Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      Юньмэн. Пристань Лотоса              — Отец пишет, что почти завершил дела в Мэйшань, — Цзян Яньли внимательно вчитывалась в убористый почерк Цзян Фэнмяня, чувствуя, как страх потихоньку отступает. Она до последнего переживала, как бы чего не случилось в Оплоте Вечности.       Девушка прекрасно понимала о необходимости этой поездки отца, но сердце унять не получалось. Тревога не желала рассеиваться. Хорошо, что рядом с ней были близкие, готовые поддержать и ободрить.       — У него всё хорошо? — Юнру заглядывала ей через плечо. Любопытством и беспокойством горели стальные глаза девушки.       — Да, слава Богам! Хотя он обеспокоен состоянием дел в Ордене Мэйшань Юй, — Цзян Яньли невольно улыбнулась: названая сестра в своей непосредственности была очаровательна.       — Всё настолько плохо?       — Видимо, да. Иначе отец не стал бы задерживаться, — Цзян Яньли решила сжалиться над девушкой и передала письмо отца ей в руки. В конце концов, сама Цзян Яньли читала его уже в третий раз. — Орден матери совсем ослабел…       — Глава Юй не справляется с руководством? — Юнру с благодарностью кивнула и углубилась в чтение. — Земли… ох! Лес сожжён почти в третьей части… Казна…       — Всё действительно очень сложно, — Цзян Яньли на мгновение прикрыла глаза. От всей этой ситуации у неё на душе становилось горько. — Дядя Маобэй не сумел выстоять против нападок клана Вэнь.       — А кто сумел? — Юнру обманчиво безразлично пожала плечами и вдруг удивлённо воскликнула: — Ого! Слияние?!       — Верно. Отец и дядя договорились о слиянии орденов. Вероятнее всего, Оплот Вечности будет поглощён Пристанью Лотоса, так как дядя Маобэй категорически отказывается связывать себя узами брака, — Цзян Яньли печально вздохнула.       — Вовсе же не поэтому, шицзе! — Юнру подняла на неё изумлённый взгляд. — Дядя Цзян пишет, что Глава Юй серьёзно болен!       — Да. И от этого становится ещё тоскливее, — Цзян Яньли чуть качнула головой.       Если бы дело было только в деньгах, помочь древнему роду заклинателей вызвались мы многие. Первым бы пришел на выручку родственникам Орден Цзян. Однако нынешнее бедственное положение клана Юй было вызвало причинами большее глубокими — никакие деньги не смогли бы излечить душевную травму и обливающееся слезами сердце Главы Ордена Мэйшань Юй. Как следствие, тот оказался неизлечимо болен.       О природе заболевания родственника Цзян Яньли предпочла бы ничего не знать, но отец написал о том ясно: Юй Маобэй оказался не способен зачать наследника.       Письмо отца к ней не содержало подробностей. Цзян Фэнмянь, пощадив чувства девушки, объясняться не стал, зато обо всём подробно написал сыну. Из-за недосказанности Цзян Яньли долгое время не могла унять беспокойство о самочувствии Юй Маобэя, потому отправилась с вопросами к Цзян Чэну. Именно он рассказал, что недуг Главы Юй появился из-за излишне фривольного поведения. С момента кончины Юй Цзыюань тот дни и ночи проводил в домах терпимости и забывался в пьяном разврате. Неудивительно, что казна ордена стремительно опустела, а разгульный образ жизни отразился на здоровье заклинателя.       — Как бы то ни было… — Юнру недоверчиво хмыкнула, — слияние! Это же огромная ответственность!       — Думаю, в сложившейся ситуации — это самое верное решение, — Цзян Яньли плотнее запахнула тёплую мантию на груди и устремила глаза в низкое серое небо.       В этом году снег пришёл в Юньмэн вслед за пронизывающим ветром, да так и остался плотным белым покрывалом на земле. После холодной осени наступила зима. Однако ранним приходом людей она скорее порадовала. Заклинатели и жители Юньмэна вздохнули свободнее, когда грязь мостовой, смешанная с кровью погибших, скрылась под снежной насыпью. Цзян Яньли общее настроение разделяла. Крови девушка всегда боялась, а Пристань Лотоса буквально искупали в ней. Оттого в каждой тени или отражении в луже Цзян Яньли чудились лица погибших товарищей. Сейчас же белый снег, точно очищающий покров, стирал следы недавней трагедии. Подобная перемена воспринималась жителями Юньмэна как символ возрождения. А новую жизнь по заветам предков полагалось встречать праздником! По этой причине Пристань Лотоса и весь Юньмэн готовились встречать приход Нового года. Более того, празднества должны были совпасть с возвращением Цзян Фэнмяня домой. Знаковых событий все ждали с нетерпением. Пусть в самом разгаре была война, людям требовалась передышка. Её мог дать праздник.       В последний месяц всё чаще стали приходить вести о стычках союзных кланов с воинами Ордена Вэнь: военачальники Вэнь Жоханя, наконец, проявили себя, хотя атаки чаще были точечными и бессистемными. Цзян Чэн ходил мрачнее тучи, а Вэй Усянь всё чаще покидал поместье, растворяясь в тенях. Неудивительно: союзные кланы, часто застигнутые врасплох, несли потери.       Цзян Яньли пыталась оставаться в стороне от подобных новостей, но сердце с ума сходило от беспокойства за жизнь друзей и знакомых. Потому девушка с содроганием прислушивалась к разговорам о войне. Так она узнала о странной стратегии военачальников клана Вэнь. Заклинатели облачались в простую одежду и выдавали себя за обычных людей, беспрепятственно проникая в города и поселения. Там, под видом обыкновенных пьяных разборок, они нападали на зазевавшихся адептов союзных кланов. Убивали всех без разбору с особенной жестокостью. Выжить после таких атак не удавалось никому. Однако это было ещё полбеды. Заклинатели Вэнь, точно воры, пробирались в дома, убивали спящих и исчезали незамеченными. Страдали семьи заклинателей. Военачальники Вэнь Жоханя наносили удары по болевым точкам: били со знанием дела, распаляя врага. Очевидно: Главы великих орденов и кланов поменьше исходили яростью, но прекратить нападки не могли.       На фоне всего происходящего открытые бои союзных кланов с адептами клана Вэнь представлялись мелкими потасовками. Противоборствующие стороны всё чаще забывались в гневе. Заклинатели искали мести. Эмоции зашкаливали.       Видимо, по этой причине приближение новогодних гуляний встречали какой-то воспалённой радостью. Улыбки взрослых выглядели несколько натянутыми, и только дети, далекие от войны, искренне веселились.       В последние недели Цзян Яньли часто наблюдала за окружающими и только облегчённо вздыхала, услышав веселый говор и детский смех. О войне старались говорить за закрытыми дверями. Так получилось наполнить зимний воздух предвкушением новогодних развлечений.       «Надо будет заварить имбирный чай, чтобы ребята согрелись», — девушка с улыбкой наблюдала за снежной баталией, устроенной младшими адептами на площади перед Главным залом поместья.       Под бдительным присмотром Ян Мейлин и развесёлое гиканье дети устроили настоящее побоище. Снежки, наполненные крупицей духовных сил, летели со скоростью стрел. Увернуться от таких снарядов было достаточно сложно, но юные заклинатели справлялись. Забава больше всего напоминала усиленную тренировку, поэтому даже старшие адепты и наставники снисходительно качали головами, но в развлечение не вмешивались.       — Ян Мейлин, наконец, начала прибавлять в весе, — Юнру удовлетворённо хмыкнула. — Хорошо.       — Да, её самочувствие в последнее время заметно улучшилось, — Цзян Яньли согласно кивнула. На душе у неё потеплело: видеть, как выздоравливал близкий человек, было приятно.       — Она поправилась телом и постепенно излечивает дух. Всё будет хорошо, — Юнру будто размышляла вслух.       — Верно, — Цзян Яньли светло улыбнулась, наблюдая за неловким падением одного из адептов.       Убегая от снежного кома, тот поскользнулся на тонком льду. Парень со всего размаха плюхнулся на живот и чуть скривился от боли. Ян Мейлин тут же кинулась к нему. Обеспокоенное лицо девушки на фоне общего веселья выглядело несколько неуместным.       — Дева Ян здорово помогает. Без неё было бы сложно управиться с детьми: они не знают удержу, — Цзян Яньли была искренне благодарна девушке.       Неусыпная забота Ян Мейлин о младших адептах действительно оказалась к месту.       — Они же дети. Кстати, меры не знают не только младшие, — Юнру тихонько рассмеялась.       Проследив за взглядом названой сестры, Цзян Яньли поняла причину веселья девушки.       Под козырьком Главного зала поместья Цзян Чэн, Шан Вей, Цзинь Цзысюань, Бен Йи и ещё трое старших адептов развешивали праздничные фонари. Они бы могли и вовсе этого не делать: украшением поместья занимались слуги из числа людей и младшие адепты из числа юношей, но заклинатели вызвались сами. В таком деле положение в обществе и возраст не играли никакой роли. В сердце каждый из них лелеял наступающий праздник как начало новой жизни. Щёки заклинателей раскраснелись, даже ворчание Цзян Чэна и колкости Цзинь Цзысюаня слышались доброй перебранкой.       «Настроение действительно праздничное! Будто и нет никакой войны с кланом Вэнь!» — Цзян Яньли от души радовалась тёплой семейной обстановке.       Цзинь Цзысюань гостил в Пристани Лотоса уже достаточно длительное время, так что иначе как частью семьи не воспринимался.       После последнего неприятного разговора между ними Цзян Яньли была уверена, что наследник клана Цзинь немедленно покинет Юньмэн. Однако тот вновь всех удивил. Цзинь Цзысюань не уехал к отцу в Башню Кои. Он решил остаться в Пристани Лотоса и не только принимал самое активное участие в восстановлении поместья, но и вместе со всеми готовился встречать Новый год. Цзян Яньли терялась в догадках о причинах поведения молодого заклинателя, ведь знала, что Цзинь Гуаншань предпочитал надолго от себя сына не отпускать.       Из мыслей девушку выдернули визги и крики ребятни. Шумной толпой младшие адепты пронеслись мимо них. Снежные снаряды летели им вдогонку. Один снежный комок нацелился прямо в живот Юнру, но девушка, ничуть не смущаясь детской забавы, подхватила его налету и забросила обратно. Заряд духовной энергии младших адептов она будто бы и не заметила.       Девушка лучисто улыбнулась опешившим мальчишкам:       — Цельтесь лучше.       — Так несутся. Разобьют ведь коленки! — забеспокоилась Цзян Яньли.       — Это просто ссадины, — Юнру чуть качнула головой и вдруг повысила голос. — Осторожнее на льду!       На окрик девушки Цзян Чэн обернулся. Очередной фонарь повис в воздухе, так и не прикреплённый к крючку.       — Сестра! Вэй Аи! — заклинатель широко улыбнулся.       В этот момент Цзян Чэн показался Цзян Яньли ослепительно красивым, каким человека могли сделать только сердечный покой и ощущение полного счастья. Учитывая военное время, это казалось странным, но Цзян Яньли только радовалась за брата.       Между тем, поприветствовав их, заклинатель вернулся к своему занятию. Цзян Чэн парил на мече под высоким коньком Главного зала. Он развешивал крупные разрисованные лотосами фонари. Каждое новое украшение занимало своё место и немедленно разгоралось внутренним светом.       Значительно ниже, на уровне крыши первого яруса, тем же занятием был занят Цзинь Цзысюань. Появление девушек во дворе поместья он тоже не пропустил. Однако отреагировал более остро. Заклинатель повернулся на мече, отвесил положенный по этикету поклон, но задел один из фонарей, потому на мгновение не удержал равновесие и с размаху грохнулся в пушистый сугроб.       — Молодой господин Цзинь! — Цзян Яньли охнула от неожиданности и кинусь на помощь. Пусть высота была недостаточной, чтобы серьёзно травмироваться, ушибы могли случиться весьма неприятными.       — Цзысюань! — Юнру от неё не отставала. Цзян Чэн также спустился вниз.       Они подоспели вовремя, чтобы увидеть облепленного снегом наследника клана Цзинь. На его лице калейдоскопом сменялись эмоции, отчего несуразный вид казался ещё забавнее.       — Ты в порядке? — Юнру усиленно прикусывала улыбку, внимательным взглядом осматривая отряхивающегося заклинателя. Снег на того налип, казалось, везде.       — Да, — Цзинь Цзысюань по сторонам старался не глядеть. Хорошо, ведь в его совершенно красное от смущения, сконфуженное лицо смотреть без смеха было трудно.       — Цзысюань, не знал за тобой подобной неуклюжести, — Цзян Чэн откровенно потешался. Он-то как раз улыбку ничуть не сдерживал.       — А-Чэн, это нехорошо, — Цзян Яньли строго взглянула на веселящегося брата и обратилась к Цзинь Цзысюаню. — Вам стоит сменить испачканный плащ. Во влажной одежде легко простудиться.       — Так и поступлю, дева Цзян, спасибо за заботу, — Цзинь Цзысюань сложил печать призыва меча. Суйхуа поднял фонтан снега, вылетев из сугроба.       Цзян Чэн вновь принялся посмеиваться, да и Юнру с трудом держала лицо.       — Что же, не будем вам мешать, — Цзян Яньли подхватила под руку названую сестру и потянула за собой. Она помнила, что Цзинь Цзысюань весьма болезненно относился к вопросу своей гордости, а подобный конфуз захотел бы забыть поскорее, потому девушка поспешила увести прочь украдкой хихикавшую Юнру.       — Мы вернёмся внутрь к обеду, — Цзян Чэн, всё ещё ясно улыбаясь, отсалютовал им новым фонарём, полученным из рук старательно пытающего сохранять серьёзность Бен Йи, и вновь взлетел на крышу Главного зала.       Цзинь Цзысюань же в нерешительности замер на месте, точно боялся ступить по тонкому льду. Ситуация должна была бы разрешиться сама собой. Никто не собирался поднимать на смех наследника могущественного клана Цзинь. Однако тот, судя по всему, показаться смешным не боялся.       Девушки прошагали уже пару чжанов, когда услышали позади торопливые шаги, окрик Бен Йи: «Осторожнее на льду, господин Цзинь!» и сдавленное чертыханье:       — Дева Цзян, подождите!.. Проклятие!       — Ох! — Цзян Яньли немедленно обернулась.       — Цзысюань, тебе стоит заменить не только плащ, но и обувь! — теперь Юнру уже хохотала в голос. Сдержаться девушка не сумела. Растянувшийся на земле наследник Башни Кои выглядел ещё потешнее, чем измазанный в снегу.       — Вы не ушиблись? — Цзян Яньли и не думала смеяться. Её сердце сжалось беспокойством. На тонком льду действительно можно было пораниться, даже будучи заклинателем.       Однако Цзинь Цзысюань на своё падение не обратил, показалось, никакого внимания. Он не делал попыток подняться на ноги, только сел, размазав по добротной ткани, украшенной золочёной вышивкой, ком снега. Мокрое пятно немедленно растеклось шире, но заклинатель смотрел только на девушку. Глаза у него возбуждённо поблескивали, а в лице смешалось множество эмоций:       — Это все я и только я! Это мои и только мои чувства, дева Цзян.       — А? — разум Цзян Яньли отказывался осознавать происходящее. Она не понимала, о чём говорил ей до предела смущённый наследник Ордена Ланьлин Цзинь.       — Это я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж, — Цзинь Цзысюань потянулся к её руке, легко коснулся тонких пальцев. — Ни матушка, ни отец не влияют на моё решение.       Сердце Цзян Яньли пропустило удар. Так вот в чём дело! Цзинь Цзысюань выбрал самое неудачное время и место для объяснений с ней. Хотя, глядя в его горячие отчаянной надеждой глаза, девушка не усомнилась в услышанном. Она только не знала, что обо всём этом думать. О том же, чтобы что-либо разумное ответить, Цзян Яньли даже не помышляла. Её чувства смешались. А в сердце робкой птицей напомнило о себе тайное чувство.       — Мои слова и помыслы чисты, дева Цзян, — Цзинь Цзысюань подался вперёд. Он торопился, словно боялся, что девушка уйдёт, не дослушав. — Я желаю рядом с вами наблюдать завтрашний день и радоваться каждой мелочи, будь то праздник в честь Нового года или же просто солнечный день. Мои чувства искренни, поверьте.       — Молодой господин Цзинь… — Цзян Яньли не слышала ничего, кроме заветных слов и стука собственного сердца, не видела никого, кроме перепачканного в снеге и грязи заклинателя.       — Дева Цзян, — Цзинь Цзысюань же решил, наконец, подняться, но отряхиваться не стал, — вы говорили, что в следующий раз, когда я задам вам вопрос о замужестве, вы честно на него ответите…       Заклинатель на мгновение замолчал, глубоко переводя дыхание. Он словно бы решался на важное:       — Вы согласны войти в клан Цзинь в качестве моей супруги?       — Согласна, — вот и всё, что Цзян Яньли смогла из себя выдавить. И только этим ответом жило её измученное любовью сердце. — Я выйду за вас, молодой господин Цзинь. С большой радостью.       Цзинь Цзысюань от такого ответа расцвел улыбкой, какой девушка у него ни разу до сих пор не видела, плотнее сжал её ладони в своих и чуть понизил голос:       — «Цзысюань», А-Ли, прошу, называй меня так.       — Да, — Цзян Яньли сумела только согласно кивнуть, чувствуя, что в этот зимний день, наполненный смехом и немного боязливой радостью, для неё действительно началась новая жизнь.              ***              — Значит, этот павлин действительно сделал тебе предложение при всех? — Вэй Усянь скептически заломил брови, точно не верил в саму возможность подобного.       — Да. И я его приняла, А-Сянь, — Цзян Яньли улыбалась, глядя в лицо названого брата.       Судя по всему, радость её была очевидной, так как Вэй Усянь вмиг сделался серьёзным. Тёмный заклинатель больше не кривил губы, но выглядел странно задумчивым.       Цзян Яньли же терпеливо ждала. Ей было важно, чтобы каждый в семье принял её выбор. Вэй Усянь молчал пару мгновений, теребя нефритовую подвеску на Чэньцин, а после медленно выдохнул:       — Чёрт возьми, и этот подсуетился! Эх, только напыщенного индюка в семье не хватало…       Цзян Яньли вдруг стало очень смешно от ворчливости названого брата, но она сдержалась.       — А-Сянь, так нельзя говорить, — девушка укоризненно взглянула на заклинателя.       — Да, шицзе, прости. Я приму всё, лишь бы ты была счастлива, — Вэй Усянь виновато кивнул и чуть улыбнулся.       — Спасибо, — тонущее в счастье сердце Цзян Яньли спасти даже не пыталась, наоборот, наслаждалась яркими ощущениями. — Я действительно счастлива!