If you think love is blind

Сердцебиение оглушало, отрезая остальные звуки, дыхание перехватило, будто кто-то стянул лёгкие колючей проволокой, а по спине прошлась липкая дрожь, вонзаясь в кожу острыми иглами подступающего ужаса. Облако пыли оседало медленно, оставив после себя флёр из искусственного тумана, посеребренного лунном светом. Гулко сглотнув, уставилась на крышу, различив два силуэта. Только тогда воздух, наконец, ударил в грудь, разрывая невидимые оковы, и я сделала глубокий вдох, пошатнувшись на ватных ногах. — А ну живо слезайте! — наверно, от того, чтобы самолично спустить любителей соревнований с крыши, лейтенанта сдерживала только полуобморочная я, повисшая на руке мужчины. — Чтоб вас, пластиковые… Как именно полицейский назвал андроидов, пропустила мимо ушей. Коннор, светя жёлтым диодом, поддерживал за талию сидящего в его ногах и обескураженного Ричарда, вцепившегося в плечи собрата обеими руками. Я заглушила всхлип в вороте пальто. Обошлось. Господи, обошлось! — Вы там ещё поцелуйтесь, тостеры! — рявкнул Хэнк, когда замершие андроиды так и остались на месте, встретившись взглядами. — Живо слезайте! Секунда, вторая, третья — и они отпрянули друг от друга, как ошпаренные. Сунулись к краю, поднялись, увлечённо отряхиваясь от пыли, внимательно посмотрели по сторонам, а после медленно поплелись в обратную сторону. Сжала до побелевших ладоней лямки сумки. Только когда андроиды коснулись ногами земли, я почувствовала облегчение. И нарастающую злость. К чему эти бессмысленные соревнования? Чтоб их! А если бы не успели? Если бы упали? — Иди-ка сюда, жестянка, — спокойным тоном произнёс Хэнк и с особым наслаждением размял костяшки пальцев, когда Ричард, выпрямившись, послушно исполнил просьбу. Шаг к внешне невозмутимому напарнику стал большой ошибкой — андроид был схвачен сначала за воротник, а после — за ухо. Никогда не видела, чтобы Ричард так округлял глаза. Диод окрасился сначала в ярко-желтый, потом мигнул красным и вновь пожелтел. Лейтенант же сорвался на крик, больше не скрывая эмоции: — Ты что удумал, металлолом несчастный?! Сдохнуть захотел? — Я не могу у… — тихо начал Ричард, но был прерван встряхнувшим его Хэнком. — Заткнулся! — разница в росте позволяла мужчине не просто вцепиться в ухо напарника, но и угрожающе над ним нависнуть, заставив андроида почти прогнуться в мостик. Абсолютно растерянный Ричард, обхватив тяжёлое запястье лейтенанта двумя руками, пытался отстраниться, но тщетно. А Хэнк тем временем продолжал воспитательную беседу: — Слушай сюда: отныне твой позывной не Пудель, а Болван! Знаешь почему? Хвалёная система анализа, оценки ситуации и бла-бла-бла… В твоём крошечном процессоре хоть определение понятия «инстинкта самосохранения» заложено? И только попробуй сейчас вякнуть, что ты машина — оторву нафиг ухо! — Лейтенант, я… — Ричард вновь попытался отстраниться. Бесполезно — мужчина держал слишком крепко. Судя по ходящим желвакам и потемневшим голубым глазам, Хэнк был в бешенстве. Я тоже, поэтому, наверно, Коннор подходить не спешил, опустив взгляд в землю и пытаясь слиться с тенью от контейнеров. Мне оставалось молчаливо наблюдать за полицейскими. Если Коннор попробует сейчас сказать что-то подобное или снова усомнится в своей некомпетентности, приняв мою злость за разочарование и нежелание быть с ним дальше… Надеюсь, он помнит мои слова. Или помнит и поэтому не пытается бросаться подобными фразами, как Ричард? Хотелось бы услышать от него объяснения своему поступку. Сейчас же андроид выглядит так, будто ему невероятно стыдно. Очень надеюсь, что это искренне, иначе я за себя не ручаюсь. — Отставить! — рявкнул тем временем полицейский, вновь встряхнув андроида. Ричард зажмурился, снова попытавшись высвободиться, и стиснул зубы. С ним вместе вздрогнула и я. — Пока ты мой напарник, даже не думай о подобных выкрутасах! Понял меня? — Я… — выдохнул Ричард, заглядывая в лицо лейтенанту. Светло-серые глаза выражали не просто потрясение, а самую настоящую растерянность, густо приправленную непониманием. Разве он способен на такие эмоции? — Повторяю для не особо одарённых мозгами андроидов: только попробуй ещё раз устроить ублюдские побегушки на крыше, и я не только оторву уши, но и выпорю по пластиковой заднице! Даже попрошу мальчишку сделать дополнительные сенсоры чтоб прочувствовал всё «от» и «до», — рыкнул Хэнк и выпустил, наконец, Ричарда. Андроид, схватившись за ухо, повалился на землю, продолжая неотрывно смотреть на напарника. Лейтенант повернулся к Коннору, гадко прищурившись. А ведь мужчина прав — идея отшлёпать их не так уж и плоха. Для Ричарда, правда, это будет бесполезно, а вот Коннор… Стоит присмотреться к поводкам Грея? Какой из них наиболее мягкий? Подойдёт для пластиковой попы? Или лучше взять рем… О чём я опять думаю?! — А ты, любитель острых ощущений… — Хэнк ткнул пальцем в сторону андроида, но тот даже с места не сдвинулся, облизав губы, и, наконец, посмотрел на меня. По щеке скатилась одинокая слезинка, сорвавшись с подбородка, стоило заглянуть в бездонные тёмно-карие омуты. Вечер будет долгим, особенно на разговоры, но сначала надо окончательно успокоиться и перестать трястись. — Устроишь что-то подобное в день, когда отправят на эксперименты в полицейский участок — тоже выпорю, и выпорю нещадно. Ладно этот высокомерный ублюдок, — лейтенант указал кивком подбородка на всё ещё растерянного Ричарда, сверкающего в полутьме жёлтым диодом, — но ты-то должен понимать что это опасно. А если бы разбился? Девочка у меня на руках тут же бы и сознание потеряла. Как я потом бы её брату всё это объяснил? Коннор молчал, кусая губу, и вновь вперился взглядом в землю, сложив руки за спиной. Я сама сделала шаг, потом ещё один, и ещё, пока не оказалась в метре от него. Андроид бросил на меня нечитаемый взгляд из-под тёмных ресниц. Диод продолжительно мигнул алым. Рванув вперёд, обхватила его за талию, прижимаясь к твёрдой груди мокрой щекой. Он пах пылью и холодным ветром, но любимые нотки корицы с освежающим оттенком апельсина всё равно чувствовались и приятно щекотали нос, разгоняя по дрожащему телу тепло. Ох, ну и получишь ты у меня дома! Ради приличия я всё же стукнула его пару десятков раз по плечу. Хэнк усмехнулся. — Поздравляю, — незаметно зарывшийся носом в мои волосы Коннор отстранился, посмотрев на мужчину. — Ты получил ачивку «отмудохан женской сумочкой». И это не повод для гордости. Андроид выдавил виноватую улыбку, сжав мою талию в быстрых, но крепких объятьях.

***

Предположение Коннора оказалось верным. Угол крыши, закрывающий четвёртую комнату административного помещения, был заделан новыми кровельными листами. С высоты андроиды также разглядели и борозды по бетону, ведущие к контейнерам с… запчастями. — Разве это законно? — шепотом спросила я, когда Хэнк уверенно толкнул ногой скрипящую дверь соседнего помещения, расположенного напротив склада Ортиса. Именно к нему, по словам андроидов, вели следы. — Вы не имеете права вторгаться на чужую территорию без ордера… — Не учи учёного, — хмыкнул лейтенант. — Пока этот ордер выпишут, потеряем время. — Вы надеетесь кого-нибудь поймать? — озвучила я давно назревший вопрос. — Надеялся, — вздохнул лейтенант. — До того, как эти кретины устроили марш-бросок по крыше и снесли её к херам. Да и раньше бы не нашли никого — оба склада заброшены. На этом вот даже замков нет. Хэнк позвенел остатками ржавой цепи, повисшей на выгнутой ручке раздвижной двери, и шагнул в темноту, подсвечивая фонариком под ноги. Андроиды заспешили следом, и только после них зашла я, вцепившись в ладонь Коннора. Склад отличался от того, что арендовал Ортис. Кажется, здесь раньше был ремонтный цех — по помещению над прямоугольными углублениями в треснутом полу вмонтированы подъёмные механизмы. Едва уловимо, но всё же заметно пахло бензином. Я отметила старый стенд с дисками и шинами, неаккуратные стопки резины от колёс, разбросанные инструменты, какие-то платы, запчасти, тронутые коррозией каркасы автомобилей, канистры… Как давно здесь хоть кто-то был? — Опять ты всё тянешь в рот, — брезгливо поморщился Хэнк. Склонившийся к полу Ричард не обратил на слова напарника никакого внимания, лизнув прикоснувшиеся к бетону пальцы. — Здесь следы тириума, — сказал андроид. Огляделся и резко поднялся, направляясь вглубь склада. — Приблизительно трёхмесячной давности. — Ты можешь их видеть? — лейтенант удивлённо приподнял брови, светя фонариком в спину андроида. — Тириум испаряется при контакте с воздухом, но оставляет после себя особое вещество, как и, например, человеческая кровь. Ультрафиолетом ищут остаточный белок, — объяснил Ричард, повернувшись к нам. — Тириум обнаружить сложнее — для этого нужна специальная программа анализа окружающей среды. При помощи электрических импульсов… — У меня сейчас мозг взорвётся! — Хэнк поднял вверх руки. — Лучше скажи куда эти следы ведут. Вместо ответа Ричард прошёл вперёд несколько широких шагов, обогнул одну из разобранных машин и остановился у неприметного провала в стене. Лейтенант подошёл ближе и посвятил в темноту фонариком. Показались перекошенные перила и ступеньки, уходящие глубоко вниз. — Девочка, идёшь сразу за мной, — обернулся ко мне мужчина. — Болванчик, замыкаешь. — Есть, — сухо ответил Ричард, дёрнув уголком губ. Он хотел бы, наверно, возразить, но после недавних слов Хэнка явно опасался ответной реакции. Я сжала пальцами прохладную ладонь замершего на месте Коннора. Кажущиеся чёрными в темноте глаза неотрывно смотрели на пол под нашими ногами. — Всё в порядке? — тихо спросила я. Нахмурившись, он медленно перевёл взгляд на меня и, внимательно всматриваясь в лицо, спросил: — Все андроиды… могут видеть тириум? Сердце замерло, шумно навалившись на рёбра. Тело задеревенело от парализующего приступа паники, холодными мурашками покрывшего спину. Он их видит? Видит следы трёхмесячной давности, как видит их и Ричард?! Только не это! — Я не знаю, — помотала головой, заглатывая горький ком, подпирающий горло. Неужели программа Коннора была передела не до конца и о некоторых функциях забыли? Он ведь изначально был андроидом-детективом! Джон, чтоб тебя! Если он догадается… Что будет? Как мне ему объяснить? Может большинство андроидов всё же умеют видеть тириум? — Я — единственный, кто может их видеть, — довольно хмыкнул Ричард, складывая руки за спиной и разбивая во мне крохотную надежду. Бросила на него быстрый взгляд, который андроид встретил с недоумением. Умоляю, замолчи! — Это новейшая технология, разработанная «Киберлайф» специально для линейки андроидов-детективов. — Правда? — спокойный бархатный тембр заледенел, стал твёрдым, с нотками ядовитого сарказма, заставившего всё нутро болезненно сжаться. Коннор выступил из тени, и я невольно потянула его за руку обратно, но остановить не смогла. Меня просто сдёрнуло с места, и я почти налетела на его спину. — Тогда почему я тоже их вижу? Он обернулся. Лунный свет упал на половину лица, посеребрив выбившуюся из причёски прядь, светлую кожу в веснушках и родинках и чувственные губы, сейчас напряжённо поджатые и опустившие острые уголки. А потом я вскрикнула. Другая половина лица в бликах алого диода была скрыта в темноте и едва различима — только контуры, будто кто-то грифельным карандашом нарисовал на черной бумаге эскиз будущего портрета, поэтому голубой светящийся глаз казался как никогда ярким и пугающе неестественным. Он заглядывал прямо в душу своей то сужающейся, то расширяющейся оптической линзой, считывая малейшие движения. Я отстранилась, обхватывая себя за плечи, и невольно шагнула назад, в спасительный просвет. Неприятное осознание пустило колючие импульсы по телу и осело во вновь ставших ватными ногах. За биосинтетической человеческой оболочкой скрыто совсем не человеческое существо, каким бы по-человечески живым оно мне ни казалось. Я знала это и раньше, но признавать его истинную природу упорно не желала. Да, Коннор человечный. Да, Коннор совсем, как живой. Он может стать девиантом, окончательно избавиться от программы, но своё тело ему не под силу изменить. Он останется навсегда машиной хотя бы потому, что создан из пластика и микросхем. — Ну и жуть, — прийти в себя помогли тёплые руки, поддержавшие за локти. Лейтенант поймал меня у канистры, об которую я едва не споткнулась, отступая, и нервно хмыкнул. — Увидел бы в темноте без предупреждения, точно бы навалил кирпичей. Коннор мгновенно встрепенулся, окончательно показываясь из темноты. Ярко-голубая радужка вновь стала тёмно-карей. Мои любимые омуты, в которых так просто утонуть. Испуг и растерянность, плещущие внутри бесподобных глаз, прохладные руки, обнимающие меня, и запах, сводящий с ума — всё это его человеческая сторона, то, что делает Коннора похожим на нас. До этого момента я не видела его настоящей машиной. Не той, которая говорит, что выполняет задачу или примеряет модель поведения Джона, чтобы завоевать моё доверие, а той, что шагнула в мир с конвейера «Киберлайф». Мне важно знать, как он физически выглядит без биосинтетисческой оболочки, чтобы в будущем не пугаться подобных проявлений его механической сущности. В конце концов, она тоже его часть. Отголоски страха звенели в потяжелевшем теле, но их быстро смела волна теплоты и уюта, накрывшая меня с трепетными объятьями Коннора. — Прости… те, мисс Грей, — он отстранился, заглядывая мне в глаза, и слабо улыбнулся, чуть сжав мои горячие пальцы в своих холодных ладонях. — Я напугал вас. Качнула головой, не в силах сказать ни слова, и слабо улыбнулась. Поговорим об этом дома, когда я попрошу его снять биосинтетическую оболочку. — Ладно, хорош обниматься, — недовольно пробурчал Хэнк и ткнул пальцем в висок замершего на месте Ричарда, не отрывающего потрясенного взгляда от собрата. Диод мигнул желтым и довольно не скоро вернул привычный небесно-голубой цвет. — Бип! Отомри уже. Спросите потом у её братца что за дела с вашими системами. Я вздохнула. Разговор Джона с Коннором воображение отказывалось представлять. Было не по себе.

***

Шаги и скрип ржавого металла эхом звучали в глубине неизведанного подвала. Я спускалась следом за Хэнком по решётчатым хлипким ступенькам, всё ещё держа руку Коннора, и пыталась всматриваться в темноту, стараясь не думать о приступах тошноты. Запах бензина разбавился душком плесневелой воды, отдавая чем-то затхлым с кисло-резкими нотами химических средств и ржавчины. Не в силах больше терпеть, стянула с плеча сумочку, вытащила из кармана носовой платок, следом нащупала маленький флакончик роликовых духов и намазала ткань, прикладывая к лицу. Стало немного легче. — Как я тебе сейчас завидую, — раздался в темноте голос Хэнка, а следом и кашель. Мы оказались в узком туннеле. Лестница закончилась почти у стены. Далее шёл резкий поворот направо, в который уверенно свернул полицейский. Мне же оставалось идти следом. Коридор закончился железной дверью. Приоткрытой. Рядом лежало несколько грязных бумаг. Наклонившись, я подняла пальцами за уголок самый сухой на вид лист. Лейтенант подсветил мне фонариком. — Похожа на те, что в ящике? — спросил Хэнк. — Не знаю, — покачала головой. Из-за пятен воды и ржавчины, а также почти истёртого текста со следами от подошв ботинок сложно что-то понять. Хотела бросить бумажку обратно, но почувствовала прикосновение к руке. Ричард, толкнув Коннора плечом, внезапно оказался рядом со мной, перехватывая за запястье. — Это дерьмо ты точно лизать не будешь, — мужчина пригрозил андроиду кулаком, поморщившись. — Иди лучше первым, сканер ходячий. Ричард не ответил, толкнув металлическую дверь, и скрылся в темноте. Мы замерли вслушиваясь в ритм его шагов. Вдруг резко зажёгся свет: в коридоре — грязно-желтый, из цепочки маленьких ламп на потолке, впереди — стерильно-белый. На мгновение я зажмурилась, привыкая к освещению, а когда вновь подняла веки, встретилась взглядом со светло-серыми глазами. Ричард молчаливо кивнул напарнику и посторонился, пропуская нас внутрь. Переступила порог, вновь вцепившись в руку Коннора. Тёмно-карие глаза внимательно всматривались в окружающее пространство и казались задумчивыми. Я видела, как плечи андроидов, стоило выйти из коридора, напряглись. А потом, повернувшись, не сдержала испуганного вскрика. Коннор обхватил меня за талию, прижимая к себе. — Твою ублюдскую мать, — выругался Хэнк. Мигнул, выключаясь, фонарик в сжавшихся пальцах. Там были тела. Обнажённые, сплетённые руками и ногами и смотрящие в потолок безжизненными, бесцветными глазами. Сваленные друг на друга в белые, окутанные тонким слоем пыли, кучи. Совсем, как на старых фотографиях из нацистских лагерей, показанных в документальных фильмах. Всхлипнув, отвернулась, пряча лицо в полах пиджака. Запах корицы и апельсина ворвался в легкие приятной теплотой, но меня всё равно пробило на дрожь, а к горлу подполз огромный, тяжёлый ком. Господи, за что? Даже если они не люди… Это ужасно! — Мисс Грей лучше уйти, — раздался в наступившей тишине твёрдый голос Ричарда. — Это может негативно сказаться на её психическом состоянии. — Такси в подобный район не поедет, к тому же я обещал её брату лично отвезти девочку домой, — голос Хэнка дрогнул. — Мы можем провести её обратно наверх, сами тут всё осмотрим, а потом… — Нет! — вскинула я голову. Коннор, светя желтым диодом с пробегающими алыми бликами, поджал губы. На мёртвых собратьев он старался не смотреть, гипнотизируя взглядом моё лицо. — Я остаюсь с вами! — Уверена? — лейтенант запустил руку в распущенные волосы и растрепал и без того непричёсанные пряди. — Мы не знаем, что дальше. Одно дело андроиды, но если там есть и человеческие тела… Тебе наркомана хватило. — Остаюсь, — как можно спокойней сказала я. Лучше держаться за спиной полицейских, чем стоять на пронизывающем до костей ветре и позволять воображению рисовать картины одну хуже другой. К тому же это дело непосредственно касается моей компании, и я здесь как её законный представитель. Если отчёты Ортис использовал для продажи конкурентам или по иным причинам, я должна узнать. А ещё… — Будь здесь мёртвые люди, запах бы чувствовался ещё на лестнице. — И вправду. Разложение трудно спутать с бытовой химией или бензином, — недовольно нахмурился Хэнк. — И в кого ты такая упрямая? — В отца, — я вновь приложила к лицу носовой платок, спрятав за ним дрожащие пересохшие губы. — Он, как и вы, полицейский.

***

Вперёд мы прошли, не оглядываясь. В конце комнаты был ещё один выход, ведущий в более широкий коридор, заставленный пустыми стеллажами. Стены сменились, стали кирпично-красными, потолок со свисающими лампами закруглился… Метро? Или… старые катакомбы? Разве они есть под Детройтом? Коннор был напряжён. Он всё ещё поддерживал меня за талию, прижимая к себе, обеспокоенно заглядывал в глаза и незаметно касался губами моего виска всякий раз, стоило вздрогнуть от воспоминаний. Интуиция подсказывала, что ему сейчас тоже не легко, а если судить по периодически становящемуся алым диоду… Даже боюсь предположить о чём он думает. Второй коридор вывел нас в довольно просторное помещение с широким углублением в полу, размерами напоминающий средний бассейн частного американского дома. Воды в нём не было — остались только белые разводы и странные наросты, переливающиеся при свете, как песок на пляже под полуденным солнцем. Что это? Пока осматривались, Ричард подошёл к бассейну, коснулся его стенки и потер пальцы друг о друга. Хэнк встал за его спиной, сложив руки на груди. — Вы видели что-то подобное, лейтенант? — спросил Коннор. — Не-а, — мужчина выжидающе уставился на напарника, — но что-то мне подсказывает, что это то ещё дерьмо. — Это кристаллическая порода, — отрапортировал Ричард. — Состав неизвестен и не числится ни в одной из баз данных, но схож по элементам с «красным льдом». — Проклятье, — чертыхнулся Хэнк. Я переглянулась с Коннором. Неужели… — Хоть бы не новый наркотик.