И все-таки мы вместе!

Вот и наступила первая в жизни Мири зима на Ойлуре. Так происходило каждые шесть лет и было предположительно связано с особым положением двух более близких к светилу планет. Зимы на Ойлуре были долгие, холодные и снежные. Почти на семь месяцев зелёная планета покрывалась толстым белым покрывалом, из-под которого виднелись лишь макушки могучих деревьев. Посёлки заносило снегом так, что торчали лишь крыши, со скатов которых сметали снег сильные ветра. Жизнь фактически замирала. Расположенный в лесу дом Зоргена и Мири оказался занесён практически полностью. Выйти из него можно было двумя способами: через чердачную дверцу на самом верху, ведущую прямо на плотную снежную поверхность, и через запасной ход, от которого начиналась целая система снежных туннелей, прокопанных Зоргеном с помощью Мири. В двух местах этот лабиринт доходил до лесных деревьев, где имелись вертикальные шахты для доступа воздуха. Фе даже сделал в трёх местах лазы со ступеньками и перекрыл их из соображений безопасности пластинами, открывающимися изнутри. Мало ли для чего может потребоваться выбраться на поверхность? А в самом доме было «сонное» царство: заторможенные кошаки попадались в самых неожиданных местах и практически всё время спали. Изредка то один, то другой проявляли кратковременную активность и, попив немного водички или пожевав чего-нибудь посущественнее (Зорген заранее к зимнему периоду сушил тонкие полоски мяса в недоступных местах, чтоб раньше времени не съели), снова заваливались дрыхнуть в укромных уголках большого дома. Весь верхний этаж строения был заставлен кадками и самодельными горшками с выкопанными в саду разнообразными теплолюбивым цветами и растениями. Там же находились и лианы со свистунами, которые сейчас спали, завернувшись в широкие листья. Свистуны вообще первые реагировали на грядущие холода. Где-то за месяц до наступления зимнего периода у них начиналась суета, периодически переходящая в бои местного значения за лучшие «спальные» места, которые зверьки обустраивали из рядом расположенных листьев. Сильнейшие, как всегда и везде, занимали лучшие верхние места, остальные располагались ниже. Фе всегда оставлял у корней лиан воду в блюдечках и регулярно менял её, там же клал немного древесного мёда, образующегося внутри полостей некоторых произраставших на Ойлуре деревьев. Из этого мёда делалось и знаменитое «варенье» Зоргена: в сильно разогретый мёд забрасывались орехи и фрукты как садового, так и лесного происхождения, туда же добавлялись измельчённые травки, придававшие «варенью» каждый раз новый вкус. До наступления сильных холодов Зорген и Мири часто гуляли наверху, надев на ноги специальные плетёнки, отдалённо похожие на листики бириссы, слегка заострённые впереди и закруглённые сзади, иногда даже доходили до Ризо, ближайшего посёлка. Когда же температура резко пошла вниз, вся их жизнь сосредоточилась внутри дома. И если Мири периодически улетал на дежурство в космопорт на рабочем граве, который присылали за всеми сотрудниками (его на «мёртвый» зимний период взяли помощником диспетчера), то Зорген безвылазно сидел дома, получая удовольствие от вынужденного затворничества. Хотя на затворничество это было не особо похоже. Он вёл достаточно активную жизнь: регулярно бывал в ближайших посёлках, как по своим делам, так и по общественным. Ему доставляло удовольствие туда пробежаться в плетёнках или на широких лыжах. Кроме того, помогал старшим рэрди готовить малышей к первому в их жизни тестированию, выполнял мелкие заказы на ремонт и изготовление металлических и деревянных изделий, а также любого вооружения, встречался со старыми знакомыми, которые на зимнее время специально возвращались в дальние посёлки, и занимался нескончаемыми домашними делами. Кроме того, Фе периодически ходил на вызовы как врач и диагност, старожилы предпочитали сначала обратиться к нему, а уж потом лететь в биоцентр. Фе завораживала эта размеренность и неторопливость, потрясающее ощущение оторванности от большого мира; он готов был вечно любоваться бескрайними белыми просторами и не променял бы это своё состояние ни на что другое. А вот Мири находился в растерянности. И если вначале он радовался первому снегу, бегая и подбрасывая его в воздух, катаясь на горке, залитой Зоргеном специально для своего хвостюни, то в дальнейшем, глядя на всё увеличивающийся снежный покров, Миризе стал искренне недоумевать, что мешает им уехать на Визуу, где всегда тепло, как, например, сделали Арт и Сирил. Останавливали от предъявления претензий только глядящие на него с любовью глаза Фе и тёплые, ласковые кошаки, чувствующие беспокойство, исходящее от Мири. *** После жутких долгих холодов наконец стало пригревать солнце, ещё больше уплотняя мощные пласты снега, неизвестно откуда повылезали разные мелкие и не очень лесные зверьки, радуясь крохам тепла. На лианах зашевелились свистуны, наиболее активные уже вылезли из листьев, тщательно их расправив, и сидели на веточках, смешно вытянув мордочки и принюхиваясь к доносящимся извне запахам. Вот и Мири пользовался любым случаем и радостно подставлял еле тёплым лучам лицо, сидя в проёме чердачной дверцы, закутанный с головы до ног. Неожиданно его со спины обхватили сильные руки мужа. Мири улыбнулся, откидываясь слегка назад, и запрокинул голову. — Я где-то неделю назад летал по делам на Визуу и встретил там Майра. Ну, помнишь моего дядю, такого высокого с шрамом? Он снова меня уговаривал вернуться на Скайзе, да так настойчиво! — А ему какое до тебя дело? Что твоему дяде надо, Мири? И вообще, что он забыл на Визуу? — возмутился Фе. Мири молча пожал плечами в ответ, тоже до конца не понимая намерений настойчивого родственника. У него не повернулся язык рассказать Фе об упорных дядиных попытках познакомить Мири с более достойными, с его точки зрения, кандидатами в старшие мужья. Майр не понимал, что Мири забыл возле Фе, чем скрад приманил его. В качестве приводимых аргументов звучали тревожащее дядю отсутствие у них детей и чересчур свободный образ жизни племянника. Родственник нудно воспитывал его, указывая на необходимость быть всегда рядом со старшим мужем и заниматься домом, но никак не работой. — Ты скраду совершенно не нужен, раз он так легко отпускает тебя одного, и я вовсе не осуждаю Ираза за ту попытку вернуть тебя в Клан, — убеждал Майр племянника, уже позабыв о своем желании набить морду противному Иразу. Но каким бы наивным и неопытным Мири ни был, он прекрасно отдавал себе отчёт, что никогда не вернётся в Клан к прежней жизни, это навсегда осталось в прошлом, кажущемся теперь таким далёким. Побывав на Скайзе, он на многое взглянул со стороны, и ему совершенно не понравилось увиденное. Будучи маленьким, Мири не обращал внимания на многие моменты, казавшиеся ему тогда естественными, при обращении старших мужей со своими рэрди, теперь они воспринимались им как абсурдные и нелепые. Вовсе не ставя цель изменить Мири, Фе, тем не менее, сделал это незаметно даже для самого себя, как-то исподволь. Теперь Миризе с ужасом думал о возможном расставании с Фе, если тот решит-таки бросить неопытного и по-своему строптивого рэрди. Как бы привязать к себе старшего мужа, чтобы в его голову не закралась даже маленькая мыслишка о расставании с ним? *** С каждым днём солнце пригревало всё сильнее и сильнее, снег трескался и оседал на глазах, освобождая многовековой лес и лесные дома. Уже показалась крыша садовой беседки, на которой теперь с удовольствием грелись коты. И с быстро тающим снегом к Мири возвращалось хорошее настроение. За зиму он сильно вытянулся, почти догнав по росту Фе, чем того сильно удивил, и оставался при этом тоненьким как тростинка и изящным. Обеспокоенный его неожиданным ростом Фе заставлял Мири заниматься силовыми упражнениями для укрепления мышц тела. А ещё научил стрелять из лука и арбалета. Причём быстро выяснилось, что у Мири верный глаз и твёрдая рука. Он уверенно посылал большинство стрел в цель и радовался каждому удачному попаданию. Совсем скоро его день рождения. Через девять дней Мири исполнится девятнадцать лет. У большинства его ровесников уже по двое, а то и трое детей! Если быть честным перед самим собой, теоретически он хотел маленького, но практически... Избалованный и обласканный старшим мужем Мири никак не решался поменять устоявшийся уклад жизни, тем более Зорген его и не торопил. Как только сошёл снег, свистуны резко оживились и принялись срочно приводить в порядок как самих себя (они тщательно чистили шёрстку, помогая друг другу), так и сами лианы. Зверьки недовольно посвистывали, раскачиваясь на плетях, и внимательно наблюдали, как Зорген и Мири аккуратно протирали каждый листочек, и сразу же следом за ними тщательно полировали те же самые листья лапками и небольшими распушёнными ради этого хвостиками. В результате таких активных действий лианы «проснулись», резко выбросив бутоны. Около каждого из них сидели довольные свистуны и «напевали» свои песенки, пробуждая растения. Прошло всего девять дней, а снега как не бывало! Земля настолько набухла от избытка влаги, что по ней было сложно ходить: достаточно сделать шаг в сторону от дорожки, как ноги погружались по колени. Мири, несмотря на предупреждения, уже проэкспериментировал и успокоился. Даже вездесущие кошаки забавно прыгали по засыпанным каменной крошкой дорожкам сада, не пытаясь пробежаться по земле. В связи с предстоящим днём рождения своего хвостюни Фе накануне вечером испёк торт, и будущий именинник кругами ходил около него, пытаясь хоть кончиком когтя дотронуться до розовой массы сверху торта. Но бдительный муж быстро просёк его интерес и посадил Мрава караулить испечённое лакомство. Выполняя наказ хозяина, кот сердито шипел, едва Мири показывался в дверях кухни. Наконец наступил долгожданный день «варенья», как его обозвал весёлый Фе. Им была запланирована целая программа развлечения любимого хвостюни. Сначала поход по магазинам на Визуу в связи с предстоящим посещением театра. Потом встреча с семейством Лхе, временно перебравшимся на Визуу из-за зимних холодов и осваивающим недавно купленный домик (глава семейства подсчитал, что это выгоднее съёма жилья). Дальше они все вместе пойдут на премьеру спектакля, в конце посиделки в ресторанчике. И наконец — отбытие на Ойлуру. Всё получилось просто замечательно! Утомлённый насыщенным днём, но довольный Мири, вволю со всеми наобщавшийся, прилетев домой, сразу помчался на кухню к вожделенному лакомству. Перемазанный кремом удовлетворённый рэрди, соблазнительно облизывая испачканные пальцы, озадаченно смотрел на внезапно опустевшую тарелку. — Ты с ума сошёл! Практически весь торт съел. И как он только в тебя влез? — поразился Зорген. — Было очень-очень вкусно. Спасибо! — И замурзанный Мири попытался обнять и поцеловать мужа. Но тот ловко увернулся. — На здоровье, хвостюня. Главное, чтобы тебе не стало плохо после... Объевшийся Мири лениво покачивался в гамаке, сплетённом скрадом из тонких лесных лиан. — Фе, а сколько тебе лет? — внезапно заинтересовался он у проходившего мимо мужа, хотя до этого возраст Зоргена его почему-то не волновал. — Столько не живут, не приставай. Зачем тебе это нужно? Или задумал что? — слишком хорошо зная и понимая младшего мужа, ответил ему Фе. — Просто хотел узнать, насколько ты меня старше. — Старше, намного старше. Скоро песок изо всех щелей посыплется, — пошутил Зорген. — Угу, всё понятно! Что ему было понятно, Фе так и не сообразил, но особо этим не стал заморачиваться. *** Сад после высаживания переживших долгую зиму растений вновь принял свой привычный облик. Мири замучился, перетаскивая вниз горшки. Кадки ему Фе не доверил, сказав, что рэрди надорвётся, их таскавши. — Руки надо больше тренировать, — пояснил Зорген и отогнал Мири от лиан со свистунами. Правда, потом позвал его на помощь, заманив обеспокоенных переездом на улицу свистунов на Мири; в результате рэрди, облепленный со всех сторон зверьками, стал похож на усыпанный ягодами куст. Они вцепились ему в волосы и одежду, возмущённо попискивая от творящегося произвола. А дальше последовала долгая и нудная процедура их нового расселения. Фе брал по одной кадке с зацветающими лианами, сносил вниз и высаживал на старые места, предварительно удобрив почву. Затем к высаженной лиане вплотную подходил Мири, и, слегка поскандалив между собой, небольшая группа животных перебиралась с него на плети облюбованной ими лианы. Они потратили целый день, занимаясь обустройством свистунов. На следующий день Мири, разглядывая снующих по лианам «переселенцев», сосредоточенно что-то считал, загибая пальцы на обеих руках. Потом, окончательно запутавшись, решил посоветоваться с наконец вернувшимся на Ойлуру Сирилом. Мири тяжело вздохнул. Да, планирование — великое дело, Фе всегда говорит об этом, ненавязчиво поучая младшего мужа. Вот как бы так всё правильно сделать, чтобы получилось?.. И весело покачивая ставшим ещё длиннее хвостом, он помчался к Фе, чтобы уговорить слетать в очередной раз к семейству Лхе в гости.