула головой. Что бы она ни делала, помочь брату не получалось.       — Думаю, ты права. Лучше уж сразу получить ответ на чувства, чем мучить себя неизвестностью, — Вэй Усянь перевёл взгляд на сестру. В серебряной пустоте его взгляда появились искры признательности. — Нет, сестрёнка, приступа не было.       Вэй Усянь привычно прочитал мысли сестры. Юнру почувствовала, как чуть сильнее сжали её пальцы, а через пожатие в тело полилась волна тепла.       — Моё сердце бьётся как обычно. Не переживай, родная, — Вэй Усянь наклонился и оставил поцелуй на лбу девушки.       — Значит, голова сегодня не болела? — Юнру с надеждой смотрела на брата.       — Болела, но я с этим справился, — Вэй Усянь тускло улыбнулся.       — Вечером ты оставил лекарство нетронутым. Почему не выпил? — девушка отметила потемневшую на полтона кожу на шее Вэй Усяня, но раз сердце у того билось ровно, не придала этому особенного значения. Подобные изменения во внешности брата она замечала уже на протяжении нескольких недель.       С момента возвращения в Пристань Лотоса Вэй Усянь постепенно менялся. Юнру бы хотела, чтобы эти изменения касались процесса взросления молодого мужчины, однако происходившее с ним ничего общего с возрастом не имело. Девушка с болью в сердце осознавала, что в Вэй Усяне остались лишь воспоминания о веселом и резвом юноше, что больше остального в жизни ценил движение. От прошлого образа в нём сохранились только резкость речей и скорость решений. Между тем редкие эмоции Вэй Усяня порой теплом обнимали сердце, напоминая о годах ликующей юности. В остальном же это был совершенно другой человек. Юнру бы и не узнала брата, если бы не чувствовала его всей душой. Девушка знала, что её близнец, её половинка, был жив и рядом с ней. Подобного единства заклинательница ни с кем другим почувствовать никогда не смогла бы. Оттого ещё горше становилось на сердце, ведь преображения оказались слишком явными.       Вэй Усянь весь обратился во Тьму. В живом теле, чудилось, даже сердце остыло. Некогда сияющий взгляд заволокло туманной дымкой, а любые внешние проявления чувств случались столь же тусклыми и вязкими, какими кажутся колебания растопленной смолы в деревянной бочке. Вэй Усянь наполнился степенной холодностью, но это состояние ни в малой степени не напоминало ледяное изящество Лань Ванцзи. Вэй Усянь представлялся грозовым облаком, готовым в любой момент взорваться яростью небес в ответ на угрозу. Разница была только в том, что заклинателя всюду сопровождал шёпот смерти и тяжёлая, тёмная ци. Именно в этой энергии Юнру видела причину участившихся приступов головной боли брата.       Ради жизни и возможности свершить месть Вэй Усянь позволил Тьме заполнить себя. Так у него получилось обрести силу, о какой раньше помыслить было сложно. Однако у всего имелась своя цена: Вэй Усянь оказался обязан постоянно питать алчущую живой энергии Тьму. Юнру было сложно смириться с новой ролью своего брата.Тем не менее в убийствах и смертях скрывался секрет его жизни. Вопиющее противоречие! Тёмная ци требовала пищи постоянно, а раз так, Вэй Усянь сознательно встал на путь убийцы, правда, сумел направить алчность Тьмы на врагов мира заклинателей, клан Вэнь, и мира людей, монстров и тёмных сущностей. В битвах Вэй Усянь наполнялся невообразимой мощью. Хотя именно с ней у него случалось больше всего проблем.       Вне сражений, без необходимости постоянно защищать себя и близких, Вэй Усянь оказался неспособным унять голод Тьмы. Та поедала заклинателя изнутри.Лишь недюжинная воля брата и, теперь Юнру это чётко чувствовала, демонические силы Сюин помогали сохранить жизнь Вэй Усяня.       Но физическое тело человека, даже могущественного заклинателя, имело свои пределы: его ресурсы постепенно истощались. Сперва Вэй Усянь научился замедлять течение крови в своих жилах, ограничивая распространение Тьмы.Затем волевым решением сумел обуздать ход сердца: то, словно сложный механизм, подчинилось сознанию заклинателя.Сейчас же даже этого оказалось недостаточно. Влияние тёмной сущности, поселившейся внутри Вэй Усяня, нарастало. Оттого и кожа меняла свой цвет: Тьма высасывала из тела заклинателя кровь, точно пьянящий напиток. По той же причине физические и моральные силы Вэй Усяня иссякали. Вот уже полный лунный цикл Юнру наблюдала, как тяжело приходилось брату сражаться за ясность рассудка, когда Тьма в его теле яростью заходилась. Сильнейшие приступы головной боли скручивали сильное тело Вэй Усяня в тугой комок. Унять подобные спазмы не получалось никакими снадобьями. Только поток духовных сил или же жизненная энергия Юнру помогали. Однако Вэй Усянь строго-настрого запретил сестре пытаться помочь ему подобным образом.       Юнру бы запрет брата пропустила мимо ушей и помогла всё равно, если бы не два обстоятельства. Первое из них — её духовная энергия оказалась недостаточно питательной для Тьмы внутри брата. В том было влияние сил Бао, поселившихся в ней самой. Тёмная ци Вэй Усяня отторгала демоническую сущность девушки и насильно выкачивала только мощь Золотого Ядра. Каждый такой раз оказывался критическим, ведь Бао немедленно вставал на защиту своей «Госпожи» и яростно сопротивлялся любой угрозе для жизни заклинательницы. Получалось, что вместо помощи брату, Юнру оказывалась втянула в поединок демона и тёмной энергии. Бой этот ничем не заканчивался, так как истребить Тьму в Вэй Усяне означало бы убить его. Против этого выступали все участники ритуала: Вэй Усянь, Юнру, Сюин, поддерживающая своего Мастера, и сам Бао. Демонёнок каждый раз сдерживался.       Тем не менее Юнру не хотела отступаться и была готова на подобную поддержку, ведь после каждого ритуала брату становилось лучше. Однако второе обстоятельство прозвучало для девушки непреложным запретом: Вэй Усянь пообещал, что немедленно покинет сестру и никогда не вернётся, если та ещё хотя бы раз приблизится к нему с помощью, нанося вред самой себе. Очевидно, к этому Юнру оказалась не готова. Она ни за что не желала расставаться с братом.       Выхода из ситуации не было. Вэй Усяню день ото дня становилось хуже, а Юнру ничем не могла помочь. Они нашли лишь временное решение: Вэй Усянь каждый день отправлялся в тёмные дали и охотился на злобных тварей, питая их энергией Тьму внутри себя, а в остальное время Юнру успокаивала брата снотворными снадобьями. Под их действием Вэй Усянь засыпал так, точно терял сознание, а тёмная ци замирала в тяжёлом ожидании.       С ответом на вопрос сестры Вэй Усянь довольно долго медлил. Юнру терпеливо молчала. Наконец, со вздохом, точно смиряясь с упрямством девушки, Вэй Усянь сказал:       — Когда сплю, я вижу кошмары, а когда просыпаюсь, чувствую беспомощность и опустошение.       — А-Ин, это не повод совершенно отказаться от отдыха, –подобного ответа Юнру и ожидала. Она не раз наблюдала, как брат в беспамятстве сна метался на подушках. Но и тут девушка ничем не могла ему помочь. — Твоему телу нужен отдых, а сознанию — разгрузка.       — В подобных снах нет никакого отдыха, родная, — губы Вэй Усяня изогнулись в слабом подобии улыбки. — Да и в голову потом лезет всякое…       — Ну, так поделись этим «всяким», выговорись. Быть может, так у нас получится избавить тебя от тягостных мыслей, и ты, наконец, заснёшь спокойно? — Юнру участливо смотрела на брата. Она не уставала искать способы облегчить страдания родного человека.       — Не думаю, что это хорошая идея, А-Аи. Я только доставлю тебе лишние хлопоты своими мрачными мыслями, а облегчения никакого не случится, — Вэй Усянь медленно покачал головой.       От такого простого движения кожа на его шее вновь порозовела, зато тепла лишилась ладонь заклинателя. Юнру почувствовала, что её руку почти обожгло ледяное прикосновение пальцев брата. Однако попыток высвободиться девушка не делала, наоборот, крепче сжала его ладонь, стараясь поделиться теплом.       — Голод Тьмы сильнее день ото дня… У тебя так рука отняться может! –Юнру обернула широким рукавом мантии брата их сплетённые пальцы и прижала к своей груди. Сердце девушки болезненно дрогнуло в сожалениях.       — Всё будет хорошо, родная. Я нужен Тьме, потому она меня ещё долго не убьёт, — Вэй Усянь криво усмехнулся. Он уже давно ничему не удивлялся. Пусть чувствовал заклинатель себя устойчиво мерзко, в том было постоянство.       — Это не повод для веселья, А-Ин, — брат, по мнению Юнру, относился к своему состоянию излишне легко, потому в этот раз ему достался укоризненный взгляд. — Сегодня не повезло с охотой? Тёмная ци жадная.       Девушка чувствовала покалывание в своей ладони, как было всегда, когда Тьма пыталась добраться до её духовной энергии.       — Отчего же? Повезло: наткнулся на разведчиков Ордена Вэнь, — Вэй Усянь продолжал улыбаться. Правда, теперь его ухмылка сделалась жёсткой. — Целый отряд.       — Заклинатели Ордена Вэнь?! — Юнру в удивлении распахнула глаза. — Куда же ты ходил сегодня?       — На границу с Илином. Хотел проверить, как дела у Вэнь Нина, но не дошёл до них, — Вэй Усянь говорил медленно и казался чем-то опечаленным.       «Ко мне сорвался, едва услышал мои слёзы?» — Юнру вдруг почувствовала себя виноватой и неимоверно счастливой одновременно. Она знала, что брат был искренне признателен молодому заклинателю из Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Нину, и его сестре, Вэнь Цин. Но у Юнру так ни разу и не нашлось времени прояснить причину этой признательности.       Словно прочитав невысказанный вопрос, Вэй Усянь пояснил:       — Вэнь Нин и Вэнь Цин помогли нам выбраться из Пристани Лотоса и очень выручили. Без них мы бы с Цзян Чэном непременно погибли.       Заклинатель на мгновение замер и развернулся к сестре. Сейчас они были наедине, а от Юнру таиться он не хотел. Вэй Усянь намеревался рассказать всю правду без утайки, хорошо, что Юнру о многом догадывалась сама.       Вдруг девушка чуть нахмурилась, вспоминая что-то:       — По словам Вэнь Синхо, Вэнь Цин-«Золотые руки» и её брат сейчас в опале. Значит, они осели в Илине?       — Да, там находится родовое поместье их клана. Пусть они и носят фамилию Вэнь, к роду Вэнь Жоханя имеют весьма посредственное отношение, — Вэй Усянь на мгновение прикрыл глаза: позволил острому спазму в груди растечься по всему телу и затем успокоиться. — Отпрыски боковой ветви мало интересуют главный клан.       — Тем не менее Вэнь Цин одно время была почти постоянно при Вэнь Жохане, — заметила Юнру. — Насколько я знаю, она вышла из его свиты только перед началом войны.       — Верно. Вэнь Цин велели возглавить один из Надзирательных Лагерей, но то было противно ей с самого начала, — Вэй Усянь длинно выдохнул: дышать стало легче. — Дева Вэнь отличается честностью, потому спокойно выражала своё недовольство назначением.       — Думаешь, брат и сестра Вэнь по этой причине вам с Цзян Чэном помогли сбежать? — Юнру беспокойно оглядывала брата, но, помня строгий наказ не вмешиваться, попыток помочь не делала.       — Кто знает? Не возьмусь утверждать, — Вэй Усянь пожал плечами. — Только очевидно, что в немилость они впали как раз из-за своего поступка.       — Считаешь, что их роль в вашем спасении могла открыться? — Юнру с сомнением покачала головой.       — В том гадюшнике, какой из себя представляет клан Вэнь, всё возможно, — Вэй Усянь с отвращением поморщился.       — Понимаю твоё беспокойство. Но, братик, если Вэнь Цин и Вэнь Нин сейчас у себя дома в Илине, значит, они защищены от войны? — Юнру попробовала представить себе родовое поместье боковой ветви могущественного клана Вэнь. Воображение нарисовало добротный дом за высокими стенами и с усиленной охраной.       — До поры, да. Хочется в это верить, — Вэй Усянь, точно заглянув в сознание сестры, тихонько хмыкнул. — Я намеревался в этом убедиться лично.       — Тогда и наткнулся на отряд заклинателей Вэнь? — светлую эмоцию брата Юнру попыталась поддержать. — Сколько их было?       — Четыре человека, — Вэй Усянь с удовольствием потянулся. — Они даже не поняли, отчего умерли.       — Четыре человека?! И этого Тьме оказалось мало? А-Ин, почему она столь жадная? –Юнру озабоченно нахмурилась. — С каждым днём ты становишься всё холоднее внешне и беспокойнее внутри. Что тебя гложет?       — Странное чувство, родная. Просто странное предчувствие. Оно не стоит твоего внимания, — Вэй Усянь постарался отмахнуться, но не тут-то было.       Юнру отступать не намеревалась:       — Расскажи мне, братик. Поделись, пожалуйста. Позволь разделить с тобой эту ношу.       Она говорила мягко, упрашивала, но горела решимостью докопаться до правды во что бы то ни стало. Это состояние сестры хорошо видел и понимал Вэй Усянь, потому решился открыться.       — Кажется, мы стоим на пороге перемен, А-Аи. Я чувствую, что грядёт что-то страшное и неуправляемое. Это сложно объяснить, но сознание наполняется грозными образами разрушения, в центре которых я часто вижу себя, — Вэй Усянь устремил взгляд в уже совершенно тёмное небо. Однако звёзд над головой разглядеть не сумел. Он видел лишь сумрачную дымку, точно такую, какая плотным покрывалом застелила его душу.       — Но это лишь предчувствие, — Юнру живо представила себе нарисованную картину, оттого прочувствовала сковавший сердце страх весьма ярко. — Из любой ситуации есть выход. Пусть грядущее нам неведомо, мы не позволим случиться беде. Как Светило неизменно встаёт каждый день над землей, так и мир заклинателей способен проложить путь к счастливому будущему.       Девушка говорила убеждённо, однако, чем твёрже звучали её слова, тем мрачнее становился брат.       — Я больше не вижу Солнца, родная, — Вэй Усянь обречённо покачал головой. — Там, на Горе Мертвецов, и ещё раньше, в Юньмэне, я потерял способность различать сияние света.       — Что случилось? — у Юнру сердце замерло в груди.       Точно в подтверждение самых страшных догадок Вэй Усянь жестко усмехнулся:       — Без Золотого Ядра мир заклинателя будто бы теряет краски. Недавняя духовная сила оборачивается слабостью бренного тела, а воля к жизни погибает вслед за принятием своей судьбы.       Вэй Усянь своих чувств от сестры не скрывал. Он выпустил на волю потаённые страдания и мрачное смирение, с которыми породнился в те тёмные дни.       — К-как это случилось? — голос Юнру дрогнул, а краска сошла с лица. Девушка сжалась в ужасающих предчувствиях. — Как ты лишился Золотого Ядра?       Прежде чем ответить, Вэй Усянь повернулся лицом к главному залу поместья:       — Когда Вэнь Чжулю выжег у Цзян Чэна Ядро, выхода не осталось, — заклинатель прошёл ещё пару шагов и остановился у барьера тренировочного поля, точно отгораживался от страхов тех дней, но сохранял их в воспоминаниях. — Ты же знаешь, что возродить сосредоточение духовных сил невозможно?..       — Да… — Юнру не услышала своего голоса, но почувствовала колебание воздуха, точно от тяжелого вздоха.       — Вот и Вэнь Цин убеждала меня в том же. Но, понимаешь, я не мог поступить иначе, — Вэй Усянь неосознанно приложил ладонь к солнечному сплетению. Он всё ещё помнил ощущение, с которыми в этом месте билось жизнью его Золотое Ядро.       — Вэнь… Цин?.. — для Юнру имя уважаемого лекаря сейчас прозвучало приговором.       — Ага. Нам с Вэнь Нином удалось её убедить, так что она провела операцию, — Вэй Усянь, вспоминая случившееся, не улыбался. Его лицо вовсе растеряло эмоции, а мертвенная серость окрасила кожу. Если бы кто сумел в ночной мгле разглядеть заклинателя, принял бы того за живого мертвеца.       — Ох… — Юнру показалось, что из неё дух выбили. Её собственное Золотое Ядро заныло, точно оплакивало утрату родственной души. — Трактат о пересадке Ядра… Значит, это возможно?       Догадаться девушке было не сложно. В конце концов, она почти наизусть выучила свиток с подписью Вэнь Цин по этой теме. Более того, сама исследовала вариации подобной операции. Пусть о практическом применении полученных знаний Юнру не задумывалась, как учёному, ей была интересна теоретическая вероятность успеха.       — Как видишь, родная, — Вэй Усянь чуть кивнул. — Мы провели операцию, когда Цзян Чэн был без сознания, так что он не знает о случившемся.И я прошу тебя ему о том не говорить. Не хватало ещё, чтобы он всё неправильно понял.       — Это как? — в этот раз Юнру мотивов брата не поняла.       Получалось, что Вэй Усянь добровольно пожертвовал свою сущность заклинателя названому брату, а тот даже не поблагодарил в ответ? У девушки это в голове не укладывалось, ведь она знала, могла представить себе, через что пришлось пройти Вэй Усяню!       — Почему А-Чэн не должен знать? Как же ты тогда объяснил ему возрождение сосредоточения духовных сил? — Юнру чуть нахмурилась. — Не мог же ты ему сказать, что Вэнь Чжулю промахнулся.       Видя смятение сестры и слушая её сомнения, Вэй Усянь слабо улыбался. Он понимал беспокойство девушки, но оставался твёрдым в своём стремлении всё скрыть от названого брата:       — Хе-хе, нет, конечно. Сжигающий Ядра не промахивается. Тем более, насколько я понял, Цзян Чэн был в сознании, когда его пытали.       От звучания страшного слова Юнру вздрогнула, но усилием воли успокоила сердце. В текущей войне им всем пришлось несладко. Однако вопрос о «правде» для Цзян Чэна так и остался неотвеченным. Девушка вновь привлекла к этому внимание:       — Тогда как?       — Пришлось пойти на хитрость, — лицо Вэй Усяня посветлело. — Операция прошла успешно, но всё оказалось не так просто.       — Ядро не прижилось?       Подобный эффект Вэнь Цин считала самым вероятным последствием операции по пересадке сосредоточения сил между заклинателями. Юнру была с ней в этом согласна. В конце концов, о сущности энергетического центра заклинателей они знали не слишком много. Золотое Ядро считалось духовным началом человека, которое возможно было сформировать и оживить только тяжёлыми тренировками и сильной волей заклинателя.       –Нет. С Ядром всё было в порядке, — Вэй Усянь медленно выдохнул, — только оно не загоралось. Осознавая своё увечье, Цзян Чэн не хотел жить.       — О, понимаю, — Юнру действительно понимала Цзян Чэна, а потому утрату брата воспринимала трагической.       Вэй Усянь между тем продолжал:       — Тогда я вспомнил про гору Баошань Саньжэнь. Помнишь, мама говорила, что мы можем туда вернуться в самом крайнем случае. Бессмертные лишь раз, но помогут в беде.       — Конечно, помню, — Юнру уверенно кивнула, но тут же нахмурилась. — Но дорога туда забыта!       — Точно! — сейчас Вэй Усянь выглядел менее отстранённым, будто бы упоминание о матери вновь вернуло его к жизни. Он даже усмехнулся, вспоминая их с Цзян Чэном блуждания у подножия гор. — Мы с большим трудом отыскали каменные ступени, о которых рассказывала мама. Всё же Цзян Чэну удалось вновь зажечь Золотое Ядро. Как именно, я не знаю, но это и не важно. Главное — всё получилось.       — То есть он сумел сам попросить Бессмертных о помощи? — Юнру во все глаза смотрела на брата. Ей не верилось, что Цзян Чэн повстречался с жителями потерянных вершин.       — Ага. Он молодец, на самом деле, — Вэй Усянь тихо выдохнул. — Как-нибудь я непременно спрошу его о случившемся.       — Мне тоже интересно. Ему есть чем гордиться, — Юнру поддержала эмоцию брата. — Однако, А-Ин, считаю, мы должны сказать ему правду о Золотом Ядре. Обманывать не стоит.       — Нет, родная. Я не скажу ему. И ты не расскажешь, — Вэй Усянь мягко улыбнулся сестре и заправил локон волос ей за ухо. — Пусть всё будет так, как есть. У Цзян Чэна и без того хлопот хватает. Не стоит его нагружать ещё и мыслями о том, чего исправить уже не получится.       — Но, братик, он ведь может никогда не узнать о том, кому обязан, — Юнру была согласна с Вэй Усянем почти во всём, но о таком молчать не видела смысла.       — Он мне ничем не обязан, А-Аи. Я всего лишь выполнил наказ Мадам Юй оберегать Цзян Чэна от бед, — Вэй Усянь легкомысленно хмыкнул. — В тот момент я был способен думать только о твоей судьбе и о том, что Цзян Чэн должен выжить несмотря ни на что. Без него клан Цзян бы не оправился от потерь.       Заклинатель кивнул на высокое строение Главного зала Пристани Лотоса:       — Видишь, я был прав.       — Вижу. Мне только очень горько, братик, — Юнру осознала, что не сумеет переубедить брата, ведь и сама поступила бы подобным образом, окажись на его месте. — Но я понимаю.       — Вот и славно, моя хорошая, — Вэй Усянь притянул девушку в свои объятия, прижался крепко. — Так поступить было правильно.              ***              К исходу недели в Пристань Лотоса прибыли делегации из Нечистой Юдоли и Облачных Глубин. Лань Сичэнь и Лань Ванцзи, Не Минцзюэ и Не Хуайсан вошли в ворота поместья клана Цзян решительным и неспешным шагом. Они поделились, что проверяли окраины Юньмэна на предмет присутствия адептов Ордена Вэнь, а также опрашивали жителей.       — Важно было узнать о нуждах простых людей, — Лань Сичэнь благодарно улыбнулся, принимая из рук Юнру чашу с чаем. — Пока главный клан занят восстановлением центра, мы в силах помочь на периферии.       — Мои люди с караулом проходят по окраинам раз в два дня. Подобные хлопоты с вашей стороны напрасны, но спасибо, что помогаете, — Цзян Чэн криво усмехнулся, хотя смотрел на соратников чистым взглядом. В период военной кампании никакая поддержка не бывала излишней. Это, пожалуй, понимали все.       — Ванцзи, рада видеть тебя в добром здравии, — Юнру передала чашу с чаем в руки адепта в белоснежной мантии и тепло улыбнулась. Девушка чувствовала облегчение: Лань Ванцзи выглядел вполне здоровым.       — М-г-м. Благодарю за заботу. Я в порядке, — Лань Ванцзи ответил почтительным поклоном. В его глазах Юнру разглядела взаимную радость встречи.       Тихую беседу прервал восторженный голос:       — Восстановление резиденции идёт полным ходом. Замечательное впечатление! — Не Хуайсан с интересом оглядывал Главный зал. — У вас, погляжу, замечательные мастера. Резьба по дереву очень тонкая.       — Мастер Чэнь своё дело знает. У него золотые руки, — Цзян Яньли тепло улыбнулась. — Даже не знаю, что бы мы без него делали.       — Отстраивались бы не так быстро? — хмыкнул Цзян Чэн. — Он на вихрь похож своей неуёмной энергией.       — Чэнь Зихао — великолепный плотник и механик, — Цзян Фэнмянь с мягким укором посмотрел на сына, зато улыбнулся совершенно искренне.       — А ещё отличный боец, — Цзян Чэн блеснул ясными глазами, точно вспомнил что-то особенно выдающееся из подвигов Мастера Чэнь, — и тактик. Крепость Чунъян так долго стояла только благодаря ему.       — Так оборонная система крепости — заслуга вашего плотника? — Не Минцзюэ округлил глаза в удивлении.       — Верно. Многое было сделано его руками и под руководством Шан Вея, — Цзян Фэнмянь степенно кивнул, будто ничем не хотел показывать своей гордости давними товарищами, но откровенно ими хвалился.       — Тогда, если позволите, я бы хотел с ними позднее побеседовать, — Не Минцзюэ широко улыбнулся и оглянулся на двери зала. Ему, видимо, не терпелось повстречаться с мастерами своего дела. — В Нечистой Юдоли давно пора обновить оборонительную систему. Многие механизмы безбожно устарели.       — Но, брат, в прошлом месяце мы по твоему приказу перепроверили все устройства и заменили пришедшие в негодность, — Не Хуайсан, который во время отсутствия брата выполнял обязанности Главы клана в Цинхэ, попытался возразить. — Орден не может сейчас себе позволить закупаться новыми механизмами и проводить обширные реконструкции. Содержание армии…       Однако Не Минцзюэ слушать брата не стал: хватил кулаком по столу, чтобы поставить точку в этом вопросе. На компромиссы он, судя по всему, не был готов:       — Сэкономишь на своих тряпках! В конце концов, у Ордена достаточно ресурсов, чтобы бастионы построить, а не просто провести ревизию и обновить оборонительные укрепления!       — Не стоит так горячиться, Минцзюэ-сюн, — голос Лань Сичэня примирительной мелодией зазвучал между братьями. — Полагаю, Хуайсан хотел напомнить о регулярных и весьма крупных тратах, какие предполагает военный период.       — То-очно, — Не Минцзюэ скептически скривился. — Видимо, по этой причине он позавчера закупился тремя дюжинами бобин материи.       — Я же не для себя, — Не Хуайсан вновь подал голос, но в этот раз не столь решительно, — а для клана Цзян в качестве подарка. Пурпурное полотно сейчас сложно найти, в то же время, насколько я знаю привычки Ордена Вэнь, Пристани Лотоса оно может пригодиться.       — Нам? — Цзян Чэн от неожиданности крякнул.       — Это очень дорогой подарок, Хуайсан! — Юнру всплеснула руками.       — Не стоило так тратиться, — Цзян Яньли улыбнулась зардевшемуся юноше.       Хотя Не Минцзюэ подобный дружественный жест брата вновь не оценил:       — То есть украшение ты считаешь хорошим даром для разорённого ордена в период военных действий?       — В любое время не стоит забывать о душе, друг мой, — Цзян Фэнмянь послал признательный взгляд Не Хуайсану. — Особенно сейчас, когда наши сердца кровью обливаются, оплакивая потерю близких. Вернув первоначальный облик поместья, мы не только порадуем усопших, но и светлой памятью окрасим возродившуюся жизнь в Юньмэне.       — Народ этой земли натерпелся изрядно. Потому обнадёжить их даже такой малостью будет правильно, — Лань Сичэнь согласно кивнул.       — Кроме того, Глава Не, Орден Цзян — защитник этих земель, а благополучие Пристани Лотоса — основа спокойствия жителей, — Цзян Чэн поддержал общее мнение.       — Вот, значит, как. Я остался в одиночестве? — Не Минцзюэ исподлобья глянул на собеседников, но выглядел при этом не столько грозным, сколько насупленным.       — Почему же? Мы все, полагаю, согласны, что первостепенная задача каждого ордена сейчас — это наращивание военной мощи. Неизвестно, когда военачальники Вэнь сделают свой ход и сколько у них на самом деле сил в распоряжении, — Цзян Чэн отставил в сторону пустую пиалу и чуть нахмурился.       — Это беспокоит всех, — подтвердил Не Хуайсан, а Лань Сичэнь и Цзян Фэнмянь согласно кивнули.       — Я облетел половину Поднебесной, — Не Минцзюэ вмиг стал мрачнее тучи. Его ладонь неосознанно легла на эфес сабли. — Кланы заклинателей в смятении. Одни горят жаждой мести и убивают каждого на своём пути, кого заподозрят в сговоре с Вэнь. Другие мечутся, как бешеные лисы, в поисках союзника посильнее, чтобы защититься самим и убить побольше псов Вэнь. Эти без разбору чинят расправу. О восстановлении единства в мире заклинателей и речи не идёт. Каждый вознамерился ухватить себе долю славы.       — Разве убийство последователей Вэнь их не роднит? — Цзян Чэн жёстко усмехнулся. — По-моему, они вполне едины в своём стремлении.       — Не совсем так, Глава Цзян, — Лань Сичэнь продолжил мысль соратника. — После битвы в Безночном городе многие решили, что война закончилась. Да, Вэнь Жохань мёртв и предан земле. Его военачальники скрылись, и мы до сих пор не можем найти их убежище, но заклинатели союзных кланов будто бы забыли о первоначальной миссии. Мы хотели положить конец жестокости.       — Ты правильно заметил, Сичэнь. Этого хотели мы, а не они! — ухмылка Не Минцзюэ больше напоминала оскал. — Они же вооружились знаменем Аннигиляции Солнца и «освободительной борьбой» оправдывают мародёрство и беспорядочные убийства!       — Страдают невинные люди. Простые жители, — уточнил Лань Сичэнь. — Сперва мы ещё как-то пытались контролировать этот процесс, однако за всеми не уследишь. Мы с А-Яо организовали контрольные патрули для поддержания порядка, хотя даже они часто не в состоянии остановить жаждущих крови заклинателей.       — Согласно донесениям, отряды заклинателей Аннигиляции Солнца, прикрываясь разведывательными миссиями, обходят одно за другим владения Ордена и клана Вэнь. В живых, как правило, никого не оставляют, — Цзян Чэн дополнил созданную товарищами картину.       — Такими темпами скоро нам придётся силой утихомиривать особенно ретивых, — глаза Не Минцзюэ полыхнули бешенством, а в воздухе разлилось густое гудение ярости Бася. — Крупные кланы ещё можно как-то контролировать, но отдельные отряды и бродячих заклинателей без мантий отследить невозможно. Но и это ещё не всё: вслед за ними идут шарпальщики из числа людей! Они неуправляемы!       — Никто не желает думать о будущем мира заклинателей, пока хотя бы один Вэнь остаётся в живых… — Лань Сичэнь сокрушённо покачал головой. — Это неправильно. Есть же безвинные даже среди Вэнь: дети, старики, жители поместий. Их стоит спасти от расправы.       — Ха-ха, чтобы они потом взялись мстить? — Не Минцзюэ злобно расхохотался. — Хотя Цзинь Гуаншань поддержал бы тебя и добавил от себя, что ещё богатства клана Вэнь достойны спасения от разорения. Им вполне нашлось бы место в его казне. Ха-ха-ха!       — Б-брат, не стоит быть таким строгим с Главой Цзинь. Ты ошибаешься на его счёт. Да и старший брат Гуанъяо заботится о непричастных к главному клану Безночного города. Он, я знаю, наравне с братом Сичэнем, ищет и спасает от расправы остатки мирных жителей, связанных с кланом Вэнь! — Не Хуайсан вновь попытался возразить брату, но сделал только хуже.       — А видел ли ты спасённых Цзинь Гуанъяо своими глазами? Или наблюдал ли за его отрядами в битве? — взревел Не Минцзюэ.       — Н-нет, — Не Хуайсан немедленно стушевался.       — Вот то-то же! Уж не знаю по приказу ли своего главы или недосмотру они чинят беззаконие, но я видел стервятников в мантиях клана Цзинь не меньшее количество, чем прочих! — заклинатель с каждым словом распалялся всё больше, а гнев Бася слышался всё отчётливее. — Хорошо, что эти режут только причастных к клану Вэнь, но остальные, падальщики, убивают оставшихся: всех, кто встаёт у них на пути к добыче. Как считаешь, заботятся ли они о «непричастных»? Нет! Они думают только о том, как бы потолще набить карманы! — Не Минцзюэ глухо рыкнул. — Каждого из них надобно изловить и казнить без суда и следствия!       — Минцзюэ-сюн, мы можем остановить заклинателей, но не вправе решать судьбу обычных людей, — Лань Сичэнь с беспокойством смотрел на друга. — Смири ярость: о людских судьбах и деяниях нам не полагается думать.       Однако и этому совету Не Минцзюэ не внял. Каждое его слово напиталось едкостью:       — Предлагаешь смотреть на бесчинства спокойно? А понимаешь ли, что тот самый «безвинный народ», о котором ты так печёшься, считает виноватыми во всех своих несчастьях заклинателей? Каждый из тех, с кем мне довелось общаться после набегов мародёров, с превеликим удовольствием готов вонзить нож в спину любому заклинателю независимо от цвета мантии! С этим что прикажешь делать?       — Обыватели действительно видят только силу и не разбирают, кому она принадлежит. Люди спихивают вину на то, что не понимают, и действуют исключительно за спиной, — Цзян Чэн согласно кивнул. Его лицо также темнело досадой.       Слова прозвучали правдивые, потому никто из присутствующих не нашёл, что возразить. Только Лань Сичэнь со скорбным выражением лица покачал головой:       –Это печально.       — Но ведь нет доказательств, — Не Хуайсан начал нерешительно, — что заклинатели занимаются грабежами. В донесениях не сказано об участии воинов союзных кланов в мародёрских набегах…       — А тебе обязательно надо сверяться с отчётами? — взревел Не Минцзюэ. — Не пробовал выйти в гущу событий и посмотреть своими глазами? Тогда, быть может, не стал бы делать выводы, основываясь только на бумажках, что пишут по приказу и только о ВЫГОДНОМ?!       Заклинатель кипел негодованием, а буйство Бася слышалось в унисон с эмоциями хозяина. Атмосфера в Главном зале Пристани Лотоса накалялась.       В этот момент внезапно прозвучал сдавленный смешок:       — Хе-хе, а ты точно хочешь увидеть младшего брата на поле боя? — Цзян Чэн проницательно смотрел на соратника. — Полагаю, найди ты его в сражении с бойцами Вэнь, отшлёпал бы, как ребёнка, и отправил отсиживаться в тылу.       Слова заклинателя произвели эффект оборванного фитиля у самой бочки с порохом. В зале воцарилась гробовая тишина: все ждали взрыва. Каждый понимал верность выраженного мнения, но Не Минцзюэ грозовым бешенством давил на сознание.       — Не Хуайсан незаменим в Цинхэ, — Лань Сичэнь подал голос. — Вспомни, как скоро мы получали его отчёты и с каким успехом использовали на подступах к Безночному городу им составленные аналитические карты.       –Кроме того, Глава Не, не забывайте, что вы можете спокойно сражаться на передовой лишь благодаря рачению Не Хуайсана о Нечистой Юдоли, — Цзян Фэнмянь дополнил мысль.       — Война жестока. Она отнимает родных и любимых, не разбираясь, кто достоин смерти, а кто — нет, — мнение Цзян Яньли послышалось голосом сердца. — Потому, Глава Не, не стоит лишний раз беспокоить ту, что несёт в дом печаль. Дом — это ведь не только стены и крыша, но и люди, которых мы любим.       Наполненные плохо сдерживаемым горем слова подвели итог. Именно этим доводам внял разум Не Минцзюэ. В единый миг с заклинателя, точно его и не было, слетело буйство горячей крови, а взгляд вновь сделался ясным:       — Дева Цзян говорит истинную правду, — Не Минцзюэ тяжёлой рукой провёл по лицу, стряхивая с себя ненужные эмоции. Бася, лишившись тепла ладони хозяина, тотчас же успокоилась. — Вы все правы, друзья мои. Я вспылил напрасно, Хуайсан.       — Н-ничего, — Не Хуайсан во все глаза смотрел на брата. Судя по всему, он не верил в происходящее. — Мы вместе, а это главное.       — Верно, — вновь решительно кивнул Не Минцзюэ. — А ещё нам предстоит отыскать логово генеральских выродков Вэнь. Надо положить конец этой войне.       — В этом одна из причин нашего нынешнего визита в Юньмэн, — Лань Сичэнь медленно улыбнулся. Было заметно, что он испытал облегчение, когда накал ярости соратника спал.       — Приходят вести, что заклинателей клана Вэнь в последнее время замечают в Мэйшань Юй и Илине, — Не Хуайсан, словно почувствовав под ногами устойчивую почву, вновь вступил в разговор. — Мы хотели проверить эти сведения.       — И заодно проведать вас, — Лань Сичэнь глубоким поклоном обозначил уважение Цзян Фэнмяню. — Я подумал, что помощь в восстановлении Пристани Лотоса вам не помешает.       — Правильно подумали. Спасибо, — Цзян Фэнмянь ответил симметричным поклоном. — Буду признателен, если поможете разобраться в хаосе, что учили незваные гости в библиотеке. Слава идёт впереди вас, Глава Лань. Так что я рассчитываю на ваши знания.       — О чём идёт речь? — при упоминании библиотеки глаза Лань Сичэня загорелись неподдельным интересом.       — Мы пытаемся восстановить Охранный Купол Пристани Лотоса, — Юнру внимательно следила за разговором и настроением в зале, но не вмешивалась в беседу до сих пор. Сейчас же подала голос, желая пояснить просьбу воспитателя.       Грудь девушки сдавливалась необъяснимой грустью, а сердце тяжелело недобрыми предчувствиями. То были не только её эмоции в ответ на новости о своенравии заклинателей союзных кланов, но и чувства брата. Вэй Усянь явно пребывал в угнетённом состоянии. Его тёмные мысли Юнру мрачным неразборчивым шёпотом слышала в сознании. Однако всё это было сокрыто, будто во снах, от посторонних глаз в душе девушки, наяву же на неё внимательным чистым взглядом глядел Лань Сичэнь.       — О! — заклинатель воодушевлённо приподнял брови: он просил подробностей.       — Раньше… — Юнру запнулась на полуслове, но пересилила слабость: продолжила, — во время осады Пристани Лотоса Вэнь Чжулю и воины Вэнь Чао разрушили письмена Купола и убили Хранителей — единственных, кто знал тайну создания и поддержания охранного заклинания.       Фразу подхватил Цзян Чэн:       — Более того, — он решил уточнить жестокую подробность, — Вэнь Чао специально разыскивал и убивал всякого, кто был причастен к секретной технике Ордена. Дети, женщины, старики, даже домашние питомцы — род Хранителей Купола, семья, в которой знания передавались от отца к сыну, оказался целиком истреблён.       — Записи о Куполе также оказались уничтожены, — Цзян Фэнмянь поддержал тему. — Библиотека была почти полностью разорена. Пострадало даже тайное хранилище, о котором знали немногие.       — Адепты Вэнь сумели его отыскать? — Лань Сичэнь выглядел удручённым. Его лицо покрыла тень скорби, точно он переживал о каждом утраченном трактате и свитке, как о живом человеке.       — Слава Богам, нет. Не сумели, — Цзян Фэнмянь тускло улыбнулся. — Видимо, по этой причине они решили целиком разрушить строение.       — А книги?! — Не Хуайсан неосознанно повысил голос. Он, как и старший товарищ, выглядел взволнованным.       — Книги сильно пострадали. Многие уже не восстановить, — Юнру со вздохом покачала головой. — Но Ян Мейлин и дядя Цзян проделали большую работу. Часть библиотеки удалось спасти и даже привести в порядок. Нашлись книги из тех, что были в тайном хранилище.       — Замечательно! — Лань Сичэнь радостно улыбнулся. — Значит, знания не утрачены!       — Да, — кивнул Цзян Фэнмянь. — Хотя задачу с Охранным Куполом они разрешить нам не помогли.       — Какие-то сложности? — Не Хуайсан ловил каждое слово. — Если требуется помощь, я и мои люди с удовольствием поможем.       — Спасибо, не откажемся от предложения, — Цзян Фэнмянь послал гостю признательный взгляд. — Трудности действительно обнаружились немалые. Записи о защитном заклятии оказались написаны на древнем языке и зашифрованы, а все, кто мог их прочитать, нас покинули.       — Но разве Мастер Цзян не знает всё о защите Пристани Лотоса? Главная семья ордена заклинателей всегда обладала исчерпывающими знаниями о собственном доме, — Не Минцзюэ озадаченно смотрел то на Цзян Фэнмяня, то на Цзян Чэна.       — Справедливое замечание, Глава Не, — Цзян Фэнмянь тепло улыбнулся соратнику. — Это действительно так: я, обладая статусом Главы клана, знаю обо всех тайнах и техниках, хотя не всё так просто.       Прежде чем пуститься в объяснения, мужчина глубоко вздохнул, точно собирался с мыслями, и перевёл взгляд на изысканный символ лотоса с девятью лепестками, нарисованного Ян Мейлин на тонком шёлке. Девушка постаралась на славу: цветок получился словно живой. То был подарок заклинательницы приютившему её дому.       — Род Хранителей всегда был рядом: сопровождал, но не вмешивался в быт, — Цзян Фэнмянь повёл повествование без спешки. — Вроде бы они всегда были с нами, но никогда подле нас. Отец рассказывал, что люди, «знающие тайну Пристани Лотоса» были здесь ещё до прихода клана Цзян. Не думаю, что это правда, так как Хранители обучались вместе с нами заклинательскому искусству, однако спорить не стану. Это род древний и таинственный. Никто доподлинно не знает, откуда же они появились. Всегда молчаливые и строгие, они жили среди нас обособленной жизнью, ни с кем, кроме главной семьи, не вступая в контакт. Иногда казалось, что Хранители — это стражи Пристани Лотоса, готовые защищать её даже от нас, клана Цзян. Видимо, по этой причине даже мне, на тот момент Главе клана, была открыта лишь часть правды.       Мужчина медленно улыбнулся:       — Я знаю, как восстановить большую часть символов и как соединить их в магическую цепь, но даже половины значений не понимаю. В эти знания меня не посвятили.       — Как же так? Что за ерунда! — в продолжении рассказала Не Минцзюэ хмурился всё больше. — А как восстановить Купол, коли случится непоправимое?       — Вот именно. Извините, что напоминаю, — Не Хуайсан с опаской оглянулся на брата, но, очевидно, его интерес был сильнее страха перед гневом старшего, — но неужели Хранители не предусмотрели ситуацию, подобную сложившейся? Как же восстановить заклинание, когда Хранители умрут?       — Многие поколения считалось, что Охранный Купол Пристани Лотоса неприступен, — Лань Сичэнь с готовностью пояснил. — Это действительно одна из величайших секретных техник мира заклинателей, силой сравнимая с Защитным Барьером Безночного города.       — Который, замечу, пал, — Цзян Чэн лукаво сверкнул глазами. Самодовольная улыбка украсила его лицо.       Однако Цзян Фэнмянь эмоцию сына не поддержал — удручённо вздохнул:       — Верно, мы были слишком самонадеянны. Мы настолько верили в нерушимость Купола, что позабыли об осторожности. Орден Вэнь ударил в самое чувствительное место, — мужчина на мгновение прикрыл глаза. — В своё время меня к знаниям Хранителей приобщили лишь в положенной части: просветили о том, что я знать должен. При случае, я мог бы заменить любого из Хранителей и поддержать Купол духовными силами. Однако глубже я эту тему не исследовал, зато ей особенно интересовалась Юй Цзыюань.       — О! — Цзян Яньли тихонько охнула.       — Мама? — Цзян Чэн также округлил глаза, точно сказанное прозвучало для них новостью.       — Именно, — Цзян Фэнмянь с теплом оглядел детей. — Юй Цзыюань всегда была любознательной и не страшилась никаких секретов. Она обо всём желала знать подробно. Под напором Хранителям волей-неволей пришлось её посвятить во все тайны.       — Однако Мадам Юй умерла раньше, чем успела поделиться знаниями, — Юнру жестокими словами разрушила наполненную воспоминаниями атмосферу.       Девушка не желала вмешиваться в рассказ воспитателя или каким-то образом чернить память о погибшей матери и возлюбленной, просто всем существом чувствовала загробный смрад. Её сознание заполнилось уже не шёпотом брата, а стенаниями душ, исковерканных яростью адептов Вэнь. Юнру вдруг привиделись защитники Пристани Лотоса, павшие в бою. Лица их покрывала дымка, а силуэты казались нечёткими. Впереди их нестройной толпы перед потемневшим сознанием девушки предстала Мадам Юй. Заклинательница не смотрела на воспитанницу, хотя в облике и стати женщины чувствовалось недовольство.       «Бао, что это?» — Юнру попыталась выпутаться из сетей непрошеного видения, но увязла только сильнее, точно в топком болоте.       В ответ на вопрос в сознании девушки прозвучал звонким голоском демонёнка: «Госпожа не должна беспокоиться. Духи пришли помочь. Бао призвал их».       «Призвал? То есть это души усопших? Я думала, что Вэнь Чао велел их развеять!» — Юнру по-новому взглянула на образы из видения. Теперь она смогла различить лица многих призраков, некоторых даже узнала.       «Нет, не души, — демонёнок ярким огоньком завис в центре видения. Послышался его тихий вздох. — Госпожа должна простить Бао. Бао смог разыскать лишь осколки сознания воинов».       «Осколки сознания? То есть мороки? — Юнру не верила своим словам. — Но ведь я вижу павших товарищей! Узнаю их!»       «Это всё воспоминания Госпожи, — в голосе Бао послышались нежные ноты. — Они очень сильные. Госпожа любила этих людей. Госпожа помнит о них и сейчас».       «Конечно. Ведь они моя семья», — Юнру почувствовала резь в глазах, точно слезы просились выпустить их. Но прежде, чем они вырвались наружу, девушка ощутила на своих щеках горячее прикосновение ладошек демонёнка. Ощущение было столь ясным, что у Юнру вдох на середине оборвался. Девушка невольно потянулась рукой к щеке, проверить, не наяву ли всё происходит. А образ демонического младенца перед её мысленным взором мгновение спустя изменился. Теперь демон предстал перед ней молодым мужчиной, кого Юнру видела лишь раз.       «Мастер приказал отыскать их, — Бао ласково смотрел на неё пронзительными рубиновыми глазами и утирал несуществующие слёзы. — Сказал, что тебе они пригодятся, моя Госпожа. Я тоже готов помочь».       «Спасибо, Бао, — Юнру приняла нежность демона открыто, благодарно прикрыла глаза и отправила призыв. — А-Ин, братик…»       Ответ раздался немедленно: «Да, родная. Прости, но иначе я помочь не смогу. Я просмотрел все сохранившиеся записи, но так и не сумел разгадать их. Подумал, может, мороки помогут». Чернильно-тёмным облаком образ заклинателя появился над толпой призванных душ.       «Обязательно помогут», — Юнру отчего-то не сомневалась в сказанном.       «Бао достаточно восстановился, чтобы поддержать духов, — Вэй Усянь осматривал призрачную толпу. — Только ты многого не ожидай: это, в конце концов, лишь крупицы их сознаний. Даже это, — Тёмный Мастер завис около образа заклинательницы в пурпурной мантии, — не Мадам Юй, а только пара её гневных мыслей, обращённых к Вэнь Чжулю и Вэнь Чао. Не обманывайся, А-Аи».       «Я поняла, братик», — Юнру закусила губу. Морок или нет, Юй Цзыюань она видела словно живую.       Из внутреннего диалога девушку выдернули резкие слова, и только сейчас она заметила обращённый на себя внимательный взгляд прозрачных янтарных глаз. Лань Ванцзи оглядывал девушку, точно силился проникнуть в её мысли.       — Вэй Аи! — в голосе Цзян Чэна прозвучал гнев. — В её смерти…       — Оставь, А-Чэн, — Цзян Фэнмянь прервал сына на середине фразы и глубоко вздохнул, смиряя собственные чувства. — А-Ру права: со смертью Юй Цзыюань знания оказались утеряны безвозвратно. Теперь нам требуется помощь.       — Я с удовольствием помогу, — Лань Сичэнь попытался скрасить неудобную атмосферу, светло улыбнулся. — Уверен, мы найдём разгадку, да и в Библиотеке Гусу Лань можно поискать ключ к древним шрифтам.       — Цинхэ Не тоже в стороне не останется, — Не Минцзюэ закатил глаза на младшего брата, едва способного сидеть ровно за своим столом. Не Хуайсан явно не желал пропускать подобные исследования. — Мы предоставим любую доступную нам информацию. Библиотека Нечистой Юдоли не может сравниться с Облачными Глубинами, но и у нас есть древности.       — Я покажу записи, — Юнру обвела присутствующих горящими рубиновым огнём глазами. В этот момент мир она видела и слышала яснее прежнего. — Уверена, мы справимся.       — Пха-х, да уж, пожалуй, — Не Минцзюэ криво усмехнулся. Юнру поймала на себе его странный взгляд. — Разрешить вопрос с охранным заклятием вам стоит в самые кратчайшие сроки.       — Согласен. Война в разгаре, — Лань Сичэнь также внимательно осматривал девушку. — Медлить не стоит.       — Ну, кроме Вэнь, в Пристань Лотоса могут нагрянуть и другие, — ухмылка Не Минцзюэ превратилась в оскал, — заинтересованные личности.       — «Личности»? — переспросил Цзян Чэн.       — А-г-а. Цзинь Гуаншань и, как он выражается, — в словах Не Минцзюэ прозвучала издёвка, — «весь мир заклинателей» спят и видят, как бы в подробностях разузнать о связях близнецов Вэй с демонами. Битва в Безночном городе никого не оставила равнодушным к способностям Вэй Усяня и Вэй Юнру. Вскоре к вам пожалуют с вопросами.       При упоминании имени Тёмного Мастера, Лань Ванцзи едва заметно вздрогнул. Хотя заметили это, пожалуй, только Лань Сичэнь и Юнру, особенно чуткие к эмоциям заклинателя.       — Хе-хе, пусть приходят, — Цзян Чэн вскинул подбородок. — Нам есть, что им показать.       Юнру пропустила мимо ушей предостережение соратника о повышенном интересе Цзинь Гуаншаня к ним с братом, задалась более важным вопросом:       — Но прежде стоит успокоить дух Бася, Глава Не.       Всё то время, пока длился диалог, она рассматривала истрескавшийся, но гудящий яростью дух зачарованной сабли Не Минцзюэ. Сейчас оружие пребывало в относительном покое, но на настроение хозяина откликалось вспышкой духовных сил. Смотря на мир глазами Бао, Юнру ясно видела неустойчивое состояние клинка.       Девушка указала на саблю, а та в ответ задрожала плохо сдерживаемыми эмоциями:       — Иначе случится беда. Голод сабли не утолён.       В ответ Не Минцзюэ впился острым взглядом в лицо Юнру, но вдруг расслабился. Лукавая полуулыбка украсила жёсткие черты его лица:       — Дева Вэй видит больше остальных, — он похлопал оружие по эфесу (смятение сабли вмиг улеглось). — Однако не стоит об этом переживать. Бася ещё не напилась крови. Эту проблему надобно решить, как и другую, не менее важную.       Собеседник специально переключил внимание присутствующих на иную тему. Юнру услышала это чётко и решила до поры не вмешиваться. Ведь Не Минцзюэ достаточно ясно дал понять, что контролировал состояние духовного оружия.       — Беспорядочные и беспричинные убийства, — Цзян Фэнмянь согласно кивнул, поддерживая заявленный вопрос. — С этим тоже надо что-то делать. Подобные случаи надо пресекать на корню и усилить внешний контроль.       — Я уже направил несколько дополнительных отрядов по маршруту родовых поместий Вэнь, — Лань Сичэнь выглядел обеспокоенным. — У адептов нет задачи остановить насилие, но они постараются привести к разумности кипящие чувства заклинателей союзных кланов. Однако, — он продолжил после паузы, — не думаю, что разговорами получится успокоить мстительную ярость и алчность.       –Согласен, заклинатели жаждут золота, крови и славы, — Цзян Чэн жёстко усмехнулся. — Что может быть привлекательнее?       — Но эти золото и слава чёрные… — Не Хуайсан с опаской оглядывал старших соратников. — Зачем же такое желать?       Ответил ему Цзян Фэнмянь. Мужчина устало вздохнул:       — Подобная слава громко звучит в веках, а золото не красит руки. История помнит героев и завоевателей. Каждый из них правил при помощи силы людской молвы и людского же страха.       — А ещё на страницах истории немало убийц, тиранов и угнетателей, — Не Минцзюэ кровожадно сощурился. — Этих боялись даже больше.       –Не забывайте о сильнейших и гонимых, хе-хе. Таких тоже было немало. Восхищённая и трепетная дрожь обывателей перед ними случались и того сильнее, — Цзян Чэн влился в общее настроение: воодушевлённо блеснул глазами. –Вот и сейчас среди заклинателей немало тех, кто норовит обрести славу могущественнейших заклинателей своего времени.       — Верно, — Лань Сичэнь сокрушённо покачал головой. — Не о том они помышляют в тёмные дни войны…       Правдивость слов Главы Облачных Глубин вновь повисла тишиной между собеседниками. Каждый из присутствующих оказался увлечён собственными мыслями, только Не Хуайсан с интересом поглядывал то на брата, то на Цзян Чэна, то на Юнру. Цзян Яньли же выглядела безумно уставшей и бледной. Казалось, даже просто разговоры о войне ослабляли девушку. Лань Ванцзи выглядел отстранённым. Он недвижимой совершенной статуей сидел рядом с братом и встрепенулся лишь от внезапного вопроса Не Минцзюэ.       Заклинатель, внимательно оглядев комнату, спросил:       — Кстати, а где Вэй Усянь?       Неподдельный интерес Юнру сумела прочитать в обращённом на Цзян Чэна взгляде Лань Ванцзи: он также желал услышать ответ. Однако Цзян Чэн не сумел удовлетворить любопытство собеседников. Он чуть нахмурился и пожал плечами с наигранным безразличием:       — Чёрт его знает. Вэй Усяня дома не поймать. Он является поздно ночью и практически ни с кем, кроме сестры, не общается.       Насупленный и по-детски обиженный вид заклинателя выдавал его с головой: Цзян Чэну не нравилось, что названого брата рядом с ним не было.       Теперь пытливые взгляды присутствующих обратились к Юнру. Девушка постаралась скрыть тонкую улыбку и с готовностью пояснила:       — Это правда: в поместье его нет.       — Он вновь отправился на охоту? — Цзян Фэнмянь тревожно оглядывал воспитанницу.       — А он с неё возвращался? — Цзян Чэн досадливо поморщился.       — А-Ин не всегда на охоте, — Юнру покачала головой. — Сегодня он вовсе никуда не пошёл.В последнее время брату нездоровится.       — Пха-х, неудивительно! Сложно быть в форме после шести кувшинов вина в одно лицо! — Цзян Чэн криво усмехнулся. — Утром слышал сетования служанки, что убирается в ваших покоях, да и Бен Йи сообщил о весьма поредевших запасах алкоголя в погребе.       — Ого! — Не Хуайсан в удивлении вскинул брови. — Шесть кувшинов за вечер?!       — Ха-ха-ха! Силён! — на Не Минцзюэ способности Вэй Усяня явно произвели впечатление. Хотя смех его весёлым не слышался.       Лань Ванцзи же, во всю длительность беседы не произнёсший ни слова, степенно поднялся из-за стола:       — Я отправлюсь на его поиски.       Обсуждать излишнее пристрастие Вэй Усяня к алкоголю, судя по всему, он не собирался.       — Хорошо, — Лань Сичэнь согласно кивнул брату.       Юнру отметила, как в один миг неуловимо изменилось настроение гостей из Облачных Глубин. Лань Сичэнь смотрел на брата обеспокоенными глазами, а Лань Ванцзи преисполнился не только решимостью, но и каким-то внутренним смятением. Ощущения получались странными, хотя вполне понятными. Юнру прекрасно помнила, что Юэян они с Вэй Усянем покинули прежде, чем Лань Ванцзи пришёл в себя.       «Вам действительно стоит увидеться: А-Ин места себе не находит, но никогда в том не признается, — девушка попыталась не обращать внимания на взволнованное биение сердца. Юнру гнала от себя прочь все дурные предчувствия. — Лань Ванцзи брата не обидит. Ничего плохо не случится».       — Брат в Юньмэне, — девушка решила облегчить задачу Лань Ванцзи. — В таверне «Цзисин».       — Пха-х! Опять пьёт? — в этот раз Цзян Чэн рассмеялся зло. — Нет, чтобы делом заняться или помочь…       — Цзян Чэн… — начал было Цзян Фэнмянь, но остановился: не стал делать замечание едким словам. Цзян Чэн выглядел откровенно обиженным.       — Мне придется вас разнимать, Ванцзи? — Лань Сичэнь, точно услышал сомнения Юнру, лукаво посмотрел на брата. А тот не нашёлся с ответом, только глубоко поклонился присутствующим и вышел из зала.       — Сичэнь, не верьте слухам. Они ни разу так и не подрались, — Юнру тихонько рассмеялась.       — Мне надо вас за это благодарить? — теперь Лань Сичэнь согревал светом своих глаз уже Юнру.       — Что вы! — девушка и не заметила, когда начала в ответ широко улыбаться. Тёплое чувство наполнило всё её существо. Такое с ней происходило каждый раз рядом с заклинателем из Облачных Глубин. — Они справились сами.