«Тебе идёт черный»
Водные процедуры я принимала тщательно, пытаясь глушить обжигающее грудь смущение и разгорающееся любопытство. Пока перекатывала в ладонях пену, обдумывала недавние события. Время близилось к восьми вечера. Надеюсь, что перед сном удастся проверить найденный в ячейке Ортиса отчёт. Высушив волосы феном, накинула на плечи халат и, ступая босыми ногами по кафелю, вышла в комнату. Грей всё ещё сидел в проходе и вновь фыркнул, когда я попыталась протиснуться в коридор. Ясно-серые глаза посмотрели с укором. Что же Коннор задумал, раз настолько обеспокоен моим преждевременным появлением? Изнываю от нетерпения! Взгляд внезапно остановился на флакончике духов у комода, но любимый персиковый аромат с экстрактом белой лилии и кожурой лайма казался не совсем подходящим для вечерней атмосферы. Подойдёт что-то более... тёплое. В конце лета родители привезли сухие духи из Туниса. Отодвинула верхний ящик. Палетка лежала в углу рядом с немногочисленной косметикой, массажным маслом из Таиланда и прочими сувенирами, собранными в разных уголках планеты. Распаковав упаковку, открыла крышечку и провела пальцем по тёмному кругляшку с вкраплением блестящих точек. Пахли духи какой-то пряностью, сладковатым фруктом и травами. Приятный аромат. — Лили, — послышался приглушённый голос андроида. Грей тут же сорвался с места и скрылся в золотом сиянии, падающем из арки гостиной на паркет. Когда Коннор успел включить свет? И почему он мигает? Лампочка барахлит? — подойди, пожалуйста. Задвинула ящик и заспешила в коридор. Только-только ступила в гостиную, и… застыла, поражённо уставившись на переливающееся золотым пространство. Разноцветные свечи в красивых поставках, расставленные по комнате, пускали танцующие нити дыма, поднимая вверх тёплое пламя огоньков, вторящее жёлто-оранжевым бликам электрокамина. В воздухе витал аромат ванили, мускатного ореха и… корицы? Ароматизированные свечи? Что… Коннор стоял у разложенного дивана, склонившись над отодвинутым к окну журнальным столиком. Чиркнул длинной спичкой и, дождавшись огонька на кончике, поднёс её к фитилю свечи. Рядом стояла бутылка вина, два округлых бокала на тонкой ножке и корзинка, накрытая клетчатым полотенцем. Приоткрыла от удивления рот… Он прикоснулся зажженной спичкой ещё к нескольким свечам, а потом выпрямился и, заглянув мне в глаза, сдул огонёк. Диод мигнул жёлтым, потом вернул небесно-голубой цвет… — Сюрприз, — хрипло произнёс Коннор, чуть разводя руками в стороны. Уголки чувственных губ приподнялись, на щеках показались ямочки… Слова застыли комом в горле. Я потрясённо уставилась в тёмно-карие омуты. Золотое сияние бродило бликами в глубине радужки, придавая ей чуть более светлый оттенок, и его взгляд казался по-особенному мягким и невероятно нежным. Он сделал едва заметный шаг ко мне, протягивая руку, но вдруг приподнял брови и заглянул в глаза с беспокойством. — Я что-то сделал не так? — его голос дрогнул. — Почему ты плачешь? С ресниц срывались слезы. Они чертили мокрую дорожку по скуле, застывали на подбородке, а потом падали вниз. Сердце шумно ухало за рёбрами. Грудь обжигало волной смущения, восторга, потрясения… Невероятный коктейль эмоций! И всему виной он. — Лили?! — позвал Коннор, обхватывая моё лицо ладонями. Стёр крупную каплю у уголка рта, потом коснулся там же прохладными губами… Я сама потянулась к нему, привставая на носочках, и зарылась пальцами в мягкие тёмные волосы. Потом, всхлипнув, чуть отстранилась, чтобы в следующее мгновение покрыть цепочкой быстрых поцелуев россыпь веснушек и завораживающие родинки на щеках. Коннор шумно выдохнул, обхватил меня руками за талию и, приподняв над полом, качнулся в сторону дивана. Я не заметила, как оказалась у него на коленях, продолжая целовать прохладную искусственную кожу. Это не сон, не воображение? Никто до того не создавал для меня нечто настолько волшебное! Андроид выглядел озадаченным. Диод то мигал жёлтым, то темнел до насыщенного красного. Когда я начала смеяться, стараясь выплеснуть всю ту бушевавшую в груди эйфорию и радость, и вовсе нахмурился, скользя внимательным взглядом по моему лицу. Я снова всхлипнула, стёрла дорожку от слёз, и, вдохнув будоражащий аромат свеч, обвила руками его шею, ткнувшись носом в ключицу. Господи, я счастлива! — Твоё состояние похоже на наркотическое опьянение лёгкой степени, — тихо прошептал Коннор. В голосе звучал интерес и… удивление? — Так люди чувствуют радость? — Да, — коснулась губами уха. Тело стало лёгкой ватой в сильных руках Коннора и на любые прикосновения прохладных пальцев реагировало волной мурашек и дрожью. — Я безумно рада! Спасибо, Коннор! Спасибо… Поцеловала андроида в висок. От этого простого жеста Коннор почему-то напрягся, прикрыл глаза и даже голову чуть откинул, от чего непослушная прядь волос скользнула на лоб. Я аккуратно заправила её в модную прическу, и поймала нечитаемый взгляд тёмно-карих омутов. — Поцелуешь меня, Лили? — бархатно хихикнул он, приподнимая моё лицо за подбородок, и вперился томным взглядом в губы, которые я невольно прикусила. — Я заслужил награду, верно? Смущение прорвалось сквозь эйфорию радости покалыванием на мочках ушей и кончиках пальцев. Коннор вновь перехватил меня руками за талию и, сверкнув алым диодом, подался вперёд, привычно остановившись на расстоянии в несколько дюймов. Прохладное дыхание защекотало уголок рта. — Покажешь, чему научилась? — тихо прошептал он. И подмигнул. Уши обдало новой волной жара. Опустив ладони на твёрдые плечи и комкая ткань рубашки, шумно сглотнула, наблюдая за тем, как чувственные губы растягиваются в обольстительной улыбке. Мой змей-искуситель. И всё равно, что андроид. Потянулась навстречу, проводя пальцами по коротким прядям на его затылке. Рука невольно спустилась на шею к расстёгнутому воротнику рубашки, оттянула ткань и огладила спрятавшуюся родинку. Коннор наклонил голову, прикрыл глаза, от чего ресницы отбросили тень на щёки, а потом вновь вскинул взгляд, мигнув пожелтевшим диодом. В невероятных омутах заплескалось что-то таинственное, жгучее и невообразимо томное, заставившее невольно сглотнуть. В животе опять стягивался тугой, пульсирующий ком. От прикосновений прохладных ладоней по спине и талии стало совсем не по себе. Он же диван не просто разло… О чём я думаю?! — Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь, — тихо прошептал андроид, вновь ловя мой взгляд. Смущение отозвалось огненными щеками. Заметил, как я скосилась на огромные подушки? — Даже если выбрал для тебя бельё, — его рука скользнула под тонкую ткань топика и огладила выступающее на коже кружево. Коннор издал рваный вдох и тут же убрал руку. Бионический орган под моей ладонью прервал мерный стук, шумно ударившись о пластик, — только тебе решать, как далеко мы зайдём. — Х-хорошо, — сипло ответила я. Лишь при мысли о том, что он… И мы… А несколько дней назад… Признайся наконец, что ты совсем не против, Лилиан. — Смею напомнить о своём присутствии, мисс Грей, — Коннор подался вперёд, касаясь потеплевшими губами кожи у мочки уха. Вздрогнув, прогнулась в спине. — Я всё ещё жду поцелуя. Или имеются другие предложения? Идеально очерченная бровь чуть приподнялась. Андроид, прикусив губу, отклонился назад и упал на диван, утягивая меня за собой. Я не успела даже понять, как Коннор перевернулся, оказавшись сверху. Холодная пряжка ремня коснулась кожи у живота под задравшимся топиком пижамы. — А может… Позволишь мне выбрать свою награду, Лили? — сверкнула золотом удивительная радужка. И я утонула, приникая к чувственным губам в лёгком поцелуе. Потому что хочу. И пусть наши отношения всё ещё носят статус чего-то неопределённого, ненормального и непривычного… Всё равно. Я полюбила андроида и не жалею об этом. Мы снова изучали друг друга: скользили руками по телу, ненасытно касались губами, обнажённой кожей, ласкали пальцами и дыханием. Я не знаю насколько чувствительны в этом плане андроиды, но Коннор выглядел так, будто каждое моё движение отдаётся в искусственном теле настоящей дрожью, заставляющей его выгибаться и подставляться под мои ладони. — Опять, Лили, — хрипло прошептал он, прерывая очередной долгий, но целомудренный поцелуй. — Двадцать восемь ошибок в системе. Что ты со мной делаешь? — Я н-не знаю, — помотала головой, прижимаясь лбом к твёрдому плечу. Дыхание сбилось почти сразу. Воздуха стало катастрофически не хватать, и Коннор, выдыхающий в столь же рваном темпе, казался как никогда живым и родным. — Иногда мне кажется, что тепло твоего тела способно меня полностью расплавить, — скомканно пробормотал он. Невесомо коснулся губ, потом снова отпрянул… — Ты такая горячая, Лили, — тёмно-карие глаза заглянули в мои. — Слишком горячая. Неужели… — Коннор замялся, сглотнул. Хриплый бархат пошёл неестественной рябью, стал надрывным и… завлекающе-опасным? Откуда эти вибрирующие нотки? — …внутри так же? Он вновь меня поцеловал, и я забыла, о чём хотела подумать. Раздвинул языком губы, скользнул им внутрь рта, сплетаясь с моим в страстном танце. Сладковато-химический привкус заставил тугой ком в животе рухнуть вниз, сжаться до болезненного спазма, но мне всё равно было мало. Хочу ещё! — Лили? — удивлённо спросил андроид, когда стянула с его плеч рубашку и, уронив его на диван, прижалась губами к ярёмной впадинке. Какой же он красивый! Каждый его жест, каждый звук его голоса, каждый вздох я помню наизусть, но не перестаю любоваться и ловить незнакомые до того оттенки. — Какую… — облизала пересохшие губы. Смущение горело в груди, но больше, чем оно, волновал полный восторга, интереса, с примесью удивления и затаённой надежды, взгляд, — …награду ты хочешь? — Делай всё, что угодно, — без заминки ответил Коннор, — но не лишай своего тепла. «Умоляю», — билось внутри тёмно-карих омутов вместе с голубыми искрами. Диод на его виске протяжно мигал алым. И я прикоснулась. Провела рукой по рельефной груди, спустилась к голубому оттиску регулятора… В прошлый раз Коннор так надрывно всхлипнул. Может ли быть, что это… эрогенная зона? Бывают ли они у андроидов? Я ведь так и не узнала, способны ли они испытывать возбуждение или желание, но… Коннор смотрел так, будто ещё чуть-чуть, и он сорвётся. Прохладные пальцы, лежащие на моих бёдрах, дрожали. И от осознания этого тугой ком в животе превратился в полыхающий, зудящий пожар. Смущение достигло своего апогея. Грудь пошла красными пятнами, горячие ладони покалывало… — Аргх! — выдохнул Коннор, когда пальцы коснулась линии регулятора. Прикрыл глаза, выдохнул, роняя руки на кровать, а потом двинул бёдрами мне навстречу, впиваясь пряжкой ремня в шёлковую перевязь пижамных штанов. Я не придумала ничего лучше, чем коснуться оттиска губами, и поняла, как жестоко ошиблась, думая, что андроиды не испытывают возбуждения. Может, просто кажется. Может, это аромат свеч дурманит мозг. Может, это галлюцинации или игра воображения, но джинсы под моим бедром вполне отчетливо натянулись. Что… Коннор жадно впился в губы, быстрым движением вновь оказываясь сверху. Прошёлся цепочкой поцелуев по шее и груди, скользнул потеплевшей ладонью под топ, проводя по ложбинке, а потом задрал ткань до плеч и, прижав мои руки к покрывалу, коснулся языком кожи, рисуя линию до пупка и выглядывающего из-под штанов чёрного кружева. — Лили, — надрывно прошептал Коннор. Диод не просто горел алым — семафорил с бешенной скоростью, вторя моему звонко наваливающемуся на рёбра сердцу, отдающему гулом в ушах. — Лили… Снова поцелуй. Глубокий, страстный, тягучий. Тонкая нить слюны замерла меж нашими губами. Я провела языком, стирая сладковато-химический привкус, и вновь притянула андроида к себе. Коннор раздвинул коленом мои ноги, подался вперёд… Звучный хлюп, похожий на утробный стон, раздался вместе с рваными выдохами и едва слышными стонами. Несколько секунд, отпрянув друг от друга, мы прислушивались, пытаясь понять, откуда звук. Чуть приглушённый звук вскоре снова повторился, раздаваясь из... моего живота. Ойкнув в приоткрытый рот андроида, обхватила себя руками за плечи. Господи, за что? Почему именно сейчас организму потребовалось напомнить, что с обеда я ничего не ела? Стыдно-то как! — Мисс Грей, — поджал губы Коннор, отстраняясь. Почему он выглядит так, словно сдерживает смех? — к Вашему сведению, человеческий организм не переваривает пластик. Позвольте предложить что-то более съедобное? — Ты вкусный, — не знаю, зачем, но я невольно облизнулась, глядя на чувственные губы, расплывающиеся в нежной и ласковой улыбке со знакомыми нотками дьявольского обольщения. Коннор медленно вернул стянутую с плеч рубашку, а потом, запустив руку в волосы, выгнулся, демонстрируя идеальное рельефное тело. Подавила в себе вздох… — Тогда предпочту быть десертом, — подмигнул он, и, коснувшись большим пальцем моих губ, провёл рукой по нижней, чуть оттягивая припухшую от поцелуев кожу. — Самым сладким и желанным. Шумно сглотнула. Хриплый бархат отозвался мурашками по позвоночнику. Тёмно-карие глаза напротив такие завораживающие, такие таинственные… Я совсем пропала, да?***
Бордовая жидкость с плеском ударялась о стенку, растекаясь по стеклу. Коннор стоял у журнального столика, держа на весу бутылку, и с выражением абсолютного удовлетворения на лице наливал вино в бокал. Я старалась не думать ни о чём и просто наслаждаться моментом. И почему вдруг всё произошедшее кажется совершенно нормальным и почти привычным? Разберусь в своих чувствах позже. — Разве ты можешь пить? — удивлённо спросила я, заметив, как Коннор потянулся ко второму бокалу. — Могу, — он отвёл взгляд, но от чего-то тёмно-карие омуты казались слегка грустными. Верно. Даже если он способен выпить вино, ни вкуса, ни какого-то эффекта он не почувствует. А что насчет тириума? Как его ощущают андроиды? — У меня есть для тебя кое-что, — поднялась с дивана и заспешила в коридор к оставленной на пуфе сумке. Потом вернулась в гостиную, сжимая за спиной пакетик с эмблемой «Киберлайф». Я всё же зашла в магазин и купила голубую кровь. Сначала подумала, что пригодится, учитывая нашу встречу с Саймоном, но сейчас… — Я заинтригован, — Коннор поставил бутылку на столик и гибко опустился на диван, скользнув по мне изучающим взглядом. Тёмно-карие глаза блестели. Диод сменил цвет с алого на жёлтый, а потом окрасился в спокойный небесно-голубой. — И что же ты прячешь за спиной? — Ты знаешь, — улыбнулась. Он же давно всё просканировал или просто догадался — сложить дважды два при единственном варианте могу даже я. Зачем спрашивает? — Тогда могу попросить тебя поухаживать за мной? — он чуть наклонил голову и обескураживающе улыбнулся, приглашающе указав рукой в сторону журнального столика. Бокал в ладони дрожал. Я вскрыла клапан и прислонила его к кромке, чуть надавливая на тёмно-серую обёртку. Голубая жидкость ударилась о стенки чаши и, оставляя капли на стекле, закружилась в водовороте, постепенно опускаясь на дно. К Коннору я стояла спиной, но взгляд чувствовала затылком. Объятья стали неожиданностью. Вздрогнув, пролила несколько последних капель на тыльную сторону запястья. Появилась навязчивая мысль их слизать, как это делал Коннор в день моей встречи с Саймоном. Я совсем сошла с ума? Прохладные пальцы внезапно перехватили бокал, поставили его на столик рядом с корзинкой, а потом, обхватив запястье, поднесли руку к лицу андроида. Водрузив подбородок мне на плечо, Коннор коснулся губами кожи в лёгком, посасывающем поцелуе. Я прижалась спиной к крепкой груди, чувствуя, как дрожат колени. — Спасибо, Лили, — прошептал он в щёку. — Спасибо. — Не за что, — прислонилась лбом к его виску. Диод мигнул жёлтым. — Не знаю, правда, хватит ли тебе… — Хватит, — кивнул Коннор с улыбкой, чуть сжимая прохладными пальцами изгиб талии. — А сейчас предлагаю заняться утолением твоего голода. Он опустил руки и, наклонившись к столику, сдёрнул клетчатое полотенце с корзинки. — Это… — я приоткрыла рот, едва не выронив оставшийся в руке пакетик из-под тириума. — Корнуэльские пироги, — подтвердил Коннор, пододвинув ко мне корзинку. Тесто в форме полумесяца источало характерный запах свежей выпечки. — Мистер Грей рассказывал, что ваша бабушка была родом из Англии и долгое время жила в Западном Уэльсе. Это национальное блюдо данного региона. Обхватив тёплый, ароматный пирожок, откусила большой кусок. М-м-м… Сочное мясо в подливе, прожаренные с луком овощи... Совсем как в детстве, когда мы приезжали к бабушке в Англию! Джон просто обязан это попробовать! Отнесу ему завтра на обеде. Его дом недалеко от работы. Он вроде хотел взять выходной. — Неимоверно вкусно, — схватилась за второй пирожок. Коннор передал мне вино, а сам подхватил со столика бокал с тириумом. Я смотрела за тем, как андроид приоткрывает чувственные губы и делает глоток. Никогда до этого не приходилось видеть как он пьёт, и выглядит это ничуть не хуже раздеваний или одеваний. Или так кажется просто потому, что Коннор всё делает максимально сексуально? — Это не весь сюрприз, — он опустил локти на свои колени и сжал пальцы на чаше бокала, смотря мне в глаза. Чуть наклонился, от чего непослушная прядь вновь упала на лоб… — А что ещё? — не думать о расстеленном диване. Не. Думать. О. Расстеленном. Диване. Лицо вновь покраснело от смущения. Чёрт! — Не совсем то, о чём ты, скорее всего, подумала, — шепнул он бархатом на ухо и тут же отстранился, довольно наблюдая за тем, как я кашляю. Даже по спине похлопал с притворным беспокойством. — Сегодня утром ты забыла дома ежедневник. В записях двухнедельной давности значился выход последней серии сериала… — Неужели… — приоткрыла я рот. Диод на его виске мигнул жёлтым, и проекционный телевизор включился. На экране появились первые кадры вступительной заставки. Я потрясённо уставилась на андроида, ловя перемигивание золотых искр в тёмно-карих глазах, и в следующую секунду подалась вперёд, запечатывая на чувственных губах самый нежный поцелуй, на который только способна. Если однажды окажется, что всё происходящее было просто сном… Я не захочу просыпаться. Просто сойду с ума. — Сюрприз удался? — он чуть приподнял брови и, лукаво улыбнувшись, отсалютовал бокалом. — Коннор… — позвала я. Бушующая в груди огненная буря растекалась по телу согревающей теплотой. В ней была и яркая влюблённость, и воздушная нежность, и приглушённая страсть, и опьяняющий восторг — разноцветный ворох эмоций, заставляющий сердце в груди трепетать и шумно биться. — Да, Лили? — чуть прищурился андроид. Я протянула руку, притягивая его за затылок к себе, и коснулась его лба своим, шумно вдыхая невероятный аромат свеч, его дурманящий одеколон и запах выпечки. Коннор оперся одной рукой на покрывало и продолжал смотреть мне в глаза, не отрывая взгляда. Даже заметила, как за линзой тёмно-карей радужки едва заметно фокусируется оптическая камера. Ещё никогда я не была настолько к нему близко. За окном прогремел отголоском гром. Начался дождь. Он застучал по крышам, асфальту, забился в стёкла, а я слушала мелодичный ноктюрн вступительной сериальной мелодии и старалась запомнить, жадно впитать в себя чувство поразительной гармонии, царившей в маленькой гостиной. Танцующие нити дыма, огоньки свеч, отблески электрокамина, сопящий на лежанке и тактично отвернувшийся Грей, а ещё… Биение наших сердец — органического и бионического, дыхание — неровное и имитированное, переплетение пальцев — тёплых и прохладных… — Спасибо, Коннор. Ты делаешь меня счастливой. В сияющих тысячью золотых бликов чарующих омутах плескалась нечитаемая эмоция. Возможно ли, сейчас это — счастье? — Ты потрясающая, Лили, — прошептал он, чуть отстраняясь, и были в его голосе особые нотки… благоговения? Совсем как в голосе Саймона перед нашим прощанием, но глубже, бархатнее и нежнее. — Ты сияешь ярче огня, ярче звёзд на небе… — Ч-что… — Я не предполагал, что люди могут быть такими. И хочу, чтобы ты засияла ещё ярче. — Это тост? — щёки заныли от смущения. Ушей я и вовсе не чувствовала. Прикусила губу… — Да, — ласково улыбнулся Коннор. Бокалы со звоном коснулись друг друга. Содержимое заплескалось в чашах, и, пусть удар вышел несильным, красное вино и голубой тириум набрасывались на разделяющее их стекло… …словно стремились стать единым целым.